Письмо одиннадцатое

Иногда хочется побыть одному. Подумать, повспоминать. Особенно осенью, когда пасмурно и дождливо. Сидишь дома в тепле и размышляешь о жизни. И не скучно. Всегда надо чем-то заниматься, а иначе подойдет не слышными шагами скука, заслонит тебя от света, и ты окажешься в её тени. Скукотень. И начинает она тебя мучить. Избавиться от неё можно только занимательным делом. Кто чем может. Но, что интересно, если человек живой, он всегда найдет себе дело! Хотя бы повспоминать, поразмышлять.
Я хорошо помню, как в 10-м классе мне надоело учиться. Ещё летом, когда мне родители купили учебники, я просмотрел их и понял, что ничего сложного для меня в них нет, а многое даже уже знакомо. Школьный этап развития подошёл к концу. Осталось дотерпеть, доучиться, получить аттестат зрелости и – в новую жизнь, к так манящим горизонтам.
Ещё в раннем, дошкольном детстве, путешествуя с отцом в ближайший лес, я вдруг понял, меня внезапно озарила мысль, что, если куда-то долго идти, то обязательно придешь туда, куда хотел. Отец, беря меня в эти походы в лес, наверное, и предположить не мог, что они, эти походы, воспитывают во мне чувство уверенности при нахождении в незнакомой местности. Он просто гулял сам и наслаждался природой. А мне в дальнейшей жизни это чувство очень помогло, а порой даже выручало.
А дело было так. В первую же осень моей жизни в Дубне, мои новые коллеги по работе в выходной день на заранее заказанном через профсоюз автобусе собрались ехать на болото за клюквой в соседнюю, тогда ещё Калининскую, ныне Тверскую, область. Предложили и мне поехать собрать клюкву. Я согласился, чтобы не отрываться от коллектива, хотя ранее в глаза не видел эту ягоду и не знал, как она растет. И болото я представлял слабо, только по кинофильмам. В пути, а ехали мы часа 2, я попытался расспросить коллег, как выглядит эта ягода. На меня сначала с недоумением посмотрели, уж не шучу ли я, потом, видя мои наивные глаза, решили пошутить сами:
- Клюква, да, синенькая такая, твердая. Наберешь рюкзак, сядешь на него, а ей хоть бы что, не давится.
Приехав на болото, я решил искать клюкву именно по описанию коллег, и естественно, она мне не попадалась. А коллеги мои как-то очень быстро разошлись по болоту и исчезли из вида. Голоса затихли. Меня окружила мертвая тишина, чахлые березки и сосенки, а под ногами ковер из зеленого мха и травы. Тогда я ещё не знал, что на краю болота, куда мы зашли, как правило бывает мало клюквы, что надо идти дальше, искать поляны, где всё ею усыпано. Искать «клондайк».
Я остался один в полной, мертвящей тишине. Куда идти? Сразу же пропал интерес к сбору клюквы. Страха парализующего волю не было. Ощущался легкий холодок на спине. Подумал – надо покричать, как в лесу, когда заблудишься. Ау-ау. Постеснялся. Но другого-то выхода не было! Стал кричать, сначала тихо, потом посильнее. А в ответ тишина. Как будто все так быстро ушли далеко, что не слышат моих криков. Не может такого быть. По болоту быстро не побежишь, ноги утопают во мху по колено и, чтобы их переставлять, приходится высоко поднимать колени, идешь, как по глубокому снегу. Тогда я ещё не знал, что откликаются только на условный крик. Если нашел «клондайк», надо молча собирать клюкву, а то другие придут на крик и «помогут» собрать, чему, естественно, ты не обрадуешься. Потом меня научили, что надо, например, кричать: «иди обедать» (с собой у каждого был термос и бутерброды). Чужие на такой крик не придут, всё равно им ничего не «отломится».
Делать нечего. Надо же как-то найти кого-нибудь из наших и ходить рядом с ними, не теряя из виду. Крикнул, что есть силы: «Виктор Иван-а-а-а-ныч»! И еще несколько раз по имени-отчеству. Откликнулся. Отлегло от сердца! Теперь не пропаду! Наверное, узнал мой голос, услышал моё отчаяние! Не долго думая, я поспешил по направлению, откуда доносился голос В.И.   
Успокоился совсем, когда увидел его мелькавшую над кочками спину. По моей спине сбегали капли пота. Видно быстро шёл, а может от волнения. Подошёл к В.И. А он работает двумя руками, как автомат. На шее висит трехлитровый бидончик, на половину заполненный красными, как горошины, ягодами. Наконец-то я увидел, как выглядит эта ягода. Посмотрел на мох под ногами, сорвал клюкву, попробовал. Кислая. Подумал. И зачем люди тратят столько сил на её сбор! Но, чтобы не отстать от коллег, стал сам собирать. С непривычки получалось медленно. Не было ещё необходимой сноровки. Потом сбор пошёл быстрее. Когда вышли из болота и стали спрашивать у кого сколько клюквы, оказалось, естественно, что у меня меньше всех. Я особенно не расстроился, внутренне радуясь, что мой поход благополучно завершился.
Тяжело было выходить с клюквой из болота. В.И. пел песни, чтобы поднять настроение, а с хорошим настроением идти легче. В последующие поездки, я уже освоился, набирал ведро клюквы и даже немного больше. Приходил к машинам весь мокрый от пота. Бельё хоть отжимай. Обратно ехать в мокром белье не очень-то приятно, да можно и простудиться, поэтому я брал запасное бельё и прямо у машины переодевался.
В последствии я рассматривал такие поездки, как спорт, физическое испытание для организма. Мной собранную клюкву мои домашние не особо жаловали. Варили компот, добавляли в квашеную капусту, а большую часть по весне выкидывали.
22.10.17г. 11.25