савельич

Глава 1. Савельич.  
         
         Никто, и даже, он сам, не мог, вразумительно объяснить, почему все звали его “Савельич.” Отчество у него было вполне себе обычное - Степанович. Имя, да, Савелий, но, так, то имя, а не Отчество. Как отец говорил: «Имя, твоё, Савушка, похоже на дубок молодой. Такое же, крепкое и пахнет вкусно! А красивое какое! Такое имя под камень не спрячешь, в тень не положишь. Его можно только как флаг носить, чтобы все из далека видели. Любовались чтобы.»  

         Савельич был далеко не молод, да что там темнить, что-то около шестидесяти ему было, ну может моложе на чуток. Жизнь проехалась по Савелию, как тракторист по весеннему полю, распахивая жирную землю сначала вдоль, а затем поперёк. Судьба не обделила его, ни страстями, ни душевными муками, ни горем, ни страданиями. Однако ж, та же судьба, была, весьма, скупа для Савельича на земные радости и разные человеческие довольства. 

         Со временем, бурлящий поток жизни Савелия Степановича, стал успокаиваться. Выбитые из скал и летящие под напором мощнейших энергий камни, становились все меньше, пока вообще не превратились в песок. А пожары, ранее бушующие и приносившие порой, лишь душевное опустошение, стали более походить на пламя восковой свечки, горевшей на кухне темными зимами, в моменты, когда обледенелые провода обрывались или просто отказывались передавать электричество. Все чаще Савельич жил прошлым. Все чаще вспоминал молодость.
   
          Служил в армии. Воевал. Уезжал из дома весело, с песнями, а приехал окаменелым, нескладным мужиком с негнущимися пальцами и сухим, беззвучным ртом. Первое время, после приезда из армии, сидя за столом, даже вилку в руки не брал, все ложкой ел. Или вообще, возьмет тарелку с супом за край, поднимет ее над столом, ко рту поднесёт и всю в рот выльет. Молча встанет из-за стола и спать идёт. Много спал Савелий Степанович тогда, все отоспаться не мог. 
 
           В армии познакомился и крепко подружился, Савельич, с Иваном Косым. Нет- нет, косой - это не фамилия и не физический недостаток. Так прозвали Ивана от словосочетания «косая сажень в плечах». Иван был огромен. Обладал, какой- то нечеловеческой силой, но при этом очень добрым сердцем, душевной теплотой и всегда искренне веселым настроением. Видно, это от родителей ему досталось. Отец то Ивана, тоже Иваном был, и фамилия у него была соответствующая- Иванов. Что бы не случилось, какая бы пакость не обрушивалась на наших друзей, а на войне, одна пакость сменяет другую, как тяжело бы не было, Иван, всегда находил слова, чтобы ободрить, защитить, спасти. Бывало, передряга такая, что кажется край, хуже и быть не может, хоть в петлю лезь, да петли нету, а Иван скажет всего то: «не ссы, прорвёмся» или: «Бог не оставит, сдюжим!» - И все! А дальше легче как-то, и уж не так и страшно, не так и больно. И выход есть и есть правда, с которой даже смерть не такая уж темная и холодная.  

            Так было и тогда, когда они с Савелием попали в плен к душманам. И тогда, когда их истерзанные тела кидали в выгребные ямы, для потехи. И тогда, когда на их глазах убивали их друзей. И когда они бежали из плена, и даже тогда, когда по возвращению из плена на родину, вместо медалей и почестей, получили они по взысканию и по 15 суток гауптвахты, от командования. Так и прослужили они два года бок о бок. Только они вдвоём, живыми, на гражданку и вернулись. А дальше разошлись их дорожки - одного в один край, другого в другой.  

           Дома Савельич, тогда, себя не нашёл. Учится после войны не смог. Слишком закостенел его ум, слишком оголились нервы, слишком одеревенелыми стали чувства, после войны. Не способствует война учению...   

           На работу устроился в артель на лесозаготовку. Да проработал, Савельич, там не долго. Через три года в стране поменялась власть. Бандиты и воры вышли из своих убежищ, и через обман, воровство, разбой и даже убийства возглавили все, что могло приносить доход. Всё, от уличных туалетов до правления страной. Не минуло это безобразие и артель, где трудился Савелий. Её, толи купил, толи силой забрал, какой-то местный бандит, и теперь работяги стали получать за свою работу копейки, только- только чтобы свести концы с концами, при том, что работы увеличилось втрое. Савелий сначала пытался бороться за справедливость, и даже пытался угрожать бандиту расправой, но после того, как его сильно избили и выбросили умирать у дороги, после того как пригрозили поджечь дом, вместе с родителями, Савелий ушёл из артели.  

           Была у Савельича и любовь. Да, видно, отметил его сам черт при рождении, потому, как и эта часть его жизни скомкалась бумажным листом и полетела в урну, так же как мечты о семье, о детях и о сытой, счастливой жизни.  
            Девушка, которую выбрал Савелий была ему знакома давно. Ещё до армии встречались они сначала, как водится, тайком от посторонних глаз, а потом уж и прилюдно. Девушку звали Светлана.  Она любила Савелия всем сердцем. Ждала из армии- дни считала. А как пришёл, думала умом тронется от счастья. Родители выбору Савелия тоже рады были. Очень им Светлана нравилась, да и Савелий при ней, как-то обмякал, очеловечивался. К свету поворачивался. 
 
            Сватались с удовольствием. Отцы до петухов из-за стола выходить не хотели. Все свадьбу, предстоящую обсуждали, да молодость свою вспоминали. Свадьбу решили пышную делать, чтобы никто в стороне не оставался. Гостей пригласили - всю деревню! Были и такие, кто из далека приехал. Приехал к Савелию тогда и друг его - Иван. Уж они наговориться не могли, впечатлениями делились да насмотреться друг на друга не могли. В город за обручальными кольцами вместе ездили. Большой праздник ожидали люди.  

              В ночь на саму свадьбу Светлана умерла. Уж потом оказалось, что  была она давно больна. Больна болезнью крови. Сильной, раковой болезнью. Да кто тогда знал. Только вот заместо свадебных, похоронные столы накрывали, да вместо песен, слёзы лили. А Савелий тогда пить начал.  Да так пить, что кроме черной дыры, только черную дыру и видел. Ничего кроме пустоты в его душе тогда не было. Совсем ничего.

            Наверное, так и спился бы, Савельич, если бы, однажды, случайно не запнулся об березовую корягу какую -то. Упал тогда Сава, лицом прямо в землю и уснул. А когда проснулся, первое, что, увидел перед собою - ту самую корягу, которая на него смотрела и, казалось, просила: «ну посмотри на меня внимательно! Коряга ли я?» И разглядел тогда в той коряге Савелий облик своей Светланы. Схватил корягу ту, побежал в дом и не зная сна и голода четыре дня и ночи, что-то резал, пыхтел, стругал, пилил. Наконец, закончив работу свою, Савелий взглянул на то, что вышло. А вышел с его рук образок с обликом Светланы, невесты его. Да так искусно сделан, что даже руками тронешь, а глазам все одно не веришь. Мыслимо ли такое из коряги сделать! облик словно светился изнутри, словно живой был. Того гляди, сейчас скажет : « жива я, люди, жива...»
 
          С тех пор, Савелий стал ходить в лес, искал там, что интересное, приносил домой и принимался делать разное. Дар у него, видать, такой был- видеть красивое. Он, причудливым образом, видел в корягах, что валялись под ногами тут и там, зверей, людей, рыб и сказочных персонажей. С его рук выходили красивые принцессы и гордые принцы, сильные и добрые слоны, резвые конные тройки, былинные богатыри и даже птицы, красота и филигранность обработки которых завораживала. Время шло, Савелий вырезал фигурки, сдавал их корзинками перекупщикам. Тем и зарабатывал на жизнь.  А образок тот, с обликом Светланки своей, с тех пор всегда был при нем.

          После смерти обеих родителей, Савельич остался один. Один со своими фигурками. Все чаще, Савельич не включал свет по вечерам. Зажигал свечку, смотрел на ее пламя и разговаривал со своей Светланкой, да с другом своим, Иваном Косым. Жизнь Савелия постепенно теряла смысл. Словно ветер, срывающийся с высоких, холодных гор, и сметающий все на своём пути, врываясь в долину, постепенно превращался в еле уловимое колыхание воздуха, так и жизнь Савельича постепенно превращалась в пыль.  

     Глава 2. Звонок.  

            В тот день, по обыкновению, Савельич, сидел на кухне перед только что выструганной фигуркой льва. Лев сидел на задних лапах, и повернув голову на пол-оборота грозно рычал. Каждый волосок его гривы был тщательно проработан, да так искусно, что и не поверишь, что это сделано из обычного сучка дерева. Савельич вертел фигурку в руках и любовался проделанной работой. Пахло деревом и олифой. На столе лежали кисти, куски старых газет, открытые банки с маслом, воском, ещё чем-то. Савельич взял губку, наподобие такой, какие продаются для мытья посуды, обмакнул кончик ее в банку с олифой и нанёс на льва первый мазок.  

             Тишину в доме прервал телефонный звонок. Савельич вздрогнул. Он уже и забыл, что в доме есть телефон. Это было так волнительно, внезапно и тревожно, что Савельич некоторое время обескураженно смотрел на телефон, но трубку брать не решался. Телефон надрывался. Наконец, словно, проиграв бой с навязчивой трелью, Савельич неохотно встал из-за стола, шаркая подошёл к телефону и снял трубку.  

             На том конце говорил женский голос: «Алло. Извините за звонок. Вам звонят из областного морга 4-ой больницы. Кем вам приходится Иванов Иван Иванович?» 

             Савельич с тревогой слушал этот набор слов, пока ещё ничего не понимая и поэтому, не отвечая ни слова. Голос на том конце провода продолжал: «Алло! Это Савелий Степанович? Вас не слышно!» Савельич только и нашёлся что ответить: «Да». Тревога нарастала. Что-то непонятно и темное сгущалось в груди. 
             «Вас беспокоят из облморга, кем вам приходится Иванов Иван Иванович?» 

          Савелий только сейчас стал понимать смысл, сказанных в трубку, слов и с появлением этого понимания, тревога уже била у него в груди огромным медным колоколом. Ничего не найдя лучше, Савельич ответил: «Братом». «Отлично! - утвердительно сказала звонившая женщина - уведомляю вас, что ваш брат скончался сегодня в 15:20 по Москве. Просьба забрать тело до завтра. - И уже более мягким тоном добавила- с местами туговато, извините». 
          Савельич, уже четко понимая, каждое слово, проговорил с нескрываемой тревогой в голосе: "Что с ним? Как умер? Отчего? Почему я? Почему мне звоните?» 
          Женщина ответила: «Понимаете, Иван Иванович был доставлен к нам с улицы как неизвестный. При нем была записка с его именем, фамилией и всего два номера- ваш, и его супруги. Супруге звоним с обеда, трубку никто не берет, вот и решили вам позвонить. Причина смерти - сердечный приступ. А тело надо бы забрать... понимаете, долго хранить мы не можем... не более 3 -х суток... да и то, за каждый день нужно будет доплатить... и самое главное... если родственников нет, мы ... отдаём тела... в институт... на препараты... так что ... если можете, берите его и свой паспорта, приезжайте... забирайте…»
        «Еду»- бросил, Савельич, перебив женщину, и повесил трубку.  
      
Глава 3. Тревога 
 
       «На препараты! - звенело в ушах у Савельича-  в институт, на опыты! Ивана! Косого! Ваню! На препараты!»

              Савельич , ходил кругами вокруг стола на кухне. В его груди уже не просто бил колокол, гремел набат, отдавая вибрациями в каждую клетку тела! Сердце колотилось, словно бешеное, воздуха не хватало, в горле пересохло. Мысли путались. В голове не укладывалось:  " как так-то? Почему, Иван?!"  Савельич машинально тёр, крутил, мял в своих пальцах деревянного льва, пока не услышал хруст.  Это сломался хвост у игрушки. Савельич, остановился и долго смотрел на сломанную фигурку. Что за страсти кипели в его груди в тот момент? Что за мысли, вдруг выстроились в четкий ряд последовательности, вдруг созревшего плана, это только ему одному было ведомо, но только в зрачках Савелия вспыхнул огонь. Он поставил сломанного льва на стол, оделся, взял паспорт, маленький деревянный образок с искусно вырезанным на нем ликом свой любимой, и решительно вышел из дому, закрыв за собой дверь. 
 
             На часах было далеко за полночь. Деревня спала. Даже снег, шедший до этого, целых два дня, теперь тихо лежал свежими, мягкими сугробами. Савельич шёл, по дороге в направлении города, оставляя за собой, четкие следы, которые, впрочем, исчезнут через каких ни будь несколько часов под гусеницами, расчищающего дорогу утреннего трактора.  
 
Глава 4. День первый.  
 
            К шести утра Савелий, отмотавший около двенадцати километров, вошёл в город. 
        Обычный провинциальный городишко, каких много. Савелий был тут и ранее, но всего пару раз. Когда ехал домой из армии, и когда покупал обручальные кольца на свадьбу. Оба раза город казался Савелию красивым, старинным, светлым и уютным. Теперь же его встретил серый, мрачный населенный пункт, с бросающимся в глаза мусором, рябыми улицами и редкими прохожими, закрывающими свои лица масками. 
       Ну так это каким сердцем смотреть. Ведь когда на сердце светло, стук его, словно мелодия какая, то и глаз видит вокруг лишь хорошее и приятное, а когда сердце, словно каменное, не бьется даже, а так, шипит лишь, то и глаз видит лишь шипение одно, да помехи. 
       Сердце Савельича было в смятении и в полной подавленности, лишь слепое пламя несправедливости, поддерживало его работу. Савелий Степанович спешил в местный банк.

       Местное отделение банка, открывалось в восемь, так, что Савелий, успел выучить все таблички и рекомендации одевать на лицо маску, соблюдать расстояние между людьми, висевшие на входе. 
         Ровно в восемь, Савельич, переступил порог банка.  

         «Доброго дня.» -  Обратился Савельич к девушке в зелёной униформе, с которой совсем не увязывалась медицинская одноразовая маска на ее лице и латексные, медицинские перчатки синего цвета. Девушка сидела за монитором компьютера в помещении, разделённым от общего зала всего двумя картонными перегородками под вывеской «общение с клиентами» 

           «Здравствуйте, - не очень бодрым, но через силу, приятным голосом, отозвалась работник по общению с клиентами - чем могу помочь? Масочку наденьте пожалуйста» 
          «Мне бы деньги получить, - Савельич мялся, как на экзамене- Свои. Все» 
«Конечно, ваш паспорт пожалуйста, какая сумма вас интересует? - девушка, вопросительно посмотрела на Савельича, перевела взгляд, на его телогрейку, потом на грубые, обветренные, не знавшие ухода руки. Еле заметно только ей одной, скривилась под маской, но внешне виду не подала.  
«Мне бы все деньги, -повторил Савельич, протягивая паспорт -сколько есть… я не знаю, сколько там...» 
«Одну минуточку - работник банка проверила паспорт на предмет его подлинности, сунув в какой-то прибор, и стала быстро щёлкать пальцами в перчатках по клавиатуре - сейчас все выясним, а вы пока масочку наденьте» 

       Савельич огляделся, прошёлся взглядом по столу, стенам. - «Какую маску имеет она в виду? Как у неё что ли? Где ее брать то?» - Он был явно не в своей тарелке. 
       Слишком много странного, необычного и чужого было вокруг. Вот, например, сидит перед ним девушка, миловидная, симпатичная, а лицо закрывает маской. Причём маска то медицинская. Значит не для моды надета. А для чего тогда? Может у неё уродство какое с лицом? И руки опять же? Руки то в перчатках резиновых! С руками значит тоже что-то не то? В деревне, Федорыч - сосед, вспоминал Савелий, экзему как-то лечил, так вот бабка у них, травница говорила: - «На солнце держи руки чаще, тепло солнца всю нечисть спалит, а здоровому жизнь продлит», а тут наоборот, в резине руки. Ну да ладно, с ней что-то не так, может и вправду больна проказой какой, он то тут причём? Он то здоров. Непонятное пугает, настораживает и нервирует. Вот Савельич и нервничал.
  
           «Готово. - Девушка перестала стучать по клавишам- на вашем счету 398 тысяч рублей.» - Девушка оторвала взгляд от монитора и посмотрела на Савелия. И уже почти строго добавила- маску наденьте. Я не буду продолжать работать, пока вы не наденете маску!» 
           «А.… где... у меня... нет маски.» - Промычал Савельич.  
           «Вы с луны свалились что ли? - Девушка из милой, на глазах, враз превратилась в холодную куклу- Купите. Если нет. Наденьте маску, потом придёте!» 
           Савельич занервничал еще больше: - «А где купить то?.. девушка мне б деньги получить... я уйду сразу...»  
           «Нате вот, - неожиданно сказала девушка и протянула Савелию какую то белую, толи тряпку, толи ваты кусок, то ли салфетку- надевайте»  
           Савельич, неказисто и неумело, кое как, нацепил подаренную ему, только что, тряпку на лицо. Чувствовал он себя при этом, то ли дураком, то ли униженным дураком. Но делать нечего, раз порядки такие: «Ну так, деньги то, можно подучить?” - Сказал в тряпку Савельич.  
          «Сейчас закажем, через два дня получите свои деньги» - снова приятным голосом заговорила девушка.  
          «Как, через два дня?» - Савельич, аж привстал со стула. 
          «В наличие такой суммы в банке все равно нет, - говорила девушка, не подавая виду, что ей уже порядком надоело общаться с этим невеждой, - так что, ничего не поделаешь, придётся подождать»                
     "Я не могу ждать! Мне нужно сегодня .Сейчас! Понимаете, сейчас» - Савельич, говорил, а внутри у него нервозность и неуверенность, вдруг сменились на врожденную смелость и обостренное чувство справедливости.  
         «Мужчина, вы чего орете? Нервы с утра трепете? Нету в банке такой суммы сейчас, понимаете? Нету!» - сказала девушка, уже не скрывая своё пренебрежение к посетителю- мне управляющую позвать, что ли?» 
         «Зови управляющую!»- От волнения, Савельич, перешёл на «ты» 

         Девушка взволнованным голосом позвонила по телефону, и уже через минуту, к ним подходила управляющая. Женщина, лет сорока пяти, ухоженная, с уложенными волосами, тоже в маске и перчатках, только у неё маска была уже не обычная, медицинская, а под цвет формы- зелёная и с эмблемой банка.
  
       «Здравствуйте, а почему это мы не соблюдаем масочный режим, гражданин? Что у вас тут произошло?» - Первой начала разговор управляющая.  
       "Так вот, пришёл деньги получить... а мне не дают... говорят через два дня только… мне бы сейчас нужно...А маску... вот... надел., не знал я.…» - Савельич поправил сползающую с его носа салфетку, подаренную ему первой девушкой.  
       «Ну все правильно, - управляющая посмотрела на Савелия удивленно- вы же не в лесу живёте? Вы что же, думаете, можно прийти просто так, в банк, когда вам хочется, взять деньги, сколько хочется? Так что ли?» 
       «Да, так...- Савельич, помялся немного- только не сколько хочешь, а свои. Сколько положил, столько хочу и забрать. Сейчас.» 
       «К сожалению это совершенно невозможно! - Отчеканила каждое слово, управляющая- сегодня деньги закажем, через два дня минимум! - на слове «минимум», управляющая сделала особый акцент, - так вот, минимум через два дня вы сможете их получить, гражданин! И советую не устраивать здесь дебош и скандал! Или я прямо сейчас вызываю отряд полиции! Вам все ясно, гражданин?»
  
       Савельич встал со стула, взял паспорт и посмотрел на управляющую прямо в глаза, как буд то спрашивая: «Это окончательное решение? Точно изменений не будет?» Взгляд Савелия управляющая выдержала спокойно. Савельич повернулся и молча направился к выходу.  

         Выйдя на воздух, Савелий остановился. Взгляд его плыл по улице, по проезжающим автомобилям, серым зданиям, серому небу: «Как же это в жизни так выходит, - думал Савельич, - что одним все, а другим шиш? Отчего он, воевавший за свою родину, крепко любивший, одну единственную на всю жизнь, ценящий дружбу превыше всего, потерял все это? Что это за жизнь такая, где его не ждёт дома любящая жена, где нет ребятишек, с которыми бы он ходил в лес в поисках новых коряжек для поделок, где нет верного, одного единственного друга, который как второй ты сам, и в котором уверен больше, чем в самом себе? Где наконец нет даже Родины, которая бы гордилась своими сыновьями?! Вот ведь, деньги те же, копил-копил. Отдавал государству на хранение, доверял ему, верил, что сохранят, приумножат даже, а время пришло и не отдают! Своё ж ведь! А не отдают…” Его размышления прервались. 
 
        Со спины к нему подошла все та же управляющая банком и ёжась от холода произнесла: «Мужчина, постойте... вы уж извините... как говорят, не мы такие, порядки такие... у нас в банке и правда такой суммы нет в наличие. Это только в кино показывают, что деньги в банках лежат, на самом деле, банк это всего лишь офис, а деньги у нас каждый день забирают и отвозят в хранилища... - управляющая поежилась - извините ещё раз я не представилась, Тамара Сергеевна.»
             Савельич смотрел на неё и не понимал, зачем она здесь... и что сказать этой Тамаре Сергеевне, он тоже не знал.  Тамара Сергеевна продолжила сама: «Мы, конечно, не каждому идём на такие уступки, ведь всем мил не будешь... вас, простите, как зовут?» - Тамара Сергеевна вопросительно посмотрела на Савелия.
-«Савелий»
- «А отчество? Извините».
 
            Савелий смотрел на Тамару Сергеевну как волк на кролика. Она снова начинала его нервировать. «Чего тебе надо ещё?» - Про себя подумал Савельич, но вслух не сказал. Зато Тамара Сергеевна не умолкала: «Понимаете, если уж совсем срочно нужно снять деньги, ну уж очень срочно, всякие же бывают ситуации, то можно это сделать». Управляющая замолчала и уставилась на Савелия изучая его реакцию на сказанное. Особой реакции не последовало, разве что в глазах Савелия забрезжил хоть какой- то интерес к происходящему. Управляющая заметила эти изменения и продолжила свой монолог: «Вы как-то сразу произвели на меня впечатление... видно ж, что деньги вам не для забавы понадобились... ну так как, Савелий…, простите забыла ваше отчество... - Снова вопросительно посмотрела на Савельича Тамара Сергеевна.
            “Вы можете дать мне денег или нет?» - Теперь, в свою очередь, вопросительно смотрел Савелий. Управляющая оглянулась, взяла Савелия под локоть и стала спускаться с ним по лестнице, подальше от банка. «Могу... могу, но это определенные риски... понимаете? Это не законно... понимаете? Нет, ну конечно, если вам не надо... вам надо?»
           Савелий кивнул: «Надо». 
           «Это платно... -наконец произнесла Тамара Сергеевна полушепотом и озираясь - понимаете?»
           Савелий посмотрел на Тамару Сергеевну теперь уже с некоторой надеждой: «Да? Я согласен! Сколько и куда платить?» 
           Тамара Сергеевна зашикала, постоянно оборачиваясь: «Тише, прошу вас, тише! Я ведь сказала вам, что это… как бы ... не совсем законно...- управляющая ещё раз взглянула на собеседника, как бы последний раз определяясь, можно ли ему доверять - я сейчас принесу вам ваши деньги, но с учётном комиссии это будет триста. Идёт? Ну конечно если вам действительно нужно...»
           Савельич радостно закивал:  «Да, да, идёт. Спасибо.» 
           «Ждите тут..., а лучше отойдите вон туда, к остановке» - Тамара Сергеевна показала рукой на автобусную остановку и скрылась за дверью банка. 

           Не успел Савельич спуститься по лестнице, управляющая снова появилась из-за двери и сдавленным голосом произнесла:  «Мужчина, Савелий... паспорт давайте и чего там у вас ещё». Савелий отдал документы и пошёл к остановке. 
 
           Ждал он недолго. Минут через десять к нему скорым ходом и постоянно озираясь, подошла Тамара Сергеевна. «Вот ваши документы, вот деньги- триста тысяч, как договаривались. Счёт ваш закрыла, так что, все хорошо»- управляющая протянула Савелию файл- пакет, в котором лежали деньги и документы.  
          «Спасибо, - сказал Савелий - вы меня очень выручили» 

          Савелий огляделся по сторонам. Улицы были пустынны и унылы. Редкие прохожие, почему-то в масках, подобных тем, что были на лицах у женщин в банке, шли по своим делам, глядя себе под ноги и ежась от холода. Савелий вспомнил, что и у него до сих пор на лице это посмешище. Быстро снял с лица маску- салфетку и бросил ее в урну. Так же, как и остальные прохожие поёжился и уверено пошёл по длинной улице, ведущей в центр города.  

         В центре, на площади, окружённой магазинами и павильонами, как и везде, было пустынно и холодно. Лишь скучающие таксисты сидели в своих машинах в ожидании редких пассажиров. К одному из них подошёл Савельич. Не мешкая, открыл заднюю дверь и плюхнулся на сиденье. «Поехали»- сказал Савельич таксисту. 

           Таксист, молодой веселый парень, озорно посмотрел на пассажира: «Эх, быстрый какой! Далеко едем то?» 
          «Нормально.” - Буркнул Савелий.  
           Таксист не спешил: «Деньги-то есть, отец? Это такси все же, в курсе?»            Савелий посмотрел на улыбающегося парня:  «Есть, есть. Поехали пожалуйста скорее, я спешу, - и минуту помолчав, добавил - друг у меня в беде» 
           «Раз такое дело, мигом долетим, Отец! - улыбнулся в очередной раз водитель- так куда едем то?»  
           «Прямо» - сказал Савельич.
  
           Такси мчалось в темноте по пустынной дороге. За окнами мелькали грязно белые сугробы и на их фоне казавшиеся черными голые одинокие деревья.

 Глава 5. День второй.  

           В город въехали на рассвете. Солнце только-только набирало свою силу и здания все ещё отбрасывали свои длинные тени.  Машина подъехала по адресу. 
           Савельич, знал этот адрес наизусть, хотя и носил его, записанным на клочке газетной бумаги в своём паспорте. С Косым они обменялись адресами, ещё служа в армии. Война, дело такое, всякое может произойти, вот и обменивались адресами солдаты, чтобы в случае чего, приехать, сообщить родным лично. Ивану то довелось побывать у Савелия дома, а вот Савельич всегда хотел приехать к другу, да не срасталось как-то. Теперь же, увидел он этот дом... И снова на душе тоска грусть. Разве так мечтал он приехать к своему другу? А вон как оно сложилось. 
         С тяжёлым сердцем нашел Савелий искомую квартиру и позвонил в звонок.  

         Дверь открылась. На Савелия смотрел мальчик, лет десяти. «Вам маму? - Спросил мальчик, и не дожидаясь ответа прокричал в глубь квартиры - мама, к тебе кто- то пришёл!»
         В прихожую вышла женщина, лет тридцати с мокрыми руками и полотенцем. «Здравствуйте» - Немного удивленно сказала женщина и замолчала, слушая ответ. 
         Савельич, переминаясь с ноги на ногу, выдавил из себя: «Здравствуйте. - И немного потоптавшись продолжил- Я по поводу Ивана... Иванова...»
        «Иванова? - удивленно переспросила женщина- тут таких нет... вы ошиблись наверное...»
        У Савелия от волнения пересохло во рту, он облизал губы, доставая бумажку из паспорта, хотя был уверен в том, что на ней написано, и произнёс: «Как же? Вот... Иванов Иван.. вот адрес у меня... точно все...»
        Женщина пожала плечами: «Не знаю... вы ошиблись все же...»
        В коридоре показался мужчина, видимо муж: «Маш, что тут?»
        «Да вот, мужчина - женщина кивком головы указала в сторону Савелия- говорит по поводу Иванова какого-то...»
        «Иванова? Погоди ка... а как была фамилия у женщины, которая тут жила? Не Иванова ли? Маш, помнишь, мужчина смотрел на жену, ну риэлтор рассказывала, что что-то случилось у неё. Толи умерла она что ли...»
        Савелий одной рукой оперся на обналичник двери. Ему было трудно дышать. В груди опять забил колокол. «Где она? Где узнать?» - только и смог выдавить из себя Савельич. 
        «Да бог его знает. - Мужчина посмотрел на Савелия- Вам плохо? Мы заехали сюда, тут уж не было никого. Это я просто вспомнил, что риэлторша рассказывала. Тут семья жила, муж спился вроде, а жена толи в больницу попала, толи умерла... квартиру вот продала опять же... не знаю в общем. Врать не буду. А вот! Мужчина радостно хлопнул себя по лбу- я сейчас вам номер риэлторши дам, у меня остался!» - И мужчина быстро удалился. 
       Савелий продолжал стоять, опершись на дверной косяк. 
       «Вот, держите- мужчина протянул написанный на бумажке номер телефона- Регина зовут»
       Савельич, молча, взял бумажку и медленно пошёл вниз по лестнице. Спустившись на один пролёт, он как будто вспомнил что-то. Остановился, поднял голову вверх и хрипло произнёс: «Спасибо». Ответа не последовало. Савелий вышел на улицу.  

           На улице уже было светло, но по-прежнему морозно. Тут и там шли люди в масках. На дорогах появились и удалялись автомобили. Дойдя до автобусной остановки, Савелий остановился и долго не мог насытиться этим морозным воздухом. Наконец колокол в его груди стал звучать тише, и Савелий смог взять себя в руки. «Что теперь? Куда теперь?» - Неслись мысли одна за одной. Савелий посмотрел на листочек с написанным номером телефона: «Надо увидеть риэлторшу»  

           Телефона у Савелия не было. Никакого. Никогда. Да-да, в век технологий и прогресса, обычного сотового телефона у Савелия не было. А зачем он ему? Баловство одно. Но вот сейчас, Савелий, первый раз пожалел, о том, что такой элементарной штуки, как сотовый телефон у него не было. Савельич огляделся по сторонам. На остановке стояла женщина в пуховике и два подростка лет четырнадцати. Подумав с полминуты, Савельич, решился заговорить с женщиной: «Извините, пожалуйста, у вас не найдётся телефона... случайно может... мне очень нужно позвонить...» - Робко обратился Савельич к женщине в пуховике. 
        Женщина удивленно окинула взглядом Савелия: «Ну конечно, нет! Совсем охренели! Отойдите от меня вообще на полтора метра!»
        Молодые ребята, наблюдавшие эту картину, громко засмеялись. Савельичу стало не по себе. Он отошёл от остановки и стал выискивать глазами к кому бы ещё обратиться за помощью. В этот момент, к нему подошёл один из подростков и протянул ему телефон: «Звоните, это мы над этой смеялись, - мальчишка кивнул головой в сторону женщины - извините» - паренек смотрел на Савелия улыбаясь. 
       Савелий протянул ему бумажку с номером: «Набери пожалуйста, я не очень умею.» Парень набрал номер телефона, записанный на блокнотном листе, и передал телефон Савелию. Спустя какое - то время на том конце ответил женский голос:  «Алло». 
      Савелий стал говорить быстро, словно его торопили: «Алло, это Регина? Мне долго объяснять, но мне очень нужно с вами встретится. Меня зовут Савелий.»
      На том конце молчание продолжалось не больше минуты: «Хм, хорошо... вечером вас устроит? Часиков в семь на площади у памятника?»
      Савелий взмолился: «Пожалуйста, можно раньше? Как можно раньше! Я приеду, куда скажите! У меня совсем нет времени!»
      Собеседница Савлия, подумала ещё несколько секунд: «Ну хорошо, тогда через час на Пушкинской. В сквере. Только уж не задерживайтесь. И так дел хватает. Через час будете?»
      «Да!» - быстро ответил Савелий. 
      Он отдал телефон мальчугану:  «Спасибо тебе большое! Не знаешь, далеко ли до Пушкинской? До сквера?» Мальчишка наморщил лоб: «Это кажется на другом конце города. В заводском квартале - и подумав ещё немного, добавил- вам наверное лучше на такси туда»
      Савельич ещё раз поблагодарил мальчишку, и пошёл искать такси. Долго ходить не пришлось. У ближайшего магазина их стояло аж шесть машин в ряд. Савелий поспешил к ним.  

        В скверик Савельич добрался ровно за час. Боялся, что опоздает. Быстрым ходом зашёл в сквер и стал ходить туда- сюда, всматриваясь в лица немногочисленных прохожих. 
        «Елки-палки! - Думал Савелий- Чего не спросил, как выглядит? Совсем дурак стал! Как вот найти ее теперь?»  Риэлторша подошла сама: «Здравствуйте, это случайно, не вы звонили мне сегодня?»
       Савельич несколько разволновался, но виду не подал: «Вы Регина? Да, я звонил. Мне телефон ваш дали... в общем не важно, я хотел спросить вас о квартире... вернее о человеке… точнее о девушке ... женщине...» - Савелий никак не мог придумать с чего начать. 
       Регина Валерьевна, так звали риэлторшу, слушала мычание Савелия недолго, наконец терпение её закончилось, и она прервала собеседника:  «Послушайте, у меня не так много времени. Вы сказали по телефону, что у вас что-то срочное, ну так что? Где пожар?» - Регина Валерьевна улыбнулась. 
       Савельич, набрал воздуха в легкие и выпалил, стараясь описать ситуацию одним предложением: «Понимаете, у меня друг в беду попал! Мне из морга позвонили! Я к нему, домой! К жене то есть! А ее нету! Ну, дома нету! Там другие живут! Люди совсем другие! А её мне очень надо увидеть. У неё документы все! А они, люди, не знают где она! Телефон вот ваш дали. Вот я и позвонил... помогите найти её.» - Савельич закончил свой монолог и из-под шапки посмотрел на риэлторшу, как ему казалось жалобно. 
      Регина Валерьевна, на секунду задумалась, потом спросила: «Ну вы даёте! Я ради этого тут? Что за люди то? Адрес-то какой хоть? Ну и ... фамилия-то у женщины есть?»
     «Ааа, - Савельич, торопясь достал, написанный на газетном обрывке адрес — вот, есть конечно! А фамилия - Иванова. Звать Любка, ну Любовь то есть».
     Регина Валерьевна мельком взглянула на адрес, и снова на секунду задумалась: «Иванова, Иванова... Кузьмина, 21... А! - Регина улыбнулась и тут же стала серьезной- вспомнила, где-то полгода назад оформляла я эту квартиру, только вот продавала ее не Иванова, а бабушка старенькая, вроде, как раз, мать мужа этой Ивановой. По доверенности... я, конечно, всего сейчас и не вспомню, но вроде как Любовь Иванова, уже года два как там не жила. А жил там ее муж, один, здоровый такой мужик. Красивый такой... был когда -то... пил он. Много. И потом, что то, там произошло... толи пропал он куда, толи спился где - то... не вспомню даже... но мать его квартиру продавала, точно».
        Савельич, слушал риэлторшу и отчаяние начинало овладевать им. Ещё не дослушав до конца, он стал прикидывать, сколько у него есть времени. А времени оставалось совсем не много... «Да и куда теперь? Кого искать? Мать? Любку? А где?»  - Проносились мысли в голове у Савелия, пока Регина Валерьевна говорила. Наконец она остановилась, и Савелий произнёс: «Спасибо вам, - потом, помолчал немного и повторил - спасибо... и ещё после секундной паузы, уже с надеждой спросил - а где мать живет случайно не знаете? Или может Любка куда уехала?»
       Регина Валерьевна удивленно посмотрела на Савельича:  «Ну вы даёте! Я что бюро находок, что ли? - снова улыбнулась риэлторша- я все, что помню, сказала, больше ничего..., и вообще, - риэлторша поежилась- холодно уже, да и дел у меня ещё много, так, что, чем смогла- помогла, теперь вы помогайте, другу своему.» - Регина Валериевна улыбнулась и быстро пошла по направлению к выхожу из сквера, на ходу, все же обернувшись, сказала: «Телефон мой есть у вас, звоните если что.»
       Савельич остался стоять на месте. Он смотрел на чёрные деревья, казавшиеся такими на белом фоне чистого снега, и думал:  «Зачем она говорит, звонить ей? Логично, было бы, сказать, вспомню что ни будь - позвоню, а она сказала, звоните... чудно как -то...»
       На нос Савелию легла снежинка, он поднял глаза в небо и увидел, как огромными хлопьями, медленно и тяжело пошёл  снег.  

       Савелий понимал, что времени на поиски остаётся все меньше и поэтому спешил. Он решил обратится в военкомат по месту призыва Косого. Там-то наверняка знают, уж если не судьбу Ивана, то адрес родителей, откуда призывали - точно. Спросив адрес военкомата у первого попавшегося полицейского в форме, он помчался туда.  

       Сначала пришлось немного поколесить по городу на такси, так как адрес, который дал полицейский оказался неверным, а потом ещё оказалось, что тот, который нужен, закрыт на ремонт и его объединили в одно здание  с соседним районным комиссариатом. Наконец, Савельич, прибыл на место. 
       Время - час дня. Савелий, уже порядком уставший, в основном от нервов и переживаний, но, так же и от постоянных перемещений, подошёл к двери военного комиссариата. Дверь оказалась закрыта. На стене у двери висела большая табличка, красного цвета с написанным на ней режимом работы учреждения. В числе прочего, там было написано: «Перерыв на обед: 13:00 - 13:48». 
       «Вот невезуха!» - Савельич, с горяча, чуть было не пнул дверь ногой, но сдержался. Делать нечего, надо ждать.

        Савелий, мерял шагами стену вдоль военкомата, отсчитывая минуты до окончания обеденного перерыва. Шагая, он ни на секунду не мог расслабится или отдохнуть, хотя бы и мысленно. Все его мысли были там, в прошлом. 
        В прошлом, где они со своей Светланкой могли часами разговаривать, совершенно ни о чем и никак не могли насытиться друг другом. Там, где душа Савелия просыпалась и пела с первыми лучами солнца и не могла уснуть до поздней ночи, рисуя в воображении своём улыбку, глаза, волосы своей любимой. Где на губах, был ещё такой яркий аромат первого поцелуя! Там, где смелость, решительность, верность и преданность играли первостепенное значение! Там, в роте, где он с Иваном увиделся впервые, и как крепко потом связала их души судьба. Там, где они вынесли вместе, то, чего по одиночке никто из них бы не осилил. Там, где их дружба, не раз спасала их жизни. Тяжело было? Да, конечно, тяжело! Но, что стоит эта сердечная мука сейчас, в одиночестве? Без любимой... без друга... вот где тяжело! Порой, настолько невыносимо тяжело, что кажется, даже само небо не даёт воздуха легким, само сердце останавливается в отчаянии, темнота и холод пронизывают душу, ежесекундно забирая какую - то часть жизни...

         Савельич посмотрел на часы: «13:47» - тяжело вздохнул и во второй раз пошёл ко входу в здание военного комиссариата. 
 
          Виктор Леонидович Брунько - подполковник запаса, был человеком дисциплинированным. В его жизни не было незапланированных дел. Не было места спонтанности и непредвиденности. Все, что было свято для Вилли - так звали его сослуживцы, ещё со времён молодости - было основано на строгом режиме и стогом выполнении инструкций, формуляров, расписаний и инструкций. Казалось бы, плёвое какое ни будь дело, ну например, тот же обед. Какие тут могут быть инструкции? Ну конечно, кроме отведённого для этого времени? Но! По понедельникам в столовой подавали перловую кашу, по вторникам гуляш, в среду гороховый суп, четверг рыба, само собой, ну и в пятницу борщ. Именно так и питался Вилли. И никак иначе. Ну не мог он, в понедельник, скажем, отведать борща или горохового супа! Только перловая каша. И так во всем! Виктору Леонидовичу было и легко и одновременно сложно жить, соблюдая все возможные правила, так как обычный быт вносил свои поправки, и это очень раздражало. Да хоть, с тем же обедом, для примера: В столовой перловку не завезли вовремя, и подали основным блюдом рыбу. Ох, ох! Да как же это?! Рыба ведь в четверг должна быть! Путаница - начало хаоса! 
       В целом Виктор Леонидович был человеком не плохим, и даже имел желание кому ни будь, в чем ни будь, помочь, просто, возможности осуществить желание все никак не представлялось. Вот так, в постоянной борьбе за соблюдение режима дня, питания, ношения одежды и правил общения с людьми, и проводил свои дни, Вилли.   
                 
       Савелий постучал в кабинет и после услышанного "войдите", открыл дверь и переступил порог.  
      " Здравия желаю, товарищ подполковник" - обратился Савелий к комиссару.  
      " Здравствуйте - военком оценивающе посмотрел на вошедшего, по началу разговора сразу ясно, что из военных, а по внешнему виду такого не скажешь... Опять путаница. Вилли немного поморщился- Проходите, присаживайтесь" - рукой указал на стул Виктор Леонидович. 
      " Спасибо, - Савельич сел на стул и не разводя "канитель" выложил военкому свою просьбу- товарищ подполковник, я разыскиваю своего боевого товарища, да что там товарища, друга своего. Он в большой беде. Не могли бы вы помочь мне с адресом его родителей? Ну, с адресом, откуда призывали? Объяснять долго, а время у меня совсем в обрез" - Савельич смотрел подполковнику в глаза. 
      Тот, в свою очередь смотрел на Савелия: "Да, дела... - протяжно сказал Вилли. - сами -то где служили?" Савелий сообщил подполковнику номер части, и прочее- " Мы вместе с Иваном... В одной роте... семьдесят восьмой... В плену были..." 
     " Да, дела... - повторил подполковник все с той же интонацией, что и раньше - ну, что ж, помочь-то можно, и нужно. Поможем. "  Вилли открыл ящик стола, вытащил оттуда кожаный блокнот, аккуратно раскрыл его по закладке, разгладил ладонью страницы. Затем, так же, вроде бы, не торопясь, но весьма точно и аккуратно достал он перьевую ручку из внутреннего кармана кителя и положил ее между страниц блокнота. По завершении всего, снова открыл ящик стола, но уже другой и достал оттуда очечник и так же положил его рядом с блокнотом. Достал очки, надел.  Только после этого, взял в руку ручку и стал водить ею по записям в блокноте.
     " Так-так... - протянул Виктор Леонидович, давайте посмотрим... Что мы имеем... Ага! Вот! - Виктор Леонидович ткнул куда-то в блокнот и посмотрел на Савелия поверх очков -  Значит вот как мы поступим- сказал Вилли- я сегодня подам запрос, попрошу, чтобы проследили особо, ну думаю дня через два - три получим ответ. Это будет у нас, значит, - Вилли снова стал водить ручкой в блокноте- ага, вот, пятница. Хм. Пятница у нас не приемный день... в понедельник, значит! В понедельник к 9:00 прошу ко мне. К понедельнику точно все будет готово."  Вилли снова посмотрел на Савельича взглядом, требующим, какой то, видимо высокой, оценки своего труда. Мол, “гляди- ка, как здорово я все придумал!" 
      Савелий, не оправдав ожиданий подполковника, вдруг встал со стула и принялся волнительно ходить по кабинету: " Виктор Леонидович! Это невозможно! Какой, к чертям понедельник!? - Савелий не возмущался, нет, но был обескуражен и растерян, от того резок и громок – поймите! Мне это нужно было вчера! У меня друг! На органы его отправляют! Мне забрать его нужно! Срочно! А у меня даже документов нет! Не могу я ждать! Не могу!»
     Подполковник, снял очки, аккуратно положил их рядом с блокнотом на стол: «Ну уж, знаете, Савелий Степанович! Это уж слишком! Во-первых, возмущаться тут нечего и не к чему совершенно. Есть регламент! И не мне, и не вам его менять! Во-вторых, я не отказываю вам ни в коем случае… более того, как я уже говорил, иду вам на встречу, и по возможности, что в моих силах, сделаю, чтобы убыстрить этот процесс! Ну и в-третьих… - Вилли, обиженно надул губы и опустил взгляд на блокнот, - вместо благодарности, вы еще и возмущаетесь…» 
    Возникла пауза, которую прервал все же, подполковник: «Савелий Степанович, у меня все». -  Виктор Леонидович, встал из-за стола, подошел к Савелию, как бы давая понять, что пора бы покинуть кабинет.

    Савельич молча сидел на стуле и смотрел, куда-то в окно, затем перевел взгляд на подполковника, встал и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Выйдя на улицу, Савелий еще долго стоял на крыльце комиссариата, потом спустился по лестнице вниз, перешел тротуар и сел на лавочку напротив. Ноги не шли. Савелий, вдруг почувствовал нарастающую усталость во всем теле. В голове путались мысли и воспоминания, а в желудке урчало. Савелий пытался сосредоточиться, но мысли его предательски расползались, отказываясь, выстроится в четкий план действий.   
       «Что дальше – то? Тупик? Ехать в морг без документов Ивана? Просить?» - Савельич сидел на лавочке и ковырял носком ботинка землю. «Отчего все так сложно? Отчего жизнь подкидывает такие испытания? Отчего случилось так, что ни он сам не пожил по-людски, ни вот, даже, друга похоронить не в силах, что за несправедливость? Почему? В любом случае, Ивану хуже, а может лучше? Отмучился, отстрадал.  А как же душа? Чем душа его провинилась перед людьми, что даже проститься с ней некому.… Как же изменилась жизнь! Раньше, даже на войне, погибших, хоронили… даже без вести пропавших, а таких на войне много было… и плакали по убиенному, и провожали его, кто слезой, кто спиртом в железной кружке… провожали душу, давали ей сил и напутствия на дорогу домой, а сейчас? Паспорта нет – на опыты… - Савелия передернуло. Он поежился, глубже засунул голову в поднятый воротник телогрейки – как будто и не было человека, как будто и нет души у него… так, кусок мяса, а ведь он жил, дышал, делал, что-то хорошее, любил, страдал, переживал, хотел чего-то…Господи! Да есть ли сейчас у людей совесть! Как можно!? И мирное, вроде, время! И прогресс там, всякий, и жизнь лучше, а совесть-то где?! Может, специально совесть убивают, чтобы вот так вот, жить без страданий? Без состраданий? Без совести… ну а что? Используют человека, пока он на что-то годится, жизнь его используют во благо, так сказать, а умрет, так и смерть используют… для человечества, опять же польза.  Наука, там, прогресс. Что душа?  Неосязаемое, незнакомое и ненужное никому понятие… вот на опыты, да – польза ощутимая… Господи!  Что за люди бессовестные! По образу и подобию…»
      
       Савельич, сидел на лавочке, чертил ногой снег и не заметил, как на улице стало темнеть. Зажглись фонари. Не заметил он и того, как, из дверей военного комиссариата вышел подполковник Брунько, увидел сидящего на лавочке Савелия и тут же зашел обратно. По прошествии десяти минут, вышел снова и направился через дорогу к Савелию.

       «Что домой то не идешь?» – подойдя к Савелию, завел разговор подполковник
       «А куда мне? Я далеко живу… да и нет мне дороги… назад…» - ответил, не поднимая глаз, Савельич.
       «Я, вот тут, - Виктор Леонидович замялся, сунул руку за пазуху и достал тетрадный листок с адресом - это случайность, что сегодня получилось. Позвонил там... попросил... вот...» - Вилли протянул листок Савельичу.
       Савелий быстро взял листок, мельком глянул на него, и быстро поднявшись, убрал его в карман.
      «Спасибо» - Савельич протянул руку подполковнику для рукопожатия. Виктор Леонидович протянул свою. Пожав другу руки, Савелич, ещё раз, сказав «спасибо» быстро пошёл прочь.
       “Удачи!” - Крикнул в спину Савельичу подполковник.
   
        Уже глубокой ночью добрался Савелий до указанного адреса. Не мешкая нашёл нужную квартиру и позвонил в дверь. Он был готов ко всему, но не к тому, что произошло потом. А произошло следующее. 
        Оказалось, что родители Ивана давно умерли. Последней умерла мать, подписав квартиру ухаживающей за ней женщиной. Женщина, впрочем, оказалась обыкновенной мошенницей и с существенным завышением цены выгодно продала эту квартиру молодой семье. Люди, теперь жившие по этому адресу, оказались хорошие, душевные и отзывчивые. Они выслушали Савелия с вниманием, пониманием и участием, но помочь ничем не могли. 

          Савелию оставались сутки, чтобы спасти друга.

          Где-то далеко из репродуктора доносилась песня группы «АукцЫон». Мир тает. Саксофон рвал душу. 

...Не плачь, мир тает
Москвой, Китаем,
Всё тает, и тает, тает, тает…
И тени, всё тени
Без цвета и времени
Тают, и тают, тают, тают…

Глава 6. День третий.

          Поезд прибыл на станцию в 9:30. Солнечный день обещал быть морозным.  Снег скрипел под ногами звонко и отчетливо. Савельич уверенно шёл к стоянке такси. Времени было в обрез. Он устал. За все время своего путешествия он не съел ни крошки, лишь пил кипяток в поезде, и вовсе не потому, что бесплатно. Деньги у Савельича были, просто не было аппетита. Не было и нормального сна. Так, урывками, забывался Савельич на часок, весь в своих тяжелых мыслях, и открыв глаза не понимал даже, спал ли он. Он шёл, не обращая внимания ни на прохожих, косо смотрящих на худого, бледного, плохо одетого мужика, ни на мороз, ни даже на витрины магазинов с кричащими вывесками о вкусной и дешевой еде.

        “Облморг”- коротко сказал Савельич, первому попавшемуся таксисту в приоткрытое окно его автомобиля.
        “Едем” - ответил таксист и кивнул головой, приглашая сесть. Савельич прямо-таки упал в кресло и уже через минуту старенькая иномарка мчалась по прямому широкому шоссе, убаюкивая своим урчанием и распространяющимся по салону теплом. Савельич задремал.

        В голове проносились сюжеты из его жизни, вперемешку с чем-то мистическим, непонятным, а порою и вовсе темным и страшным. Снился Иван, но не такой, каким помнил его Савельич, а другой. По-настоящему косой, с многочисленными шрамами, кровоточащими глазами, без конечностей. Он ползал у Савельича в ногах и страшным рыком вопил: “По образу и подобию! Помилуй нас грешных!  Не дай попасть в гиену огненную!” То вдруг птицей взмывал ввысь и камнем бился о землю, вновь превращаясь в страшное чудовище... Савельич открыл глаза.

      “Приехали- улыбнулся таксист- ну вы и спать! Всю дорогу проспали! Из далека что ли? Видать срочное что-то, раз так торопитесь. -таксист осекся. - умер что ли у вас кто то?” - Совсем уже без улыбки спросил водитель.
      “Друг мой... нет ещё” - серьезно ответил Савелич и расплатившись вышел из машины.

       Не смотря на приставку «обл», морг был обычным одноэтажным зданием, построенным весьма давно и даже немного запущенным. Крыша давно не видела ремонта, как и его, когда то, светло-зеленые стены с местами облупившейся штукатуркой. Окна, дверь, крыльцо деревянные и так же давно не крашенные. Вокруг здания морга тоже ничего особенного: пара крышек гробов прислонённые к стенам. Тут же мусорные контейнеры. Все это среди молодых и плохо растущих сосенок и кустов шиповника. Чуть подальше глубокий ров, с перекинутыми через него досками. Видимо, осенью рыли тут траншею, хотели менять трубы, да к зиме не успели. Так эта траншея и осталась, занесённая снегом. Весной доделают. Наверное.
 
       Савельич вошёл в морг. Внутри все так же уныло, как и снаружи. Видимо такие учреждения не могут выглядеть иначе, как ни старайся. А скорее и существуют такие заведения по остаточному принципу.  Сначала строят для людей, так сказать, живых, а потом уж... А может и просто наплевать всем на морги. Это же... перевалочный пункт, вроде как, получается. Тут ведь на долго не задерживаются... ну и зачем тут ремонт? И так сойдёт. Некуда деньги тратить что ли?

      Савельич прошёл по короткому, темному коридорчику до первой приоткрытой двери. Постучал. Никто не ответил, тогда Савельич просунул голову в кабинет: «Можно?»

       За старым столом, заваленном всякими бумагами, сидел немного неряшливого вида человек, в расстегнутом, когда-то белоснежном, а теперь просто белом халате, из-под которого отчетливо виднелся вязанный с орнаментом свитер. Человек посмотрел на Савелия поверх тяжелых очков с толстыми линзами: «Людмила Ивановна! Почему тут посторонние?! Ну сколько можно говорить-то? Дверь закройте! С той стороны.»
      Откуда-то сбоку, шаркая домашними тапочками по кафелю, появилась женщина лет шестидесяти, в похожем на медицинский халате- Людмила Ивановна.
«Вам чего, молодой человек?»
      «Мне бы друга... - Савельич запнулся- тело... забрать»
      «А, ну пойдёмте за мной- Людмила Ивановна зашаркала по коридору, и уже спиной продолжила - масочку наденьте только, порядки сейчас строгие. Фамилия то как? Умершего? Справочку о смерти получили уже? Паспорт давайте, что там у вас есть ещё.»  Монолог Людмилы Ивановны закончился как раз, когда они подошли к письменному столу, который стоял у входа и который Савельич, почему-то совсем не заметил, когда зашёл сюда. Людмила Ивановна зашла за стол и уже с той стороны повторно спросила- «Чего растерялись то? Документы давайте. Фамилия умершего?»
     «Иванов. Иван.» - Савельич немного удивился своему голосу, так как, не узнал его.
     «Ну. И? - Людмила Ивановна подняла взгляд - что дальше то? Иванов Иван, что дальше? Паспорт давайте. Документы где ваши?»
      «Мы... Иван мне ... больше, чем брат... понимаете... - с каждым словом Савельич становился тяжелее и тяжелее. Словно ему в рот вставили воронку и заливают в неё расплавленный металл. Звук его голоса становился глуше, тише и уже почти перешёл на хрип. Мысли слиплись в однородную жижу. Сердце бухало как молот по наковальне, отдаваясь гулом в висках. Савельич замолчал. Вытер ладонью пот, вдруг проступивший на лбу. - может мне с начальником лучше? Или может... понимаете, ситуация не простая... я объясню сейчас...»
      «Вы кто будете умершему? - Людмила Ивановна сменила фальшивое сострадание на официальный тон- ваш паспорт, мужчина.» В этот момент дверь морга открылась и вошли два рослых парня, принося с собой порцию свежего морозного воздуха. С порога оценив ситуацию, встали неподалёку и с интересом наблюдали, что будет дальше.
      «Вот! Вот мой паспорт!» - Савельич поспешно достал документ и положил его на стол. Людмила Ивановна открыла паспорт: «Богданов Савелий Степанович. Мужчина, я не поняла, вы тут, что в игры играть собираетесь? Может мне полицию вызвать? Это морг, а не кукольный театр! Если документов на тело нет, то зачем весь этот цирк не понимаю! Я последний раз спрашиваю, кем вам приходится умерший?» - по лицу Людмилы Ивановны было видно, что она очень даже разволновалась. Да и понятно, ситуация то не рядовая, не частое явление. Да что там, не частое, за весь период работы Людмилы Ивановны, первый раз столкнулась она с тем, чтобы вот так вот, просто человек с улицы, не родственник, без документов, пришёл бы усопшего забрать...

        Савельич к тому моменту был уже где-то далеко. Одному Богу известно где. Но тут его не было точно. Да, он стоял, и даже смотрел на Людмилу Ивановну, оглядываясь, видел улыбающихся парней, стоявших не подалеку, прислонившись к стене. Да, он слушал монолог регистратора Людмилы Ивановны, а потом ещё, из кабинета вышел человек в очках и тоже что-то говорил и жестикулировал руками. Потом появились двое полицейских. Они тоже что-то говорили и записывали. Савельич был вне пространства. Вне времени.

Глава 7. Снег.

          Савельич, словно безмолвный часовой, третий час стоял у морга на морозе, ни чувствуя холода.  К реальности его вернул голос одного из парней- санитаров:
        «Мужик, ну ты даёшь! - парень хлопнул по плечу, закоченевшего, белого от мороза Савелия - первый раз такое вижу! Всякое тут бывало! Но такое! Нормально тебя торкнуло! Ну, допустим отдали бы тебе твоего другана, дальше-то что? Вместе бы тут стояли?» - парень улыбался неосознанно, не по злому. во весь рот. Савельич вдруг посмотрел парню прямо в глаза, отчего у того улыбка стерлась как будто ее там никогда и не было
       «Отдай!- Савельич сильно схватил парня за грудки- отдай Ваню! Знаю, можешь! Заклинаю! Отдай! Заплачу. Все отдам! Много есть, не смотри, с виду. Триста тысяч есть. Забирай. - Савельич вынул из грудного кармана пакет с деньгами и стал совать его в руки парню. - Прошу! Помоги! Отдай мне Ваню! Дом есть! Адрес напишу, забирай. Помоги только! Отдай. Прошу. Богом прошу! Отдай!» Парень ошарашено смотрел на Савелия, на деньги, опять на Савелия.
       «Мужик, ну ты вообще! Псих! Да отпусти ты меня! Парень резко одернул руки Савелича от себя. Достал деньги из пакета и пошелестел купюрами - и вправду деньги. Триста тысяч, говоришь?»
       «Это все тебе. Забирай. Только отдай мне Ваню!»

       Парень смотрел на Савелия: - “чудной какой-то... да и пофиг! На Дороге триста тысяч не валяются. Такая удача, может, раз в жизни и случается! Упустишь и все! Больше такой халявы не будет, уж точно»

      «Ладно, стой тут. - парень ещё разок глянул на Савелия, не придуряется ли он. Да вроде нет, правду говорит - Сейчас приду.» и парень скрылся за дверьми морга с пакетом денег. Не прошло и десяти минут парень вернулся   
       «Ну что, не передумал ещё? - Парень оценивающе посмотрел на Савелия, словно проверял его слова на надежность. Не дождавшись ответа, парень протянул Савельичу ключ. — вот, держи, после восьми тут не будет никого. Я тебе, другана твоего к дверям подкачу. Зайдёшь, заберёшь и сразу дверь закрывай. Минут десять у тебя будет. Не успеешь, вневедомственная приедет. Там сигналка стоит с задержкой, как раз, минут на десять. Понял?»
       «Понял, спасибо.  - Савельич взял ключ. - спасибо тебе»
       «Ну, пока тогда?» - парень, все ещё не веря своей удачи, попятился в сторону ворот на выход. Чем дальше он отдалялся от Савелия, тем крепче сжимал пакет с деньгами и тем быстрее он двигался. Выходя за ворота, он практически уже бежал.
        «Пока». Савельич проводил парня глазами и устало опустился на скамейку у входа в морг.

        Стемнело. Пошёл снег. Снег падал крупными хлопьями, накрывая собой всё вокруг. Больницу, что стояла неподалёку, припаркованные рядом машины, дома, прохожих, морг, Савельича, что сидел на скамейке. Снега было так много, что своей белизной, казалось, он даже ночь сделал светлее.

        Савельич, достал из кармана образок со Светланой и склонившись над ним, долго тер его своим грубым шершавым пальцем. Что было в голове у него в тот момент, какие мысли, чувства испытывал Савелий, неведомо, только сидел он неподвижно. Лишь снег ложился на его плечи, да где-то в морщинах у глаз застыла слеза. А может это и не слеза была, а просто снежинка... Может, вспоминал он свою молодость, свою первую и последнюю любовь, что пронёс в своём сердце по жизни, может вспоминал военные годы и передряги, что преодолевали они с Иваном, а может думал о несправедливости в этом мире или просто строил планы о том, что делать дальше... никто не знает. Время шло, снег падал, а Савельич неподвижно продолжал сидеть на скамейке с деревянным образком в ладонях.

       «Ну, пора, что ли...»- пробормотал Савельич, и убрал образок в карман. Встал со скамейки и решительно пошёл ко входу в морг.

        Легко открыв дверь ключом, Савельич сразу же наткнулся на лежачего на каталке и накрытого простыней Ивана. Не обманул парень, подкатил друга ко входу, как и обещал. Савелий откинул простыню с лица Ивана и тут же острая, пронзительная боль сковала его сердце, словно сотни ножей проткнули его насквозь. Боль была такой невыносимой, что Савелий сполз по стенке на пол и зарычал по-звериному. Горло жгло раскалённым металлическим ошейником, в легких не осталось ни глотка воздуха.
        Савельич хрипел на полу словно раздавленный под колёсами грузовика пёс. Превозмогая боль, стиснув до скрежета зубы, Савелий поднялся и вытолкнул каталку с Иваном на улицу. Непонятная, казалось, звериная сила двигала Савелием. Он обнял Ивана и водрузив его себе на плечи побрел прямо.
        Снег шипел на коже его лица. Слюна пеной текла изо рта. Глаза Савелия горели каким-то адским огнём и казалось, что не человек он вовсе, но демон, лишенный человеческого образа.
        Савелий шёл прямо, пока не провалился в снежную канаву, где должны были быть уложены водопроводные трубы. Снег обрушился на друзей моментально, оставив только плечи Савелия свободными. И тогда он стал копать. Он рыл руками снег, разгребая его от себя и боясь сделать шаг, чтобы не наступить на друга, который лежал уже где то внизу под толщей снега.
       Пальцы Савелия почернели, тело не слушалось, в голове слышались голоса. Матери, отца, Светланки, Ивана. Он продолжал рыть снег пока не отрыл Ивана, а затем показалась и каменная промерзлая земля. Савелий вытер лицо Ивана окровавленной ладонью и продолжал царапать землю оставляя на ней ошмётки своей плоти.
       Когда  стали ломаться пальцы, Савельич   наткнулся на кусок арматуры и продолжал скрябать землю им. Ледяной металл прикепал к окровавленной плоти и отрывал кусок за куском, пока не появился звук стучащих о железо костей. Снег, смешанный с кровью и потом таял и тут же застывал в кровавый лёд на коже Савелия.
«Щас, Ваня, щас.. потерпи чутка... щас...- Савелий говорил, но не ртом а мысленно. Его рот давно уже застыл в кровавой ледяной пене. И говорить Савелий мог только у себя в голове. - не ссы, прорвёмся... щас... потерпи, Вань...»

***

       В эту ночь выпала годовая норма осадков. Снегом завалило все, что можно и что нельзя. По телевизору дикторы составляли прогнозы и сенсационно заявляли, что за последние сто лет, такого количества выпавшего снега ещё не бывало. Объявили даже режим «ЧС». Город впал в кому. Машины не могли ехать по дорогам, аварии на каждом перекрёстке. Обрывы проводов под тяжестью снега и как следствие перебои с электричеством. Тут и там наблюдались перебои с поставкой продовольствия. Дальние районы вообще оказались отрезанными от цивилизации. Власти города направили все силы на устранение последствий снегопада.
     Постепенно дороги расчистили. Провода починили, связь наладили, поставки продуктов возобновились, а новости сменились на позитивные в связи со скорым приходом весны.
     Люди, уставшие от холода и темноты с нетерпением ждали солнца. Нового лета. Новой жизни.

***

Глава 8. Весна.

               Утро первого марта, для Шутова Александра началось со звонка на мобильный телефон. Александр Митрофанович  уже 4-й год работал начальником ремонтной бригады на водоканале, а к утренним звонкам на личный телефон все никак не мог привыкнуть. Он машинально посмотрел на часы – 06:58. Свесив ноги с кровати, Александр Митрофанович смотрел на экран телефона словно раздумывая снимать трубку или отклонить вызов.  На этот раз звонил Степан – толковый мужик из бригады, не запойный, не особо одаренный. Такой просто так потрындеть,  звонить не будет. Значит по делу.
- Ах ты ж - С некоторой досадой поднял трубку Александр Митрофанович
- Митрофаныч, привет! – голос Степана звучал возбужденно и взволнованно – тебе бы это, приехать! Я трубы привез, а тут такое! Собирайся, короче, сам увидишь!
- Степ, погоди, не тарахти! Дай проснуться то! Куда привез? Какие трубы? Что случилось то? Толком объясни. Куда подъехать? На часы смотрел? Семь утра так-то!…
- Митрофаныч, у нас сегодня, по плану, объект на территории больницы. Ну помнишь?  Морг там недалеко.  Осенью до морозов не успели. Сегодня первое. Доделать срочно.
- Ну-ну.. конечно. Знаю, ну. К делу давай. – Митрофаныч раздраженно торопил собеседника
- Ну так вот, привез я сегодня технику, трубы, а тут такое! – Степан замолк на секунду – приезжай, сам увидишь! Митрофаныч, я такое впервые вижу! Как работать то? В общем жду тебя тут. Вон и ребята подъехали уже. Ждем, давай скорее. Степан положил трубку.

            Начальник бригады, еще секунду посидел на кровати, слушая гудки в телефоне и пошел умываться. 
 
             Уже подъезжая к больнице, Александр Митрофанович, понял о чем шла речь по телефону.  Он даже остановил машину, опустил окно и смотрел не отрывая глаз на чудо. Иначе никак не назвать. В том месте, где должны были проводится работы, из канавы, метров на десять ввысь, поднимались три дерева. Дуб, кедр и береза. Это были настоящие крепкие, красивые с набухающими почками деревья! Александр Митрофанович, готов был поклясться, что неделю назад, когда они с комиссией объезжали объекты, этих деревьев тут не было!  
       «Что за…!?» - открыв рот, Митрофаныч смотрел на деревья, не обращая внимание на скопившуюся за ним пробку из автомобилей.
 
***
        Пилить деревья не решился никто. Рука не поднялась. Трубы проложили в обход.  Деревья набирали силу. Они становились всё выше и выше, красивее, мощнее. Люди приходили любоваться на них со всего города.  А крепкие, сильные побеги дуба, ароматные  и  пушистые  ветви  кедра продолжали тянуться к голубому небу в окружении робкой и нежной березовой листвы, украшая собою весь мир вокруг.


03.03.2021