Бог муравьев

Держи рассказ, который я написал по дороге домой, пока
  Бог муравьев.
  “60% биомассы всех насекомых нашей планеты составляют муравьи. Один муравей ничтожен, но как суперорганизм они одни из главных источников биогенных преобразований”.
  “The Ants”
 
  Он очень аккуратно опустил стекло на гнездо и прикрыл его красным пластиком, возвращая искусственный муравейник в исходное состояние, только уже без 25 личинок. При осмотре обнаружилось, что Он все же прижал парочку муравьев.
  У Него никогда не получалось не раздавить ни одного с первой попытки, хоть Он и работал с ними уже год. Нехотя Он еще немного поигрался со стеклом, и все пойманные были освобождены. Он встал и вышел из комнаты для гнезд, причем сделал Он это эффектно, полы его халата на мгновение стали подобны развивающемуся плащу, элегантно пролетающему в сантиметрах от стеклянных склянок.
 
  Шаркающей походкой Он, держа чашку Петри с личинками, побрел в комнату для экспериментов, где уже были готовая площадка, в которой бегали, пощупывая друг друга время от времени усиками “наивные”, не видевшие никогда настоящего социума не только из рабочих, муравьи  и камера. Запуская эксперимент, Он поймал себя на мысли, что Ему интересно, что бы сделал Он, если бы инопланетяне или еще кто поместили Его в похожие условия, причем совершенно голого, для чистоты эксперимента. Наверное, прикрылся бы в первую очередь, ибо плод знаний дался нам ценой стыда, а потом попытался найти контакт с этими… с Этим, но вот же один взирает на Меня.
 
  Вот она, муравей-рабочий, электорат этого народца(хотя голосуют они или же подчиняются своей королеве беспрекословно, сказать точно никто не может, ибо язык гормонов пока понятен лишь нашему подсознанию, да и то лишь в контексте наших собственных немногочисленных сигналов), смотрит на меня в упор, но видит лишь нечто мутное и непонятное. Мои руки это катаклизмы, меняющие ее жизнь как в лучшую, так и в худшую сторону, весь остальной Я это теплый и двигающийся полигон для исследования. Быть может, Я тоже так же взираю по ночам на звезды, ведь если планета вокруг солнца крутится по тем же законам, что и одна галактика поменьше вокруг другой…
 
  Погрузившись в мысли, Он, смотря насквось через банки, на автомате наполнил одну и, надев шапку, пошел к выходу. Знакомой тропкой Он, насвистывая песню Цоя, добрался до муравейника, настоящего муравейника, построенного самими насекомыми. Он приготовился  разливать жидкость на ватки и открыл крышку...
 
  Банка разлетелась на десятки осколков, как граната, поливая огнем Его одежду, равно как и Его самого, а так же муравейник. Осколки не обращали особого внимания на преграду из ткани, плоти и крови, распостраняясь в пространстве. Он рухнул на муравейник, по изрытой ходами земле пошел сигнал о том, что сверху что-то случилось, и разведчики устремились вверх, изучая и оповещая о прошлом источнике шума и будущем источнике пищи, не боясь огня и не видя, как всеми цветами радуги переливаются осколки, мозайкой разбросаные по округе и торчащие из деревьев, которые не обратили никакого внимания на это событие и не пострадали, так как тело потушило огонь своим падением. В результате погибло 42 муравья, один человек и одна белка, которую зацепило осколком, также совсем немного пострадали кустарники и травы, срезанные ими же. Зато муравейник жил еще очень долго, а потом распался на еще несколько новых, продолжая жить.
  Последняя мысль, промелькнувшая в Его угасающем сознании, не была грустной, не была беспокойной, но была шутливой. Он подумал, что, в конце концов, все закончилось правильно, ведь убить Бога может лишь Он сам.