Дневник с Того Света

Дневник Того Света
12 июля. Я повесился. Это было не страшно, потому что был пьян, и вся эта затея с суицидом просто казалась игрой. Или я чувствовал непреодолимый интерес к тому, что будет ТАМ, за смертью?  Это был единственный интерес, который и толкнул меня к петле на батарее из моего же брючного ремня. В каком-то фильме это было описано подробно и захватывающе. Мне никого не было жаль, но и за меня, наверное, никому страдать. Ну, понимаю, отец. Я ему на прошлой неделе говорил, что чуть не наложил на себя руки. Похоже, не поверил. Ну что ж, поверит! Мать далеко, они давно развелись. И ей никто не нужен. Поохает, побегает красуясь своим горем, может, даже, приедет на могилку. Брату я не нужен, хотя - нет, мы всё такое вытворяли вместе! Но доставалось мне, а он выкручивался! Когда я напился аптечного шиповника, он избил меня. Сестра меня не хочет видеть, зачем ей алкаш? Она праведная, строит свою жизнь.
Я вижу и себя в гробу, и всех, кто приехал на кладбище, вижу сверху, хорошо вижу и слышу их плач. Боятся подойти и поцеловать в щёчку, в морге плохо приукрасили, лишь припудрили. Отец на последние деньги устроил похороны, пусть раскошелится! При жизни был однако жмотом…
Кладбище, конечно, затрапезное. Под него для города отдало поле какого-то хозяйства, продало кусок земли, чтобы комбайны купить. На старом, городском, мест уже нет, а если и есть, то не просто купить. Дефицит! Недалеко трубы химического завода.
Земля сырая, воздух загажен, дороги нет! Ну и местечко, «заселили» только шесть рядов. Кротов и червей много. И ещё чего-то. Одним словом, мерзость. И о чём я только думал?
Дочка приехала. Гады, не хотели мне говорить, где живёт. Мужа с дочкой привезла. Плачет. Красивая она у меня выросла. Да рано замуж вышла.
Минутку, слетаю в город, где моя бывшая жена. Не далеко по нынешним масштабам:  здесь нет пространства, только пожелать. Но что-то не пускает пока туда - придётся ждать сорок дней. Так мне сказал какой-то голос.
Из похоронного бюро пришли, торопят. Им деньги нужны и ехать ещё за кем-то... Сейчас быстро закопают. Меня? Моё тело? Оно уже не моё. Врач-потрошитель всё вынул. И студенты-практиканты грубо зашили.
Мои плачут. Ребята крышку забивают. Колотят с удовольствием. Фу, не надо лежать рядом с телом. Хотя можно спуститься, посмотреть, как там внизу на два метра. Б-р-р.
- Ему бы ещё жить и жить, - прошептала сестра.
- Я виноват, думал что стойкого вырастил, а он в мать пошёл, - всхлипнул отец.
- Прощай, папа! – крикнула дочь.
13 июля. Болтаюсь между небом и землей. Тянет к телу. Оно - там. Почти шевелится от тысячи червей. Свежачок! Дочь уехала, сестра уехала. Отец выпил вчера бутылку водки, и ничего, не понял. Только повторяет, что виноват и вздыхает, прижавшись к плечу второй супруги. Она его успокаивает:
- Не виноват ты. У него своя голова была. Не убивайся, жалко глупого, но так Господь распорядился!
Отец молчит. Как и при моей жизни молчал, так и сейчас. Какой-то недалёкий. Глупый не я, а он.
- Допился…
- Бабуль, откуда ты здесь?
Бабушка, мать по отцу, мерцает , прозрачна, узнаваема. Кажется, плачет. По ком это?
- По тебе, дурачок, я ж тебя маленького держала. Помнишь, ты ещё в горшок пальцами лазал?
Помню. Веселое было время. Бабушка с мамой спорили (две матери): «Не мать ты, а кукушка!» «Ты на себя посмотри!» Вот так и собачились. А отец был на работе. А если при нём, просит замолчать и уважать друг друга. Интеллигент!
23 июля. Дни здесь, оказывается, ничего не значат. Могу быть при свете солнца, могу в ночь. И спать не хочется! Здесь всё запросто. Один то ли ангел, то ли ещё кто подлетел:
- Повесился? Висяк, значит... Это бывает. Ты знаешь сколько вас таких собирается? Миллионы. В особом месте ждут суда. После сорока дней и тебе там придется быть. Тесно там, путаетесь в ногах. Ругаются на разных языках. Ты как?
- По пьяни…
- Ну это особая статья, всё-таки, больной. Наверное, тебя отправят доживать. Может в человека, может в кошку, собаку или змею. А чем ремень лучше пули?  Наверное, всё-таки в человека отправят, уж больно грамотно ты говоришь. В какую-нибудь женщину определят, чтобы знал, каково на людей кричать? В психопатку. И ты обязан выдержать и умереть как все, не наложив на себя руки. Но это неизвестно, как получится и когда. Звёзды и такое всё учитывают. Держись!
Улетел. Что он за чудо, не понял.
31 июля. Не любил я это число. Ни лето, ни осень, так маята поэтов и певцов! Друзья, с кем служил, прилетели. Жорик, тот под танк попал, еле отскоблили от гусениц! А здесь выглядит как перед присягой, красивый и чистый. Гном, ну Иванов из Гномовки, что в Хохляндии! Самострел. Сержанта не дали! Снисходительно посмотрел. Появился в форме ефрейтора. Умник, спрашивает, мол что, ремень лучше пули?
Но я... растворяюсь. Меня становится меньше и меньше. Всё...
Почитай-те на меня молитву, любую! Слышишь, отец! Может оставят?