Бумеранг

Из австралийского юмора:

- Ты слышал, Джон разбил себе голову!
- А что случилось!
- Купил новый бумеранг!
- А голова причём?
- Ну…, старый-то выбросил!


Андрей Павлович Снегирев чуть приоткрыл глаз, хотя мог и не открывать. Не было особой нужды. Ну, раз уж разлепился, пусть так побудет пока!

Яркое утреннее солнце заливало комнату и звало к активной жизни. Глаз скосился в сторону огромных старинных часов, занимающих целый угол. Почти девять уже, а ведь можно сказать ... и «ещё». На противоположной стене покоился настоящий австралийский бумеранг, давно привезенный им с пятого континента.

Свобода! Хочешь, подорвись как на мине: зарядка, душ, овсянка на воде, пробежка по набережной. А хочешь...  придави до обеда. А можно просто в потолок потаращиться. Одним глазом …

«...чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые ... » - это не про Снегирёва. Он не мучился! Тем более что это «бесцельное» началось недавно, с выходом на заслуженный отдых. Правда, слегка вынужденный: выпихнули «дружки» из совместного бизнеса, любил Снегирев правду - матку резать … где-то после 700 граммов. Правда, пинок мудро сопроводили тускловато – желтоватым  «парашютом», чтобы не жестко падать. И чтобы не спалил всех по ходу. Падая - то!

Приличные проценты с не менее серьезного счёта в банке давали Снегирёву возможность несколько свысока взирать на реальную действительность. А точнее, абсолютно плевать на неё с высокой горки новоявленного рантье. Словечко-то, какое сладкое! Ещё приятнее, что рантье живет пусть и не на трудовые, но все же законные доходы. Тунеядец в законе!Не жизнь, а малина!

Говорят, что человек становится действительно свободным, если он сумеет подчинить себе своё ... ЭГО. Или как оно там называется. Поскольку эта хрень, глубоко сидящая в нас каждую секунду грубо вмешивается, нежно нашептывая что, как и когда делать. И что из этого хорошо, а что плохо. Прямо мать родная! 
 
А вот Снегирев, как раз наоборот, полностью и осознанно подчинил себя внутреннему «Я», и искренне считал это настоящей свободой.

Каждый раз, вот так приоткрывая глаз по утрам, он с трепетом прислушивался к своему нутру. И беспрекословно исполнял все его желания, поскольку понимал, что всю жизнь биться с самим собой – просто глупо!
 
Но вот именно сейчас эго молчало. Спало что ли? Пришлось включать дурацкий  разум, сильно подорванный десятилетиями беспрерывного строительства социализма в отдельно взятой стране.

«Пожрать!?» - перебирал самые разумные варианты Снегирев. - Не! Скорее наоборот!  Третий день без «стула»!»

«Рюмашку…!? Не! Заведусь с пол оборота, с цепи сорвусь..., ищи-свищи потом»

«Анжелка!? Вцепится, грейдером не отскребёшь!»

«Ванюшину звякну! Сто лет не общались!»

Ответили сразу, правда, не сам Ванюшин, а его двухлетний внук. Он успел много чего нащебетать, но Снегирев не понял ни слова. Не владея молодежным сленгом. Наконец трубку взял старый товарищ по «тревожной юности». Поговорили не о чём, на предложение "повидаться" Ванюшин отказался, с внуком сидит, пока молодые на работе. Как-нибудь потом, правда, это «как-нибудь» длилось уже лет пять, не меньше.

«Внук!  - накрыли Снегирева родственные чувства. - Санька!

На ту сторону улетело гудков двадцать, прежде чем проклюнулся сонный голос Ирины. С дочерью у Снегирёва давно не ладилось, всё не то, да не так! И у мужа её тоже! Выдавил их таки на съёмную квартиру, правда, оплачивать помогал. Жена еще раньше к маме дорогой отъехала, не сошлись характерами, вроде даже замуж выскочила. Снегирев и им всем помогал, чего уж тут…! Какая-никакая-растакая, а всё же родня!

- Саша! - крикнула дочка мимо трубки. - Подойди, дедушка звонит!

- Да ну его ...! Я мультик смотрю! – громко крикнул неискушенный в семейных интригах шестилетний Санёк.

- Я сказала! – просвистела шепотом дочь. - Сейчас все повырубаю, и навсегда! Считаю до одного! Раз…

- Сама там начни пока …! - отбрыкнулся Саня.

- И робота твоего, как его..., блин! – схватила она мобильник. – Отменяю заказ!

- Иду-у-у-у! –  всерьёз шуганулся внук. – Достали, блин!

Схватил трубку и завопил, как резаный:

- Дедулечка! Привет! Я тебя очень-очень люблю! Жду в гости! Все! Пока! Мне пора, дела …

- А по…! – успел пискнуть «дедуля».

Но всё! Раздались приглушенные гудки. Снегирев особо не расстроился. Пообщались, и на том спасибо. Главное, … «любит»!

А часы проклятые сдвинулись всего на 15 минут, и вроде как вообще встали.
В старости время течет медленно, а вот годы бегут быстро! Да и кто знает, что такое время. Это глупые людишки решили, что год их жизни грешной равен одному обороту Земли вокруг Солнца. А как так там на самом деле…!? Куда оно движется: вперед, назад, по кругу или вбок…? Вот потому мы и наблюдаем сорокалетних старичков, и семидесятилетних юношей. Снегирев относил себя к юношам, пока ещё.

Вслед за глазом пришлось поднимать и бренное тело. Утренний туалет всегда занимал много времени. Мылся, брился, чем-то натирался, долго одевался – как в Кремль на прием. И все это основательно, не спеша. «Поспешишь – людей насмешишь!» Но Снегиреву и смешить-то было некого. Один жил, бобылём! И прекрасно себя чувствовал!

На приготовление завтрака из пяти блюд ушло не менее часа. Снегирев накрывал сам себе как в приличном ресторане, со всеми «подробностями». Насытившись вдоволь, включил компьютер, просмотрел новости, сплюнул смачно и пошел глянуть в окно, на настоящую жизнь. Старуха тащит на себе огромный мешок, облезлая псина обреченно плетется вслед, грузовик подает задом, рядом - оборванный мужик матерился. Народец суетливо мелькает туда-сюда. Всё как обычно, ничего нового.

Взгляд его упал на журнальный столик. Какое-то заказное для бывшей, «судебное»! Уж год как отъехала, а всё шлют, шлют… . Нехотя наклоцкал почти забытый номер. Хоть бы уж не тёща взяла!

- Привет, любимый! – отозвалась бывшая. - Чего трезвонишь? Соскучился?

- С тобой не соскучишься! Письмо вот…, со штапмом «судебное». Я уж не вскрываю, у тебя теперь свои тайны.

- Да насчет парковки небось, ничего страшно, пусть вылёживается.

Снегиреву будто кто-то лягнул в ребро, захотелось вдруг увидится, и черт его знает почему. Так случается у бывших.

- А то, смотри, подвезу! Чего мне делать-то? – просипел он натужно. – Ты вечерком чего делаешь? Посидим где-нибудь, пообщаемся … как раньше.

- Вечерком…? – прощебетала она серебристым голоском. – Вечерком… мужу клизму ставлю! Сам не дотягивается, руки короткие…

С детства обладающий ярким воображением Снегирев метнулся к унитазу и
опорожнился там донельзя. Вроде, как и не завтракал вовсе. Выдумывают всякие диеты, упражнения, практики? Вон…, бывшей звякнуть и всё!

А на часах только одиннадцать. А говорят - время, время…

Раздался входной звонок. Снегирев никого не ждал. На пороге стоял светловолосый юноша с пронзительно-синими глазами. Такие глаза были ещё только у одного человека – его матери.

- Добрый день! – вежливо начал молодой человек. – Меня зовут Андрей…

- Я знаю, как тебя зовут! – прошептал внезапно осевшим голосом Снегирев. – Я, кстати тоже … Андрей … Павлович.

- Мама велела вещи забрать. Она сказала, Вы знаете какие!

- А что же сама не зашла? – усмехнулся Снегирев. – Постеснялась, что ли?

Прошел в комнату, достал из шифоньера небольшой чемоданчик и протянул было го парню. Но тут же отдернул руку назад.

- Скажи ей, чтобы сама! Поговорить надо!

- Но мама…!

- Иди, скажи! – мягко развернул его к выходу Снегирев. – Я знаю, она здесь.

Прошел тяжело в комнату, присел за столик. Ждать пришлось недолго. Тихо скрипнула дверь, в квартиру вошла небольшого роста миловидная женщина средних лет.
 
- Звал?

- Проходи! – поднялся навстречу Снегирев. – Хорошо выглядишь! Вещи я тебе не верну. Думаю, здесь пригодятся!

- Тебе маловаты будут! – усмехнулась женщина.

Снегирев придвинулся к ней вплотную.

- Возвращайся!

- Зачем?

- Тяжело мне без тебя! Маюсь…

- Тяжело одному? Или … без меня!

Снегирев невольно призадумался. А действительно…, может одиночество гложет.

- Я не знаю! – выдохнул он. И с силой прижал её к себе. – Ну, вот, правда – сам не знаю!

- Ну, хоть честно…! – мягко отстранилась женщина.

- Сынок-то наш! – окунулся в синеву её глаз Снегирев.- Совсем взрослый уже…, так ничего и не знает про меня. Растет парень! Может деньжат добавить? У меня есть...

- Пойду я Андрюша! Сколько уж говорили, что толку повторяться. Не нужен тебе никто. Одному хорошо!  А тоска…, она проходит. По себе знаю!

- Пропаду я без тебя! Как есть пропаду! – надрывно крикнул ей вслед Снегирев. И был искренен как никогда в жизни.

- Всё может быть! -  обернулась она с порога. – Прощай!

Подхватила чемоданчик и вышла. Вот так … просто!

Снегирев ошалело огляделся, полубезумный взгляд его упал на бумеранг. Вырвал с "мясом" из стены, подбежал к раскрытому окну и с силой вышвырнул на улицу. Бумеранг деловито засвистел и улетел вдаль. Снегирев обреченно высунул голову наружу и зажмурил глаза в ожидании неминуемой «обратки», … но напрасно.

Не вернулось орудие, вопреки своему древнему предназначению. Даже оно расхотело…