Сказка про Шелковый Деним

   
       Жил был взрослый и серьезный Деним. Так он назывался, потому что в него и одевался: джинсы, кроссовки, удобная футболка. Весь такой прочный, надежный, настоящий. В его мире  тоже все было просто и понятно, В холод и жару оставался одинаково энергичным и бодрым. Ничего лишнего,  что мешало бы   активной работе.  Отдыхать не любил. Вернее,  просто не понимал, что такое отдыхать  и от чего надо отдыхать? Не приветствовалось  созерцание  и размышления о природе вещей. Материя первична, всего остального просто не существует.  И совсем крамолой считались   счастливое ничегонеделание и мечтания.  «О чем  можно мечтать?  Какая такая у человека может быть мечта?  - ворчал он,   - Работать надо больше, тогда и времени на всякие пустяки не останется!».  По-своему  был он  прав: усилия последовательные  принесли ему закономерные плоды: бизнес был успешен и весьма стремительно развивался (иногда от этой самой стремительности  Деним  сам чуть не падал  с ног от усталости,  но пусть это будут лишь приятное  дополнение).
    
      Не надо думать, что Деним обладал черствой душой, был злодеем  или не интересовался ничем, кроме работы.  Как раз, наоборот: он был умным,добрым,  образованным   и  щедрым.  Вырос в профессорской семье, знал историю, владел языками. Высокое искусство ценил и преклонял голову перед мастерами своего дела,  но не терпел  всякую там самодеятельность.  Его  мера  была столь высока, что если ты не Чехов или Пушкин, то и за перо браться стоит.  "Зачем бумагу марать и время тратить?  - говорил Деним, - Лопату ему в руки и копать, если не на что другое не годятся!"  Искренне не понимал, что каждому дереву - своя птица, хотя и читал  в детстве много хороших книг.  Деним сам  был  отчасти натурой артистичной, но не отдавал себе в том отчет, потому и не понимал, что творчество  это дар,  а не собственность. Что его  нельзя оставить только  для себя,  для личного пользования. Что это огонь, которому необходимо найти выход, иначе он  сжигает  душу  и разрушает   тело. И у каждого человека  свой уровень, своя энергия таланта. Конечно, если за единицу  этой энергии взять А.С.Пушкина или В.А.Моцарта,   то многие художники  не дотянут и до 0,1  единицы от Пушкина.  Это если следовать логике Денима.  Но  если не следовать и  за единицу  взять  минимальную энергию таланта?  Тогда А.С.Пушкин и великие мастера имеют космические показатели, а  всякое  творчество, самодеятельное в том числе,  становится той  необходимой лестницей в небеса, где блистают настоящие звезды.   Без  тысячи тысяч  этих ступенек, без этой "кухни и кузницы" вряд ли  родились  бы  дивные  полотна гениев, зазвучали бы нетленные строки,  ведь все связано друг с другом в этом мире.   Не все камни - алмазы,  но и не все алмазы гранятся под  бриллиант, но все нужны  в  природе,  особенно песок  морской. Хотя, может быть, я и ошибаюсь! Простите  мне мои сомнения.

     Вот таков был Деним, и тут уже ничего не поделаешь.  В быту  же , наоборот,  был совершенно неприхотлив.  Иногда даже любил вкусно поесть, любил путешествовать и  весьма хорошо разбирался в  машинах и в людях.  Его уважали.  Правда,   улыбался он редко и  говорил: «Повода нет».  Свои  эмоции держал при себе,  пользовался репутацией человека молчаливого и сдержанного , даже немного угрюмого.  Казалось,  и  подругу  жизни он себе выберет такую же  основательную и  сдержанную,  себе под стать. Но наш Деним полюбил девушку,  которая олицетворяла собой  Шелк . Ветер в волосах, неясные предчувствия,  тайное мерцание смыслов.  Естество натуры  без примесей и добавок.    Стихия, одним словом. С сильными грозами, порывами и  ласковым  июльским солнцем. Она была способна  почувствовать малейший оттенок настроения, нюансы интонации, мысли, живущие  пока только в глазах.  Как трепетная чистокровная лошадка с нежной атласной кожей.  И если сам Деним был скорее породистым рысаком, способным выдерживать длительные и тяжелые нагрузки, то его Подруга была совсем другой масти. Могла совершить рывок,  выиграть короткую дистанцию, а потом нуждалась в длительном отдыхе, заботе и внимании. Как раз в том самом "счастливом ничегонеделании", в котором она черпала  силы для будущих  побед.  Денима очень  напрягала и пугала  эта ее особенность.  Она поздно ложилась и поздно вставала - он не одобрял. Она забывала про сон и еду, когда работала над очередным проектом - он тоже не одобрял.  Деним  не понимал  таких  людей , хотя  и был готов выполнить любой  каприз своей жены. Только вот капризов не было, да и быть не могло по определению, ибо это было ее натурой.  Шелковым легким парусом надлежало реять ей  в вышине.  Указывать верный путь фрегату их любви в океане жизни.  Вдохновлять и  быть Музой.  Не по режиму дня вдохновлять,  по сути своей. А крепкому полотну Денима  - ровно надуваться попутным ветром  и выдерживать все шторма и житейские бури, заслонив собой нежный Шелк.   Потому что самая важная в жизни задача  мужчины  - защита тех, кто слабее.
          
         Таким, наверное, был замысел. Но ведь это замысел, а мы, люди, почти всегда сопротивляемся ему. И Тому, чей это замысел. Не доверяем и не благодарим.   Кажется нам, что мы все про себя знаем  и мир этот понимаем лучше других.  Злимся и нервничаем, когда дела идут не так, как мы ожидаем. Одним словом, жизнь шла своим чередом. Вначале  они работали вместе.  А потом Шелк надорвалась, не рассчитала силы, потому что   трудилась на два фронта:  в семье  и в бизнесе мужа.  А отдыхать   не разрешалось. Она выбивалась из сил, срывалась в эмоции,  пила успокоительные пилюли, а он лишь все больше отдалялся.  Потом  Музу сняли с пьедестала и задвинули к стенке. Чтобы не мешала. Все чаще Деним говорил: "У меня такая туча проблем, а тут еще ты!" Вы, наверное, подумаете, что Деним разлюбил Шелк? Нет, не разлюбил.  Но превознесся, решив, что хлеб важнее  Бога. Да и Шелк в ту пору была далека от  Бога, хотя все время искала Его, сама того не понимая.  Все чаще на Шелковых ресницах блестели слезы обиды. Она честно выполняла все свои обязанности,   но Деним считал ее труды  поверхностными  по сравнению со своим вкладом.  Шелк нуждалась  в помощи и поддержке, а  у Денима не было ни  сил, ни времени, ни "лишних" денег  на семью.  Он не был жадным,  но ему казалось это пустой и ненужной тратой ресурсов.  Оно и понятно,  страшный зверь  этот бизнес, когда рассчитываешь только на себя,  без помощи Господа! Чтобы выжить в диких   его джунглях  надо самому стать  этими джунглями, где нет места любви и солнечному свету.

        Хотя Деним  и дорожил своей подругой,  но был человеком весьма прагматичным. Страдания  Шелка  были  ему непонятны и  сильно утомляли его.  Он старался все реже бывать дома. Приходил только есть и ночевать. Боль  одиночества для Шелка была почти непрерывной.   Она тогда  еще  тоже сражалась  одна - не позвала Бога в свое сердце, время  еще не пришло.  Жизнь  ее до встречи с Денимом была простой  и радостной.  Была  внутренняя  уверенность, свобода, легкость. Не было страха.  Деним зарабатывал на жизнь,  Шелк  стала домохозяйкой,  не сделала карьеры и  занималась домом и детьми. Когда было необходимо - впрягалась и помогала мужу.  Вроде  бы все правильно, но  ее  преследовала неясная тревога, бесконечные оправдания перед мужем и ложное чувство вины.  Деним считал, что она праздная бездельница,  раз не ходит каждый день на  службу и не получает зарплату.  Он считал, что домашняя работа  это вовсе  ни разу  никакой  не труд и "несерьезно".  По его глубокому убеждению, одежда  сама стиралась ( есть же стиральная машина!),  еда сама прибегала из магазина и сама  готовилась на плите. Овощи мылись, картошка чистилась,  грязная посуда  сама  резво запрыгивала и выпрыгивала из раковины на стол уже чистой.  В его  доме пыль не оседала, стекла не пачкались  и уборка была не нужна никогда. "Все же  и так чисто! - говорил он,  - Зачем  специально убираться?  За минуту все можно сделать!"  Дети не могли плакать по ночам и мешать его отдыху, не смели приглашать друзей и шуметь, когда папа был дома.  Все , что не связано с  производством,  было для него из области  "пустых  глупостей»,  а уж  творческие томления и в расчет  брать не стоит, если ты заведомо не Достоевский,  но это мы уже обсуждали.  "Человек должен работать всегда и чем больше, тем быстрее" - так  говорил  Деним , разделив жизнь на главное и второстепенное  трудом  по своей мерке.  Одним  взмахом  руки назначил себе цену и обесценил жизнь своей Шелковой жены. Она пыталась ему объяснить - он досадовал,  не слушал и  убегал на работу.   «Пройдет, - думал он,  - Пустяки, это от безделья и праздности! Надо, чтобы она занялась настоящим Делом!»  В нем не было умения сочувствовать, сопереживать, разбираться. Это было не свойственно крепкой  и цельной натуре Денима,  он не мог вместить  слишком тонкие материи душевных переживаний Шелка . Кроме того,  у него не было  и потребности разобраться в происходящем, не возникало даже желания.   Проще было отмахнуться и  хлопнуть дверью.   Шелк  была умна  и быстро соображала,  особенно в критических ситуациях. Самым простым выходом было  найти работу, только не у Денима, и   она ее находила очень быстро.   Работала хорошо, но рутина не могла увлечь ее на долгое время,  она была другой по своей природе и ей становилось скучно. Шелк понимала все  это  только интуитивно,  Деним тоже  интуитивно пытался вернуть  утраченный контроль. Поэтому   у него  регулярно возникали  "очень-сложные-вопросы-которые-можешь- решить-только-ты-иначе-нам-конец!"    А  Шелк была  очень наивной и  инфантильной,  не понимала свою женскую природу. Точнее, природа ее   еще не раскрылась в полную силу.  Оттого не понимала она и  мужскую природу Денима. Она искренне верила в сложность проблемы,  пугалась и снова бросалась на помощь ему,  отбросив все свои дела, не видя подвоха и закономерностей.   Разбиралась,  сочувствовала,  поддерживала и снова совершала тот самый  победный рывок . А через какое-то время  ее, обессиленную,  снова отстраняли  к стенке и снова она  становилась " унылой бездельницей".  Шелк грустила, заедала свое горе  булками и вскоре утратила  тонкость стана и легкость движений. От этого она еще больше расстраивалась,  и от грусти  снова съедала очередную  булочку.   Сил  на новую работу было все меньше, потому что она потеряла веру в себя.  Шелк   попала в кольцо, в западню  и не знала, как выбраться  оттуда.

   Сейчас, годы спустя,  она лишь улыбается, вспоминая то время .  Но тогда было все очень и очень непросто.  Деним не хотел знать  никаких домашних проблем и вопросов,  совместных планов и общих дел. Он не хотел знать, как и чем живет его жена, ему было это неинтересно и хлопотно.   Дела  самого Денима  казались ему много важнее,  чем    мир и согласие в семье.  А клиенты, новые  технологии  и   сотрудники   интереснее своих близких людей.  Поэтому отпуска,  совместные  ужины отменяются навсегда ,  а так же  все прежние друзья  и воскресные  плановые обеды. Концерты, прогулки,  походы с костром.  С детьми на лыжах Деним не ходил,   в музеи их не водил, полки книжные дома не вешал, книжки на ночь детям не читал  и ножи не точил.  Так и говорил: "Для этого есть специально обученные люди, а мне некогда, мне надо делом заниматься!" Да еще и пугал себя страшилкой собственной и искренне в нее верил: "Надо больше работать,  а  то нам скоро есть нечего будет!"  Привык так думать, что это он сам деньги зарабатывает, а не Бог дает заработать ему.   Как греются у теплой печки после холодного ветра,  так и Деним хотел покоя и уюта вечерами  после работы.   А  как будет печка теплой, если  дрова отсырели от равнодушных слов,  от обид и слез в подушку, от вечного одиночества и   тоски?   Начались  ссоры ,  отношения в семье стояли на грани развала.  Разными у них были представления о жизни.  Шелк вначале пыталась его образумить,   объяснить, но  ей не по силам оказался бешеный шторм  бизнеса. Идеальной  Музе не пристало ворчать и быть недовольной. Она замолчала, но стала чаще болеть.  Но Музе  не пристало быть и больной, слабой, толстой.  Деним  считал, что она болеет и толстеет  потому,  что не имеет высокой цели в жизни. А она считала его предателем, потому что разве может быть  какая-то цель выше, чем дом, семья, любовь?  Тогда Шелк  еще не умела любить сама, но не знала об этом.
 
    Любовь - это забыть себя и раствориться в любимом?  Или растворить любимого в себе?  Заботиться о нем  и фактически, задушить его своей мелочной опекой? Или  любимый  устроит тотальный контроль над твоими чувствами, временем  и поступками?  Кто выдержит, кто смирится? Обычная история с вариациями, два полюса, две крайности.  Каждый из них пытался отстоять свою маленькую правду о себе самом, забывая о компромиссах, о золотой середине и о всей человеческой истории мужчин и женщин в лицах.  Собой мир измеряли, не Богом. Потому и росло духовное отчуждение между теми, кто по замыслу Божьему должен был составлять одно целое. Всего,  что не хватало одному из них, в другом было с избытком. Казалось бы,  все так просто:  посмотри  на человека без предубеждения, услышь сердцем, отбрось страх неизвестности,  как пустую скорлупу..  Но, увы!  Жили в одном доме и  все  дальше друг от друга.  Как у многих людей: рядом, да порознь, не вместе.  И каждый винил другого.  Деним спасался работой,  по вечерам пил коньяк "от стресса" и  играл в  стрелялки и смотрел  телевизор.  А Шелк стала  грустить, еще больше есть сладких  плюшек и чахнуть без его внимания. Ходила по магазинам от одиночества,  переставляла мебель и читала  книжки со счастливым концом,  погружаясь все глубже в чужой иллюзорный мир вымыслов и грез.  Искать себе  постоянную работу уже не пыталась  -    увязла  в пустоте, попала в ловушку, как многие и многие  люди, живущие без Бога.

     Долго ли, коротко ли продолжалась такая жизнь, сказать невозможно.  Для одних людей – это целая вечность,  для других – краткий миг. Кто чем меряет время. Так бы печально и закончилась эта история, если бы Шелк сдалась. Но она не сдалась, потому что была из породы  упрямиц. Она хотела быть счастливой и твердо в это верила.  А счастье это ведь -" с частью ". Это когда ты -  часть жизни, часть Того, кто жизнь создал. Часть Бога.  Она  рассказывала  другим людям   о своей  душевной боли. Никто не мог помочь, но  друзья делились опытом. Говорили о своих путях, о книгах, которые  читали и книгах, которые  им помогли.   Когда Шелк искала ответы на свои  вопросы - она не думала, что ищет Бога.   Она просто честно заглянула в себя и то, что она увидела в своем сердце  ей  не понравилось. Она увидела  там свой  страх. Но была и искорка веры  под пеплом страданий. Шелк доверилась этой  Божией искре,  потому что другого выхода  тогда она  не видела. Так уж вышло, что Шелк обрела веру в Господа через свое бессилие, болезни и мнимое одиночество.  Именно вера разбудила в Шелке забытый источник силы,  возможность  справиться с душевной болью и изменить свою жизнь.  Не переделывая под себя другого, а отказываясь от своей самости, своего эгоизма и гордыни, своих ложных представлений о мире. От своих обид и заблуждений.   Тьму можно победить только светом. А свет и любовь приходят в нашу жизнь тогда, когда  мы  перестаем  обманывать самих себя.

         Это сложно - заглянуть в себя и признать, что твоя правда  совсем  не истина.  Это сложно -  простить и принять другого во всей его полноте.  Но прощение - это подарок самому себе, самый лучший подарок !  Невероятно меняется жизнь, как в сказках! Шаг за шагом, постепенно, но все дальше от холодной боли, от края пропасти.   Потому что Бог благ всегда и  все направляет к лучшему для нас.  Даже если мы так не думаем, даже если  мы ничего не видим и не верим Ему. Мы любимы  им одинаково и каждый  по- особенному . Разве можно сказать, чья жизнь важнее – бабочки или кита? Мужа или жены? Мальчика или девочки? Осознав это Шелк стала другой. Перестала обижаться на Денима,  перестала угрызать себя и унывать. Шелк читала Евангелие, молилась и отгоняла от себя все помыслы, которые делали ее раньше несчастной. Она училась доверять Иисусу Христу, училась любить. Она говорила:" Господи, я нуждаюсь в Тебе! Помоги мне!" Шелк стала спокойной и уверенной в себе . В душе  ее больше не грохотали пушки гнева и страстей, а в сердце  воцарились  мир и  тишина.  В этой тишине Шелк   и услышала  свою особенную мелодию - тихую  и нежную   тростниковую флейту.  Раньше она не могла ее услышать, потому что было слишком шумно у нее в душе: чужие первые скрипки, чужие  барабаны,  чужие песни. И чужие паузы.    А сейчас Шелк доверилась Богу и снова стала счастливой. 
   

          Деним был растерян .  Он не любил перемен и не верил, что человек может измениться  к лучшему.  Считал, что это  непонятный трюк,  уловка, очередная  женская хитрость.  Недоверчиво молчал и был насторожен.   Ревновал,  стал груб.  Потеряв привычную модель отношений он готов был отказаться и от того, что еще связывало их.  Деним был  глубоко уязвлен тем, что перестал быть для Шелка  самым  главным, перестал быть ее Божеством.   Она больше не цеплялась за него, не нуждалась в его обществе так сильно, как  раньше. Стала свободной сама и подарила свободу Дениму.  Он же просто не знал, что делать с этой свободой, она  пугала его неизвестностью.
        Время шло, шло, да и  все вышло. Время  -  понятие грамматическое? Дениму пришлось выбирать: или уходить, или  смириться.  Все же он был настоящий мужчина  и любил свою жену.   Из любви  к ней он даже стал  иногда  заходить в церковь.  А потом привык  и  однажды оттаял душою,  Господь отогрел. От брони  ледяной, от  страха, от  гордости своей и превозношения.  Лавиной все ложное  рухнуло в одночасье, водой талой  унеслось.   Тепло им стало вместе, хорошо друг с другом.

     А что же дальше? Дальше  их  просто не стало. Не стало Шелка,  не стало Денима.  Вы думаете, что они  умерли?  В каком-то смысле это так:  из двух  ярких индивидуальностей образовалась одна  неприметная семья.  Шелк и Деним проросли друг  в друга.  Жизнь для них обрела  иной смысл. Почему-то сейчас их радует все  то, что прежде  раздражало . Они открыли новые грани  отношений, которое раньше считали незначимым.  Деним  оценил   тонкость чувств  и  детскую доверчивость   Шелка,  ее  хрупкую новизну.  Но эти качества  более не раздражали   его своей  "непрактичностью".  Дениму   захотелось беречь и защищать Шелк, стать ей другом и опорой.  А Шелк перестала  есть булочки  и обрела прежнюю стройность форм и легкость движений .  Перестала ждать  от Денима  того,  что было ему не свойственно по природе.  Перестала жить  чужими  иллюзиями  и страдать из-за них. Собственная мелодия ее флейты окрепла и зазвучала в унисон с музыкой Денима,  дополнила и украсила ее,  смягчаяя  и  придавая  музыке  немного  таинственный и высокий смысл.

       Полюса сомкнулись в круг единый.  Они  стали Шелковым Денимом,  одним целым.  Крепким и нежным парусом, способным  вместе  выдержать все  ветра  жизненных  перемен.    Перестали жить каждый сам по себе,  преобразились  изнутри.  Поняли, что начинать надо  только с себя. Со  своих мыслей,  своих поступков, своих  привычек, своего характера и  своей судьбы.  Изменяя себя  мы изменяем  мир вокруг себя.  Изгоняя страх из души мы изгоняем его  из  своей жизни. Не надо бояться, что тебя кто-то  не поймет - пойми сам другого,  прости его!  Не надо ждать, когда тебя утешат - утешай сама. Не жди, когда тебе дадут сладкую грушу  - отдавай, делись, радуйся!  Не ищи справедливости и равенства - принимай все как данность.  Живи, дыши, длись, растекайся, существуй, просто будь собой. Любовь - это не  чувство, не существительное и не прилагательное.  Любовь - это действие, глагол, пароль, код доступа, энергия вечности.  Открой сердце для Бога и  бесконечность  откроется  в тебе.  Что толку в твоей   привычной и комфортной  правде,  если  ты одинок  и несчастен?  Кого ты  можешь согреть своим ледяным совершенством?  А кто согреет тебя, если ты  сам боишься доверять? Поняли, что невозможно  контролировать друг друга и всю жизнь,  ибо это удел Бога. Зато можно благодарить  Его  за каждый день твоей жизни.
    Можно сказать, что жили они долго и счастливо и умерли в один день? Почему нет?  Только зачем ?  Пусть это будет  увлекательное путешествие, длиною в жизнь человеческую, что не годами нам отмеряна, а уроками и Божьим Промыслом обо всех нас.   А закончилось оно  в тихой бухте. Закатное солнце  мирно  золотило  верхушки деревьев. Легкий бриз нес соленую прохладу после жаркого дня.  Недалеко, на холме виднелся красивый дом.  Легкий дымок вился ним - в доме готовили ужин.  Окна были распахнуты настежь - их ждали. Ждали  те, кого они  любили, кто любил их.   Родители,  друзья, родные и близкие души.  Одна большая и дружная семья. И Бог был там, посреди них, уже навечно, уже навсегда.




                ==================== Конец ============================