Глава 3. Археолог

ЕФАЕВСКИЙ МОГИЛЬНИК

С 1886 года В. М. Терёхин начинает свои археологические изыскания. Постепенно привыкая к местному образу жизни и наблюдая за особенностями  городского быта, учитель замечает, что у местного населения популярен необычный промысел. Иногда к ночи местные мужики с пустыми мешками отправляются по дороге, ведущей в село Ефаево, расположенное в 15 км. от Краснослободска и возвращаются спустя несколько дней, с поклажей за плечами.

Кузнецам после их возвращения явно прибавляется работы: окрестности наполняются весёлым стуком молоточков по наковальням, а местная детвора меняется друг с другом «красивыми безделушками». То, что казалось поисковикам более привлекательным для покупателей, сбывается на базаре.
 
Как-то летом, проезжая через Ефаево, Терёхин приобретает на базаре около пятидесяти предметов, представляющих собой древние орудия труда и ювелирные изделия из бронзы и серебра, украшенные полудрагоценными камнями. Своими покупками Владимир Михайлович поделился с «Обществом археологии, истории и этнографии» при Казанском университете, с нетерпением ожидая ответа его членов на сопроводительное письмо.

О древних захоронениях на «Шеверкской горе», под названием «Ефаевский курган» местные жители знали давно. Здесь периодически, особенно после весенних половодий, осыпался крутой отрог холма, обнажая скелеты людей и животных, а с ними и предметы, некогда сопровождавшие древних местных жителей в их быту: конские сбруи, железные секиры, топорики, глиняная посуда, бронзовые шейные обручи, серьги, брошки, ожерелья, серебряные и золотые браслеты и монеты. Человеческие скелеты и сокровища крестьяне находили и когда распахивали землю под пашню, и когда добывали глину, и когда в конце 19 века рыли котлован под кирпичный завод. Можно себе представить, сколько захоронений при этом было вскрыто, сколько древних артефактов, несущих на себе бесценную информацию о процветавшей здесь культуре XII-XIII в. уничтожено.

Добиться официального приезда Императорской археологической комиссии Владимиру Михайловичу удалось лишь в 1892году. В составе комиссии были тогда ещё молодые её сотрудники: археолог А. А. Спицын* и археолог, историк, профессор Казанского университета И. Н. Смирнов**. Местные газеты тогда писали: «в течение 15 дней профессором Казанского Университета Н. Н. Смирновым, членом Императорского статистического комитета г. Терёхиным произведены раскопки по Краснослободскому и Наровчатскому уездам».

Сам же В. М. Терёхин, описывая этот визит, вспоминал, когда он обратился к И. Н. Смирнову и А. А. Спицину с предложением: «не дурно было бы на этом могильнике сделать пробную траншею, - несмотря на по виду на её разрушенность, может быть, при такой раскопке на нём найдётся и целое место» (стил. сохранена), археологи предложение отклонили. Сотрудники Императорской Архивной Комиссии посчитали, что могильник совсем истощён и поэтому интереса для науки уже не представляет.

Но иначе посчитал профессор Хельсинкского университета А.О. Гейкель, который с 1883 по 1910 годы самостоятельно проводил этнографические и археологические исследования финно-угорских народов на территории России. В 1899 году финский археолог, получив разрешение российских властей, произведёт раскопки Ефаевского могильника и обнаруженные там бронзовые и серебряные украшения найдут достойное место в музее, но уже в Гельсингфорском (ФО НА ИИМК РАН, нег. II 26324).

После визита представителей официальных научных кругов Владимир Михайлович Терёхин долго ещё и безуспешно надеялся на помощь, но, хотя и был сильно разочарован,  рук не опустил. Как и в предыдущие 6 лет, он не оставил своего занятия и всё с тем же энтузиазмом продолжал археологические изыскания.

В те времена контроль за «всеми делающимися в государстве открытиями предметов древности» возлагался на Императорскую археологическую комиссию (ИАК) в системе Министерства Императорского двора, созданную указом Александра II в 1859 году. В 1889 году выходит Указ Императора Александра III об установлении единого контроля за археологическими раскопками и за реставрацией монументальных памятников. С этой целью, в ИАК был утверждён разрешительный документ —  открытый лист, а Александр Андреевич Спицын разработал «Правила, на основании которых ИАК разрешает производство раскопок на землях казённых, общественных и подведомственных различным учреждениям».
 
Для раскопок Ефаевского могильника В. М. Терёхину всё же будет со временем выдан Открытый лист Императорской архивной комиссии. После этого Владимир Михайлович начинает активно заниматься раскопками под Краснослободском уже как полноправный археолог, отчитываясь на собраниях Пензенского губернского статистического комитета и отправляя отчёты о своей деятельности в ИАК.
 
Здесь надо дать пояснение, что представляла собой такая авторитетная организация, как Пензенский губернский статистический комитет.



ПРИМЕЧАНИЯ:

*Александр Андреевич Спицын (1858–1931) -

русский и советский археолог, сотрудник Императорской Археологической комиссии, член Русского археологического общества и хранитель Музея общества, с 1927 г. член-корреспондент Академии наук СССР.
В дореволюционной России - крупнейший специалист по средневековым русским надписям; занимался изучением и систематизацией древностей России (бронзовый век, скифо - сарматские, волжско-камские, славянские). Преподаватель Петербургского  университета на кафедре русской истории, организатор  Археологического кабинета при кафедре русской истории.
В Советский период - профессор факультета языка и материальной культуры Петроградского Ленинградского университета и действительный член, заведующий разрядом русской археологии Этнологического отделения, член комиссии по раскопкам РАИМК–ГАИМК.
В 1929 году — член-корреспондент Академии наук СССР и в том же году уволен со всех должностей как «великодержавный шовинист» (Антология советской археологии. Т. I. 1995. С. 154; Бич, 1948; Жебелев, 1948; Равдоникас, 1931; Тихонов, 2003. С. 74–86).


**Иван Николаевич Смирнов(1856–1904) -

российский историк и этнограф, профессор Казанского университета по кафедре всеобщей истории.
Сначала он формируется как славист, изучает языки, увлекается историей южных славян. В 1885 г. защитил докторскую диссертацию по истории и быту южных славян. Ещё одним направлением в его деятельности была археология.  Активно участвовал в деятельности ОАИЭ при Казанском университете — был секретарём, редактором «Известий», товарищем председателя. Участвовал в работе VII, VIII и X Археологических съездов, в Международном антропологическом конгрессе в Москве в 1892  г. Имел ордена Святого Станислава 3-й ст., Святой Анны 3-й ст. и Святого Святослава 2-й ст. (ИАК, 2009. С. 642, 654; Белова, 2009. С. 40, 44, 47, 51).
Изучал сторию и этнографию финно-угорских народов Поволжья: черемисов, мордвы, вотяков и пермяков. Автор «культурно-исторических» очерков «Восточные финны», его анализ лексики финских языков был удостоен Уваровской премии.
В середине 90-х годов XIX века Смирнов предстаёт маститым учёным с европейским именем. Его приглашают провести этнографическую экспертизу на Мултанском процессе, на котором группу крестьян-вотяков (удмуртов) обвиняли в ритуальном убийстве, человеческом жертвоприношении языческим богам. Подтверждения Смирнова, что ритуальные убийства бытовали среди удмуртов, оказалось достаточным, чтобы группу крестьян осудили.
Но вокруг Мултанского процесса продолжились научные споры и газетная полемика. Дело было пересмотрено. Неофициальным защитником на третьем процессе выступил писатель-демократ публицист В. Г. Короленко. Обвиняемые, наконец, были оправданы. Смирнов же потерял возможность продолжать свои учёные занятия. Перед своей кончиной в 1904 гг. И. Н. Смирнов передал в Этнографический отдел Русского музея 7 коллекций с общим числом предметов 403. Его научные работы будут забыты.

ПРИЛОЖЕНИЕ:

Ефаевский могильник в 2021 году. Фото автора.

ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2021/03/06/1968

К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=2#2