Кто ты, Зверь? Легенда

Легенда,
поведанная Иерархом Ментала,
создающим наивысшую Нерациональность
Знакам Сонса Веганского Реала.
Изложил: Высокий Знак Земли Русак Л.В.  09.09.93. 

Случилось это во времена царствования Домициана на побережье Адриатики, неподалеку от того места, где ныне находится Загреб. В те не особо давние времена на реке Сава стоял лагерем один из Римских легионов, а точнее четыре его когорты, имевших своим постоянным местом пребывания Перузию в самой Италии. Рим никогда не имел столько войск, как это представляется нашим современным историкам, но он всегда создавал видимость их присутствия во всех своих владениях. Каждый из легионов Рима, основным месторасположением которых являлась Италия, имел несколько лагерей на завоеванных землях, рассчитанных на размещение всех его войск, в том числе конницы, инженерных подразделений и командования Легата и его заместителей. Сменяя когорты воинов в этих лагерях через каждые полгода и постоянно выводя часть войск из лагерей для проведения различных маневров и переходов на свежие прибывающие из Италии, Рим создавал бесконечное движение войск на всех построенных им дорогах, и именно эти красочные шествия солдат в сияющих золотом латунных панцирях по восемь человек в шеренгу и под реющим над ними золотыми орлами на знаменах создавали видимость наличия у Рима сорока сверх могучих легионов, тогда как реально их не насчитывалось и шестнадцати.

Итак, во времена царствования Домициана в одной из когорт Перузийского легиона служил в должности центуриона Гелий Врон, по прозвищу Стремительный. Как и все воины его легиона, Гелий был выше среднего роста, силен как бык и вместе с тем необычайно ловок, так что прозвище Стремительный как нельзя лучше соответствовало его натуре. Правда, в те времена легион не участвовал в боях - в Адриатике царил мир, - но в тренировочных боях, в схватках на мечах Гелий настолько превосходил по стремительности движений своих солдат, что они не успевали зачастую и глазом моргнуть, как он наносил колющий удар, который, без сомнения, был бы роковым, если бы Гелий не останавливал свой меч в полпяди от груди противника. Но еще лучше он владел пилумом, очень тяжелым метательным копьем с длинным и массивным наконечником, и заботливо обучал солдат этому искусству. Ныне почти никто не знает приемы рукопашного боя Римских легионеров, и мы не станем затягивать наш рассказ, но скажем, что они были весьма совершенны и смертоносны для врагов.

Пилум никогда и никто не бросал из первой или второй шеренги, поскольку воин первой шеренги сражался мечом с наивысшим напряжением сил, а воин второй шеренги готовился сменить его через минуту боя, выходя вперед из-под правой руки первого, но воины третьей и четвертой шеренг, не имевшие возможности сражаться своими короткими мечами, иногда бросали пилум во врагов, наседавших на их товарищей и поражали их наверняка. Конечно же ни один настоящий щит не выдерживал тяжелого удара железного копья, - пилум пробивал щит противника насквозь, а затем и его холщовый, сложенный в три слоя доспех. На деле Римляне не всегда пользовались своим искусством бросать пилум, как, впрочем, и многими другими боевыми приемами. Так, они никогда не стреляли из своих катапульт стрелами или камнями по врагам, не применявших стрелковое оружие, никогда не бросали они и свои пилумины во Фракийцев, Германцев и Персов, считая их не столько своими врагами, сколько будущими союзниками. Во всех стычках с ними Римляне никогда не преследовали и не истребляли отступающих воинов противника, позволяя им выйти из боя без особых потерь. Да и поведение Римских воинов на завоеванных ими землях было самым благородным, настолько тактичным и незлобивым, что все покоренные ими народы вскоре начинали считать себя союзниками Римлян, а Римских воинов - своими воинами. Не станем скрывать, что в легионах Рима было немало воинов не только из подвластных им провинций, но и из независимых от Империи стран: не столько Германцев, сколько Россиян. И поэтому Римские легионеры никогда не смотрели на противостоящих им воинов как на неродных им по крови, но видели в них недовольных своей участью людей, всегда готовых поступить на службу Риму, но не сумевших найти тропу Трояна, чтобы прийти в Рим с миром, а не с мечом.

Гелий Врон по прозвищу Стремительный при всем своем авторитете у воинов и командования легиона не был настоящим Римлянином и, даже будучи командиром подразделения в сто шестьдесят человек, не был и офицером, имеющим право на дальнейшее продвижение по службе, потому что при Домициане все центурионы формально перестали считаться офицерами, и Гелий не мог рассчитывать на пенсию после завершения своей службы, срок которой уже подходил к концу. За два месяца до ее окончания Гелий Врон повел себя не совсем обычно: он передал командованию легиона свою просьбу позволить ему остаться в Загребе, несмотря на то, что четыре когорты из Перузии уже были на марше, чтобы сменить подразделения в Адриатике. Он также письменно уведомил о том, что отказывается от получения земельного участка в Австрии, потому что решил обосноваться вблизи лагеря, получив в пользование мельницу, построенную им с помощью воинов своей цунтурии.

Севернее нынешнего Загреба есть невысокие, почти пологие холмы, и здесь центурион Гелий Врон как-то обнаружил небольшой источник, вытекающий не из подножия холма, но почти с его вершины, покрытой приземистыми кленами с искривленными непогодой стволами. Странно было видеть этот источник неподалеку от вершины, но еще более странным было его ложе в окаймлении скал, окружавших овальную глубокую долину, словно нарочно приспособленную для искусственного пруда.

<<Здесь следует построить неплохую водяную мельницу!>> - подумал тогда Гелий. И, посоветовавшись с воинами своей центурии, решил для себя: "Быть здесь и пруду, и мельнице на сливе воды, и небольшой усадьбе для мельника и его семьи." 

Его подчиненные не считали возможным отказать своему славному командиру в помощи при постройке дома, хозяйственных построек и мельницы. На счастье центуриона, здесь в избытке имелись каменные плиты, которые легионеры изготовили для сооружаемой ими дороги из смеси суглинка и цемента с последующим их обжигом на огнищах. Работы выполнялись неспешно, но по-римски добротно, основательно и без проволочек, так что через полгода чуть выше холма с пологой вершиной появилось чудесное озерцо, бесшумной стеклянной струей стекающее на большое колесо с наклонными дощечками из дуба, рядом с колесом помещение для двух пар жерновов, а выше, на холме, под сенью кленов, красовался просторный дом с хозяйственными пристройками. Не была забыта и дорожка к мельнице, начинавшаяся со съезда у большой военной дороги.

Неспешно жили наши предки, но жизнь их не была длиннее нашей и никогда воины Римской армии не служили по двадцать пять лет, как многие из наших сограждан, посвятившие себя делу защиты Отчизны. Не прошло и четырех месяцев после маленьких торжеств по случаю пуска мельницы, на возведение которой были истрачены все средства центуриона, как Гелий Врон, сняв свой латунный панцирь, обосновался в новом доме при мельнице, где и начал трудиться с двумя своими помощниками - пареньками из соседнего селения.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: НЕКИЙ ЗВЕРЬ http://proza.ru/2021/03/03/1954