к теории поэзии очарования - 8829

к теории поэзии очарования
05:45
Публикация номер 8829

конечно, речь не о теории, а от отношении к некоторой стороне русской поэзии, от классиков, к современности, не отстраняющей классику, но и не тупящую за классикой, некое создание живых стихотворцев, любящих поэзию, и старую, и столь разодранную в клочья, как нынешняя, иным увиденная лишь в известных и знаменитых, на деле - проявляющуюся в каждом читателей, отзывающемся на стихи стихами, несущем в этот отзыв своей души и свои чаяния, и свои недостатки, пороки, - отчасти этот синтез читателя и поэта в собственно современном поэте, лишенном известности как всеобщего и профессионального познания, - отзывается тем, что настоящий поэт в большей мере, чем классик, проявляет на публике и свою собственную порочность, его борьба за прекрасное и человечное выложена открыто, со всеми делами, которые не всем очевидны, и провалами, которые кажутся творческими провалами, и сегодня популярны в налей ограниченной среде Стихиры не такие, сомнительные, а лишь умеющие изображать классиков, выражать своё через традиционное, понятное массам, делая даже самую классику попсой, создавая иллюзию понятности классики, тщательно своим творчеством и своими суждениями о классике устраняя из сферы прописания поэзии главное, её смутное внутренне напряжение борьбы за хорошее через тернии реальности.

понятное массам выглядит красиво, лишено уродливого изображения пороков, конечно, не как позитивов, а настойчиво заменённое неким нащидательным осуждением дурного, обязательно как такого, которое исключительно не присуще автору, чуждо ему, тем самым создавая у ищущего правда читателя ощущение фальши, ложной дидактики, отстутвия поэтического и человеческого открыто, когда правильно жить рекомендуется просто: вот, я тебе написал, ка правиоьно, скажем водку не пить - что трудного? - возьми стакан водки и не пей его.
такая простота поэтического предложения нравится читателю вот почему: он, имея такие же пороки, пусть не гипертрофированные, как у стандартно плохих людей, видя, что автор, имея пороки, их у себя отрицает, упрочивает свою позицию неорьбы со своим пороками, а их бесстыдное и лживое отрицание, да ещё усиленное приписыванием другим пороков, в мере, существенно у тех отсутствующей.

такое массовое стихотворчество так же ложно, как вся попса, начиная с песни, и давая шанс автору на известность и материальное благополучие сегодня, исключает его из завтра, но было бы дело только в этом - ладно. попса создаёт условия, вернее, способствует - угнетения настоящей поэзии и настоящей человечности, наносит ущерб обществу сегодня.

вот почему те настоящие поэты, которые брезгливо относятся к попсе, стараясь не касаться её, реально уступают ей господство, не понимая, что их вера в правду сама по себе не утвердит истинную поэзию, истинная поэзия у одних останется, но случайно, а десятки хороших поэтов похоронит навсегда вместе с их творчествомя оставит русскую поэзию этого времени столь же ущербной, какова сейчас осталась в русской поэзии двадцатого века - андерграунд, эмиграция и элементы серебряного века.

зачем нужно попсу обнажать и отрицать?
именно для того, чтобы спасти и нескольких настоящих поэтов, и всю нашу эпоху.

не вымышляя каких-то вакцин против вируса попсы, каждый настоящий поэт должен - именно должен - в своём творчестве видеть истинное, то, что не заражено попсой.

и я вижу один из моментов этого в том, что определённо попсой берётся лишь как украшение - очарование.

ощущение необходимости отрицания попсы конечно вовсе не отсутствует, как стихийное бунтраство, и творческое, и критическое, и политическое - разнообразное, так и организованное, предлагаемое в ряде направлений, к примеру, в абсурде, прямо требующем эпатажа, в противопоставление "блеску" попсы, на деле спешащей превзойти публику в безвкусии и глупости.

кажущаяся безобразность современного авангарда именно "парализует" часть публики которая вместо любования своей фальшью начинает думать, искать правду.

поэзия очарования видит в классике момент такого требования от человека дорого и хорошего, заставляя его не мириться с собственным плохим, не перенаправлять свое суждение против дурного в других, но браться за себя.

возможно, чудо в физическом мире есть прерогатива Господа, но в мире слова, вымысла, выражения чувства - именно очарование есть средство преобразования в первую очередь самого себя - и поэта, и его читателя.
и средство этого - такое изоьражение словом которое трогает сердце рождает сочувствие, не скрывает, что мы, вроде бы не сильно отрицательные люди, далеко не идеальны, и в нас сочувствие в реальности, а не только, когда мы зрители и свидетели, рождается трудно и весьма хрупко.

поэзия очарования ищет в человеке струнки, которые доступны ему исключительно, и совершает чудо воздействия человека на самого себя.

           06 марта 2021 года примерно 06:30

***