Учитель 2

Пока писал миниатюру «Учитель», столько всплыло в памяти, но ничего не поделаешь, нужно поместиться в 800 слов – такой предел я себе установил.
Пытаюсь представить, а вот если бы не тройка по физике на вступительном – не встретил бы Ефима Лазаревича Гринзайда, жизнь пошла бы иначе, стал бы совсем другим человеком…
Ефим Лазаревич (за глаза его называли «Шеф») был человеком искромётно остроумным, но еще, было ощущение, что он притягивал казусы. Вот некоторые эпизоды, свидетелем которых я был или о которых рассказывал шеф.
-------------------------------------------
Распахнулась дверь, в лабораторию влетела старшая лаборантка Валя и завопила прямо с порога:
- Я только что была у зубного, там новая врачиха, молодая, красивая, руки мягкие и теплые. Абсолютно не больно, - Валя сияла как победитель районной викторины «Хочу все знать», - настоятельно рекомендую. Ефим Лазаревич, идете?
- У тебя есть ее телефон? – шеф отложил бумаги.
- Ну конечно, есть, - продолжала тараторить Валя.
- Тогда позвони зубной врачихе и скажи, что если она согласна только гладить теплыми руками, но ничего не сверлить, то я все бросаю и бегу к ней.
-------------------------------------------------
У ребенка заболело ушко и шефу доверили отвести внученьку к врачу.
- Ты не бойся, деточка, - забасила врачиха, чем вызвала противоположную реакцию ребенка.
- Больно не будет, - продолжала она, сверкая круглым дырявым зеркалом, закрепленным на лбу, - вот и дедушка тебя за ручку держит, у тебя такой хороший дедушка…
- Дедушка-то хороший, - поддержал напуганный ребенок, - но он еврей.
После минутного замешательства, врачиха поправила зеркало и бодро ответила:
- Ну и что, что еврей, евреи тоже хорошие бывают.
------------------------------------------------
Раз в год заказывали химикаты и оборудование. Собирала заявки и составляла списки старшая лаборантка Валя. Она сидела в спектральной лаборатории, листала каталоги, согласовывала каждый пункт.
- Так, переходим к мелочам, - Валя открыла каталог Медицинские Инструменты, - скальпели, возьмем четыре, шпатели, закажем двадцать, теперь, пинцеты, как обычно. Тут есть расширители, - Валя вопросительно посмотрела на шефа.
- Нет, расширять ничего пока не будем, - отрезал Ефим Лазаревич
- Ой, смотрите, что я нашла, - Валя перешла на фальцет, - тут есть держатель члена.
- Ефим Лазаревич, миленький, вы же добрый человек, давайте закажем, хоть посмотрим. Я, старая дура, дожила почти до пятидесяти, а так и не знаю, чем же его, заразу, держать нужно.
- Ладно, уломала, - кивнул шеф, - закажи два.
- А кому второй? - удивилась Валя
- Запишешь на зав кафедрой и запрешь в сейфе. Выдавать под расписку, как платиновую посуду.
---------------------------------------------
У шефа была особая манера принятия зачетов. Он собирал студентов прямо в лабораторном зале и начинал беседу. В дискуссии должны были участвовать все, что было не просто: ты как бы отвечаешь не только перед препом, но и перед всей группой. Тех, кто по его мнению достаточно проявил себя, он отпускал. Расписывался в зачетке и говорил:
- Убегай, убегай, убегай.
Когда к конце оставались человек пять, наиболее молчаливых, он вставал и говорил:
- А теперь я убегаю, убегаю, убегаю…
---------------------------------------------
Ефим Лазаревич шел по Невскому и увидел Горшкова, зав кафедрой высшей математики Ленинградского Политеха. Профессор крепко обнимал фонарный столб.
- Дмитрий Сергеевич, - шеф положил руку ему на плечо, - Моя фамилия Гринзайд, я тоже работаю в Политехническом и вас хорошо знаю. Позвольте провожу вас домой?
- Я не против, - согласился профессор, - но вот столб, - Горшков развел руками, но шеф его удержал, - стоит мне его отпустить, как столб начинает падать.
- А вы дождитесь, когда он будет стоять строго вертикально и аккуратно отпустите, - шеф продолжал поддерживать профессора.
Горшков оставил столб и, опираясь на плечо Ефима Лазаревича пошел, хромая и покачиваясь.
Неожиданно профессор остановился и спросил:
- Как, говоришь, фамилия? Гринзайд? Вот скажи мне, Гринзайд, почему такая несправедливость в нашем мире: С Ивановым – Петровым пил, а Гринзайд меня домой отволакивает?
-----------------------------------------
Людмила Семеновна Надежина была доцентом кафедры аналитической химии, преподавала и исследовала электрохимические методы анализа. Ужасно интересно. С Гринзайдом они дружили семьями. Ездили с внуками на дачу. На одном из заседаний кафедры поднялась старшая преподавательница и предложила вынести на повестку дня вопрос о моральном облике доцента Гринзайда.
Всеобщее замешательство нарушил сам же Ефим Лазаревич. Он встал, поклонился и произнес:
- Уважаемые товарищи, умоляю, пожалуйста, вынесите, поднимите, разберите и осудите, я благодарен за подозрения, - он прижал руку к груди, поклонился и продолжил, - я прошу занести все зто в протокол и копию документа предоставить мне. Будет чем похвастаться перед друзьями.