Из небесной копилки тайн...

               
    Из неопубликованного ранее… памяти Сергея Есенина и Айседоры Дункан.

Немного о том, как любопытны для заинтересованного читателя и пишущего человека исследования жизни и смерти Сергея Есенина, и, тем более, открытые страницы любви Есенина с Айседорой Дункан.
Но, самое грустное в том, что правда всегда за пределами кем–то рассказанного не при жизни. Поскольку жила и живет настоящим только в душе и памяти уже ушедших. Неоспоримо то, что чувства летучи, изменчивы настроением, как ветер, и даже самая сильная страсть - проходящее со временем и утолением чувственной жажды. Так же, как и то, что все исключения только подчёркивают правила.
Значит, никогда мы не узнаем точно, что творилось в душе конкретных людей, имеющих отношение к творчеству, и в реальности около них. Предположения, догадки так обнажённо, тонко растекаемы, воспоминания, инсинуации, ассоциации и конкретности встреч и предположений, и, безусловно, познания и точные детали знаний, передаваемые подробностями чужой жизни другими людьми, так многоцветны. Часто, к сожалению, много наносного, предполагаемого и неточного.
Поэтому самое ценное - это перетекание истинных чувств из века в век, которое реально существует на грани невероятного, того, что иногда и словами трудно с достоверностью передать. Только очень тихо, на выдохе чуть слышного дыхания.
И, самое таинственное в том, кому и что будет подарено Всевышним, шансом продолжения, выборочностью, детальностью фрагмента, необходимым пазлом бесконечных уточнений Вселенной.
Самый примитивный нюанс, например, если бы Изадора после ухода на Небеса, реальной смерти Есенина искала его глазами в толпе, ходила бы по центру Москвы, жаждала встречи нереального. Говорят, так и было, но не состоялась встреча невероятностью, лишь ожидания.
А мне через столько лет, совсем в другом веке, была подарены и не раз, на этих же улицах, Пречистенке, Остоженке, Воздвиженке, напоминанием, наброском встречами-приближениями. Около, мимо, но рядом и направленностью взгляда лично ко мне.
Странно? Удивлялась, когда в толпе не раз видела Сергея Есенина, его образ словно преследовал меня, приближаясь ко мне бессловесно своим обликом и внешней схожестью в других. Словно намекал или напоминал о себе.
Я тогда не очень понимала, почему он так настойчив безгласным устремлением ко мне. От того ли, что мать в тех местах рождена? Или, может быть, незначительным сходством моего второго мужа, например, волнистыми, пшеничного цвета волосами? Или моим поэтическим проявлением. И в каждом мгновении и мысли или чувства - невероятная, с утонченной болью - Любовь.
И что дальше? В чём моя задача? Почему это так настойчиво повторяется, при чем, когда нет видимой конкретности интереса ни в работе, ни в воспоминаниях. Вдруг раз – как гром с ясного неба или вспышка зарницы – Он.
Позднее поняла, что возвращение ушедших, но живущих памятью в настоящем, через их слово и потрясающую энергетику чувств в поэзии и пролетевшей жизни, встречами – каплями, их втеканием в настоящий живой момент реальности раздаются Всевышним. Это, как игра в рулетку, кому, что выпадет. И для ищущих с Небес связь всегда через родственные и созвучные души. Эти встречи не столько случайны, сколько неслучайны и необходимы. И у каждого своего пути - тропа в реальности, в настоящем.
Нюансы слетающего откровения меня потрясали всегда, но сегодня опять же, подтверждением, усилением вывода таинственного прикосновения, когда выборочно прочла интервью о любви Сергея Есенина с Айседорой Дункан знакомой писательницы, которая утверждает, что точное имя американской танцовщицы – Изадора Данкан.
Документально верно, но дело, видимо, совсем не в этом, это не самое определяющее. Самое ценное – это история их отношений, не избирательно, для одного, вернее, сначала для одного, а затем - для всего мира.
И я вдруг опять остро утвердилась в том, что и мое посвящение Есенину «Только тихой любовью никогда не умру…» - это реальная песнь их обоих, слетевшая с Неба. А я - посредник. Своим вдохновением, через свое восприятие, восторг и слёзы отклика сердечного. Поскольку очень эмоционально отреагировала на стихи Есенина «Песнь о собаке». Так плакала на вечере в центре Слободкина. Потом мне ни раз говорили, что сам Есенин всегда плакал, когда читал это стихотворение. Невидимый поток информационного и эмоционального поля. Уверена, есть от Земли на Небо и, наоборот, такая связующая творческая тропа. Она вся, словно пропитана чувствами, нюансами отражений, полна поиска и отклика созвучиями, единением в мгновении.
 Он, Сергей Есенин, на миг соединился, вернулся и танцевал яркими словами и эмоциями ощущений во мне вместе с ней, с Айседорой - с Небес. Своей поэтической душой. И танцевал не только для меня, для всех. Чтобы не умирала память.
«На ладонях Вселенной, на нас смотрит Есенин…  слов души его тени… оживают из тленья…  огнем танца, словесным, откровеньем чудесным, вдохновенья дыханьем …  на безбрежье небесном … Он шептал на ветру… только тихой любовью никогда не умру… Флибустьер и художник, капитан, волк морской, мальчуган, грустный мальчик, прилетевший домой, акварельный затейник, и земной - неземной, хулиган и отшельник закружил в небе синем рдяно-рыжей красой.  Строчкой памяти светлой предложил танцевать и ветрами ненастья в бесконечность влюблять…» (с). Татьяна Летнева «Только тихой любовью никогда не умру» http://proza.ru/2010/10/03/1132
 Откровение в реальности. Он шептал тихо, но громоподобно, чрезвычайно ярко в моей душе: снизошёл, утверждайтесь -  души бессмертны.
Мы все заложники случайного неслучайно. И это значит, что невидимая связь ушедших и живущих - вне времени. И она существует в настоящем такой невероятной тоской по встрече и неумиранием воспоминаний на Земле. Кому какой нюанс и штрих воплощения достанется.
Верю в Небесную копилку тайн чувствований и вершин любовных отражений. В самое невероятное проявление любви из прошлого и сильнейших переживаний поэтических гениев. Можно читать с монитора их стихи и чувствовать энергетику чужого отражения, ставшим на мгновение твоим, соединенным творением. Разговаривать душами.
Материализация проявлений этих самых чувств - в продолжении, в настоящем, как искра полёта таланта из прошлого для созвучного в чем-то, через того, кто способен понять и передать иным словом или действом в настоящем. С вершин небесного чувствования, слетевшего на нашу грешную землю, в нас, одаренных этим откровением и познанием, проникновением, прикосновением, потому что только через тело познаешь и душу. Кому-то эта связь передаётся во сне, кому–то в реальности, тем бессловесным, чувственным началом переживания, эротической стороной отношений, явным мужским шепотом или ментальностью мыслечувства, что в дальнейшем может стать сверхзадачей, смыслом, танцем, целью индивидуальной, творческой жизни.
 Это удивительно тонкие и чрезвычайно нужные душе мгновения и для ушедших, и для живущих. Потому что душа великих творцов слова, музыки, танца, живописи не умирает вместе с телом. Она воплощает и возвращает в реальности продолжением понятия Вечная Любовь и Память.

P.S. с благодарностью, Татьяне Трубниковой, автору книги о Сергее Есенине и Айседоре Дункан «Танец и Слово».