715. Хуторская чертовщина. Утреннее сражение

             Вышло так, что боевые сотни барагуноцев растянулись вдоль старой дороги в сторону станицы, их головная часть уже достигла придорожного колодца, а задние ряды ещё поднимались в гору.
        Красные казаки резервной сотни также вытянулись в длину, по причине разной резвости своих лошадей, скача из станицы навстречу неприятеля.
         Без всякой подготовки и остановки, как с одной стороны, так и с другой, сходу вступили в бой.
         Первый звон скрещенных шашек  произошёл в том месте, где до съезда в балку со стороны Мамкинской конюшни оставалось не более двухсот метров.
         Красные казаки,  уступающей  численностью своего состава, пытались  прорвавшийся отряд барагуновцев выдавить в балку.
         Но получили ожесточённое сопротивление, отчего случилось плотное боковое соприкосновение, где и шла беспощадная рубка.
          Красный казаки стремительно неслись в восточном направление, а казаки Барагунова, соответственно, в западном, отчего скоростное ведение противника удваивалось.
          В этом сумашедшем темпе скачки, сложность заключалось в том, чтобы быстро оценить ежесекундное изменение ситуации, вовремя успеть отбить или нанести рубящий удар выбранной жертве, вращая шашкой подобно крутящемуся вину аэроплана.
           И всё это приходилось  делать  с такой быстротой, что любая, самая малая запинка грозила смертельной опасностью.
        Уже пали первые жертвы сражения,  получивший рану и упавший с коня, тут же затаптывался копытами лошадей, а вон уже чья – то срубленная голова, подпрыгивала, словно мяч, среди конских ног.
           Но, ни кто из сражающихся сторон на это не обращал внимания, все были поглощены стремительностью нарастающего боя.
         Лязг метала, крики, ржание лошадей, гул и топот, всё это заполнило тихий край этой большой степи.
             Здесь не знали пощады к врагу, рубили жестоко и без сожаления, и было подобие того, что здесь сошлись самые непримиримые враги с чужеземных мест.
          Но к великому сожалению это было не так, среди барагуновских казаков мелькали и свои станичники, не признававшие Советской власти и её новых порядков.
           А это были, я вам скажу, ещё те рубаки, успевшие побывать в таких переделках, что  и чертям не снилось, прошедшие горнила многих войн и сражений, владеющих шашкой искуснее любого циркача.
          Такому на пути лучше не попадаться,  срубит и глазом не моргнёт.

       Соприкосновение двух противоборствующих сторон было настолько плотным, что это сравнимо с огнивом, где  кресалом бьют по кремню или в ином порядке, в результате чего высекается куча искр.
           Но в данном случае искрами были человеческие души, покинувшие свои тела, так и не осознав до конца, в чём же была их правота и ради чего произошло это братоубийственное сражение.
          Вихрем, промчавшись мимо друга и оставляя позади себя раненых и убитых, Красные кавалеристы чтоб не оказаться зажатыми к горе, в бешеной скачке начали заворачивать влево, стараясь уйти в поле.
         Казаки полковника Барагунова, заворачивая вправо, сделали попытку взять в окружение станичников, чтоб превосходящим количеством окончательно нанести поражение противнику.
          В данной ситуации Красные казаки уже скакали в сторону своей станицы, а барагуновцы неслись им навстречу, и снова кровавая беспощадная рубка схлестнулась на поле поросшим полынью, со всей своей ненавистью друг другу.
           Разгорячённый азартом Захар, скакал на своём Буяне под гиканье и свист, помахивая своей шашкой и крича самому себе:
     -Вот так денёк задался!
      -Молодь так и лезет под мою шашку!
      - Уже пятерых успел срубить!
       -И ещё срублю, дай только дотянуться!
    Мимо, не успевая разглядеть, стремительно пролетали лица противников.
    Где тут разобраться, кто молод, а кто стар, успевай только махать шашкой, нанося смертельные удары.
     А вот и коса налетела на камень, крепок и удал, оказался станичный казак, мощный удар в перекрестии шашек, с металлическим звоном высекая искры, и у Захара от шашки в руке оказался обрубок.
       Срезал её станичный казак своей доброй шашкой по голомень, как ивовый прут.
            Ещё не осознав, что произошло Захар, мчась вперёд, делает замах, но уже другой станичник срубает ему руку по самый локоть, ему бы, тут же припасть на коня и потянуть левый повод, чтоб выскочить из этих смертельных жерновов, а он от удивления, что утерял руку на мгновение оторопел.
         В подобных случаях, любое промедление подобно смерти, что и произошло в то же мгновение, когда последующий станичник, боковым ударом шашки едва не срубает ему голову, которая зависла на остатке кожи.
           Захар обмяк, медленно повалился на бок и вывалился из седла, зависнув на  стремени,  вскоре упал в полынь, где – то в том же самом месте, где совсем недавно им был зарублен Илья и два его товарища.
         Буян сразу почувствовал, что с его хозяином, что – то происходит не так, а когда тот вывалился из седла, а одна нога застряла в стремени, то он его ещё какое – то расстояние протащил на всём скаку, отчего болтающая голова Захара, вскоре оторвалась совсем.
         Тело хозяина осталось позади, а Буян продолжал скакать, такому поведению  его приучали много лет, вот он и держался, не нарушая положенного строя.
           Дикая скачка продолжалась, оставляя после себя убитых и раненых, те, кто не мог держать оружия, но ещё имел силы помочь самому себе,  удалялись в сторону.

           Что – то временного пристанища организовали станичники в поле ближе к своей станице, а вот барагуновцы облюбовали себе широкий мыс, что выпирал в балку в паре сотен метров к юга - востоку от дорожного колодца.
         Ряды Красных партизан заметно поредели и было в этом зловещая предрасположенность, которая сыграла злую шутку благородного намерения.
         По своему составу сотня Красных казаков была разновозрастной по причине того, что молодых казаков, а здесь были и те, кому исполнилось только шестнадцать лет, оставили при резерве с благородной целью, как поберечь на самый крайний случай.
          Но вышло так, что вот этим молодым парням, ещё неумело державших в руках шашки, пришлось сражаться с опытными противниками, в каком – то смысле, профессиональными бойцами, имеющим опыт и закалку во многих боевых сражениях.
          Молодых станичных казачат, недавно принятых в отряд, легко можно было определить по новенькой форме, что особо их выделяло среди остальных.
         Вот как раз среди них и были большие потери, но это ни как не отразилось на боевом духе остальных, даже наоборот, оставшиеся в живых жаждали мести и дрались за себя и за погибших ребят.
            В третий раз схлестнулись две противоборствующие силы, и вновь звенели шашки, и вновь текла кровь, Красных казаков барагуновцы пытались зажать в кольцо, всё меньше и меньше сжимая круги сражения.
           И опять станичникам удалось вырваться уже, казалось, замкнувшегося кольца у самой горы.
           Новый заход на круг и ожесточённая схватка, огромное поле было усеяно не только убитыми и ранеными людьми, но и лошадьми, силы Красных казаков были на исходе и они выбросили белый флаг для переговоров.

            Отцы – командиры, наблюдавшие за ходом сражения из усадебного дома Дыдымова, невероятно возмутились приостановкой боя, понимая, что любая остановка только на руку противнику.
         К тому же им в их оптические приборы было видно, как в спешности укрепляется восточная окраина станицы, куда прибыл пехотный отряд и стягивались остатки хуторских ополченцев.
           А когда из центральной улицы станицы появился броневик, (именно тот самый, который был отбит в бою  и захвачен у станицы Невинномысской, по рассказам одних, силами самих казаков станицы Государственной, а по слухам от других  - это был подарок от самого комбрига И. Кочубея, за отличную помощь его отряду в борьбе с А. Шкуро), тут же из усадьбы Дыдымова был послан ординарец, с донесением срочного продолжения боя.
            Одно было не понятно, ехал броневик своим ходом или его толкала окружавшая толпа местной ребятни, выбрав удобную позицию, стальная машина, повертев пулемётной башней замерла.
           К станице перенесли и пулемёт установленный на кургане против переправы у конюшни Мамкиных, где было выбрано идеальное место для отражения нападения противника.
          Но вот воспользоваться им, чтобы противостоять утреннему нападению с тыла, оказалось большой сложностью из – за высоты местности, сектор обстрела был настолько мал, что эффективность применения пулемёта была почти нулевой.
          Поэтому было решено  переместить его ближе к станице, где оборудовалась новая линия обороны.

            За ходом боя наблюдали не только отцы – командиры из усадьбы за речкой, но и хуторские ополченцы прятавшиеся в балке, самые смелые из которых выбрались на край горы и следили за ходом сражения.
         По не писаным и не гласным законам подобное не возбранялось, смотреть смотрите, ни кто особо не запрещает, если вы ни кого не тронете, то и вас ни кто не тронет.
        Но случилось так, что метким выстрелом со стороны кургана был подстрелен со смертельным исходом посланный из усадьбы ординарец.
         Вокруг особо на это ни кто не обратил внимания, если бы нетерпеливость отцов командиров, узнать, отчего медлит ими посланный ординарец и не показывается на другой стороне балки.
          От колодца, где был установлен пулемёт, донесли в усадьбу, что ординарец убит.
        Такой наглой выходки от хуторских ополченцев там стерпеть не могли.
        И было отдано срочное распоряжение, если не изничтожить всех до единого ополченца, то хотя бы загнать их в болота или же разогнать по ближайшим кустам, откуда они не должны и голов своих поднять.
         Несколько коротких очередей и хуторские ополченцы, что те лягушата попрыгали с горы в балку, а за ними началась самая настоящая охота.
      Высматривая хоть какое – то шевеление в кустах, туда посылалась короткая очередь.
      
               А чуть ранее, когда был выброшен белый фланг, по несколько человек от каждой стороны съехались к центру, где  начались переговоры, чтоб с поля боя убрать трупы убитых казаков и вынести раненых.
            Пулемётная стрельба со стороны усадьбы Дыдымова, ускорила переговоры, предложение станичников было отвергнуто и предъявлено новое, что продолжать сражение следует в более сжатых рамках, там, где ещё поле не было вытоптано конскими копытами и не было убитых и раненых.
             В середине поля ещё шли переговоры, а среди станичников шла активная пропаганда, чтоб не только удержать врага, но и жестоко отомстить ему за погибших молодых казаков, для которых этот бой был первым и последним.
          Уж лучше всем погибнуть, чем предать интересы новой власти, враг жесток и от него не будет ни кому пощады, так если отдавать свои жизни, то с максимальной выгодой для будущих поколений.
        В стане казаков Барагунова было более спокойно, здесь по мере возможностей, отдыхали, покуривали самокрутки, понимая, что ещё одна такая кровавая стычка и от противника ни кого не останется, после чего мощный бросок на станицу и есть причина праздновать победу.
        Переговорщики разъехались, быстрые сборы и новое сражение, жестокое и беспощадное, уже казалось, что ещё немного и кольцо сожмётся, чтоб не дать станичникам вырваться, как со стороны станицы появилась лихая сотня, которая со свистом и гиканьем неслась на помощь погибающим товарищам.
      С наскока, врезавшись в противника и разорвав кольцо, свежая сотня Красных казаков рубилась, не зная устали.
           Вскоре наступил момент, когда по количеству бойцов обе стороны сравнялись.
                А там где силы равны, там и договориться проще.


07 – 08 март 2021г.