Приключения матроса Шпоньки. Глава01. Повестка

      Предисловие.
      
      Всё ещё продолжая размышлять над тем, что заставило меня, уже достаточно зрелого человека, заняться написанием этого «произведения», прихожу постепенно к мысли, что сама жизнь наверное и заставила.  Уж слишком много жизненных пазлов сложились воедино. Может мне просто повезло стать случайным свидетелем периода времени на переломе двух эпох.
      Сразу хочу предупредить моих уважаемых читателей, что несмотря на то, что все персонажи данной повести лица собирательные, а фамилии и имена всех участников событий изменены, повествование построено, в основном, на реальных событиях.
      А если вдруг у кого-то закрадётся мысль, что герой повествования смутно напоминает ему кого-то, или ему покажется при этом, что он где-то уже слышал или видел что-нибудь подобное, то можно считать, что автор достиг своей желаемой цели. Ну а если ещё при этом русский язык обогатится фразой, что-мол дурной, как Шпонька, то это вообще будет пределом моих мечтаний.


      Часть 01. Повестка.
      
      Если бы кто-нибудь сказал Мише, ещё две недели назад, что всё, в его на данный момент времени неплохо обустроенной жизни, так радикально быстро изменится и далеко не в лучшую сторону, он бы ни за что не поверил. Где-то в глубине души он конечно подозревал, что рано или поздно наступит тот момент, когда надо будет ему отдавать отечеству старые долги.
      Правда, если посмотреть так сказать в суть проблемы, то было непонятно, кто кому ещё больше должен, он государству или государство ему.  Почему-то особенно сильно запомнился Мише  бесплатный, холодный, как морозильная камера, детский садик-детоприёмник, куда его на весь день сдавали родители в Свердловске. И всё не выходила из памяти средняя бандитско-образовательная школа, которую он тоже, кстати, недавно закончил, мягко скажем, с горем пополам.
      Но обижаться Миша мог конечно только на самого себя. Как бы в отместку за все его незаурядные способности и таланты, которые достались ему от всевышнего и обнаружились у него еще в раннем детстве, судьба одновременно наградила его такой
 же незаурядной ленью. Эдакая новая порода людей, взращённая уже в эпоху развитого социализма, так называемый кипучий ленивец. 
      Когда он хватался с таким рьяным энтузиазмом, с таким азартом и увлечением за изучение или освоение какого-то нового для себя вида спорта или ремесла, то казалось, что вот-вот, ну еще самую малость и на небосводе чемпионов засветится новая звезда.
      Если бы он смог хоть один раз в жизни сконцентрироваться и довести до конца хоть одно из своих бурных, новых начинаний, то может и появился бы в мире новый Ван Клиберн, например.
      Или может получился бы из Миши хороший пловец, гребец, борец, шахматист, велосипедист, именно в такой последовательности разных видов спорта, успел он уже перепробовать свои силы за относительно небольшой период времени.
      Также не исключено, что из Миши мог бы получится очень хороший фотограф или радист, этим он тоже пытался в свое время заняться. Если же это был, например, очередной танцевальный кружок, то создавалось впечатление, что на подмостках Большого театра будут скоро мелькать и его пухлые ножки. И везде, где только не пробовал Миша приложить свои силы, знания и умения, чем бы он не занимался, терпения ему обычно хватало не более, чем на две-три недели.
      Единственное, над чем ему пока удалось сконцентрировать свое внимание, была музыка. Может быть, всё это происходило из-за того, что уже с детства маленький Миша, только заслышав красивую музыку, беззвучно и бездыханно замирал на месте с открытым ртом. Ему было всё-равно откуда происходил сконцентрированный поток сгенерированного звука, главное, что-бы этот набор звуковых колебаний ему был по душе.
      Мише было абсолютно безразлично звучал ли это военно-духовой оркестр, или звук с легким потрескиванием и шипением исходил из большой граммофонной трубы старого дедушкиного патефона.  Эффект был почти всегда одинаковый, он сразу попадал под колдовство и очарование музыки и впадал, в так называемое, состояние анабиоза. В эти минуты, когда его внутренний мир соприкасался с невидимым, но висящем в воздухе миром прекрасного, он становился абсолютно недосягаемым для мира внешнего.
      Может именно благодаря этой неординарной восприимчивости к музыке и смог он тоже, правда, с горем пополам, закончить когда-то музыкальную школу. Но как говорится, музыка музыкой, а в свои неполные девятнадцать лет, когда многие из его сверстников уже давным-давно определились с выбором своей будущей судьбы и успешно приступили к строительству, не за горами обещанного  великим вождём коммунизма, он до сих пор находился в слегка подвешенном состоянии.  Миша, сидящий камнем на шее у своих родителей, являясь также при этом неотъемлемой частью и почетным гостем многих местных ресторанов и баров, с недавнего времени вдруг заинтересовался народной культурой.
      Как попал Михаил в культурно-просветительное училище города Киева, история умалчивает, но весточку или лучше сказать чёрную метку о том, что родное государство о нём не позабыло, ему вручили в бывшей келье Киево-Печерского Монастыря, переоборудованного нынешними властями в танцевально-репетиционный зал выше указанного учебного заведения. Где-то на уровне своего детского и наивного подсознания, закрадывалась, конечно, у него мыслишка, что сбежав со своего места прописки в город-герой Киев, никуда он  не спрячется от бдительного ока государста, наблюдающего за каждым его шагом.
      В повестке Белоцерковского военкомата, черным по белому значилось, что проживающего в городе Белая Церковь, что на Киевщине, гражданина  Шпанько Михаила Александровича, родная страна срочно приглашает совершить турне, сроком, минимум на два года, в ряды самой сильной и могучей армии в мире.
      Судя из этой же повестки, было понятно, что на всё про всё, осталась у него последняя свободная неделя и что десятого мая, ровно в восемь часов утра, начнется у Миши Шпанько,  что-то абсолютно новое, в его доселе такой бесполезной для общества и советской страны неорганизованной жизни.