В самолёте

За окном серело невесёлое небо. Скоро я там буду. Взлечу. Наш самолёт разворачивался, готовясь к отлёту. Рейс задержали на два часа по техническим причинам, не объясняя, конечно, каким. Пассажиры очень быстро расселись по местам, на радостях, что ожидание окончено. За окном проплывали здания аэропорта. Вечерело, зажигались огни. Набирая скорость, мы неслись по взлётной полосе и наконец оторвались от земли. Не люблю я эти резкие перепады давления. Вцепившись в ручки кресла, сглатываю, закрываю глаза. Открываю – всё, мы уже в воздухе. Можно расслабиться.
По моей просьбе мне дали место у окна. Среднее сидение пустовало. А рядом, у прохода, в кресло молча сел какой-то мужчина. Перед взлётом, занятая своими мыслями, я не обратила на него никакого внимания. Поворачиваю голову – нет! Не может быть. Этого человека я ни с кем не спутаю. Густые волнистые каштановые волосы, теперь с проседью, а вокруг чётко очерченных губ всё те же две складки. Было время, когда я искала его в каждом встречном – сразу после того, как мы расстались. Издали, со спины сходство фигуры или походка, как у него - всё заставляло сердце биться чаще, пока не обнаруживался обман зрения. Но это было давно. Чувства, они, как прилив океана, бывало, захлестнут со страшной силой, но слава Богу, вовремя приходит отлив. Иначе бы я не выдержала.
Но почему он оказался рядом со мной? В самолёте, кажется, мест двести, не меньше. А лететь нам около трёх часов… Вот уж угораздило. Хоть бы не повернулся в мою сторону! Конечно, он именно это и сделал.
- Привет, – заговорил он первым. Голос всё тот же, с бархатистыми тонами.
- Привет.
- Как жизнь?
Я молчу. Вслушиваюсь в то, что внутри. В далёком забытом своём прошлом я легко попадала в эмоциональную зависимость от мужчин. Как кошка, с навязчивой лаской своей лезла, требуя её взамен. Конечно, это надоедало быстро, и я снова оставалась одна.
- Не знаешь, о чём говорить? – Не дождавшись ответа, полусерьёзно спросил он. – Понимаю. А у меня что? Новая семья у меня… С той, со Светкой, мы давно развелись.
Потом он долго говорил о детях, о своей процветающей карьере, о всевозможных поездках и успехах – со сдержанной скромностью, конечно.
- Скоро планирую открыть собственный бизнес. А ты, Маша, м-м… очень даже ничего, не изменилась за эти годы. Умница. Надеюсь, не обидишься на меня за столь откровенную оценку. Ты же знаешь, я человек прямолинейный. И кстати, синий тебе, Машенька, всегда был к лицу.
  Ему всё ещё хотелось казаться галантным роковым мужчиной. А я сидела и понимала: всё это в прошлом. Потом, по давней привычке, начал влезать ко мне в душу. И я ответила тем же.
- Знаешь, Рома, после того, как мы расстались, я чуть погоревала, а потом в моей жизни произошёл самый крутой переворот, – я выдержала паузу, – я встретилась с Господом. С Иисусом.  Не физически, нет, конечно. Но очень даже реально.
Глаза его вдруг стали настоящими. И очень большими. Спектакль закончился. Взгляд впервые сфокусировался на мне. Испуганный взгляд. Брови поползли вверх. Мне стало так весело, что я легко продолжила речь, ни капли не беспокоясь, какое произведу на него впечатление.
- Без Бога всё пустое, Рома. Я это чувствовала всегда. Люди просто ищут чем-то заполнить свою жизнь. А она не заполняется. И знаешь, почему? – Он промолчал. – Это место внутри, оно  для Бога. Ведь Он его и создал. Это Его дом. Но не у всех...
И я поведала ему историю своего разочарования в людях, во всех религиях и философиях, в жизни как таковой. Он слушал. Уже не смотрел на меня, как на сумасшедшую. Исповедь эта вновь напомнила мне самой, из какой бездны вытащил меня Господь.
- Безнадёжность, бессмысленность моего существования просто грызли, съедали меня. Да, тот самый пресловутый смысл жизни. Я не могла понять, что же мне так тоскливо внутри, в душе, когда «всё хорошо»? Деньги, работа, любовь, если это можно так назвать, извини – всё это было у меня в тот момент. А внутри пусто, хоть вой. Спрашиваю себя, чего тебе не хватает, Маша – и не знаю.
- И вот Он ко мне пришёл. Иисус. Это было дома, не в каком-то особенном месте. Я ощущала Его присутствие прямо в своей комнате. Нежное такое и… сильное. Я знала: это был Он. Я не видела Его, нет. Но как-то сразу поняла, что Он прекрасен. Потому что свят. А я… Всю жизнь знала, что грешница, и сама любила свой грех. А тут увидела всё, как Он видит. Впервые в жизни я глубоко раскаялась в том, как живу. Будто свет включили, и я увидела на себе тёмные пятна. Так грех выглядит перед Богом. Отвратительно. А от Него шла одна только любовь. Как магнит. Не такая, как у людей. Человек так любить не умеет. Она другая. Чистая. И не требует ничего взамен. И знаешь, я открыла Ему дверь, - сказала я, указав пальцем на сердце, - в общем, моя жизнь с тех пор круто повернулась, я быстро уехала из того города. Оставила всё. И стала другим человеком. Вся скверна ушла. Он смыл... Ни разу за все эти годы не пожалела. Просыпаюсь и радуюсь каждому новому дню! Так что счастливой меня сделал только Он, Иисус. Да Он один и мог.

- А ты правда другая. Речь, глаза, всё. Смотри, как загорелась! Такое чувство, будто я тебя вообще не знаю, что ты за человек теперь.
Я продолжила. Рассказала, как внутри меня расцветают сады – и не вянут, и как побывала в самых разных уголках земли, и туда приходил Свет и Добро. Потом смотрю, а он уснул. Или притворился? Отвернувшись к проходу, Рома посапывал в обе дырочки. На этом наш разговор и окончился. Я немного огорчилась такому его завершению, но в целом была теперь нашей встрече рада. Всё не случайно. И всё не зря. Взглянув в иллюминатор, прикрыла глаза ладонью. Солнце, отражаясь от алюминиевого крыла, сияло ярче прежнего и било в глаза. Под нами проплывали облака. Казалось, они все со мной в сговоре. И тут командир корабля скороговоркой объявил о начале снижения нашего самолёта, сначала по-русски, а потом на английском с сильным акцентом.
Протерев помятое от сна лицо, Рома огляделся и начал собирать вещи в отсеке над головой. Потом сел обратно и проговорил:
- Спасибо за необычный рассказ, мне правда было очень интересно.
- Желаю тебе, Рома, такой же встречи. Искать Его и найти, - ответила я.
- Пассажирам просьба оставаться на своих местах до полной остановки самолёта, - прервал нас голос капитана.
Мы смешались с толпой выходящих, автобус повёз нас к зданию аэропорта, и я потеряла своего попутчика из виду. Потом смотрю, встречает Рому толстая такая женщина лет на десять, как минимум, старше него. Они бегло обнялись с дороги, а я помимо своей воли как-то оказалась рядом с ними. Толпой прямо на них вынесло. Так и подмывало спросить: «Вы мама или жена?» Но тут раздался её властный, грубый голос: «Чего не сообщил, что рейс задержали? Торчала, как дура, два часа в этом аэропорту! Дети дома одни. Да что с тебя возьмёшь? Пошли…»
И он, не оборачиваясь, волоча чемодан на колёсиках, вслед за ней зашагал прочь.