Непримиримые

- Ну, что дед,  похоже, кончилась твоя тяжба?

- Как, кончилась?

- Так умер же, Степан, сосед твой! И как ты так можешь? Даже проводить его не пришел,  не по людски это! Не по нашему!

- Ты меня, сосунок, жизни не учи! Молод еще! Не был Степан мне другом!

- Был! Был, не лги дед! Я мальцом бегал, помню, как вы гостили, из дома в дом ходили!

- Ну было дело И что с того?

- А то! Из за забора вы разгрызлись. Что, не так? Вся деревня смеется. Сколько уже, лет пятнадцать как судитесь?

- А хоть сто! Нечего ему было мою землю захватывать!

- Той земли, два метра на десять! Скажи, зачем она тебе? У тебя и своя бурьяном заросла.
 
- Моя земля! Мое дело что заросла! Вам до этого что?

- Ох, дед-дед! Помер Степан! За что судиться? Ты что, вечный? Вон, трясешься весь, высох! Зачем, зачем тебе этот кусок бурьяна?

- Вовремя он помер! Почуял правду мою! Днями суд должен быть, последний, в мою пользу!

- Ты о чем? С кем судиться будешь, с покойником?

- Как о чем? Верно, Степана нет! А забор, вот, вот он...стоит, не шелохнется! С Марфой судиться стану! Пока не перенесет забор свой!

- Баба Марфа на ладан дышит! Какие суды? Разве что, с детьми ихними?

- И с детьми буду! И с внуками! Хоть с самим чертом! Но правды добьюсь!

- Не переживешь ты столько судов! Отмерят тебе, как и Степану, два метра!

- Ты меня не пугай! Рано хоронишь! Ступай куда шел, ишь, стыдить удумал! Иди, иди!

Согбенный дед плотно затворял калитку двора. Сухие губы сердито бормотали:
- Пришел! Совестит еще! Моя земля!
Быстро семенил к крыльцу, и вдруг, вспомнив что-то, остановился, засмеялся.
- А Степке не достанется! Теперь уж, точно, моя правда будет! А как иначе? Правда, она – одна!