Глава 15. Ночь и тиш-шшь

Вообще,  тишина  опускающаяся  на школу  ночью,  заставляла  меня задуматься.  Да, казалось бы: что странного в тишине ночью? Все  разошлись  по  свои комнатам.  Все спят.  Классы пусты. Посуда помыта.  Кухня закрыта.  Мастерские  не работают.  Спортивные залы  пусты.  Тренажеры выключены. Поэтому и тишина. Что в этом такого?
Но это была какая-то  не такая тишина. Странная.  Липкая, тягучая.
Да.  Конечно,  я провела в этой школе  не так уж много ночей, а вернее одну,  если быть точной.  И  та  была весьма  бурной, скажу честно.  Но…
Но и тех редких моментов тишины в ней, мне хватило, что бы почувствовать некоторую неуверенность в ее  нормальности, что ли. Мне было сложно сформулировать свои ощущения от этого места.  Просто…
Просто,  имелся некоторый привкус на кончике языка,  не относящейся  к физике вкуса,  но говорящий  на  уровне  энергии,  о наличии  в этом пространстве  двойного дна,  точно,  а может быть  и  тройного. Я пока не понимала.  А задавать  вопросы  на эту тему, можно  было пока  только  соседке.
Но,  ей их  я  пока задавать  не захотела.  Ведь в  восприятии и ощущениях   все  может  быть индивидуально.  И то, что настораживает  меня, например  – является  обычным делом  для нее.

 Да и  доверять  ей, у меня причин  еще  не было.
Нормальные  отношения – еще не  повод  для  доверия.  Тем более,  что  не  сам  ее  взгляд,  но  момент  его  отражения,  который  я  периодически  улавливала,  когда  она  считала,  что  я  не  смотрю на нее,  заставлял  меня  предполагать,  что  с  моей  соседкой,  все обстоит,  отнюдь  не  так просто,  как  кажется,   исходя  из предложенных  мне  по  жизни,  обстоятельств.
 Поэтому,  стоило  предположить  и здесь,  если  не  второе  дно  у нее  лично,  то наличие  за  ее  восприятием,  еще одного сознания. Наблюдателя, так сказать.  Что было  вполне  объяснимо,  учитывая мое происхождение,  хотя  бы.  А вот,  на сколько  безопасен для меня,  предполагаемый  некто,  стоящий за ширмой сознания ламии?  Это был вопрос.  Притом открытый.
Только,  как всегда,  ответов на него не было.
Оставалось  включить  дурочку  и ждать,  пока  нечто и некто проявятся,  поконкретнее,  нежели  мои  ощущения.
С  этими  благими  намерениями  я и  запрыгнула  в кровать,  после чего  пару  раз  зевнув,  провалилась  в  сон.

Который,  примерно до полночи,  был глубок и спокоен.
Но,  как  только  день,  закутавшись  в чадру,  окончательно превратился  в ночь.  Едва  ночь,  войдя  в полную  силу,  посмотрела  на  спящий  внизу  мир,  своим  серебряным  оком, полной  Луны,  как  моих  глаз  коснулась  чья-то  легкая  тень, мелькнувшая  за  окном.  И  не важно,  что  шторы были плотными и  почти не пропускали свет.
Там,  снаружи,  скользнуло  что-то,  что  было  темнее  ночи  и мрака  мирно  спящей комнаты. 
Тень.
Кто-то был снаружи здания, на уровне второго этажа.
Я осторожно  перевернулась  на живот  и подтянула ноги к животу. Тихо,  что бы не потревожить соседку. 
И  уткнувшись лицом в подушку,  изобразила  сон  спиной кверху. Сама  же,  одним глазом,  словно  отзеркаливая  Око Ночи, уставилась  на занавешенное  окно.
Ничего. Тихо и пусто. Лишь  тусклый  свет Луны за окном. Только  переплетение  веток  ночного сада,  чуть вдали.   Да  тень от ночной птицы, пролетевшей  мимо  и отразившейся  в зеркале оконного стекла.
Так прошла минута…  Десять…  Двадцать…
Ни–че-го.  Пусто и тихо.

Но я ждала.  Уж  что-что,  а  ждать  то  я  умею.
И когда,  через пол часа  пустоты,  окна  вновь коснулась  чья-то тень,  я,  в одно мгновение  взвившись  в прыжке,  схватив  со стола учебник  потяжелее  и распахнув окно,  что  есть  силы  долбанула им  по  чьей-то  наглой  морде,  бесстыдно  шарящейся  у меня за окошком.
Раздалось  смачное:  «хлоп»!
И на меня  пораженно уставились  все  восемь  глаз  повара, округлившиеся  от  свалившейся  на  него  неожиданности,  в  виде маленькой   девочки  с  двух  килограммовым  учебником «Анатомии органических, неорганических,  гуманоидных  и негуманоидных,  разумных  форм жизни» в руках,  и  удара  им по  его  голове,  нанесенного  ею,  от  всей души.
Из  принявшего  форму «О»  рта  работника  пищеблока,  вырвалось нечто  удивленно – хриплое и не очень внятное:
- Эээ…хх-з.
И он, безропотно  сложив  все четыре  конечности  на груди,  словно свежее представившийся  покойник,  кротко  ухнул вниз.
А  я,  сердито  захлопнув окно и аккуратно положив учебник туда, откуда взяла,  быстренько  прыгнула  обратно в постель.  Досыпать.
Ведь  завтра мне предстояло  знакомство  с классом.  Что требовало  определенных  затрат  нервных клеток.
Одним словом,  надо  было выспаться.  Набраться сил.  А тут – отвлекают  всякие,  понимаешь  ли.  Лазят  по окнам.

Уснула  я, впрочем, не сразу.  Поскольку  мои прыжки  разбудили ламию,  и  она задалась  вопросом:
- Рафика, а что это было? – тихо прошептала она, приподнимаясь на постели.
-Где? – так же шепотом поинтересовалась  я у нее.
- Ну, там… За окном. – пояснила она, садясь на кровати.
- А-а, за окном… - понятливо откликнулась я, поглядывая  на нервно подергивающийся  кончик  хвоста  моей соседки.
И  добавила,  залезая  под одеяло:
- Точно  не  знаю,  но  кто-то,  кто  очень  похож  на  нашего повара.
- И что? – чуть  наклонившись  вперед,  поинтересовалась  моя соседка.
- И ничего. – философски заключила  я,  разводя  руки  в сторону. - Он отпал.
- Куда? – пораженно попросила уточнить меня Василика.
Видя,  что  этот  момент  ей не совсем  понятен,  я  благосклонно разъяснила,  слегка  взбивая подушку,  между  делом:
- Думаю, вниз. Если закон всемирного тяготения для него актуален.
- А с чего вдруг он вообще упал? – потрясенно разведя руки в стороны, спросила она.
- А-а. – радостно  от того,  что могу просветить  ее по этому поводу, протянула  я  скромно добавляя:
- Так я его это,  «Анатомией…» огрела.  Вот он и выпал в осадок.
- За-ачем?-  чуть  заикаясь,  спросила  соседка.
- Что зачем? – оптимистично поинтересовалась я. – Зачем  в осадок выпал?  Или  зачем огрела?
- Огрела, за-ачем? – икнула  ламия.
- Так,  он в нашем окне маячил.  Испугал. – искренне отозвалась я, укладываясь  в  кровати  поудобнее.
В  комнате  повисла  минутная  пауза,  после  чего  моя  соседка  со вздохом  пояснила:
- Это  он по  ночам  всегда  лазает.  Днем  некогда.  Готовит.  А  так он  бывший военный.   Скучает  по  возможности  использовать  нити,  вот  и  ползает  ночью.
- Да-а  ты  что? – удивленно  протянула  я,  глядя  на  ламию честными  глазами
И  зевая,  добавила:
- Не, ну я  же  не  знала.  Предупреждать  надо.  А  то  с  испугу,  я могла  его  еще  и  не  тем приложить  по башке.  А  так – ничего.  Не волнуйся.  Оклемается.  Нить я  же  ему  обрубать не  стала,  кости  у  пауковидных   крепкие,  да  и  книга  мне  попалась  под  руку,  не самая  тяжелая.
Василика  вновь  нервно  икнула  и  я,  что  бы  ее  успокоить добродушно  добавила:
- Просто  наше  окно  он  теперь  будет оползать  стороной.  И  все.
После  чего,  предложила:
- Давай  спать,  а?  Завтра  ж  рано вставать.
Ламия  молча  откинулась  на постель.

Я  же,  свернувшись калачиком,  совсем  уже было приготовилась  заснуть,  когда   дверь  в  комнату   тихонько  приоткрылась,  и  на пороге  возникли   Док  с  Куратором,  внимательно  окинувшие общую  картину  помещения,  в  целом,  и  нас  конкретно,  взглядом.
 Но  мы  с  соседкой  дружно  сделали  вид,  что  спим  и  не замечаем  этого  вторжения.
Постояв   пару  секунд  в  дверях,  мужчины,  переглянувшись, тихонько  исчезли  в  дверном проеме,  аккуратно  прикрыв  за собою  дверь.
А мы,  ни слова не  говоря,  натянув  одеяла  повыше,  наконец, уснули.  Обоюдно  и не  сговариваясь,   решив,  что  утро  может  выдаться слегка  напряженным  и  силы  нам,  точно   могут  понадобиться,  поэтому   лучше   поспать.