Страсти, странности, мистика

 

   В избах, построенных в глухих таёжных местах, и на пути к ним часто происходят события, которые порой невозможно объяснить, опираясь лишь на законы физики, логики и дать им научное обоснование. Предполагаю, что в происходящем иногда присутствует нечто мистическое.
В 2014 году на одном из центральных телевизионных  каналов, а именно на  ТВ3, был показан видеосюжет о загадочной таёжной заимке, расположенной в тягунской тайге, причём она становится доступной для посещения только в критических ситуациях, когда путнику угрожает опасность.  Точно помню, что находил и просматривал этот видеосюжет раньше, но теперь он где-то таинственно затерялся в дебрях Интернета, как и та загадочная таёжная изба, о которой он повествует. Удалось отыскать адрес ссылки только в группе «Тогулёнок» в Одноклассниках, доступ в которую ограничен.

   https://ok.ru/video/13402245767

                -  *  -

   Чаще всего странные необъяснимые явления происходят в сумерках на грани перехода дня в ночь, когда на смену  светлым силам, оберегающим человека, приходят их антиподы - тёмные силы, или эти события происходят ночью, когда тёмные силы безраздельно властвуют в пространстве. Эта власть продолжается  до поры, пока утренние петухи не возвестят своим пением, что время господства тёмных сил закончилось.  Среди туристов ходят многочисленные рассказы, подтверждающие это. Предлагаю вам изложение некоторых из них.

Евдоким, опытнейший турист, шёл ранней осенью с ночной электрички из Тягуна. Дорогу до Моторной избы он знал так хорошо, что мог, по его словам, пройти её с завязанными глазами, поскольку проходил по ней в разные времена года не один десяток раз. Было новолуние, на небе, в пространстве между редкими облачками проглядывали звёзды, свет которых, хоть и слабо, но освещал землю, слегка покрытую начавшей опадать листвой. На  некоторых участках пути можно было идти и без фонарика, но перед этой поездкой Евдоким зарядил в фонарь новые батарейки, так что не сомневался, что их хватит до конца дороги. Весь путь он прошёл уверенно, уже свернул с верхней дороги на тропу, до избы оставалось минут двадцать хода. Неожиданно на абсолютно ровной тропе Евдоким споткнулся и упал, да так, что рюкзак перелетел через голову, сбил налобный фонарик, а тот рассыпался на части. Небо, на котором  ещё  недавно сверкали звёзды и излучали свет, уже  затянуло плотными облаками, тьма стала непроглядной. Евдоким долго шарил руками по земле, нащупал рюкзак и корпус фонарика, а вот контейнера с батарейками, как ни старался,  так и не нашёл. Тогда он решил подсветить спичками, однако, доставая их из кармана рюкзака, зацепился за какую-то ветку, спички рассыпались по траве и влажной земле.  И, хотя он разыскал несколько штук, они, успевшие отсыреть, при черкании по коробке только вспыхивали бледными синими фосфорными огоньками, но не загорались. Евдоким решил прекратить бесплодные поиски контейнера с батарейками, надеясь на обратном пути найти его при дневном свете, а теперь  идти по тропе наощупь.  Однако идти, как бы, с завязанными глазами оказалось совсем непросто. Приходилось остерегаться невесть откуда появляющихся веток на достаточно хорошо протоптанной тропе, да и сама тропа часто куда-то исчезала из-под ног, а потом и вообще пропала. И, хотя Евдокиму надо было спускаться по рельефу вниз до ручья, а там он бы сориентировался и вышел к избе, примерно через час изматывающего движения он понял, что дальше идти бесполезно и принял решение остановиться и дождаться рассвета. Нащупав ровную площадку под пихтой, он расстелил каремат, спальник, укрылся полиэтиленом и стал в полудрёме коротать ночь.  В течение ночи он несколько раз просыпался в надежде, что небо прояснится и удастся рассмотреть окрестности, но, увы, оно оставалось затянутым плотными облаками, благо, что они не разразились дождём. Когда небо посветлело, а где-то в далеких селеньях  запели петухи, Евдоким оглядел окрестности и увидел, что метрах в десяти от него над травой возвышается характерная двухскатная, знакомая до мелочей крыша таёжного туалета. А это означало, что он провёл ночь в двадцати метрах от Моторной избы…  С того случая прошло несколько лет, а Евдоким, ранее практически не пропускавший ни одного удобного случая для вылазки в тайгу, стал избегать поездок. Выезжал неохотно один-два раза в год, а потом и вовсе стал невыездным. Причём причину такого поведения, как его ни расспрашивали, так и не объяснил. Жена его, чтобы поддержать мужа, тоже прекратила выезды в тайгу, хотя до сих пор живо интересуется  таёжными новостями. Она взамен таёжных походов организует прогулки с друзьями по бору вдоль речи Барнаулки, но и на эти прогулки Евдоким практически не ходит…

                -  *  -

   А вот ещё один курьёзный случай, произошедший с Валентином близ  РТИшной избы, а точнее,  рядом с баней. Было это в середине осени, когда опавшие листья под действием дождей и ночных заморозков жухнут  и темнеют, выросшая за лето двухметровая трава  никнет под влиянием тех же факторов, а небо всё чаще затягивается низкими тучами и вечерами становится ощутимо прохладно.  В тот раз в РТИшную избу приехали на двухдневный отдых, как обычно, более десятка человек. И всё было как всегда: обед, плавно перешедший в ужин, топящаяся  баня, которую по мере остывания дополнительно прогревали, и, конечно же, песни под гитару.  Туристы между делом по два-три человека уходили в баню с пропаркой берёзовыми вениками, с запасом заготовленными летом.  И, разогрев себя до красноты, окунались  в пруд на запруженном ручье, оглашая окрестности восторженными криками, а женщины – пронзительным визгом. Так к позднему вечеру  все поочерёдно посетили баню. А Валентин, знавший бесконечное количество песен, и с удовольствием, на высоком профессиональном уровне, их исполнявший, всё пел,  мастерски аккомпанируя себе на гитаре. Наконец и он отправился в баню,  компаньонов для него уже не было. При свете фонарика он перешёл через ручей по мостику к бане, разделся в предбаннике и  долго прогревался в парной с наслаждением хлестая себя свежезапарнным веником. Изрядно утомившись от самоистязания веником, Валентин в одежде, состоящей только из шлёпанцев, направился было к пруду, но, для начала отошёл подальше в сторону, чтобы, простите за подробность, справить малую нужду. А вот фонарика-то он не взял… Совершив первую часть задуманного, он направился к пруду, но не тут то было. Сделав шагов пять, он наткнулся на острые иглы ёлки, пошёл назад, но попал в непролазный кустарник. Куда бы он не направлялся, всё повторялось. Ноги заплетались в густой траве, выставленные вперёд руки ощущали лишь кусты и колючие ветки. Распаренное тело быстро остыло под  действием холодного воздуха и покрылось «гусиной» кожей.  Валентин останавливался, прислушивался, стараясь уловить хоть какие-то звуки, которые могли доноситься из избы, но безрезультатно. Пытался и сам кричать в темноту в надежде, что кто-нибудь выйдет по надобности из избы и услышит его, но тщетно, ответа не было. Молчало даже эхо. Сколько это продолжалось, Валентин не мог сказать, казалось, что прошёл целый час его блужданий. Наконец ноги ощутили твёрдую утоптанную  почву без травы, а руки упёрлись в стену бани, правда, с противоположной стороны, откуда он выходил. Войдя в парную, Валентин плеснул воды на каменку, она едва зашипела, но было ещё тепло. Он снова принялся неистово хлестать по всем частям тела веником, словно пытался наказать себя за такую опрометчивость. Спустя время дрожь прекратилась, «гусиная» кожа разгладилась, а тело стало снова ощущать тепло. Валентин ополоснул себя ковшом воды из вера и стал одеваться, окунаться в пруд ему почему-то расхотелось. Вернувшись при свете фонарика в избу, где уже все спали, он выпил кружку горячего чая из термоса и тоже улёгся на нары. Проснувшись утром, он в первую очередь сходил на другой берег ручья к бане, но так и не смог восстановить маршрут своих ночных блужданий. А об этом случае рассказал лишь спустя месяц, закончив повествование замечанием для слушателей, что не стоит удаляться от избы ночью без фонарика даже в пределах десяти метров.

                -  *  -
   Валентин, заблудившись, можно сказать, в трёх соснах,  относительно быстро нашёл тропу к бане и избе, а вот другой случай, который произошёл практически в тех же местах «в старину».
   Сначала я поясню, откуда я взял этот термин и почему его употребил. Моя бабушка Поля или, как её чаще называли, Пелагея, родилась задолго до революции и была привезена её родителями в Сибирь ещё малолетней девочкой во времена массового переселения крестьян из Центральной России. Своего возраста и своего года рождения она не знала и не помнила, и не по причине скудности  ума, нет, с этим у неё всё было абсолютно нормально.  Просто для крестьян, занятых тяжёлым повседневным трудом, состоящим из дел, повторяющихся из года в год, и определяемых лишь временем года, не было принято отмечать дни рождения и следить за отметками времени. Так вот она, рассказывая мне, дошкольнику, о каких-либо событиях времён своей молодости  и зрелости, то есть событиях дореволюционного периода, употребляла термин «в старину», причём, сравнивая те времена с нынешними, всегда упоминала, что тогда жилось лучше. Я воспринимал это своим малолетним умом, но не мог понять, почему же было лучше.  Полагаю, что мне, прожившему большую  часть времени в период до капиталистического переворота в России, резко разделившего исторические отрезки на «до» и «после», тоже уместно употреблять термин «в старину», обозначая докапиталистические времена. Итак, в старину как-то по осени в составе группы туристов АМЗ в Моторную избу пришёл паренёк лет восемнадцати. Назовём его Яковом. Электричка в те годы выходила из Барнаула в шесть тридцать утра, а в Тогулёнок прибывала около десяти часов. Таким образом, летом, у туристов после прихода в избу оставалась ещё уйма времени до темноты.  Якову, пришедшему в тайгу под руководством опытного проводника, представлялось, что дорога сюда и отсюда не сложнее прогулки по городскому проспекту, а сам лесной массив сродни парку, хоть и большому. После обеда Яков, никого не предупредив, отправился на прогулку по этому «парку». В избе туристы, занятые  заготовкой дров, организацией предстоящего ночлега, подготовкой к ужину  и прочими текущими делами, поначалу не обратили внимания на отсутствие Якова. Только ближе к вечеру спохватились, что его давно никто не видел. Поискали поблизости от избы, поаукали,  но безрезультатно.

   А Яков,  к этому времени ушедший уже далеко от избы, тщетно пытался найти обратный путь. Надо сказать, что в старину в школьной программе не было дисциплины «ОБЖ», но в начальных классах изучали «Природоведение». Яков припомнил, что на одном из уроков им рассказывали, что в случае, когда человек заблудился  в лесу, следует искать дороги и идти по ним, выбирая наиболее накатанные,  а при отсутствии дорог идти вдоль ручьёв или речек по направлению их течения.  Но дорог ему не попадалось, а вот на  ручей Яков набрёл и пошел по его течению. Ручьи и реки в этих безлюдных местах текут в южном направлении и впадают в  реку Тогул, а тот несёт свои воды в Бию.  Там в лесостепной зоне есть и деревни, куда Яков вышел спустя две ночи и два дня. Туристы безрезультатно искали его и на следующий день. Рюкзак с его вещами привезли в город. Яков тоже вернулся в город на автобусе, поскольку деньги на дорогу у него были, да и без денег, поведав встречным о своих злоключениях, он не остался бы без помощи, ведь в старину было много добрых людей.  О дальнейшей судьбе Якова я не знаю, не встречал его, но этот случай остался в памяти туристов- старожилов.

                -  *  -
   Прежде, чем перейти к следующему случаю, замечу, что недавно мы обсуждали вопрос о целесообразности и способах подогрева газового баллона для горелки в зимнее время. А вот был реальный случай, подпадающий под предупреждение: «Удобен, но опасен газ, за газом нужен глаз, да глаз».
   Произошло это зимой примерно десять лет назад в Моторной избе, где на ночёвку собрались  четверо туристов: Володя с верной лайкой Дэном, Михаил, Сергей и Валентин. Добирались они до Моторной избы по глубокому свежевыпавшему снегу, а значит, долго. Пришли уже в сумерках, зимой рано темнеет.  По приходу собирались приготовить что-нибудь к ужину на газовой плитке, для чего и собрали её в рабочее состояние,  накрутив корпус плитки на полулитровый газовый баллон. Этот баллон Володя самостоятельно заправил дома из большого баллона без обязательного в таких случаях тщательного взвешивания, «на глазок». Опытные члены собравшейся группы печь растопили быстро. Скорость приготовления ужина на ней выше, чем на плитке, да к тому же приготовление совмещается с прогреванием избы, промороженной за время отсутствия в ней людей. Газовая плитка оказалась невостребованной. Затем состоялся ужин, с чаепитием и с долгими беседами на животрепещущие политические темы, уборка посуды и приготовление к ночному отдыху.  Причём, чтобы тепла хватило бы до утра и не вставать ночью для подбрасывания в печку дров, их добавили в печь перед отходом ко сну, хотя в избе и без того было уже чрезвычайно жарко. Володя, которому высокая температура в избе не нравилась, устроился спать на полу под нарами, Сергей разделся и лёг поверх спальника к стенке под иконостасом с образами святых, Михаил улёгся у противоположной стены, где было чуть прохладнее. Валентин сидел у дальнего от нар  края  стола, где стояла так и не применённая газовая плитка.  Он уже исполнил часть песен из своего обширного репертуара, и теперь о чём-то задумался или дремал, изредка отхлёбывая чай из стоявшей рядом кружки-термоса в двойными стенками, изготовленной из нержавейки. А дальше произошло событие,  продолжавшееся несколько мгновений, но для описания и прочтения его потребуется многократно большее время. Нечто подобное по общепринятым гипотезам произошло в мировых масштабах более тринадцати миллиардов лет назад и привело к возникновению Вселенной. Одной из первых книг, где описан тот Большой Взрыв, является Библия, которая начинается со слов: "Вначале был звук (было слово), и этот звук был "БА-БАХ"! (это слово было "БОГ")". В скобках указаны разные варианты толкования перевода с древнегреческого. Подобное явление, только  в меньших масштабах  и не гипотетическое, а реальное , произошло в избе Моторной. Переполненный баллон с газом нагрелся и раздался звук «БАБАХ!». Донышко баллона оторвалось, ударилось об кружку с чаем, кружка смялась, словно по ней нанесли удар обухом топора. Потеряв часть энергии, донышко пролетело через всю избу и, ударившись в стену  под образами, упало на засыпающего Сергея. Тот частично проснулся от удара, схватил это донышко, воскликнул: "Кто это бросил в меня?" и продолжил спать, поскольку был под действием согревающих напитков. Паровые фракции газа из баллона распространились по объёму избы, и воспламенились от раскалённой печки. Подобное происходит в цилиндрах двигателей внутреннего сгорания. Время процесса измеряется миллисекундами. От пламени загорелась одежда, развешанная для просушки на стене около печки. Жидкие  фракции газа разлились по полу, проникли в щели между досками, и газ горел там, вспыхивая фонтанчиками пламени. Первым очнулся Валентин, сидевший рядом с газовой плиткой и чудом не пострадавший от взрыва баллона. Он схватил ковш и стал заливать пламя водой из ведра. К нему присоединились Михаил и Володя. Для тушения уже использовали снег, благо, что его снаружи было с избытком. Большой пожар удалось предотвратить. Обгорела лишь часть одежды на стене и обшивка двери. Впрочем, те, чьи куртки сгорели, не считают, что этот пожар не был большим. Сергей, проснувшись утром, обнаружил, что у него оплавились, прошу прощения за подробность, плавки. Что уберегло туристов и избу от серьёзной трагедии, остаётся только домыслить.

                -  *  -
   А вот событие, произошедшее в районе железнодорожной станции Анатолий, находящейся перед Тягуном, если ехать из Барнаула. О нём рассказала Лариса, непосредственная участница этого.
   Километрах в четырёх от станции Анатолий двое друзей из моего круга общения четверть века назад построили небольшую избушку. Поскольку её строили вдвоём, то размеры избы заложили примерно четыре на четыре метра, стены собирали из тонких стволов деревьев, потолочное перекрытие сделали из жердей, а крышу, для упрощения конструкции, соорудили  односкатной с навесом спереди.  Избушка  получилась довольно холодной для суровых зимних условий, но вполне уютной и пригодной для летнего времени и межсезонья. Позднее её проконопатили паклей и обшили рубероидом, а чердак дополнительно засыпали лесным торфом вперемешку с глиной. Эту избу они периодически используют во время охоты в тех местах или для кратковременного отдыха в составе своих семей.

   Построена изба в густом ельнике на краю поляны, которая за много лет так и не заросла ни лесом, ни кустарником. В середине неё находится высокий бугор. Причём хорошо проторенной тропы к этой избе нет, поскольку её посещают не часто. Когда Лариса с сестрой, Михаилом и Володей приходят к избе, то на поляну выходят то с одной стороны, то с другой, а иногда долго бродят кругами, пока не разыщут избу.  В тот день, когда произошло описываемое событие, Володя с Михаилом ушли к реке, чтобы осмотреть бобровую плотину, расположенную километрах  в двух от избы, а Лариса с собакой осталась в избе. Она, выполнив хозяйственные дела, сначала читала, лёжа на нарах, а когда читать стало трудно из-за сумерек в избе, то отложила книгу в сторонку и стала прислушиваться, стараясь уловить шаги мужчин, когда они будут  возвращаться.  Собака, свернувшись клубком, спала на дровах, лежащих в углу.  Вдруг боковым зрением Лариса увидела, что на потолке над окошком неведомо откуда появилось тёмное облачко. Лариса перевела туда взгляд. Из облачка по направлению к ней стали протягиваться  две струи, похожие на руки с ясно различимыми пальцами.  Лариса оцепенела от ужаса, а потом разразилась длинной тирадой нелитературных слов и выражений, которые она слышала ранее, но никогда до этого не употребляла.  Руки стали втягиваться в тёмное облачко, а оно проплыло под потолком, опустилось в угол, где спала собака, и исчезло. Собака взвизгнула и метнулась   к двери, не спуская глаз с того угла, где только что лежала. За тонкими стенами избы раздался топот ног, звук топота описал два круга вдоль стен избы и затих у двери, а за дверью послышалось шуршание. Собака перевела туда взгляд, а Лариса повторила свою тираду, причём она получилась длиннее,  слов и выражений в ней набралось ещё больше. Топот удалился в сторону бугра, расположенного в середине поляны и затих.  Собака вернулась и улеглась в своём углу, а Лариса неподвижно сидела на нарах ещё около часа, пока не вернулись мужчины. Собака задолго услышала их приближение и встречала их у двери. Лариса рассказала своему мужу Михаилу о произошедшем, но тот лишь отшутился, сказав, что такое может померещиться только с перепоя. Но Лариса-то непьющая!!! Утром она обошла вокруг избы, но ни следов, ни примятой травы она не обнаружила. После этого Лариса, посещая в очередной раз эту избу, всегда обращается с добрыми приветствиями к поляне, бугру в центре её и к самой избе, а, уходя, тепло с ними прощается.
Какие неведомые силы присутствуют в этих краях пока непонятно, но достоверно известно, что звери, заселившие эти места задолго до людей, продолжают здесь жить, и их тропы пересекаются с тропами и дорогами, проложенными людьми.