Почему Витухновская не Готфрик

                Ивану Толстому, Радио Свобода
    " Забавная все же вещь, господа, предубеждение ! "
    " Обозревая физиогномию начальника дистанции ... Ну и так далее ".
    На этом жалобная книга Антоши Чехонте несколько приостанавливалась или прерывалась, сказать точно пока не представлялось возможным, потому как приехавший в столицу курьерским из Ливадии дядя Гиляй усиленно лечил приятеля от скоротечной чахотки народными средствами, а рассказ, обещанный  " Стрекозе ", мог подождать.
    - Первым делом : пианину, - гулко бубнел массивный запорожец, старательно утишивая свой громоподобный бас, - вторым : водки стакан, а потом бабу голую в постель.
    Скромно сидевший в кресле - качалке доктор Линце лишь качал головой, не противореча буйному гостю, завалившему прихожую Чехова солеными арбузами с Дона, какими - то прокламациями, где что ни слово, так шалишь и не балуй, а на чердак Гиляй, попердывая и покраснев от натуги, на пару с кухаркой затащил крупнокалиберный пулемет системы  " Виккерса", осторожно прислонив его стальное рыльце к затянутому паутиной подслеповатому окошку, выходившему на привоксальную площадь, куда уже сноровистые сбитенщики вытягивали канатом седую старушку в буклях.
   - Ишь, - заметила кухарка, протирая окошко фартуком, - восседает на колесиках паскуда. Барыня прям.
   Гиляровский скакнул к окну и захохотал.
   - Это не паскуда, - насмеявшись сказал он, пробираясь к выходу с чердака, - это даже не Шерон Стоун в инвалидном кресле, это натурально игровая баушка Доста, найденная Потупчик на книжных развалах Рогожской.
   - Правильно говорить, - отчего - то безбожно гнусавя противоречила кухарка, тоже спускаясь по скрипучей лестнице, - не баушка, а бабушка.
   - А это смотря где, - снисходя к простонародности, не оборачиваясь, кричал Гиляй, просто не умея разговаривать тихо, - в Сибири - баушка, а на Дальнем Востоке - паскуда.
   - Велика и обильна, - радовалась кухарка, тряся телесами.
   - Ну, - басил дядя Гиляй, влетая в комнату, где чах приятель. - Это чего ? - загремел он, выставляя дремлющего Линце вместе с качалкой в окно. Прислушался, как кричит от ужаса летящий доктор, уселся на краешек кровати Чехова, поправив плед, укутавший ледяные ноги писателя. - Помирать, что ли, надумал ? - зевнув, уточнил Гиляровский. - Если надумал, так не тяни. Хошь, я тебе в лоб выстрелю ?
    Гиляй достал из кармана какой - то древний пистолет с граненым стволом и ребристыми насечками по бокам. Повертел, показывая его Чехову, щелкнул кремнем и снова засунул в карман.
    - Слушай лучше историю, Антоха, - предложил Гиляй, доставая из другого кармана пачку папирос. Чехов лежал с закрытыми глазами и слушал знакомый голос, рассказывающий очередную невероятную историю, что, по словам Гиляя, приключилась с ним, хотя верить ему было сложно.
     " Я и не знал, кто это и что это, так, слышал краем уха, что конь. Ну, думаю : конь и конь, х...й на него, как говорится, мало я коней видал ? Иду такой, спешу неимоверно, меня ж на Патриарших уже ждет с грешниками генерал Лукомский, а гонорар за сенсацию мы с ним уже пропили накануне, как есть пропили, даже сапоги мои лаковые пришлось заложить - денег не хватило. Смотрю : стоит. Подхожу и убеждаюсь, что действительный конь, мускулистый, стремный, говенный по самое всё. То он прокурором орудовал, то морячка изображал, короче, Антон, полнейшее дерьмо. И тут вспоминаю неожиданно Юрка Трифонова, точнее, не самого лауреата, а братана его, что в Париж свалил, умея лишь углы отвертывать на бану и лясы точить, типа как мы с тобой, но с густым оттенком хитровщины и босячины. Вот он шлялся по Парижу и рассуждал сам с собой о лижущих чужие миски мудаках, Максимов там, прочие уроды, чуждые Трифонову - Демину как рожами своими, так и строем мыслей. Тут конь как пернет ! Я аж поперхнулся. Отскочил. Стою курю и думаю дальше, забыл про Демина, думаю уже об Удо Кире ".
     Гиляровский замолчал. Чехов, по - прежнему не открывая глаз, прошептал :
     - И чо ?
     - Да ни х...я, - засунув окурок в цветочный горшок, пожал плечами Гиляй, - я пошел грешники в пруд запускать, генерал Лукомский с армией Врангеля свалил в Галлиполи, а конь, думаю, каким - нибудь десантником или оперным певцом появился в очередном сериале.    
    - Говно, - задумчиво сказал Чехов.
    - Именно, - не спорил Гиляровский.