Тюльпаны к женскому дню

  Учиться Верка не любила, не хотела, да, собственно, и не училась толком. Потому, с трудом закончив 9 классов, никуда дальше учиться не пошла. Лето проболталась с такими же как она лоботрясами. Ближе к осени, мать начала допекать Верку вопросом: "Когда работать пойдёшь?" По началу Верка делала вид, что не слышит, продолжала гулять в своё удовольствие, и так пролетели ещё пара-тройка месяцев. Но вот наступил момент, когда проигнорить мать уже не получилось, и Верка озадачилась поиском работы. Первое время она выискивала такое место, где не пришлось бы сильно напрягаться, но в то же время зарплата была бы приличная. Сходив на несколько собеседований, Верка поняла, что без образования, ну или хотя бы каких-никаких связей, тёплое местечко ей не светит. Пару раз пыталась поработать продавцом-кассиром, но и тут не получилось- никак не могла она постичь эти компьютерные одинэски и прочие бухгалтерские зауми. В тирадах матери всё чаще стали проскакивать не лестные эпитеты в адрес дочери, а так же, весьма понизился уровень престижа озвучиваемых ею вакансий: от секретарш, официанток и продавщиц скатился к уборщицам, дворникам и посудомойкам. Верка злилась: "Не для того мамка ягодку растила, чтоб унитазы мыть".
 Но вот, после новогодних праздников, в социальных сетях всё чаще стало появляться объявление о наборе сотрудников на упаковку тюльпанов к женскому празднику. Верка позвонила, выяснила, что работа не требует интеллектуального напряжения, и пошла оформляться.

***

  Вера Петровна, женщина давно пенсионного возраста, но внешне "ещё очень даже", а по сему, не желавшая признавать свой паспортный возраст, была, тем не менее, особой весьма мнительной и с очень тяжёлым характером. Работала Вера Петровна главным бухгалтером в небольшой, но крепко стоящей на ногах, организации. Работу свою она любила, дебеты с крЕдитами сводила играючи, с отчётами расправлялась легко, на раз-два, дополнительной работы не чуралась, зачастую оставалась на работе до поздна, из чего, весьма естественно, напрашивался вывод - семьи у Веры Петровны не было, котика не было, рыбок не было. С подругами тоже ещё с юности как-то не задалось - виноват был всё тот же невыносимый характер. В общем, Вера Петровна была совсем, просто абсолютно - одинока. Как ни странно, её это совершенно не огорчало. Правда, в последнее время начались проблемы со здоровьем и бесконечно мнительная женщина всё чаще начала задумываться о том, что ждёт её впереди. Картина каждый раз вырисовывалась крайне не радостная. Вере Петровне представлялось, что лежит она в своей идеально убранной квартире, на идеально намытом полу, сражённая в одночасье инфарктом ли, инсультом. День лежит, два лежит и никто даже не спохватится - где это наша Вера Петровна? Что с ней? Как она? А впрочем нет - на работе обязательно заметят её отсутствие. Как же! Она же незаменимый сотрудник! Главное, чтоб на пенсию не спровадили. Накрутив себя подобными мрачными мыслями, в конце зимы, наша бухгалтерша развила бурную деятельность. В ближайший выходной она помчалась по магазинам. Выбрала себе наряд в котором, по её мнению, она будет очень выигрышно смотреться в гробу. Купила удобные белые тапочки. Особенно ей понравилось то, что они мягкие и не давят на её выпирающие косточки на ступнях - можно проходить большие расстояния и ноги не будут болеть. Какие "большие расстояния" собралась она пройти ТАМ, Вера Петровна в магазинной беготне не задумывалась. Наконец, все необходимые похоронные принадлежности были закуплены, по бухгалтерской привычке - систематизированы, т.е. аккуратно разложены по полочкам, и к каждой вещи бережно булавочкой пришпилены пояснительные записочки - что, куда и зачем - это для тех, кто придёт собирать её в последний скорбный путь.
 С чувством выполненного долга Вера Петровна удалилась на кухню приготовить себе травяной успокоительный чай. Поставив на плиту чайник, она присела на табурет и вдруг осознала, как же сегодня устала! Вера Петровна выключила газ, и так и не испив целебного напитка, побрела спать.
 С утра на работе главбух всё ещё чувствовала усталость и разбитость во всём теле. Напортачила в подсчётах, чего за ней никогда не водилось. Сослуживцы переглядывались, перешёптывались, но зная непростой характер своей бухгалтерши, открыто не высказывались.
А вот начальник церемониться не стал:
- Что-то Вы, Вера Петровна, с выходных, а выглядите, прямо скажу - не очень. Может Вам ещё отдохнуть? Вы у нас работник "на вес золота", но пожалуй, мы Вас заездили. Да и возраст у Вас...
Начальник слегка замялся, подыскивая наиболее подходящее слово, дабы не обидеть, но, видимо ничего подобрать не смог и потому  только глубокомысленно протянул:
- Мдаааа....
И вышел из кабинета.
Мнительность Веры Петровны недобро зашевелилась: "Тааак, шеф уже намекает на возраст и здоровье... Того гляди спровадит на пенсию. Тогда пиши пропало. Это конец." И перед взором Веры Петровны вновь вспыхнула безрадостная картина, где она бездыханная лежит на полу своей квартиры. Но концовка видения на сей раз была совершенно невыносима для нервов главбуха - в этой "пенсионной" версии уже точно никто о ней не вспомнит, не спохватится, и лежать её невостребованное тело будет бесконечно долго, а когда его наконец-то обнаружат, и скорее всего соседи по запаху (Вера Петровна скривилась), то все её вчерашние хлопоты окажутся зряшными, и все эти придирчиво выбранные похоронные принадлежности не понадобятся. И так ей стало себя жаль, что она пару раз всхлипнув, вдруг некрасиво, по-бабьи, разрыдалась.

***

  Верка привыкала к новой работе. Сложного ничего не было, как говорится "бери больше, кидай дальше". Правда, нудная работа у конвейера утомляла. Верка научилась "банчевать" - быстро и аккуратно заворачивать в бумагу по 50 штук тюльпанов. Научилась формировать "пятёрки" и "семёрки" - букеты по 5 и 7 штук. Девица она была молодая, сильная, шустрая - дело спорилось. Сотрудницы в возрасте к концу смены начинали жаловаться на спину, всё чаще останавливались размять суставы - работа шла медленнее. Верка же продолжала банчевать так же быстро, как и в начале смены. Бригадир Верку хвалил. Самой же Верке однообразная работа не особо нравилась, но чтоб не злить мать, она продолжала ходить на эту "каторгу".
Единственная радость на работе была - в обеденный перерыв позубоскалить со студентами, подрабатывающими здесь подсобными рабочими. Парни были весёлые, не глупые, острые на язык, постоянно поддевали Верку своими шуточками. Она тоже за словом в карман не лезла - умела ответить. После работы она со студентами-подсобниками заворачивала в круглосуточную шаурму, и дома появлялась уже далеко за полночь. Мать не ругалась - работает девка, за ум взялась - и ладно.

***

  Близилось 8 марта. Вера Петровна каждый день с тяжёлым сердцем шла на работу и там приглядывалась и прислушивалась что где происходит, кто о чём шепчется-сплетничает. Присматривалась к начальнику - искала малейшие изменения в его поведении, в отношении к ней... И всё-то ей казалось, что и сотрудники, и шеф что-то замышляют против неё... Что-то не хорошее. И вроде бы как и разговоры при её появлении стихают, и начальник всё чаще о здоровье справляется. Ох, не к добру. Точно хочет на пенсию отправить.
Совсем извелась Вера Петровна. А между тем женский праздник неумолимо приближался. С утра в последний рабочий предпраздничный день в офисе царила совершенно не рабочая атмосфера: мужчины в приподнятом настроении загадочно улыбались, женщины, намакияженные ярче обычного, безнаказанно бездельничали в ожидании полагающихся им в этот день, презентов.
Вера Петровна тоже, поддавшись всеобщему радостному возбуждению, забыла о терзавших её все предыдущие дни страхах и подозрениях, разрумянилась, расслабилась и весело похохатывала с сотрудницами.
Ближе к обеду в кабинете собрались все офисные мужчины во главе с начальником. В руках у них были яркие букеты тюльпанов, а шеф держал ещё и огромный торт. Началось самое приятное - всех сотрудниц, с шутками и прибаутками, одаривали цветами. Вере Петровне букет вручил сам начальник, наговорив при этом массу комплиментов.
Когда все женщины были "отюльпанены", уселись пить чай с вкуснейшим тортом. Вот кто-то, под шумок, достал бутылочку коньяка, и сопровождаемый шутками и взрывами смеха, коньячок был разлит по чашкам с чаем. Градус веселья нарастал, было ясно, что работать сегодня уже никто не будет. Кто-то из сотрудников предложил переместиться в соседнюю кафешку и там продолжить веселье. Предложение было принято единогласно и все засобирались. Вера Петровна не очень любила подобные посиделки, но в этот раз тоже захотела пойти расслабиться, отдохнуть.
 Но задержалась - решила поставить свои тюльпаны в вазу у себя на рабочем столе. Дело в том, что не так уж часто её баловали цветами и было бы жаль если яркий букет завянет. А это непременно случится, если она возьмёт его с собой в кафе.
Вера Петровна принесла воды, достала тюльпаны из фольги и аккуратно, по одному цветку стала ставить в вазу.
 Считать Вера Петровна умела - должность тому способствовала, но на сей раз главбух не поверила глазам своим и пересчитала цветы снова. Потом ещё раз. И ещё. Достала из вазы, перебрала по одному цветку - нет, ей не показалось - шесть штук! Кровь прилила к лицу Веры Петровны, сердце бешено заколотилось, руки затряслись. Как же так? Шесть! Шесть цветков - чётное количество! Ноги бухгалтерши подкосились и она опустилась на стул. Надо успокоиться и вспомнить, кто дарил ей этот букет. Мозг, одурманенный коньяком, не сразу начал восстанавливать события.
"Вера, успокойся. Сосредоточься. Думай. Думай, Вера. Кто вручил тебе этот букет? Шеф!"
Вера Петровна отчётливо вспомнила, как начальник подавал ей букет тюльпанов.
"Что он говорил? Вспоминай, Вера, это важно." - обхватив голову руками, бормотала она.
"А этот роскошный букет я вручаю нашей старейшей сотруднице!" - сказал шеф.
"Старейшей. Да, именно так он сказал."
Всё сходится! Точно, выживает с работы. Что ещё? - здоровья! Да, несколько раз он повторил "здоровья и ещё раз здоровья."
Ну точно - старая, говорит, больная! и шесть тюльпанов! Однозначно - выживает с работы! Всё одно к одному. Все многодневные подозрения Веры Петровны подтвердились. В памяти всплывали обрывки фраз сотрудников, подслушанные мнительной бухгалтершей за эти дни, вспыхивали случайно пойманные косые, подозрительные взгляды шефа...
И все эти хаотичные мысли, образы, звуки, рассыпанные по столу тюльпаны, начали складываться в один чёткий образ - бездыханную Веру Петровну, распростёртую на полу. Этого несчастная женщина уже вынести не смогла. В голове билась одна мысль: "Домой. Домой." Кое как напялив на себя пальто, обмотавшись шарфом, главбух выползла из офиса и поплелась домой, по пути беспрестанно себя накручивая всё больше и больше.

***

  Верке домой идти не хотелось, но и с ребятами-студентами сегодня никуда не пошла. День вроде бы и предпраздничный, но настроение испорчено напрочь.
В городе царила весёлая суматоха. Дамочки с букетиками тюльпанов шустро семенили домой. "Наши тюльпанчики-то" - мимоходом подметила Верка. Мужчины с пакетами и букетами наводнили улицы. "Чтоб вы в обычные дни так бегали!"
Верка ещё потопталась на остановке и нехотя побрела домой.
 - Вот гады, опять лампочку разбили. - проворчала она, входя в тёмный подъезд.
Верка достала мобильник - посветить себе: "не хватает ещё ноги переломать".
Вдруг, в голубоватом свете мобильника она увидела лежащую на ступеньках женщину. Верка её знала, это была её тезка Вера Петровна с пятого этажа. Верка склонилась над ней: "вроде жива". Она легонько тряхнула женщину за плечи, та застонала, открыла глаза.
- Что? Сердце? Потерпите секундочку, я сейчас. Я быстро. Мы тут рядом... Сейчас скорую... Вы только потерпите. - зачастила Верка.
Они с матерью жили тут, рядом, в квартире на первом этаже. Верка, забыв про звонок и ключи, кулаками затарабанила в дверь. На грохот выскочила мать. Они вдвоём, с трудом втащили в квартиру грузную Веру Петровну. Мать метнулась за аптечкой, дочь - вызывать скорую.
 Напоив бухгалтершу сердечными каплями, от которых той заметно полегчало, стали ждать скорую.
- Что-то ты сегодня рано явилась, дочь? - поинтересовалась Веркина мать, взглянув на часы.
- А. - неопределённо буркнула Верка.
- Случилось что? На работе? - допытывалась мать.
И Верку прорвало.
- Я вкалывала, как проклятая! Норму больше всех делала! А они?! К моему, к женскому празднику премии меня лишили! Где справедливость? Что уж я такого сделала? Подумаешь...
- А что ты ТАКОГО невинного сделала? - прекрасно зная свою дочь, едко спросила мать.
 Вера Петровна лежала на диване и оказалась невольной слушательницей диалога на повышенных тонах.
- Ой, да ладно! Да ничо я такого не сделала. Мы пару дней назад задержались с пацанами с обеда. Всего-то на десять минут. Бригадир, гад такой! сказал, что только пол смены нам закроет. Справедливость где? - горячилась Верка.
- А тут как раз заказ на букеты-пятёрки от нескольких организаций пришёл. Разозлилась я и вместо пяти, по шесть тюльпанов набукетила - а пусть "порадуются"! А бригадир, гад такой! заметил, что по шесть цветков букеты. Переделывать всё заставил. А уж когда оказалось, что несколько заказов уже успели увезти не переделанными, ещё и премии лишил. Ну гад же, ну!
 Верка высказавшись, замолчала.

  Из гостиной, где лежала Вера Петровна, доносились странные каркающие звуки - это, превозмогая боль в грудине, смеялась бухгалтерша.