Дар зелёного человечка. Глава 1

Все стихи к этой сказке были дарованы мне талантливым писателем и поэтом, а так же моим неизменным соавтором, с ником Не Герой, за что ему безгранично благодарен.



Согдиане в жизни не повезло, мало того, что сиротка, одна одинёшенька в целом мире,  так ещё имя необычное, (приехало вместе с предками, откуда-то с востока, или с запада, кто знает? Якобы, была такая страна), а люди удивляются и осмеивают. Вроде, с рождения односельчанка, а чужачка. Отчим с мачехой так же неласковы, ругают за вину и без оной, руки распускают, постоянно работой загружают, без жалости, с которой и не всякий взрослый справится. Вот и сейчас за грибами, да ягодами отправили, и не куда-нибудь, в Тёмный Лес. С одной стороны, растёт куда больше разного, да крупнее, с другой, нечисть с нежитью балуют. Многие пропали, кто рискнул за дровами отправиться, или за травами лечебными, или за шкурами звериными. А тут вроде лишняя девочка, справится, будет, что на зиму засушивать, да разные вкусности варить, умрёт и ладно, одним ртом меньше. И, что удивительно, несмотря на обиды, побои и труд, Согдиана росла доброй девочкой, приветливой, весёлой, всем с охотой помогала, песнями людей радовала. Вот и сейчас, борясь со страхом, напевала в полголоса известные строки поэтессы Анеле Шель Кесеф: - «*Видел нынче я в окне глаз зеленое сиянье, это было как во сне, - волшебство очарованья». Серебристому голоску птички подпевали, эхо подхватывало.


Внезапно, без предупреждения, в обычные звуки вплёлся новый звук, не самый приятный, будто плакал кто-то тонко, как ребёночек. Всем известно, что так нечисть балует, заманивает, чтобы после погубить, зубами острыми содрать мясо с костей, душу превратить в призрака бродячего, чтобы вечно по лесу странствовал, отпугивая странников. Только девочке, отчего-то, жалко стало незнакомца. А вдруг вправду в беду попал? Сердце доброе не выдержало, поспешила на голос и вскоре обнаружила, под деревом полусферу сетчатую из неведомого материала, под ней сидел маленький, в пол роста ребёночка, человечек с острыми ушками, в зелёном костюмчике, шапочке и сапожками с загнутыми носками, не смел и пошевелиться, утирал слёзы с щёчек. Явно какай-то из рода фэйри, безобразник. 
Однако, и такое существо заслуживало жалости. Согдиана задумалась, как бы помочь и себе не навредить? Ловушка выглядела очень подозрительно. Девочка подобрала камень с земли, бросила, о сетку ударился снаряд, и в прах превратился, такой мелкий, что и пленника не запачкал, Спасительница сглотнула, трогать не стоит, мягко говоря, однако, есть и другие способы дело сделать. Сиротка вытащила ножик, которым грибы срезала, начала землю подрывать рядом с сеткой, не касаясь последней, пока не получилась ямка достаточно  большая, чтобы человечек мог пролезть, не трогая, чего не надо. Поклонился низко, прижав ладонь к груди.


- Благодарю тебя, добрая дочь Евы, - произнёс фэйри, - даже не надеялся, что кто-то сможет выручить. Злой охотник за нечистью поймал и грозил гибелью от голода и жажды. Три дня и три ночи сижу, жестоко страдая. За благодеяние награжу щедро. Завтра приходи к священному дубу с тремя вершинами, в дупле обнаружишь нечто такое, что изменит жизнь полностью. Осчастливит и поднимет над обидчиками.


- Не для того помогала, чтобы просить что-то, или желать награды, - отмахнулась Согдиана, - однако, благодарю сердечно. Удачи вам, достопочтенный и постарайтесь больше врагам не попадаться в руки. Не каждый день здесь бываю, могу и не успеть выручить. Лучше уж охраните от ваших злых сородичей, дабы смогла домой вернуться живой.


*Видел нынче я в окне
Глаз зеленое сиянье,
Это было как во сне,-
Волшебство очарованья,
Я смотрел и взор не мог
Отвести ни на минуту,
Ниспослал наверно Бог
В душу сладостную смуту,
Там, за рубежом стекла,
Приведеньем дымным тая,
Уходила прочь Зима,
Свято место уступая...
Глядя в изумрудный  взгляд,
Спорил тихо сам с собою -
Рад я был или не рад,
В том, что встретился с Весною...




- Об этом могла и не поминать, - отмахнулся человечек, - теперь в этом лесу, как в родной избе, некого бояться. Однако, помни, настоящая награда ждёт в дупле. 
               

****


Не считала девушка, что заслужила благодарности, да и не привыкла получать что-то. Конечно, помнила, от нечисти добра не жди, (хорошо, если желудей подложат вместо золотых монет, или платье из листьев, которое тут же и развалится, а не брызнут чем, что лет десять пахнуть будешь конюшней, ни один жених не позарится), но любопытство замучило, спать не могла, утром корка хлеба в горло не лезла, вода и та горчила. При первой же возможности, поспешила к дубу с тремя вершинами, отыскала дупло заветное. Однако, в лесу, абы куда, руки совать не стоит, и кусачие змеи живут, и сердитые белки, и птицы, гнёзда защищающие, а то и вовсе нечисть какая, схватит и не отпустит, пока не откупишься. А у сиротки ни вина своего нет, ни заедок вкусных, ни даже монеты серебряной.


- Добрый день, здесь кто-нибудь есть? – уточнила девушка, подняла палку, постучала по стволу, потом тщательно в дупле поковырялась, если кто внутри, обязательно выскочит.


Никого и ничего не нащупала, пожала плечами, произнесла молитву короткую, и таки сунула руку, тут же почувствовала, как нечто в плоть впилось, закричала от боли нетерпимой, выдернула и увидела несколько отверстий, а тут ещё кожа вокруг ран начала цвет менять, похожа на змеиную, а следом выглянул зелёный человечек, скалится хитро, глазки блестят, довольный каверзой.


- За что? – воскликнула Согдиана.


- Люди малому народу от века врагами были и останутся таковыми навсегда, - пояснил мелкий обманщик, - тот охотник, что меня в ловушку поймал и едва не уморил голодом и жаждой, так же из сынов Адама. Да и ты, за малую услугу, награду возжелала. Жажда наживы превысила всякую осторожность. Других не достану, за всех ответишь. Видишь этот рисунок на коже? Когда полностью плотью завладеет, некая дочь Евы Согдиана умрёт.


- Не-е-ет, - ужаснулась бедняжка, рот закрыла ладошкой, - умоляю, смилуйтесь, снимите свои тёмные чары, я же так юна, в гроб ложиться рановато ещё!


- Один шансик есть, очень небольшой, - хмыкнул безжалостный собеседник, - если поспеешь, до того, как процесс закончится, добраться до Серой Ведьмы и вымолить её о помощи, снимет чары. Вот по этой тропе иди, да поспеши, меньше трёх дней осталось.


- Однако, до того ещё кое-что попробую, - девушка слёзы утёрла, и вытащила ножик, которым грибы резала, - как-то мою бабушку змея укусила, пока обнаружили, яд уже дальше пошёл, пришлось руку отрезать.


И вот сиротка резанула себя по руке выше поражённого участка, лезвие острое, а только царапина малая вышла и та сразу исчезла, повторила несколько раз, как дошла до плеча, там и кровь появилась, но сразу обратно втянулась, а порез исчез. Человечек злым смехом заливался. Но, не успокоилась пострадавшая, кинулась к тому месту, где ловушка лежала, а та никуда не делась. Бросила камень, в прах превратился. Глянула, а ладонь уже полностью изменилась, ногти на пальцах вытянулись, заострились и покраснели, алые же шипики на костяшках выросли. На что угодно походило, только не на смертельное заболевания или отравление. Но, чего-то делать надо. На всякий случай, для начала, отрезала себе прядь волос, кинула на сетку, так же сгорели, вдохнув и выдохнув, вспомнила, сколько раз обжигалась о горшки, пальчики резала и отбивала, схватила рукой ужасную штуку и… ничего. Будто обеденную ложку держит. Поняла, сильно зелёный человечик на племя людское разобиделся, легко чар не снять. А времени драгоценного много потеряла. Бегом побежала к указанной тропе. Не поспеет, и конец придёт ужасный. Мало того, что свет белый в глазах потухнет, так ещё и тела никто не признает, не предаст земле честь по чести, не сожжёт и праха не развеет. Растащат кости звери рыскучие, мясом же закусят. Снова слёзы по щекам побежали, рыдала и не могла остановиться. За что заслужила подобное? И без того судьба не радовала, всего лишила, в рабу обратила, а ныне вовсе убивает. Да ещё грех на душе несмываемый, что такое зло выпустила, сколько невинных пострадает? Видать, зелёного человечка за дело поймали, да пытались уморить, тут появилась дева неразумная, да испортила всё. Не считала Согдиана времени, сколько прошло, может час, или несколько, солнце по небосводу изрядно продвинулось, как послышался звук непонятный, вроде жалостливого мяуканья.


- Откуда бы в Тёмном Лесу взяться кошке? – задумалась девушке. – Неужели, новая ловушка, очередной враг коварный? С другой стороны, а чего бояться умирающей. Пусть хищник моим ядом отравиться, хоть от кого-то родной край очищу!


Поспешила на голос и узрела нечто странное, даже жуткое, грифона, совсем крошку, с крупную собачку, котёночка, кто-то в него бола метнул, верёвки плоть обвили, крылья к спине прижали, не шелохнуться, а ещё за корень зацепился. А уж как мил, львиные части плоти жёлтенькие, белая птичья головка орлиная, чёрные задние лапки – совсем птичьи. Смотрит жалобно, поскуливает. Как не помочь?


- Неужели, опять ошибку повторю? – воскликнула сиротка.


Даже повернулась, чтобы уйти, да кроха опять пискнул, ещё жалобнее, махнула рукой девушка, сердце не выдержало, вернулась, да уж наученная, бола трогала отравленными пальцами, камни сверкнули подозрительно, пернатый вздрогнул, освободила. А бедненький не может крылышек расправить, если, и не сломаны, то помяты. Обняла малышка, к себе прижала спасительница. Маленькие-то они все прелестные. Котёнок же никак не мог успокоиться, всё плакал и плакал, запела Согдиана, поглаживая пушистика: - «**На околице деревни, там, где травы шелестят, закопал под ивой древней кто-то маленьких котят». Пригрелся пострадавший, затих, головку на плечо положил. Не бросишь же его одного, а где мама не ведомо, возможно, вовсе погибла? Разве отнести Серой Ведьме, должна всех в округе знать, да и лечить умеет. Жаль, собиралась лишь на недолгое время, еды с собой не взяла, не грибами же кормить маленького хищника, честное слово. Уложила на плечо и побрела дальше. Видать, охотник за нечистью много трудился, по всей округе «пошалил», но, одно дело, зелёных человечков злых губить, другое детёнышей. Да когда грифоны людям вредили? Максимум, утащат, где овцу или корову, да и то коли, стары совсем стали или больны. Говорят даже, увидеть такое существо в небе, к счастью. Когда монстрик выспался, начал отравленную руку язычком лизать.


- Осторожнее, чтобы плохо не стало, - заволновалась девушка, - не для такого освобождала, пострадаешь, и ещё один грех на душу возьму.


Кроха на спину Согдиане забрался, в платье когтями вцепился, так и ехал, благо, не слишком тяжёлый, и больший груз приходилось таскивать, зато тёпленький, не одна, уже на душе легче, отвлекает от дум горьких, страх смерти уменьшился. Долго ли коротко шли, когда снова услышали нечто, но, в этот раз, кто-то песню напивал красивым басом, знакомую до боли: - «Видел нынче я в окне глаз зеленое сиянье, это было как во сне, - волшебство очарованья». Впрочем, Анеле по всему миру знают, от холодных северных земель до жарких островов на юге. И голос немного грустный, задумчивый.


- Как думаешь, стоит ли проверять? – спросила Согдиана грифончика. – Вроде не кричит, не плачет, о помощи не просит. Но, поёт красиво, этого не отнимешь.


Малыш вздохнул, мол, решать тебе, но, раз уж столькие в беде оказались, так почему не посмотреть? В худшем случае, всегда удрать можно. Начала сиротка подбираться потихоньку и обнаружила, что на толстой ветке дерева висела верёвка, а к ней, за ногу, привязано было странное существо, покачивалось из стороны в сторону. Вроде мужчины, крупного и мускулистого, смуглокожего, с чёрными волосами и бородой, красными глазами, только на голове рога лосиные, и уши оленьи, да ноги волосатые, вместо ступней – копыта. Невероятно похож на сатира. Неожиданно, незнакомец смолк и даже повернулся в сторону странницы.


- Знаешь, я, конечно, не очень опытный следопыт, но слух имею идеальный, – произнёс вдруг пленник, - не настаиваю на том, чтобы освободила, но хоть дай маю свирель, в траве лежит, когда в петлю ловчую угодил, выронил. Без неё совсем тоскливо.


- А вы что такое? – уточнила Согдиана, нервно сглатывая.


- Сатир, - пояснил здоровяк, - только особая порода, зовёмся «сохатыми». Крупнее известных родичей и не такие выпивохи. Так выручишь? Не бойся, не схвачу. Обещаю.


Всем ведомо, что копытные абсолютно безобидны. Ну, выпивают, изредка, могут к женщинам пристать, включая и замужних, подраться, да и только, совсем на другую нечисть не похожи, зато их на все праздники зовут, лучших певцов, музыкантов, да плясунов нигде не сыщешь, а уж знаменитое розовое сатирское вино и на королевский стол подают, ставят на лучшее место. Если уж попался, то скорее случайно. Разве… многие существа умеют облик привлекательный принимать, ошибёшься повторно и окончательно душу погубишь, зла немало сделаешь.


- А вы, случайно, не преступник? – спросила сиротка.


- До сей поры, вроде, в таковых не числился, - хмыкнул сохатый, - музыкант странствующий, развлекаю всех, кто в этом нуждается и готов слушать, да заплатить, если не монетой, то угостить, или стаканчик налить, или просто интересное чего рассказать. Не убиваю, не граблю, тёмным богам не поклоняюсь. Если и угодил в плен, то случайно.


- Ладно, мне всё одно терять нечего, - девушка прикусила нижнюю губу, - умоляю, не подведите, не окажитесь очередным кровожадным злодеем.


Больше успокаивало спасительницу, что грифончик за спиной вёл себя тихо, миролюбиво, а ведь маленькие враждебность и злобу ох как хорошо чувствуют, особенно, зверята. Отравленной рукой за верёвку схватилась, по которой некая волна пробежала, очередной магический удар не достиг цели, ножиком обрезала, и свалился здоровяк на траву, как мешок с сеном, что-то хрустнуло. Тут же перевернулся, отыскал в траве свирель, обнаружил, что сломалась, застонал горестно.


- Простите, - Согдиана смутилась.


- Да, пустяки, новую вырежу, - отмахнулся сатир, - главное, что снова на ногах стою. Благодарю сердечно. Куда следуешь дева – краса, давай сопровожу?


- Лучше не стоит, не доверяю малому народцу, с некоторых пор, - отмахнулась странница, - а так-то, к Серой Ведьме спешу, спасла зелёного человечка, прямо как вас, а он меня проклял, не поспею вовремя, умру от ужасного яда.


- Зелёный человечек? – поразился копытный. – Вот странное дело, сроду о нём дурного не слышал, шалит, не больше других фэйри, а уж чтобы проклясть, да к смерти приговорить, да ещё девочку невинную, пусть и дочь Евы, такого отродясь небывало. Даже если разозлился на охотника за нечистью, ты точно не причём. Разве с ума сошёл от голода и жажды, я бы так же выбрался злючий, как демон. И главное, общему обидчику не отомстить, носит латы из холодного железу и кучу амулетов защитных, не приблизишься и на милю. А отблагодарить вполне могу, забирайся ко мне на закорки, увы, сохатые не умеют прыгать, как классические сатиры, зато бегаем с немалой скоростью, на манер лосей. Домчу до места, не успеешь и опомниться.


Когда тебе смерть ужасная грозит, на что хочешь, пойдёшь, любую помощь примешь, даже подозрительного сатира. Полезла Согдиана на спину к новому знакомому, грифончик на плече здоровяка пристроился, и понеслись, да так быстро, только ветер в лицо. И страшно, и весело разом.



**На околице деревни,
Там, где травы шелестят,
Закопал под ивой древней
Кто-то маленьких котят.
Три комочка несмышленых,
Но хотят ведь тоже жить,
Кто решился на такое -
Три сердечка погубить?
Еле слышен писк печальный,
С преисподней из самой:
- Помогите, умоляю,
Мяу, мяу, я живой!
К счастью мимо шли ребята,
Услыхали зов земной,
Спасены были котята,
Дети взяли их домой,
Приютили, обогрели,
Накормили молоком...
Так котята до метелей
И росли у них втроем.
А когда зима настала,
Каждый кот обрел свой дом,
Людям добрым всех раздали,
Обеспечили теплом
И теперь живут вольготно,
Мышек ловят иногда,
А от страха преисподней
Не осталось и следа...