Летящая вдаль, гл. 3

Но самое страшное ждало Майка в последний мартовский снегопад.

Вернувшись с работы немного раньше, Майк не увидел Мисоль ни на ярко освещённом крыльце, ни на балкончике второго этажа, не дождался он и снежков с крыши сторожки. Его встретил жалобный вой Повика. Бросив мотоцикл у крыльца, Майк бросился в дом – пусто. Но сбежать она не могла. Некуда. Да и следов на свежевыпавшем снегу не видать. Повик потащил его за рукав в самый дальний конец сада. Мисоль лежала на лыжне без сознания, и лёгкий пушистый снежок уже успел припорошить её лицо и куртку...

…Майк долго отогревал Мисоль в горячей ванне, потом массировал с бальзамами, потом… потом целовал и нежил.

Когда Мисоль спокойно уснула, Майк ринулся в лабораторию. Хватит благодушествовать и делать вид, что ничего не происходит. Хватит наслаждаться собственной изобретательностью. Пора браться за работу и серьёзный анализ.
Он принялся вновь изучать и разбирать показания приборов.

Пока ещё данных для окончательных выводов оказалось маловато, но Майка не оставляло ощущение, что, после демонтажа накопителей и распада куба-ловушки, в магните начались некие необратимые процессы. А создание экрана привело к тому, что радиус сберегающего, удерживающего луча начал сокращаться. Чем дальше уходила Мисоль от дома, тем больше слабела. А сегодня она смогла добраться только до ограды.

Что будет с ней, когда она не сможет добраться до вершины холма? А когда не сможет покинуть дом? Теперь она не может жить вне радиуса действия стабилизатора. Она никогда не сможет путешествовать с ним и познавать Землю. Она…

Что будет с ними обоими, когда Мисоль не сможет выйти за пределы своей комнаты? А когда ей придется обитать в лаборатории? Что Мисоль ему на это ответит?
Майк готов был сам жить на этом крохотном клочке пространства, лишь бы – рядом с ней. А она? Однажды она захочет вырваться за пределы круга существования, отмеренного ей жадным землянином. Возможно, сделает это ради быстрой смерти. И что тогда? Этого Майк не знал. Но её смерть может оказаться ужасной.

Он понял страх Мисоль: это в её Космосе нет смерти. Здесь, на Земле, она может умереть окончательно и бесповоротно – вот чего она боялась.

Своей страстью он искалечил жизнь свободолюбивого существа, уничтожил её способность быть свободной. А ведь она ему доверяла.

Собственные энергетические ресурсы Мисоль и её способность к перевоплощению были высосаны безжалостным вампиром – его эксклюзивным прибором. КОМАЛом. Если луч иссякнет совсем? Вернётся ли она в пузырь, или попросту распадётся на частицы, исчезнет, растворится в пространстве?

А что, если – наоборот? Уничтожить КОМАЛ? Прервётся ли взаимозависимость Мисоль и КОМАЛа? Останется ли она навсегда в земном обличье, станет ли настоящей землянкой?

Пока Майк не мог придумать ничего иного, как возродить КОМАЛ полностью. Подключить приёмо-передаточный комплекс, а затем продолжать накапливать наблюдения. Между Мисоль и Космосом существует связь, и эта связь не мистическая, а реальная. Необходимо её восстановить. Или – прервать.
 
Майк заметил, что его больше интересует рабочий процесс, захватывает предстоящий эксперимент и анализ, чем судьба бедной девушки. Это нормально. Это значит, что он найдёт выход.

И Майк принялся экспериментировать. Прежде необходимо было установить скорость сокращения круга. Выходило, что пока она невелика, но вполне могла возрасти. Если установить накопители, станет возможным поддерживать радиус в пределах дома. И у Мисоль будет выход лишь один – за пределы земного притяжения.

Майк выдержал нелёгкую борьбу с самим собой, вернее, с деспотичным ребёнком внутри себя. Либо – нормальная жизнь и свобода от него, либо – жизнь на вечной цепи, в цепких, смертельных объятиях стабилизатора. Либо – счастливая жизнь с нависающим дамокловым мечом – возможностью потерять, либо рабский покой, и неизвестность: выдержит ли его Мисоль?

Майк работал, как одержимый. Ему необходимо было делать новые подключения, монтировать новые входы и выходы, а для этого - ненадолго отключать систему. И каждое отключение било по Мисоль болезненно и жестоко. Она просто отключалась вслед за КОМАЛом, а это значило, что она никогда не станет землянкой.

- Терпи, девочка, терпи, я дам тебе свободу, - шептал Майк, а сам готов был выть, как недавно Мисоль, и биться головой о новый куб-накопитель.

Сначала он поймал её. Потом решил удержать навеки. И вот теперь снова открывает дверцу клетки, выход вовне. Но этот выход – через временное небытие.

Контрольное подключение. Стабилизирующее поле сначала сузилось до луча, потом луч стал укорачиваться, приближаясь к началу, к точке, к истоку. Всего мгновение до того, как достигнет максимума сила накопителей, и поле восстановится. Но это мгновение потребовало от Мисоль всех её сил.

Мисоль была без сознания, но её тело судорожно пыталось обрести равновесие. С ней происходили метаморфозы. Организм Мисоль непроизвольно пытался отыскать лазейку в безысходности, найти стабильное звено – она преображалась поочерёдно то в синего вампира Вестигонды, то в красного разумного паука Макуруба, то в ящера Ка-Тэ-Мо, то в прозрачного эльфа Сигурдии, то – в Каменную Мать Ор-но-ль… Её облик порой леденил кровь и душу, порой вызывал слёзы, порою – любопытство, пока… пока Мисоль не стала снова самой собой. Собой ли? Нет, такой, какой хотел её видеть Майк Джоплин.

Всё было закончено. Мисоль прошла путь заново и вернулась назад. Её связь с Космосом была восстановлена.