Приключения матроса Шпоньки. Глава02. Военкомат

      Неделя, выделенная Мише родной страной на заключительные гастроли по всем злачным местам столицы Украины, пролетела как пуля мимо виска. Отгремевший недавно первомай, принес с собой и первые по-настоящему тёплые дни, город уже переоделся в короткие юбки и шорты. Наблюдая, как на Крещатике  уже вовсю цветут каштаны, на Мишиной душе скребли чёрные кошки, ему казалось, что видит он всё это в последний раз.
      С грустными мыслями покидал он стены бывшей монашеской кельи, ныне Культурно- просветительного училища. Ему, так же как и монахам-затворникам, жившим в этих кельях до него и которых выгнала оттуда советская власть еще в начале века, тоже не хотелось менять свой привычный образ жизни. Но опять же против власти не попрёшь и после прощальных застолий с приятелями в славном городе Киеве, свой последний день гражданской жизни провёл Михаил в белоцерковской родительской квартире. 
      Провожать, а заодно и наставлять в не близкий путь, пришел сосед и по совместительству его лучший приятель Петюня. Петя был студентом второго курса медицинского училища и слыл во дворе большим медицинским светилом. Он разбирался во всех болезнях и поэтому купил себе за двести рублей заболевание Боткина. Пришлось, правда, отлежать сорок дней в карантине местной инфекционной больницы, но он стойко выдержал это испытание и теперь считался профнепригодным для дальнейшего прохождения воинской службы. Таким образом, о себе уже позаботившись, он делился врачебным опытом со своим другом.
      -Всё очень просто,- произнёс Петя, опрокинув очередную стопку пшеничной водки,
      -Берёшь с собой на медкомиссию сто грамм сахарной пудры, прячешь её в трусы, и перед тем, как тебе будут делать рентгеновский снимок, вдохнёшь её через нос в лёгкие.
      Петюня, который сам еще ни разу в жизни не проходил медкомиссию в военкомате, был на сто процентов уверен, что только этот способ сможет теперь спасти друга от беды. Были, конечно, припасены у местного эскулапа еще пару гениальных идей про запас для решения Мишиной проблемы. И чем ниже опускался уровень жидкости в бутылке, тем горячее становились его убеждения. К трём часам ночи запасы горючего кончились и дискуссия тоже увяла как-то сама собой.
      В конечном итоге к восьми часам утра, приполз Миша, вместе со своими родителями на площадь перед военкоматом, в весьма разбитом состоянии.  Немного ободряло то, что среди всех новобранцев, он оказался самым трезвым. Было очень интересно наблюдать, как новоявленных военнослужащих, родственники и друзья выносили как покойников, за руки и ноги из подъезжающего автотранспорта. Пару таких экземпляров из ближайшей округи приехало провожать всё село.  Их тела бережно, под весёлые армейские песни, как святыню, вынесли из автобусов и возложили на заклание перед военкоматом.
      Оживление кругом стояло невероятное. Взошедшее солнышко стало потихоньку припекать и на будущих защитников родины было, как говорится, любо-дорого посмотреть. Армия Батьки Махно, наверное, имела примерно такой же вид. Подоспевшие празднично разодетые офицеры и прапорщики, громкими, властными криками, с горем-пополам разбили весь лагерь на новобранцев и остальных присутствующих. 
      На крыльце появился, его величество, Сам начальник военкомата. За свою получасовую речь он, в вкратце, обрисовал собравшимся политическую ситуацию в мире и стране. Рассказал также, что мол правильным путём идём, а напоследок еще клятвенно заверил всех родителей, что никто, мол, из присутствующих новобранцев, не попадёт на флот или в Афганистан.
      Хочется забежать вперёд и сказать, что всё сказанное товарищем подполковником в заключительной части его выступления, оказалось полным враньем.
      Тем временем под шум и улюлюканье толпы, Мишу с его будущими сослуживцами, повели неорганизованной толпой в здание военкомата на обязательную процедуру стрижки.  За время пока их молча, как беззвучных баранов брили под москалей, утих шум на улице, стихло гуляние на площади, ссутулились плечи родителей и родственников.
      Когда еще слегка пьяных, но уже выбритых наголо, тридцать или сорок молодых ребят вывели  подобием строя под звуки марша славянки для посадки в автобус рейсом БЦ-ДВРЗ, у всех участников мероприятия стояли слёзы на глазах.
      Миша в последний раз взглянул на лица своих родителей через окна междугороднего автобуса и понял, что детство остаётся где-то позади.