Пролог. У истоков движения

Ветер занятно завивал струйки песка, закручивая их в причудливые спирали, поднимая их выше и выше. Крохотные ящерки, быстро оценивая ситуацию, прятались в едва различимых норках, проталкивая себе спасение сквозь медленно наполнявшиеся песком туннели. Оба солнца наливались глубоким бордовым оттенком, и каждое норовило скрыться за непроницательным туманом.
Ветер выл. Ветер спешил. Ветер был готов поднять все и обрушить. Ветер ощущал свою неисчерпаемую власть, предвосхищал все, что случится далее. Ветер окутывал все живое, что не успело или не могло спрятаться. Ветер был готов сразить всех, кто бросит ему вызов.
Кто-то не думал об этом.
Этот кто-то, завернутый в множество тряпок, довершавшихся куфией на гладко выбритом черепе, не боялся ветра. Он смотрел на то, как песчаные бури поднимаются то тут, то там, словно бурлящие огненные реки от плюющегося вулкана; на то, как все живое спасалось бегством; на то, как приближалась еще б;льшая буря, которая несла погибель всему.
Этот кто-то наблюдал за лагерем, раскинутым в самом сердце этой великой пустыни. Здесь было много разных тварей от шакалов до виверн, многих из которых стоило давно уничтожить… но самыми главными тварями были люди.
Этот кто-то очень не любил людей. Но не имея сил в одночасье уничтожить их всех, он любил наблюдать. Людей не нужно уничтожать – они сами сделают это. Рано или поздно. Скорее рано. Они наверняка лишат его наслаждения и в этот раз…
Вход в одну из палаток распахнулся и оттуда, выбросив пару возмущенных фраз, вылетела девушка.
Этот кто-то почувствовал, что очнулся. Очнулся от оцепенелого наблюдения за происходящим и ожидания… Ожидания чего? Что что-то или кто-то подскажет ему путь? Даст сигнал? Откроет все тайные пути, неведомые никому доселе?
Девушка стояла на краю лагеря, с печальным видом осматривая дюны, все быстрее окутывавшиеся завихрениями буйного песка. Она в очередной раз смахнула длинные иссиня-черные волосы и горделиво выпятила грудь, скрестив на ней руки.
Этот кто-то смотрел ей в глаза. Она не знала, даже не думала, что кто-то наблюдает за ней – ни в лагере, ни где-то там, в другом мире или где там за ней наблюдал этот кто-то. Ее черные глаза, от которых невозможно было отвести взгляд, мерцали от тонких полосок слез, с которыми она явно умело боролась.
Этот кто-то был в бешенстве. Кто посмел?! Кто обидел тебя, дитя? Прекрасное, дивное создание!
- Маалия, быстрее. Вернись, пожалуйста.
Этот кто-то резко развернулся и увидел того, кто ее обидел. Что ж, это был тот, кто ему нужен.
- Я хочу подышать.
- «Я хочу подышать», бурхан, - заботливо поправил ее обидчик.
- Я и без этого уважаю тебя, отец.
- Наши предки говорили так, и ты должна.
- Я уже поняла, что должна делать то, что говорят мне наши предки. Хотя они мертвы, и им дела нет до тебя и меня, отец.

Бурхан вспылил от этих ее слов и занес руку, чтобы ударить свою дочь, но не тут-то было.
Ветер взорвался. Засверкали молнии, ударявшие в самое сердце дюн, окружавших споривших людей и их лагерь. Земля, казалось затряслась, словно в глубинах песков жили чудовища из древних детских сказок.
Бурхан подхватил дочь и, несмотря на ее протесты, утащил обратно в палатку.
 
…Через несколько часов все было кончено. Этот кто-то устало наблюдал за копошившимися людьми, торопливо собиравшими лагерь. Они пойдут дальше в поисках лучшей доли и спасения, новой жизни и даже, быть может, нового мира, но этот кто-то знал, что все эти страдания были напрасны и лишь оттягивали момент, когда все вокруг сгорит в пепелищах нового мира.
Маалия не шла у него из головы, вплетаясь в мысли о грядущем.
Что-то было не то, но он не знал, что именно. Это раздражало, ведь любая мелочь могла разрушить его смелые планы.

Этот кто-то предвосхищал. Он всегда был на шаг впереди. Он разгадывал такие тайны, о которых не знали даже Создатели.
Но сейчас будущее было скрыто в тумане даже большем, чем от самой яростной песчаной бури.

Но этот кто-то везде несет ее с собой. Вот и новый мир – не исключение. Он снова сделает все, чтобы понаблюдать за безумными страданиями людей. Снова даст им иллюзию выбора из двух зол. Снова запустит механизм, который всегда заканчивается одинаково.
Никто еще, в самом деле, никогда не мог справиться с непредсказуемостью его мысли, переплетением судеб, которыми этот кто-то играет, словно ребенок в песочнице.
Этот кто-то везде поступал одинаково, словно по бумажке, и везде итог был одинаковым.
Минутное напряжение – не более чем слабость. В конце концов, после стольких лет с людьми, он тоже был вправе изобразить живого человека, способного переживать и ошибаться. Пожалуй, когда-то, когда он не помнит, он был таким. Шли годы, десятилетия, века. Теперь этот кто-то не помнит всего, но однозначно знает, каким приятным бывает движение. Движение, которое он запускает сам, по щелчку, как ветер начинает песчаные бури.
Впрочем, что прибедняться – не ветер, а этот кто-то всегда начинает песчаные бури, эпоха которых меняет все.

- Вот и новое начало, - прошептала где-то далеко Маалия.
- До чего странный сон, - задумчиво пробормотал где-то очень далеко Энсоберт.