Эльбрусиада

(на фото я - слева)

Многое по жизни радостное связано у меня с горными лыжами. Этим видом спорта и горнолыжного туризма я увлечён 45 лет с 1974-го. Это - высокие горы, ветер и снег в лицо, на склонах бугры и ямы, которые облизываешь боковым соскальзыванием или прыгаешь по ним напрямик, это спортивные трассы и разбитые о древко флагов кисти рук и колени, это грамоты и призы  за победы, это друзья навсегда. Вот соберусь с духом и расскажу как всё это у меня было.

В 1974-м с друзьями-физиками я впервые побывал в Приэльбрусье на горе Чегет. Она расположена напротив Эльбруса. В горных лыжах я был почти новичком. Размещались мы на турбазе "Динамо". Она стояла на краю посёлка "Терскол", где жил персонал гостиниц, под крутым северным склоном Чегета на высоте 2075 м. Иногда в снежные годы со склона слетали лавины и засыпали дворы и подъезды домов, гибли люди. Во дворе турбазы высился замёрзший фонтан. С его двухметровой вершины свисали до земли громадные сосульки.

Когда я вошёл в общежитие Динамо, увидел народ. Все прижимались к батареям отопления. Заметил знакомого друга из института - Славика Куликова, ныне доктора наук, профессора. Он спиной прижался к батарее отопления и смотрел на меня как на неудачника. Пришлось мне лечь на сетчатую кровать поодаль от тепла. 

За водой ходили вниз по ущелью к источнику нарзана. Он был устроен просто - торчит из под земли труба и из неё льётся минеральная вода. Подтянешься к трубе лицом - в нос ударит сероводород. Закашляешься. А нарзан - очень вкусный.

Поднялись на канатке к верхней станции Чегета. От неё к вершине вёл пологий бугельный подъёмник. Поднялись на нём к вершине на высоту ~3700 м. Я осмотрелся и захватило дух. Напротив через ущелье стоял Эльбрус - высокая двуглавая громадина высотой 5642 м., рукой подать. С другой стороны снежная шапка горы Донгуз-Орун 3769 м. Так я впервые побывал вблизи Эльбруса и ощутил его силу и мощь.

Это были семидесятые годы, когда и всех уровней руководство в СССР, и профсоюз поддерживали желание работников всех возрастов заниматься так называемым профсоюзным спортом. В своём НИИ мы организовали горнолыжную секцию. Профком нас поддержал и выделил деньги для покупки туристических путёвок на турбазу Министерства обороны "Терскол". Дорога - за свой счёт. Какое-то время я был даже председателем Спортсовета в институте.

Приехали. Разместились. Директором турбазы был полковник Дураков. Порядки на турбазе были строгими - утром зарядка, до обеда катание, после обеда тихий час, вечером легкие развлечения (кино), в 22-00 отбой. Любители разгула по вечерам посещали кафе у гостиницы Чегет. Там бывали танцы и продавался алкоголь. На площади перед гостиницей ютился частный импровизированный рынок, где можно было купить шерстяной свитер, шаль, фрукты.

Пару дней длилась, как всегда в горах, акклиматизация к высоте - болела голова, подгибались ноги от недостатка кислорода. Наконец всё устаканилось и мы рванули на Эльбрус. По его леднику от турбазы "Азау" к верхней станции, где на высоте ~4130 м. расположена мини-гостиница для альпинистов "Приют одинадцати", вела кресельная канатка и бугель.

Поднялись и попали в горную сказку. Мы - выше облаков на ледяном куполе. Трещины в леднике засыпаны снегом. Попытаешь перейти их и навсегда провалишься в ледяной плен. За спиной две вершины Эльбруса - добежать можно. Под нами могучий Кавказский хребет и бездонное баксанское ущелье. Видно, как по нему ползают какие-то мурашки. Это люди. Вниз ведут километровые пологие снежные поляны. Здесь раздолье для катания на горных лыжах.

Мы выстроились в шеренгу и сфотографировались. Всю оставшуюся жизнь я смотрю эту фотографию и поражаюсь тому, как мы были бесшабашны, решительны и смелы. Недаром Высоцкий пел "Здесь климат иной... идут лавины одна за одной". Одна такая могла нас снести и уволочь на пару километров вниз, засыпав много метровым слоем снега.

Кстати. На выкате лавины снег превращается в горячую кашу и моментально смерзается. Если завязнешь в нём хотя бы рукой - она тут же вмёрзнет в лёд и без посторонней помощи не освободишься.

В последующие годы я вместе с нашей командой почти ежегодно посещал Чегет до 1986-го. Селились в разных гостиницах по очереди. С нами частенько каталась Галя Абалакова, дочь знаменитого тренера-альпиниста. Есть фото.

Под Москвой обустроили свою горнолыжную базу с домиком, склоном и насыпной вершиной как Эльбрус. Её назвали "Пик Требушного" в честь друга-математика из ИПМ АН СССР. Домик сожгла местная шпана.

Отучился в горнолыжной школе "Торпедо" у тренера Ремизова и стал инструктором горнолыжного туризма. Некоторое время подрабатывал инструктором даже в "Терсколе".

Лыжи и ботинки перепробовал многие. Начинал с деревяшек на тросиках и чешских ботинок. Позже завёл дорогие фирменные навороченные ботинки и слаломные лыжи. И не одни.

Уйдя из института и став посолидней я переместил свой горнолыжный интерес зимой в Сорочаны, летом в Снежком. Там подружился с мастерами горнолыжного спорта, освоил новую горнолыжную технику и экипировку, регулярно тренировался на современной слаломной трассе.

В горы с 90-х ездить перестал - слишком всё стало дорогим. Гостиницы преобразовались в горнолыжные отели, настроено канатных дорог, подъёмы резко подорожали. И хотя я не беден, но по цене всё это стало мне неприятным. Ныне там обретается лишь одноразовая молодёжь и богачи с любовницами.

А теперь, когда мне стукнуло немало лет, я стал ветераном горнолыжного спорта и получил бесплатную карту на подъёмник в "Канте". Бываю там почти ежегодно, когда в Москве долго держится весенний снег.

Горными лыжами увлеклись и мои дети. Растёт наше взаимопонимание. Этому я очень рад.

Вот такая она, моя Эльбрусиада.