1. Остров Буян

Дело в том, что это только у моих внучат «национальный состав» крови по количеству и качеству ингредиентов напоминает приправу для латвийских piparkukas. В моих же жилах, как в стопроцентной ржаной закваске, – всего два компонента. Причём строго fifty-fifty. И до сих пор как-то эти самые фифти между собою вполне уживаются. Окружающая среда, понятное дело, тоже никогда в стороне от процесса не стояла и даже более того – всегда трепетно заботились о поддержании равновесия: в СССР меня считали немкой, а в Латвии и Германии – наоборот – славянкой. И жизнь тоже в основном складывалась в пользу нерушимого единства. В Латвии с этим и до сих пор никаких проблем: латыши и русские только в сладких мечтах политиков люто ненавидят друг друга, а в быту всё обходится вполне мирно, а порой даже в любви и согласии.
 
Ну, думала, поживу в Германии – онемечусь, так сказать. Но не тут-то было! Поселиться угораздило в Мерзебурге. Город древний и до последнего булыжника на мостовой исторический. Расположился он на берегах реки Заале, да так удачно, что с одной стороны тысячу лет назад жили германы, а с другой – нелетичи, входившие в союз лужицких сербов. Чуть только дотронулась до топонимики населённых пунктов, лежащих к востоку от Эльбы и её притоков, славянские корни так и посыпались: Бранденбург – Бранибор, Шверин – Зверин, Хемниц – Каменица, Лейпциг – Липецк и так далее. Да что далеко ходить: Мерзебург и тот «в девичестве» Межибором назывался. Ведь это историю, знаете ли, можно в угоду сиюминутных интересов переврать, а лингвистика – наука упрямая, в прокрустово ложе её коленом не засунешь.

Мне не известны подробности тогдашних взаимоотношений между славянами и германами. Думаю, что бывало всякое – где ладили, где не очень. Одно ясно: контактировали и важные новости друг о друге знали, потому что в своих «Хрониках», написанных между 1012 и 1018 годами, епископ Титмар Мерзебургский сообщает о конце княжения Владимира Святославовича (Крестителя Руси), о междоусобицах его сыновей и об убийстве Святополком своих родных братьев Бориса и Глеба.

Это я всё к тому рассказываю, что  не только в близкой к России Латвии, но и в Германии испокон веков немецкое вполне благополучно сожительствует со славянским. Совсем как в моей натуре. А при таком раскладе всегда ведь хочется копнуть поглубже. Для этого мало только по ближнему периметру посмотреть, требуется иногда и за горизонт заглянуть.

1. Остров Буян

Помните киноклассику: «...он же Гога, он же Гоша, он же Юрий...» и так далее? Вот так и с названием цели нашего путешествия – остров Рюген, он же Рана, он же Руян, он же Буян. Давайте разберёмся. Раной он был на языке полабских славян, по имени племени, осевшего там. Руяном его величали лужицкие сербы за то, что в сыром и холодном климате острова хорошо росла только рожь. Остальное – так себе. Ввиду того, что j и g исторически чередовались, в современном немецком он стал Рюгеном. Слово «рожь», кстати, и сейчас на языках многих прибалтийских народов звучит с ним в унисон – Roggen (немецкий), rudzi (латышский), rugiai (литовский), rug (датский и норвежский). «Буян» тоже приятно созвучен «Руяну», но ко ржи никакого отношения не имеет. И нарекли его так русские за буйный нрав островитян да за частые шторма, бушевавшие в акватории этого крохотного клочка земли.

Находится Рюген на севере Германии, в Балтийском море. С материком соединён длиннющим мостом. Даже двумя: железнодорожным и автомобильным. По последнему мы туда и попали. Вылезли из автобуса конечности размять, «глядь – поверх текучих вод Лебедь белая плывёт». Полюбовались птицей и, не дождавшись её превращения в Царевну, покатили в Бинц. Это самый известный на Рюгене курорт, который имеет столь малое число местных жителей, что назвать населённый пункт городом не повернулся не только мой язык, но и язык любого из пяти с половиной тысяч человек, там обитающих. И что примечательно: это местечко с 1318 года упоминается не иначе, как курорт, хотя в Священной Римской империи германской нации были моря и потеплее. Впрочем, нынешний, гораздо менее закалённый, чем «в те поры», народ тоже любит сюда ездить. Особенно, если его к Средиземноморью не пускают. Вон, все шезлонги заняты и в воде кишмя кишит. Мы тоже немного побродили по морю, посмотрели на элегантные, выстроившиеся вдоль берега здания и поехали дальше.
 
По дороге ненадолго заглянули в Засниц. (Полабский топоним Sosnica вам ни о чём не говорит?) Он побольше и до курортного города уже дорос. А ведь был-то рыбацкой деревушкой. Да тут и сейчас коптильни и рыбные рестораны на каждом углу и не только: из посудин, колышущихся возле пирса, тоже дымок тянется. А уж запахи! Запахи! Совершенно невозможно пройти мимо! Ну мы и не прошли: пообедали.

Чем ещё известен Засниц? Тем, что возле него расположен крупный железнодорожно-портовый комплекс Мукран. Скажете: эка невидаль – комплекс. Да их по миру, что тех менеджеров! Так то оно так, да через этот самый комплекс в 1917-ом «наш Ильич» проследовал. О чём и памятная доска свидетельствует. А дело так было.
 
То, что революционеры лучше всего в европейском климате дозревают, это вы уже, похоже, и без меня заметили. Но приходит время возвращаться им домой для свершения того, к чему их старательно готовили. Вот и Ленин в конце марта 1917-го направлялся из Швейцарии в Россию, чтобы возглавить Великую Октябрьскую революции. Встал вопрос: как ехать? Напрямик? Ну, если только всю дорогу в броневике – Первая мировая как раз во всю полыхала. Через Англию? «Старушка» взбрыкнула и не разрешила. Нашли другой путь: из Цюриха мимо Штутгарта и Франкфурта до Берлина, потом резко на север, на Рюген, в пресловутом пломбированном вагоне. Потом от Засница на теплоходе «Королева Виктория» до Швеции. Там из Мальмё через Стокгольм и Финляндию в Петербург снова железной дорогой. Дальше вы из школьного курса в курсе: Финский вокзал, речь на броневике и апофеоз через полгода. Для нас, однако, важно сейчас лишь то, что в этом «великом» пути фигурирует город Засниц.

Ещё он замечателен тем, что во времена, вспоминаемые гэдээровскими немцами с большой теплотой и нежностью, «в городе дислоцировался 234 дивизион кораблей охраны водного района Дважды Краснознамённого Балтийского флота», и тем, что сейчас Засниц является конечной точкой газопровода «Северный поток-2». А это значит, что в 2020-ом году все жители города, включая агукающих грудных младенцев, и в хвост и в гриву «хвалили» родное правительство за то, что оно испугалось торговых санкций со стороны США и остановило строительство «трубы».

И это тоже не всё! Самую красивую «достопримечательность» города я припасла на сладкое: с Засница начинается территория Национального парка Ясмунд. Заповедник этот в Германии самый маленький, да сказочно удаленький. На 3003 гектарах как в музее собраны многие творения ледника: огромные, разбросанные по лесам валуны, внятно очерченные и заполненные водой впадины, таинственные котловинные болотца, затянутые ряской, низины,  поросшие красным буком.
 
И есть среди тех семисотлетних буковых рощ одна священная, предназначенная только для богини Герты. Богиня сама по себе ни в чём дурном не замечена: помогает людям вырастить богатый урожай и племена замиряет, ежели те чего не поделят. Народ её за это почитает, праздники в честь её прибытия устраивает. А является она всегда на повозке, к которой никто, кроме жреца не имеет права прикасаться. Наобщавшись с родом человеческим вдоволь, Герта возвращается в свою рощу. Но не одна, а в сопровождении нескольких, прихваченных ею из «электората», рабов. Те сначала выдраивают до блеска её повозку и омывают в озере саму богиню, после чего, чтобы никто-никто не видел священной рощи, озеро поглощает бедолаг безвозвратно. Поэтому никто-никто, кроме любопытных туристов (числом в несколько десятков тысяч ежегодно) да искателей клада (числом чуть поменьше) сюда, в общем-то, и не заглядывает. Опасаются.
 
Кстати, о кладах. Говорят, что Штёртебекер зарыл его где-то здесь, в Ясмунде. Не слышали про Штёртебекера? Это не беда. Зато про Робин Гуда непременно знаете. Только последний грабил на суше, а первый – пиратствовал. Зато оба всю добычу раздавали беднякам. Кое-кто, конечно же, не верит, что Штёртебекер раздал действительно всё. Ну, им и кайло в руки, а мы лучше к меловым скалам пойдём.
 
И если про Штёртебекера я вам как-нибудь при случае потом расскажу, то про скалы непременно сейчас. Они – «это обрывистое меловое, сильно изрезанное ущельями и уступами образование вдоль берега острова». Резче всего от линии побережья выделяется «Королевский стул». Высота его 118 метров. Балтийские «гульливые» волны столь безжалостно обглодали белоснежную скалу у её основания, что она уже буквально висит над морем. Со стороны это выглядит в одинаковой степени прекрасно и жутковато. Но, когда ступаешь на оборудованную там смотровую площадку, тут же забываешь про отрицательный угол под тобою, зато вспоминаешь «Сказку о царе Салтане»: как «ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет», и как море «расплескалось в шумном беге, и оставило на бреге тридцать три богатыря».

 – Эй, «красавцы молодые, великаны удалые», вы куда это? – возмутились мы, видя, что  «витязи четами, и, блистая сединами», не обращая на нас ни малейшего внимания, промаршировали на север.
 – К мысу Аркона, – ответил за них наш гид. – Давайте и мы последуем за ними.
И пока мы туда добирались гид поведал нам следующее:

 – В старо-стародавние времена на мысе находился «новый город со дворцом, … с теремами и садами». Вот только вместо златоглавых церквей «посреди города была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы... Внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, … включавшей формы разных вещей. В ней имелся единственный вход. Сам же храм заключал в себе два ограждения, из которых внешнее, соединённое со стенами, было покрыто красной кровлей...» Так описал храм языческого бога Свентовита датский летописец 12 века Саксон Грамматик. Из его хроник мы знаем и о том, как выглядело изваяние Свентовита, которому руяне поклонялись. Оно было «во всём подобное человеческому телу, но величиной превосходившее, удивляло четырьмя головами и столькими же шеями... Косматые бороды, постриженные волосы показывали, что искусство художника подражало обычаю руян в уходе за головой. В правой руке бог держал рог, изготовленный из разного рода металлов, который жрец этого святилища каждый год наполнял вином, чтобы предсказать по уровню жидкости урожай будущего года. Левая рука наподобие лука упиралась в бок. Рубаха ниспадала до голеней... Ноги касались земли... Невдалеке были видны узда и седло бога и многие знаки его божественности. Из них вызывал удивление заметной величины меч, ножны и рукоять которого, помимо превосходного декора, украшали серебряные детали».

Саксон Грамматик подробно рассказывал и об обрядах, которые наши предки совершали в честь Свентовита. Из всего этого следует, что для древних славян Аркона была таким же святым местом, как нынче Мекка для мусульман. А для нас она важна тем, что здесь выросли и возмужали Рюрик, Трувор и Синеус. Родились они, правда, не на острове, а где-то на землях племенного союза ободритов (или бодричей, или ререгов) – славян, живших по Одеру. И были сыновьями тамошнего князя Годослава и Умилы, дочери Гостомысла – князя ильменских словен. Годослава убили напавшие на племенной союз датчане. Умиле с детьми удалось спастись и морем переправиться на остров, в Аркону, где в это время жили мужественные варяги-русь (или руяне). Они обучили мальчишек ратному делу и мореплаванию, воспитали из них бесстрашных воинов, способных отомстить за смерть отца. Что они со временем и сделали. Гостомысл же к закату жизни потерял в междоусобицах всех своих сыновей и, будучи наслышан о ратных (и не только) подвигах своих внуков, позвал их в восточные земли. После смерти деда (в 862 году) Трувор и Синеус сели княжить в Изборске и Белоозере, а Рюрик – в Ладоге. Через несколько лет братья умерли и Рюрик один стал управлять ильменскими словенами. После него остался сын Игорь, которого, ввиду того, что тот был «детеск вельми», Рюрик перед своей смертью препоручил брату своей жены – Вещему Олегу. Ага, тому самому, который «сбирался» «отмстить неразумным хазарам». Но сначала он объединил Новгород с Киевом и создал таким образом то, что мы привыкли называть Русью. Потом навалял хазарам за «неразумность», сходил морем в Византию и там, «сотвориша мир и разыдошася», прибил щит на воротах Царьграда (нынешнего Стамбула). Затем всё, что за жизнь «сотвориша», Вещий Олег передал под власть повзрослевшего Игоря. Так «есть пошла» династия Рюриковичей. И роль Арконы в этом весьма существенна.

Воды с тех пор утекло... Варяжское море мы теперь Балтийским кличем. От крепости Аркона остались только заросшие травой и кустарником концентрические валы. Храм Свентовита разграбил и сжёг в 1168 году правнук Великого Киевского Князя Владимира Мономаха датский король Вальдемар I. Описанное Саксоном Грамматиком изваяние он тоже уничтожил, а сокровища увёз в Данию. Теперь на мысе недалеко друг от друга стоят два маяка, в которых находятся рестораны и сувенирные магазинчики. И только любовно исполненные современными мастерами деревянные скульптуры Свентовита напоминают нам о славянском прошлом этих мест.