Онега в огне Гражданской войны

31 июля 2018 года, исполнилось 100 лет со дня начала англо-американской интервенции в Онежском уезде. В этот же день, в Подпорожье, был организован первый Онежский красный партизанский отряд.

Онега сдалась без боя…

В январе 1918 года, власть в городе Онеге перешла в руки крестьянских и солдатских депутатов. Месяц май принёс тревогу за существование Советской власти. Захват Мурманска, Кеми и Сороки (Беломорск), отозвались и на Онеге. Это заставило увеличить силы по организации вооружённых сил и привлечения на свою сторону сочувствующих Советской власти. Отряд Красной гвардии в городе был доведён до 60 человек. Прибывший в Онегу от губисполкома Павлин Виноградов, был удивлён организованностью вооружённой силы в городе, но, тем не менее, иностранной интервенции Онеге избежать не удалось.

30 июля Онежский исполком получил от губисполкома телеграмму, о том, что 31 июля в город прибудет пароход с продуктами и вооружением для боевых сил. В этот же день в Подпорожье приехал агитатор ВЦИК, член Архангельского горкома РКП (б), Владимир Константинович Гончарик. От Онеги до Подпорожья, около 15 километров, однако связи между ними никакой не было, поэтому в то время и происходили всевозможные нестыковки. Вечером 30 июля, в Подпорожье состоялось собрание молодёжи, на котором выступил В.К. Гончарик. Он осветил обстановку в районе, и сказал о возможной высадке десанта интервентов. Собрание постановило оказать надлежащую помощь Советской власти, а если потребуется, то и с оружием в руках. Резолюцию собрания было поручено доставить в Онегу органам Советской власти, местному крестьянину Тимофею Казакову. Но, как оказалось, в пути он разминулся с членами Онежского уездного исполкома, которые в ночь с 30 на 31 июля, выехали в неизвестном направлении. В городе оставался уездный военком Пётр Матвеевич Агапитов и вооружённый отряд красногвардейцев. Жизнь в Онеге шла обычным порядком.

Вечером в доме Хорева был устроен танцевальный вечер, на котором были все красногвардейцы местного гарнизона, даже те, которые стояли часовыми на пристани. Прихода неприятеля никто не ожидал. Танцы закончились около трёх часов ночи, и все разошлись отдыхать. На улице наступила мёртвая тишина, Онега спала крепким сном, кроме дежурных на пристани поджидавших пароход из Архангельска. Военком Агапитов, по своему обыкновению спал в помещении военкомата. Около пяти часов утра, почувствовав, что кто-то его будит: «Товарищ военком, а Товарищ военком, какой-то пароход подходит к пристани», - толкая его за плечо, докладывал караульный.
Военком подошёл к окну, из которого, как на ладони была видна вся пристань и устье реки Онеги. Увидев подходящий к пристани пароход, он позвонил в казарму, приказав прислать красногвардейцев для проверки у приехавших документов. Ему ответили: «Хорошо, сейчас выйдем». Пароход всё ближе и ближе приближался к пристани. Через каких-то пять минут, красногвардейцы были на месте. Когда пароход подошёл вплотную к причалу, на верхней палубе стояли капитан и несколько человек верхней судовой команды. Красногвардейцы приняли швартовы и подали трап. Вдруг из всех люков, какие только были на пароходе, один за другим, словно черти из ада, стали выскакивать вооружённые солдаты. Первые выскочившие на палубу сразу же дали залп. Началась перестрелка.

Военком бросился к телефону звонить в казарму, чтобы все красногвардейцы, находившиеся там, немедленно вооружались и были готовы к бою. Ему ответили, что все, которые были, уже отправлены в его распоряжение на проверку документов. Пока он говорил по телефону, половина десанта уже высадилась на пристань. Военком был в замешательстве: Что делать? Выход был один – бежать. Вышел из военкомата, и по Соборному проспекту направился за город. По пути, из дома Михайлова, кто-то сделал в него несколько револьверных выстрелов, но не попал, вероятно, стрелок был плохой. По тракту военком дошёл до д. Камениха, переправился на другую сторону реки, и, наняв лошадь, по пути подбирая, таких же бежавших из Онеги, направился в с. Чекуево.

Большого сопротивления прибывшим интервентам оказано не было. Потери красных составили, убит один, ранен один человек. На пароходе был всего один убитый. Красногвардейцы, кому удалось, кто группами, кто поодиночке, выбрались из города, и ушли в места расположения красных частей, те, кто остался в казарме, были арестованы. К 12 часам дня все городские учреждения были заняты, и начались аресты. За малейшее сочувствие большевикам и Советской власти, немедленно арестовывали и сажали в тюрьму. К 13 часам город был полностью оцеплен, на углах каждого квартала были установлены пулемёты, ходить по городу разрешалось только с разрешения коменданта. Вечером, в 18 часов, было объявлено общее собрание горожан, на которое пришли только те слои населения, кто ждал прихода интервентов и ненавидел Советскую власть. Здесь же было объявлено о наборе в ополченцы, куда в первый же день записались всего пять человек. Таким образом, не более чем за час-полтора, Онега практически без боя была захвачена белогвардейцами и иностранными интервентами.

Вступивший в Онегу иностранный легион под командованием полковника Торнхилла, сразу же установил в городе оккупационный режим. В результате облав и массовых арестов, в тюрьму попали многие советские работники, не успевшие скрыться, и многие местные жители, заподозренные в сочувствии большевикам. Пока одна часть легиона наводила свои порядки в городе, другая двинулась по Онежскому тракту в сторону станции Обозерская, чтобы перерезать железную дорогу Архангельск-Вологда.
В Онеге интервенты расположились в зданиях казарм, где ранее располагались красногвардейцы из местного гарнизона. В исторической библиотеке Бентли Мичиганского университета (США), имеется не один десяток фотографий из коллекции Эдварда Флаэрти, изображающих интервентов в различных населённых пунктах онежского уезда. Не забыли они сфотографироваться на память и в Онеге, и на этих фотографиям мы может видеть, как выглядели иноземные «гости».

Тем временем, прибыв в Чекуево, и остановившись на квартире, на земской станции, военком Агапитов отправился на телеграф, где по прямому проводу попросил вызвать Архангельского губвоенкома.

- Я губвоенком. В чём дело?

- В пять часов утра г. Онега захвачена белогвардейцами. Что делать?

- Кто у аппарата?

- Уездвоенком и член УИК.

- Скажите численность неприятельских сил?

- Около трёхсот человек.

- Как всё произошло?

- Сегодня в пять часов утра к пристани г. Онеги подошёл Соловецкий пароход «Михаил» и высадил десант.

- Какое вооружение имеется у десанта?

- Пулемёты и винтовки.

- Архангельск… Архангельск…

На этом связь с Архангельском прервалась. На вопрос телеграфисту: «Почему не отвечает?», он удивлённо ответил: «Вероятно, с проводом что-то стряслось!». Не дождавшись ответа Архангельска, военком ушёл на квартиру. Часа через полтора, вновь попытались связаться с Архангельском, но всё было безрезультатно, связи не было. Просидев до поздней ночи, обсудив текущие дела, вспомнив события прошедшего тревожного дня, легли спать. Проснулись, когда солнце было уже высоко. Перекинувшись со спутниками несколькими шутками, зашли в соседнюю квартиру, а там увидели, что помещение от передней стенки до дверей устлано человеческими телами. В первую минуту их хватил «столбняк», но состояние это быстро прошло, когда в спящих людях военком узнал своих красногвардейцев, и с шутками принялся их будить.

- На! Мертвец-то! Да ты что? – сделав непомерно вопросительную физиономию, воскликнул один из бойцов, продолжая лежать. Военком не понял.

- Да ведь Шурка нам сказал, что ты убит. Он видел, как ты упал под обстрелом пулемёта, - ответил боец на немой вопрос военкома.

- На том свете крепче, чем на земле идёт революция, вот я и вернулся, - шутливо ответил военком.

В этот момент стали просыпаться и другие красногвардейцы, не менее удивляясь его «воскрешению», наперебой пустились в разговор. В Чекуево, вышедших из Онеги кто какими путями, набралось человек двадцать пять. Собравшись все вместе, решили обсудить, что делать. Спорили долго, кто что предлагает, наконец, пришли к следующему решению. Те, у кого родная деревня не занята белыми, должны ехать туда и вербовать добровольцев, и из них организовывать партизанские отряды. Все остальные, а их было подавляющее большинство, должны были выдвигаться к ст. Обозерская, которую и назначили местом сбора, где необходимо было ждать подкрепления из Архангельска или из центра. Военкому Агапитову предстояло ехать в Архангельск, что бы там решить организационные вопросы по вооружённому сопротивлению неприятелю. В виду отсутствия какой-либо связи между населёнными пунктами района, в Чекуево ещё не знали, что первый партизанский отряд уже создан, и через несколько дней прибудет сюда.

Первый Онежский красный партизанский отряд

В Подпорожье, 31 июля, к 12 часам дня, в волисполкоме собралось около десяти человек, никто не знал, что делается в Онеге, строились всякие догадки. Власти Онеги бежали, и революционном Подпорожье никто из них даже не остановился. Вскоре, вернувшиеся из города девушки, которые уехали туда вместе с Тимофеем Казаковым, сообщили, что город занят интервентами, а Тимофей был арестован при выходе с лодки на берег. Впоследствии ему удалось бежать из-под ареста.

К двум часам дня, количество собравшихся увеличилось до пятнадцати человек. Откуда-то вернулся и В.К. Гончарик, и сразу решили провести организационное собрание, и обсудить, что делать. Проведя собрание, и обсудив вопрос об англо-американской интервенции, постановили создать партизанский отряд, и наименовать его 1-й Онежский Красный партизанский отряд. Командиром отряда был избран уроженец Подпорожской волости, Пётр Алексеевич Попов, работавший до этого заведующим агитационно-организационным отделом Онежского уездисполкома. По сути своей, он был на данный момент единственным представителем уездисполкома. Комиссаром отряда избрали В.К. Гончарика. Отряду была поставлена задача: вооружённая борьба с интервентами. Здесь же в Подпорожском волисполкоме, взяли из кассы наличные деньги на нужды отряда, выдав на это соответствующий документ, а так же 7-8 берданок с патронами. Сразу же по организации отряда началась запись добровольцев, которых вместе с командиром и комиссаром, было не более двадцати человек.

Долго задерживаться в Подпорожье было небезопасно, и не более как через полчаса после образования отряда, первые онежские партизаны вышли к селу Порог по левому берегу реки Онеги, куда прибыли вечером 31 июля, остановившись на Малой Стороне. Сразу же на правую сторону, в Порог, выслали группу из пяти человек, с целью разведать о движении противника, и в надежде пополнить отряд новыми бойцами. Выставив посты на входящие дороги в село, двое из группы: Фёдор Казаков и Александр Ларионов, пошли в помещение волостного правления, где проходило собрание сельчан. Выступавший на нём человек, эмоционально говорил собравшимся о том, что «Онега занята нашими освободителями, и мы должны оказать им всяческое содействие и помощь, но в нашем селе появилась какая-то вооружённая банда, и её нужно ликвидировать». Не иначе как под «бандой» он подразумевал партизанский отряд. Собравшиеся в правлении, встретили делегатов от партизан явно не дружелюбно, т.к. Фёдор Казаков пишет в своих воспоминаниях, что выйти с собрания ему с Ларионовым удалось лишь после того, как они заявили, что при насилии в их сторону, они применят гранаты.

Во второй половине ночи Казаков и Ларионов сняли посты. Один из постовых, дезертировал, его сил на дальнейшее участие в отряде явно не хватило. Обратно через реку Онегу группа переезжала уже вчетвером, под ружейно-пулемётными выстрелами. Это были первые пули врага, просвистевшие мимо голов красных онежских партизан. Но это было ещё не всё. В первую же ночь, на 1-е августа, из отряда отсеялось несколько человек. Если бы знали беглецы, как тяжело было оставшимся, ведь каждый боец, каждая винтовка, представляли собой неописуемую ценность. Но этого, очевидно, многие не понимали. Ядро отряда, в тринадцать человек сохранилось. Утром 1-го августа, отряд стал отходить к селу Корельское. Подойдя к селу, услышали звон набатов, послали разведку, которая выяснила, что неприятеля в нём нет. Население в Корельском было оповещено агитаторами противников Советской власти, о том, что «идут большевики с рогами, и они будут убивать и грабить». Войдя на телеграф, установили, что из Онеги в Архангельск была дана ложная телеграмма, о том, что никакой десант не высаживался, и что всё это слухи и ложь. Партизанское командование, в свою очередь сообщило о действительном положении дел, и после этого партизаны нарушили связь на большом расстоянии. Спилили телеграфные столбы, оборвали провода, бросив всё в воды реки Онеги. Ко 2-му августа отряд пришёл в село Чекуево. По дороге к ним присоединились несколько человек ушедших из Онеги. Здесь же в Чекуево, встретились с уездным военкомом Агапитовым, и некоторыми деятелями уездной власти.

Интервенты тоже без дела не сидели. Узнав о сформировавшемся партизанском отряде, за ним была отправлена часть высадившегося десанта. Отряд партизан, двигавшийся по размокшим дорогам, не мог сделать даже небольшого привала для передышки, десант противника висел буквально за плечами. В районе д. Наволок, что напротив Чекуево, 3 августа противник решил окружить отряд и уничтожить, но партизанам удалось вырваться. Далее двигаясь по тракту Чекуево-Обозерская, в районе д. Усолье партизаны нарушили связь, и продолжали отходить дальше. На ст. Чуново, остановились на отдых в станционной избе, но, не успев отдохнуть, попали под прямой обстрел противника. Многие из партизан выпрыгивали прямо через окно, и снова партизанам удалось вырваться.

Километрах в пяти от Чуново, онежским партизанам встретился хорошо вооружённый, с тяжёлыми пулемётами, Петроградский железный отряд, который был послан на помощь командующим войсками Северо-Восточного участка отрядов завесы Кедровым. Доложив обстановку, совместно выбрали позиции, примерно на 6-7 км. от станции Чуново. Противник ждать себя заставил недолго. Это был первый настоящий бой с интервентами на Онежском направлении. Длившийся около двух часов, он был очень жестокий. В этом бою, участвовали и Онежские партизаны имевшие оружие. Характерной чертой этого боя было то, что закончился он как по команде, и обе стороны начали отступать – красные в сторону ст. Озерки, а противник, оставив всё пройденное расстояние, отступил до Онеги. В бою под Чуново, интервентами был взят в плен молодой партизан Константин Герасимов, которого они пытались завербовать на свою сторону. Получив категоричный отказ, они вывезли молодого партизана на пароходе в Белое море, и расстреляли.

Значение 1-го Онежского красного партизанского отряда, в первые дни борьбы с высадившимся десантом интервентов, было ощутимо. Конечно, отряд активными действиями не мог противостоять продвижению противника, но и противник не мог двигаться как на прогулку, зная, что впереди, где-то, их поджидает вооружённый отряд. И при движении, они были вынуждены соблюдать осторожность, от чего потеряли много времени. Навязанный противнику бой под Чуново, сорвал планы интервентов перерезать Северную железную дорогу в районе ст. Обозерская.

С 4 по 14 августа, партизанский отряд занимал оборону, то один, то с балтийскими моряками под ст. Обозерская. Партизаны чинили всевозможные препятствия на пути продвижения противника, взрывали мосты, разрушали полотно железной дороги, минировали грунтовые дороги, вели разведку, находились в обороне на занятых позициях. 14 августа, отряд был отозван на ж.д. ст. Плесецкая, где получили вооружение, в том числе и тяжёлый пулемёт «Викерс». Здесь же бойцы были обмундированы и приняты на довольствие. Всем партизанам выплачивали денежное довольствие. В фондах РГВА, имеется «Требовательная ведомость Онежского Советского отряда на истребование жалованья военнослужащим за август месяц 1918 года», где указано, что сумма довольствия командира отряда П.А. Попова, составляла 550 рублей. Помощник командира, взводный инструктор и начальник разведки, получили по 450 руб., зав. довольствием и письмоводитель по 325 руб. Рядовым красноармейцам, прослужившим в отряде весь август (31 день), было положено довольствие в 250 руб. По этим требовательным ведомостям (август, сентябрь, октябрь и первая половина ноября), можно судить о том, как отряд рос в численности. Если при организации отряда в нём состояло всего 13-15 человек, то к концу августа 1918 года, численность отряда составила 72 человека.

1. Попов Пётр, начальник отряда
2. Агафонов Афанасий, помощник
3. Разсказов Василий, взвод. инстр.
4. Гончарик Владимир, начальник разведки
5. Дятлов Дмитрий, зав. довольствием
6. Гунин Семён, красноармеец
7. Гостев Никифор, красноармеец
8. Чистовский Василий, красноармеец
9. Гостев Фёдор, красноармеец
10. Коротких Сергей, красноармеец
11. Парфенов Андрей, красноармеец
12. Разсказов Александр, красноармеец
13. Чухарев Николай, красноармеец
14. Козловский Николай, красноармеец
15. Новоковский Михаил, красноармеец
16. Стуков Николай, красноармеец
17. Воронцов Яков, красноармеец
18. Воробьёв Зосима, красноармеец
19. Маркин Михаил, красноармеец
20. Заборщиков Иван, красноармеец
21. Дятлов Иван, красноармеец
22. Соболев Анатолий, красноармеец
23. Логинов Дмитрий, красноармеец
24. Калинин Иван, красноармеец
25. Леднев Егор, красноармеец
26. Варламов Дмитрий, красноармеец
27. Родионов Кирилл, красноармеец
28. Федулов Фёдор, красноармеец
29. Попов Алексей, красноармеец
30. Гостев Константин, красноармеец
31. Ларионов Фёдор, красноармеец
32. Баев Алексей, красноармеец
33. Баев Александр, красноармеец
34. Иванов Василий, красноармеец
35. Савин Фёдор, красноармеец
36. Корнилов Николай, красноармеец
37. Скуратов Дмитрий, красноармеец
38. Корнилов Андрей, красноармеец
39. Маслов Константин, красноармеец
40. Агапитов Пётр, красноармеец
41. Зотиков Анатолий, красноармеец
42. Хохлин Павел, красноармеец
43. Боровой Павел, красноармеец
44. Ильин Александр, красноармеец
45. Заборщиков Михаил, красноармеец
46. Невенкин Григорий, красноармеец
47. Хаустов Трофим, красноармеец
48. Бармин Александр, красноармеец
49. Казаков Фёдор Андреевич, красноармеец
50. Терентьев Александр, красноармеец
51. Каменев Павел, красноармеец
52. Едошин Алексей, красноармеец
53. Маслов Григорий, пулемётчик
54. Ануфриев Фёдор, пулемётчик
55. Каменев Филипп, пулемётчик
56. Ларионов Константин, пулемётчик
57. Казаков Фёдор Фёдорович, пулемётчик
58. Келарев Николай, пулемётчик
59. Агапитов Александр, красноармеец
60. Суханов Пётр, красноармеец
61. Волков Павел, красноармеец
62. Попов Иван, красноармеец
63. Волков Андрей, красноармеец
64. Плешков Павел, красноармеец
65. Заболотный Степан, красноармеец
66. Ларионов Александр, красноармеец
67. Каменев Андрей, красноармеец
68. Малыгин Григорий, письмоводитель
69. Попов Пётр II, красноармеец
70. Карпов Иван, красноармеец
71. Мелехов Александр, красноармеец
72. Попов Василий, красноармеец

В первую половину ноября, численность составила 124 человека. Отряд становился отдельной боевой единицей частей Красной Армии. В дальнейшем, партизаны стали выполнять военные задания в соответствии с планом высшего военного командования.

Со ст. Плесецкая, отряд, уже многочисленный, снова был направлен на Онежское направление. Здесь продвинувшись до села Порог, что в тридцати километрах от Онеги, партизаны вместе с железным Петроградским и Вятским отрядами, вынуждены были отойти к селу Корельское и занять оборонительные позиции. Эти позиции находились на левом берегу реки Онеги и были очень удобные, т.к. занимали господствующие высоты, над впереди лежащей местностью. По правому берегу движение противника исключалось, ввиду бездорожья и топкой болотистой местности, поэтому противник никак не мог миновать данные позиции. Оборудовав на возвышенности пулемётную площадку рядом с проходившим почтовым трактом, онежские партизаны имели прекраснейший сектор обстрела.

18 августа, над позициями красных производил разведку вражеский гидросамолёт. С него на пулемётную площадку были сброшены две авиабомбы, но они упали в стороне, не причинив никакого вреда. На следующий день, в первой половине дня, красными были остановлены три человека, судя по выправке – военные. Они предъявили документы, что направлены правительством во Францию, для оказания помощи завезённым туда ещё в первую мировую войну русским войскам, поэтому их беспрепятственно пропустили через линию фронта. Во второй половине дня, вечером, пулемётчики заметили впереди, километрах в двух, какие-то отблески от лучей заходящего солнца. Спустя некоторое время, увидели в бинокль, что со стороны Онеги движется колонна войск. Тут же об этом доложили штабу командования данного оборонительного участка. Все красноармейцы немедленно заняли свои места, однако, противник с атакой не спешил.

Утром на рассвете 20 августа, противник пошёл в наступление. Все атаки были отбиты, и красные партизаны и красноармейцы Петроградского и Вятского отрядов пошли в контрнаступление. Захватили орудие и нескольких пленных. Среди них оказался один из тех трёх человек, пропущенных накануне, он оказался полковником генерального штаба царской армии, так же был учитель Трапезников из Онеги и другие лица. Всех их судили как врагов Советской власти. В этом бою под Корельским, вновь был дан хороший урок интервентам. Позиции на Онежском направлении, отряду приходилось менять в основном от положения на Архангельском железнодорожном направлении.

В послевоенные годы, нередко возникали споры, кто же на самом деле был командиром первого Онежского красного партизанского отряда. Ф.Ф. Казаков в своих воспоминаниях, с точностью до одного дня называет имена тех, кто командовал отрядом.

1. С 15 часов 31 июля, т.е. с момента организации отряда, до 1 часа 1 августа, отрядом командовал Пётр Алексеевич Попов.
2. С 1 августа по 14 августа  – Владимир Константинович Гончарик.
3. С 14 августа по 22 августа – вновь Пётр Алексеевич Попов.
4. С 22 августа и до конца существования отряда – Александр Михайлович Ларионов, который провёл много боёв с отрядом и руководил им неплохо.

25 сентября 1918 года, партизанский отряд вёл наступление на деревню Анциферов Бор. В результате данного наступления, необходимо было перерезать почтовый тракт Чекуево-Обозерская. В этом бою, при перебежке с одной возвышенности на другую, под прямой пулемётный огонь попал начальник разведки В.К. Гончарик, и был наповал сражён вражеской пулей.

В дальнейшем, наступления отряда, как на левой, так и на правой сторонах реки Онеги, цели не достигали. В октябре месяце, был проведён бой в районе деревень Вазенцы и Каска. К концу 1918 года, отряд был хорошо окрепшим, прошёл боевую закалку, и регулярно пополнялся новыми бойцами. В это же время, отряд влился в состав Онежской боевой колонны, которая затем была переименована в 159-й Онежский особый стрелковый полк. В феврале 1919 года, 159-й полк участвовал в боях с батальонами англо-американских войск под Кодышем и Авдой. В июле 1919 г. воевал на железнодорожном направлении в районе ст. Емца. В сентябре-октябре 1919 года, 159-й стрелковый полк был переброшен на Южный фронт к городу Брянску, где был переименован в 407-й полк, 46-й дивизии, и продолжил борьбу с белогвардейцами. Командирами батальонов, были назначены некоторые из бывших первых онежских красных партизан.

Являвшийся составной боевой единицей 159-го стрелкового полка, Первый Онежский красный партизанский отряд, воевал с интервентами, не имея ни отдыха, ни передышки, и онежские партизаны сполна выполнили свой долг в деле освобождения Онежской земли от англо-американской интервенции.

Используемые источники.
ОДСПИ ГААО. Ф.8660. Оп.3. ДД.465; 884.
РГВА. Ф.18548. Оп.1. Д.56.

На фото: Три командира первого Онежского Красного партизанского отряда.
Слева направо: Попов Пётр Алексеевич, Гончарик Владимир Константинович, Ларионов Александр Михайлович.