Как мы спаслись с Лучиком. Я мото

Про спасение я пишу не так как в религии. В ней не говорилось от кого или от чего и что или кого надо спасать. Всё ясно стало потом.

Но... Я расскажу вам один инцендент, произошедший со мной в Измаиле.
В город моего теперь уже бывшего мужа (светлая память ему), я с малолетним сыном полетела из Красноярска в гости к незнакомым людям - моей свекрови и свёкру. Они мне понравились. Всё было хорошо. До одного времени. Однажды, после просмотра военного фильма (название не помню), зашёл разговор о поступке женщины, которая легла в постель генерала, спасая любимого мужчину от трибунала. Мне в то время было всего двадцать четыре года. Да... Свёкр вышел на балкон, достал сигаретку... и что-то там сказал про эту женщину. Лично я сама не стала бы комментировать её поступок, потому что в её шкуре не была. Но от Виктора Павловича понесло зловонием и я заступилась за ГГ. Я просто открыла рот и что-то там промямлила о том, что это её выбор. Ой, не буду тратить время на описание безобразной сцены, продемонстрировавшей мне образ пятидесятилетнего мужчины в его истинном обличии.

А сейчас я подумала, что Лучик у меня такой же любимый мужчина, как тот, у ГГ. И я стояла также просто перед генералом-жизнью и делала свой выбор. В моих словах не стоит искать намёки и дурной запах. У меня тут ничем не воняет. Просто вспомнила поступок того человека.

Ну, как теперь я поступила бы, выйдя со свёкром на тот балкон? Молча выслушала бы его или получила ведро помоев на свою голову, опять встав на её защиту? Не знаю. Я тут просто о единстве пишу.

Обалдела от этой повести:

Потанцевали...
Николай Хребтов
               
Вечереет.
Возвращаюсь с шестой бригады.
 Спешу. Сегодня суббота.
 На Центральной танцы.
 Гоню мотоцикл на четвертой передаче.
На горизонте третья бригада.
 А не заехать ли к Машеньке да и поужинать. В  столовую все равно опоздал.
Сворачиваю  к третьей.
 Странно, ни кого. Обычно многолюдно.
Подруливаю к камбузу. Тоська, помощница поварихи, услышала мотоцикл, выглядывает из-за занавески от мух.
- Маш, у нас гость! – кричит и скрывается.
В двери появляется сама  повариха .
- Привет, Машуня! – смотрю на неё. Она на меня. И улыбка на её мордашке такая ! -Че цветешь-то, аж пахнешь?
Глушу мотик, иду к ней. Она навстречу. Даже обняла.
- Тебя увидела, вот и расцвела.
- С чего бы это?  Лучше покорми. С утра ни росинки.
- Бедный мальчик. А меня возьмешь? Сто лет на танцах не была. Проси че хошь, только возьми.
 Смотрит просительно.
- Ну что с тобой делать, возьму. Собирайся.
- Санечка, я мигом. Тося  покорми Сашу. Остаёшься за старшую. А в следущую субботу тебя отпущу. Лады?
Побежала собираться.
Тося кормит меня от души.
 А я ем и смотрю на неё.
Красивая девчонка. Кого-то осчастливит. А она сидит рядышком, подвигает мне тарелки.
- Тось, когда замуж-то? – смотрю на неё.
- Бери хоть сейчас.
-  Да вы что, сегодня, сговорились?
- А кто еще?
-Да есть такие. Ладно, Спасибо тебе, милое дитя, за ужин. А замуж тебе еще рановато. Оперись сначала. Твоё еще впереди.
Тося как-будто обиделась.  Молча убирает со стола, уносит и больше не появляется.
 А вот и Машуня.
-  Боже! Какая ты!  - я первый раз вижу её не в халатике, а в юбке с кофточкой.
- А вот, мы такие! – делает пирует.  Юбка раздувается. Шик! Блеск! Красота!

- Ну что? Рванули – иду к мотику, запускаю  мотор.
- Садись, красавица! – Машенька резво запрыгивает в седло.
- Угнездилась? – спрашиваю. И кричу Тосе, чтоб плащ принесла.
-- Зачем? – Машенька не поняла.
- Затем, - отвечаю. – Ты представляешь, какая будет твоя кофта через пару километров? - Асфальт тут еще не постелили.
 А вот и Тося  с плащем. Машенька накидывает его на плечи, застёгивает  на верхнюю пуговицу.

 И понеслись!
 Только ветер в ушах свистит. За нами пыль столбом. Один-то я не очень лихачу, а тут просто такой шанс отличиться. И я отличаюсь, поддаю газу! Машенька аж взвизгивает на крутом вираже и от страха хватает меня за бока. А я щекотки боюсь!!!
Делаю неверный рывок и мы летим через бровку кювета в  молодую пшеницу.
Дальше, как говорят в Одессе, картина маслом…

- Ты хоть живая? – сам едва поднялся. Здорово  прокатились! Помогаю ей встать.
Слава богу, все в порядке. Только…  Смотрю на неё. Юбка и кофта в зелёных пролысинах. Локотки ободраны и в земле.  Ну, хоть личико не повредилось.
-- Че случилось-то – спрашивает.
 -Да я, балбес, забыл тебе сказать, что щекотки боюсь. А ты меня за бока! Вот и… Че теперь делать? Какие танцы. На кого похожи. Нас же там не узнают!
- Да уж, - Машенька вытирает платком  пораненные локти. Я поднимаю своего боевого, проверяю, где что покалечено. Ну, вроде бы, все на месте. Выкатываю его на дорогу. Ого! Как мы пропахали! Бровка вся снесена.
 Машенька подходит. Молчит. Я смотрю на неё.
  – Ну, что? Потанцевали! Надо запомнить место.  Тут даже пшеница теперь не поднимется.
 - Да бог с ней, с пшеницей. Поехали обратно. Надо же как-то себя… Ладно,  котёл включим. Водичка мигом нагреется. Да она, поди, еще  и не остыла. Дизель сумеешь запустить?
-Не проблема.  Ладно, поехали.
 - Вот Тоська удивится. Че быстро натанцевались. – Смеётся. Ну раз смеётся, значит не так уж всё плохо...
 - А как насчет проси че хошь?
 - Ну, как. Уговор в силе.
 - Я же не довёз.
 - Другой раз довезёшь.




                1961.
  Это эпизод из "Люблю и помню".
 
 
 


© Copyright: Николай Хребтов, 2019

Ага! Прелесть! Тут так хорошо! Никто ведро помоев на голову не выльет...

Смеюсь...