Воспоминания знаменитых людей о Чёрной Грязи

Деревня Чёрная Грязь расположена на 32-м километре Ленинградского шоссе, что отражено в гербе этой деревни. Старинный верстовой столб напоминает, что через деревню пролегал тракт Москва – Петербург. Два почтовых рожка символизируют находящуюся в деревне почтово-ямскую станцию.

Имена многих русских писателей, художников, учёных в той или иной мере связано с  этой станцией в Чёрной Грязи. Здесь бывали поэт Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841) и великий русский композитор Михаил Иванович Глинка (1804-1857). Известно, что 26 августа 1838 года Глинка провёл на станции несколько часов, неоднократно бывал здесь близкий друг Глинки, видный певец и композитор Семён Степанович Гулак-Артемовский (1813-1873), автор оперы «Запорожец за Дунаем». Проездом М.И. Глинка бывал здесь в 1826, 1828, 1834 и 1935 году.

Писательница Александра Ишимова (1804-1881) в своей книге «Каникулы 1844 года, или поездка в Москву» так описывает остановку в Чёрной Грязи: «В Чёрную Грязь мы приехали также с дождём, и теперь, напившись чаю в здешней богатой гостинице похожей на дворец и даже называемый Дворцом (те станционные гостиницы по дороге Московской, в которых есть комнаты на случай проезда особ Императорской Фамилии, называются также Дворцами), отправляемся в Матушку Белокаменную. Жаль будет, если во всё то время, пока мы будем ехать 26 верст, оставшихся до неё, дождь не перестанет».

Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837) более двадцати раз проезжал по Петербургскому тракту и останавливался в Чёрной Грязи, первый раз ещё в детстве, когда отправлялся в Царскосельский лицей в сопровождении своего дяди Василия Львовича Пушкина. Многие художественные произведения отразили дорожные впечатления поэта: стихотворение «В поле чистом серебрится…», повесть «Станционный смотритель» и другие. Стихотворение «Зимняя дорога» написано во время поездки из Пскова в Москву в декабре 1826 года. Стихотворение «Дорожные жалобы» начинается с вопроса:

       Долго ль мне гулять на свете
       То в коляске, то верхом,
       То в кибитке, то в карете,
       То в телеге, то пешком?

По воспоминаниям современников, А.С. Пушкин использовал время, пока закладывали лошадей, для разговоров со встречными мужиками и бабами о хозяйстве, о нуждах, о рабочих артелях.

В «Станционном смотрителе» от имени рассказчика Пушкин говорит: «В течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям, почти все почтовые тракты мне известны, несколько поколений ямщиков мне знакомы, редкого смотрителя не знаю я в лицо, с редким не имел я дело, любопытный запас путевых моих наблюдений надеюсь издать в непродолжительном времени…».

Незадолго до отъезда из Москвы в Петербург А.С. Пушкин купил запрещённую в то время книгу Александра Николаевича Радищева (1749-1802) «Путешествие из Петербурга в Москву», изданную в 1790 году, а 15 октября 1833 года, остановившись в Путевом дворце в Чёрной Грязи, начал работать над очерком «Путешествие из Москвы в Петербург». Этот очерк был задуман как ответ на книгу А.Н. Радищева. Александр Сергеевич писал: «В Чёрной Грязи, пока переменяли лошадей, я начал книгу с последней главы и таким образом заставил Радищева путешествовать со мной из Москвы в Петербург».

В черновой редакции, следуя традициям литературного путешественника, Пушкин назвал две первые главы названиями почтовых станций – «Чёрная Грязь» и «Подсолнечная» (последняя заменила станцию в Пешках).

В своём очерке он обратился к тем социальным явлениям, которые описал Радищев. Это подчеркивают новые названия глав в беловой редакции – «Браки» и «Русская изба». В Чёрной Грязи А.Н. Радищев наблюдал крестьянскую свадьбу поневоле, а в Пешках, остановившись в одной из деревенских изб, описал крестьянский быт.

Конкретные наблюдения А.С. Пушкина за жизнью скромных поселян на тракте стали основой больших художественных обобщений: «Ничто так не похоже на русскую деревню в 1662 г., как русская деревня в 1833 г. Изба, мельница, забор – даже эта ёлка, это начальное тавро северной природы – ничто, кажется, не изменилось. Однако произошли улучшения, по крайней мере, на больших дорогах: труба в каждой избе, стёкла заменили натянутый пузырь».

Во времена Пушкина поездка по Петербургскому тракту была утомительной, вот как об этом записал А.С. Пушкин в своем дорожном дневнике: «Не решившись скакать на перекладных, я купил тогда дешёвую коляску и с одним слугою отправился в путь. Не знаю, кто из нас, Иван или я согрешил перед выездом, но путешествие наше было неблагополучно. Проклятая коляска требовала поминутно починки. Кузнецы меня притесняли, рытвины и местами деревянная мостовая совершенно измучили. Целых шесть дней тащился я по несносной дороге и приехал в Петербург полумёртвый».

В то время существовала традиция провожать родных и знакомых, отъезжающих надолго из Москвы, до почтовой станции в Чёрной Грязи. В конце 1839 года в Чёрной Грязи прощался с друзьями Виссарион Григорьевич Белинский (1811-1848), когда уезжал из Москвы в Петербург на постоянное жительство. Вот как описывает Белинский эти события: «Пасмурный выдался день. Дул сырой октябрьский ветер, листья жёлтые и мокрые грудами валялись на дороге. Вокруг в унылом  безмолвии лежали поля и, только чёрное вороньё косяками вздымалось навстречу карете. До почтовой станции «Чёрная Грязь» едва дотянули к полудню. Здесь по обычаю остановились, чтобы заказать прощальный обед и сменить лошадей».

Вместе с Белинским в Петербург ехал писатель Иван Иванович Панаев (1812-1862), который в «Литературных воспоминаниях» описал эти проводы: «День нашего отъезда в Петербург, наконец, наступил. Нас провожали до Чёрной Грязи: Боткин, Кетчер и Катков. Кетчер явился на наши проводы в своём красном плаще, с неизбежным хохотом и ещё более неизбежной корзиной, из которой торчала солома… Мы, вероятно, долго бы пробыли на станции, потому что Кетчер по своему обыкновению расходился, кричал, потрясая бутылкой, подшучивал над Белинским, подавал ему советы, как забрать в руки Краевского, - и все это сопровождал хохотом. Белинский, не терпевший шумных и длинных проводов, торопился ехать. Он был молчалив и грустен. Видно, что отрываться от кружка ему было нелегко. Белинский решительно встал. Наша дорожная карета уже давно ожидала нас у подъезда.

 - Ну, прощайте, господа, - сказал он, - не забывайте меня…

Когда карета двинулась, и мы высунулись в окно, Боткин с нежною грустью смотрел на нас, махая своим платком; Кетчер кричал что-то и размахивал фуражкой; Катков стоял неподвижно, со сложенными накрест руками, с надвинутыми на глаза бровями, провожал нас глубоким и задумчивым взглядом».

Через Чёрную Грязь после ссылки проезжал с семьёй Александр Иванович Герцен (1812-1870). Его жена Наталья Александровна (1817-1852) писала в письме к Ю.Ф. Куруте от 22 сентября 1841 года: «Вы хотите знать подробности нашего путешествия. Это было первое, исполненное происшествий: нас опрокинули, и ночью мы должны были идти до гостиницы пешком в ужасную стужу, темноту и грязь, но это не имело никаких дурных последствий, кроме того, что мы ночевали не дома, а в Чёрной Грязи. Потом на дилижансе у нас разрезали кожу и вынули многое, но не всё. Говорят, что это нередко случается по этой дороге».

Спустя несколько лет, 21 января 1847 года, в Чёрной Грязи А.И. Герцен прощался с друзьями, когда уезжал за границу. Позднее он писал в книге «Былое и думы» («Западные арабески»): «Помните ли, друзья, как хорош был тот зимний день, солнечный, ясный, когда шесть-семь троек провожали нас до Чёрной Грязи, когда мы там в последний раз сдвинули стаканы и, рыдая, расстались?

...Был уже вечер, возок заскрипел по снегу, вы смотрели печально вслед и не догадывались, что это были похороны и вечная разлука». В Чёрной Грязи А.И. Герцен прощался не только с друзьями, но и с родиной, так как ему не суждено было вернуться в Россию.

Более подробное описание проводов А.И. Герцена есть у писательницы Татьяны Алексеевны Астраковой (1814-1892) («Из воспоминаний о Герцене»): «Накануне отъезда, то есть 19 января 1847 года, вечером, все съехались к Грановскому; согласились все провожать Герцена до Чёрной Грязи, поручили моему брату Сергею Ивановичу нанять не то десять, не то пятнадцать троек, - когда он пошел в Дорогомилову слободу и стал нанимать, то ямщики диву дались и, похлопывая руками, говорили: «Вот так проводы! Да так только царей провожают».

Наконец заскрипели полозья, возки поданы, некоторые тройки тоже. Все собрались в кучу в зале. Наташа попросила присутствующих, по русскому обычаю, всех сесть. Кто-то сказал: «Пора», - все встали, невольно перекрестился каждый, и началось прощание… Пора! Пора! И все буквально побежали садиться в экипажи. Это было, должно быть, уже часа в три.

Что-то очень скоро примчались на Чёрную Грязь, где в гостинице уже было всё приготовлено для чая (кажется, вперёд со своей провизией для чая и ужина был отправлен Зонненберг); две большие комнаты заняли мы; кроме троек, еще приехали на своих лошадях Мельгунов с женой, Редкин и, кажется, Боткин. Поезд был огромный, и прислуга в гостинице, так, как и ямщики, удивились; старожилы из них говорили, что они не запомнят, чтобы кого-нибудь провожало так много народу. Всё время в гостинице провели очень шумно».

Т.А. Астракова в примечании перечисляет тех, кто провожал А.И. Герцена: Е.И. Герцен, Т.Н. и Е.Б. Грановские, Д.А. Засядко, К.Д. Кавелин, Н.Х. и С.Н. Кетчеры, Е.Ф. и С.К. Корши, Н.А. и С.К. Мельгуновы, Ю.Т. Мюльгаузен , П.Г. Редкин, М.С. Щепкин.

Николай Васильевич Гоголь (1809-1852) впервые въехал в Москву в июне 1832 года через Чёрную Грязь, а через 10 лет, 23 мая 1842 года, Гоголь уезжал отсюда за границу. С.Т. Аксаков так вспоминал его проводы в книге «История моего знакомства с Гоголем»: «… доехали мы до первой ст. Химки (в тридцати верстах от Москвы) Михаил Семёнович Щепкин, приехавший туда прежде нас с сыном, пошёл нам навстречу и точно встретил нас версты за две до Химок. Приехавши на станцию, мы заказали себе обед и пошли все шестеро гулять. Мы ходили вверх по маленькой речке, бродили по берёзовой роще, сидели и лежали под тенью дерева, говорили как-то мало, неживо, несвязно вообще находились в каком-то принужденном состоянии… Горькое чувство овладело мною, когда захлопнулись дверцы дилижанса; образ Гоголя исчез в нём, и дилижанс покатился по Петербургскому шоссе».

Описана станция в Черной Грязи и в повести Владимира Ивановича Даля (1801-1872) «Бедовик», которая была опубликована в «Отечественных записках» в 1839 году.

В конце XX века наш современник, писатель Валерий Фридрихович Писигин, подобно Радищеву и Пушкину, решил проделать и описать путь по бывшему Петербургскому тракту, а ныне Ленинградскому шоссе, но уже не на лошадях, а на своей иномарке. Валерий Фридрихович писал: «Чтобы сочетать приятное с полезным и не быть бездушным созерцателем природы, а так же для того, чтобы отвлечься от шумной и столь же бестолковой столичной суеты, я взял с собой оба «Путешествия», радищевское и пушкинское, и «таким образом заставил» путешествовать с собой и Александра Николаевича, и Александра Сергеевича». Под впечатлением этой поездки В.Ф. Писигин написал книгу «Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург», одна из глав которой посвящена Чёрной Грязи.