1970 холерный год. Отдых

В конце третьего курса мы с Сашкой собрались отдохнуть в Крыму: появились какие-то зацепки попасть в институтский лагерь в Алуште. Правда, нас никто туда не приглашал и путевки не предлагал - были более достойные студенты. От кого-то мы узнали, что можно устроиться «на месте». «А если не удастся, будем отдыхать там же, дикарями», - решили мы. Предупредили домашних и стали готовиться.
За неделю до отъезда, в воскресенье, черт дернул Сашку поехать искупаться в Серебряный бор на 4-й пляж. Я всегда не любил общественные пляжи, а со временем и вообще перестал купаться, даже в море. Мой троюродный брат, тезка, как-то искупался в пруду в поселке под Харьковом и заболел полиомиелитом. Когда через три года он с мамой приезжал в Москву, то уже ходил, но очень нетвердо - правая нога почти не слушалась.
Его мама хотела, чтобы в Москве он приобщился к культуре, и я вместе с ними ходил на концерты Гилельса в Большой зал консерватории, на органные концерты Сергея Дижура в Центральный концертный зал, в театры. Все билеты брала его мама, за что ей огромное спасибо.
Когда мы с Сережкой ехали в общественном транспорте, он всегда стоял, даже если в вагоне были свободные места. Я знал, что стоять ему тяжело, и предлагал сесть, но он отказывался.
- Если войдет пожилой человек или женщина, мне надо будет встать, - говорил он, - а вставать мне еще тяжелее.

Когда в понедельник вечером я позвонил Сашке, чтобы обсудить, что мы с ним возьмем на юг, то узнал, что ночью его, с температурой за сорок, "скорая" увезла на "Соколиную гору". В больнице у него диагностировали менингит.
Наша поездка накрылась.
Дома я рассказал родителям о том, что произошло с Сашкой, и сообщил им, что остаток лета, видимо, мне придется провести в Москве.

У моей матушки на август был запланирован отпуск, который она собиралась провести под Одессой, в любимом местечке своего детства Каролино-Бугаз.
Она начала разговор с того, что хочет взять с собой моих двоюродных сестер, Лиду - на год старше меня, и Надю - на год младше, чтобы не было скучно.
- Может, и ты поедешь с нами? – как бы невзначай предложила мне мама. Она знала, что я давно уже вышел из того возраста, когда ездят отдыхать с родителями, и скорее всего, буду возражать.
- Конечно, нет! О чем ты говоришь?! – предсказуемо возмутился я. - Может, ты собралась меня там с ложечки кормить?
- Да нет, Сережа, - спокойно и доброжелательно отвечала мама, - ты меня неправильно понял. Будешь отдыхать совершенно самостоятельно. У тебя будут свои деньги, и питаться, и развлекаться ты будешь, как хочешь. Мы просто поедем вместе. Может, иногда и с кузинами будет интересно погулять, ты ведь остался без друга. Что же ты будешь в душной Москве сидеть!
Я заколебался. Может, действительно поехать? В Одессе я никогда не был, хотя давно хотел. Кузины мои, вроде, не зануды: у Лиды первый разряд по волейболу, а Надюшка - красавица и хохотушка. С ними, наверно, будет нескучно. Но сомнения еще оставались.
- А ты действительно не будешь пытаться управлять моим отдыхом? - решил я уточнить у матушки.
- Обещаю! - твердо сказала мама. - Ни одного вопроса тебе не задам. Даже не буду спрашивать, куда ты пойдешь. Будешь полностью предоставлен сам себе.  А к нам всегда сможешь присоединиться, - добавила она, - если, конечно, сам захочешь.
Я знал, что маме можно верить. Ни  разу в жизни не было так, чтобы мама что-нибудь пообещала, а потом отказалась от своих слов. Папа, впрочем, тоже. Такая уж была семья.
И я принял решение ехать с ними.
Мама купила на всех билеты на поезд: она не любила летать. Это был конец июля 1970 года.

Холера

Буквально накануне отъезда мы узнаем, что в Одессе - холера. Заболел какой-то моряк с иностранного судна, поэтому во всем городе объявлен карантин.

"И не летят туда сегодня самолеты
  и не ходят даже поезда…".

Что делать?  Времени на долгие раздумья у нас нет - отпуск у всех уже начался. Поэтому принимаем решение ехать на Днепровский лиман в Очаков или ближе к Крыму, в Скадовск. А там уже разберемся.
На следующий день с утра все едем на вокзал, теперь уже Курский, менять билеты.
Карантин в Одессе коснулся всех, кто решил там отдохнуть в августе, и потому легко себе представить, что творилось в вокзальных кассах.
Вместе с Лидой приехал ее молодой человек, который помогал нам во всех очередях, и с его помощью нам удалось приобрести вожделенные билеты.
На следующий день, возбужденные непредвиденным изменением маршрута, но все же довольные, мы выехали от Москвы. Отпуск начался.
Между тем отпускные приключения на этом не закончились. На следующий день при подъезде к Николаеву в поезде сообщили, что в связи с объявлением карантина в Крыму, где тоже обнаружили холеру, «поезд дальше не пойдет - просьба освободить вагоны».

Остановили не только наш поезд. Не менее трех составов в Николаеве высадили своих пассажиров.
И что дальше?
- Надо искать гостиницу, - первой сообразила мама, - а то придется на вокзале ночевать.
Мы подхватили вещи и направились в совершенно незнакомый город, попутно выясняя, где расположены гостиницы.
Нашли одну из гостиниц - то ли на проспекте Мира, то ли на Центральном проспекте, - где нам с трудом удалось разместиться. Мне досталась койка в 12-местном номере, и маме с девчонками - что-то похожее. Но все-таки это не на вокзале…
Кстати, мужики в комнате оказались интересными. Некоторые из них приехали в командировку на завод, где строился первый советский авианосец "Москва" (точнее, это был вертолетоносец, но все равно первый).
Весь следующий день я сачковал, шатаясь по городу, а мама с кузинами искала возможности куда-нибудь уехать. В своих поисках она не была одинока:  пассажиры трех железнодорожных составов занимались тем же.
Вечером все встретились и мне с гордостью объявили, что завтра мы летим в Бердянск.
- А где это? - живо поинтересовался я, так как и названия такого не знал.
- Это на Азовском море, - поделилась мама полученными в толчее касс сведениями. – Море там мелкое и потому теплое, и к тому же почти несоленое. Бердянск еще не закрыли.
Ну и слава Богу. Значит, завтра вылетаем. Интересно, на каком самолете? 
Утром приехали на аэродром, который в Николаеве рядом с вокзалом. Аэропортом его трудно было назвать - обычное летное поле с сарайчиком в качестве вокзала.
А где же наш самолет?
Нам указали на стоящий неподалеку "кукурузник" - биплан АН-2. Вот так самолет! Сколько же человек туда влезет? Подошли к нему. Пилот открывает дверь и цепляет лесенку. Поднимаемся: сарай с окнами и по двум бортам лавки. Однако влезает в него 12 человек. Расселись. Лестница убрана, входная дверь закрыта.
Полетели, что ли?
Короткая пробежка по полю - и мы уже летим. Неторопливо пыхтит пропеллер. Погода солнечная. На земле прекрасно видны все дома и даже люди-букашки. Высота небольшая - чуть более 1000 метров. Дверь в кабину пилотов не закрыта, и я стою в ее проеме, с интересом наблюдая за полетом. Пролетаем над каким-то полигоном, где проходят танковые учения. Танки разбежались по всему полю, как тараканы по кухне от яркого света.
Однако летим мы не напрямую, а с промежуточной посадкой в Запорожье. Пока небо ясное, самолет летит спокойно, ровно, всем комфортно.
Но потом, наверное, на небе появились облака, и я вспомнил свой любимый аттракцион детства в парке Дзержинского. Большие деревянные качели в форме лодочек, на которые вставали вдвоем и раскачивали их до горизонтального положения, а иногда и выше. Также и наш самолет проваливался вниз, а потом резко взлетал. Мне было хорошо, а вот всем остальным - не очень. Только теперь я понял, для чего второй пилот, когда все сели в самолет, засунул в карман двери толстую пачку грязно-зеленых пакетов.
Первыми сломались мои кузины. Я встал, достал для них пару пакетов и спросил маму:
- Тебе надо?
- Да, дай на всякий случай, - ответила мама и «всякий случай» тут же наступил.
Потом я раздавал пакеты всем остальным пассажирам и уже наполненные относил в хвост самолета к двери, где аккуратно составлял один к другому. Благо у них была какая-то застежка, благодаря которой их можно было закрыть.
Наконец мы подлетели к Запорожью. Перед снижением и посадкой летчики просто выключили двигатель, и мы в полной тишине плавно приземлились на полосе. Такой мягкой и тихой посадки мне никогда больше испытать не довелось. 
Когда мы вышли из самолета, летчик с моей помощью перенес пакеты в две бочки, стоявшие рядом. Наверное, самолет специально к ним подкатился.
Пассажиры, пошатываясь, вышли на воздух. Мужчина средних лет, сидевший в самолете напротив меня, как бы извиняясь, ведь его пакет я тоже относил в хвост, сказал:
- Ведь каждый месяц летаю и каждый раз так... Ничего не могу поделать.
Наверное "Аэрона" тогда еще не было или он про него не знал.
Мы еще полчаса или час погуляли около самолета и полетели дальше.
Хотя пилоты пополнили запас пакетов, полет от Запорожья до Бердянска прошел гораздо легче: облачности не было, а потому не было и воздушных ям.
Самолет так же тихо приземлился в Бердянске, и мы пошли к выходу из аэропорта. Нас провожала местная служащая.
- А вы знаете, что у нас сегодня тоже обнаружили случай холеры? У командировочного в гостинице.
- Ну и черт с ним, - дружно решили все прилетевшие. - Больше мы никуда не побежим. Пусть закрывают, все равно отдыхать приехали.


Интернет-магазин издательства
http://business-court.ru