Чёрный барон

      Случилось непредвиденное. Внёсшее не малую душевную тревогу.
И всё из- за братьев меньших. Точнее: их беззащитности. Такие как и мы люди в оранжево- жёлтых спецовках, вооружившись гидро- подьёмником и бензопилой срезали гнёзда- домики грачей, которые облюбовали местожительство на двух тополях, то же выросших из зёрнышек рядом с домами. Что их влекло к этим могучим деревьям: может защита от непогоды, что нередко бывает, или доброжелательность окружающих, а может что- то другое, послужившее принятию решения. Птицы, да и другие живые существа в природе, не так броские физическим развитием, а мыслят- завидовать следует. Где та Африка, а наш аист летит к ней. Не от добра, конечно. Условия жизни заставляют. Улетают, а с теплом и надеждой на сохранившееся птичье жильё, возвращаются. И это не только аисты. Тысячи теплолюбивых перелётных видов птиц. Наши соседи, грачи, тоже. Именно те, которые всё тёплое время года работали с самоотдачей: с восходом солнца до сумерек строили себе жильё, сухой прошлогодней травой благоустраивали его, откладывали эмбрионы, высиживали, вскармливали наследников и ставили их на крыло. Только бы успеть, вложиться в сроки. Природа за упущения не прощает.
      Не скрою. Есть претензии к этим птицам. Убеждён: академий они не проходили. А если и проходили, то далеко от человеческих, птичьи. Очень схожие для разных видов. Да, они беспокойные- мы им подстать, не чистоплотные- и другие виды диких животных и птиц- тоже. Может антисанитарные, но не настолько, чтобы вести с ними необъявленную «войну».
      На этих двух тополях их было девять. Почти на самой верхушке одного из них в расщелине трёх достаточно развитых веток по внешнему виду выделяющийся силой и степенностью грач со своей такой же чернюсенькой подружкой выстроили отдельный грачиный «катэдж». Соотечественники не досаждали, как это бывает у других видов природы, эту семью. Справедливости ради, другой раз наведывались к этому почтенному хозяину тополя, что поселились на соседнем дереве и, посоветовавшись, ретировались справлять свои дела. Наблюдая за этой обособленной семьёй, кто-то из проживающих в домах грачиным «бароном» его прозвал. А поскольку естественный окрас у этих птиц сплошной, тяжёлый для глаз- металлически- чёрный, то и приятное словосочетание» чёрный барон» для него прижилось. Вскоре его вся округа так называла. Если кто из природного окружения так полюбовно к нему обращался, он не подавал признаков беспокойства, только поворачивал  из стороны в сторону чёрненькой головкой, да раз от разу подёргивал чернюшеньким  хвостиком. Может соглашался со статусом приданным для него человеком, а может благодарил человеческое сообщество за понимание.  Видимо последнее более вероятно, иначе не гнездились бы они и одиночными парами, и колониями вблизи человеческого жилья, в крупных мегаполисах или вблизи их.
      Этой весной, как бы почувствовав тревогу, наши грачи возвратились необычайно рано. С первыми проталинами, как говорится в народе. Возвратились и на своё хозяйство. На первых порах- всё как бы без видимых изменений: те же дома, снующие возле них люди, благоустроенные пешеходные дорожки с белесыми отметинами зимовавших птиц. Устремившиеся в небо тополя. Только деревья смотрелись как-то по-особому. На первый взгляд изреженно. И птичьих домиков нет. Ни схожего на «катэдж», ни восемь других из колонии.
      Подоспели другие семьи. Осязаемое повергло в «шок» сообщество. Рассредоточились на уцелевших ветках. В недоумении вращают головками, поддёргивают хвостиками. Видимо, выражают недопонимание.
      Не выдержав остроты ситуации, «барон», взмахнув крыльями, опустился на землю. Увиденное превзошло ожидания. У подножия деревьев сиротливо в беспорядке лежали отчленённые  от материнской породы ветви, да разорванные в падении птичьи гнёзда. Всё то, что так  старательно возводилось для будущего грачиного семейства.
      Одно, самое крупное гнездо уцелело. «Барон»  узнал его. Приблизившись, поник головой. Долго или мало пребывал он в таком состоянии - трудно сказать. Только замечено как он решительно отступив несколько шагов обратно, сильным клювом отделил одну крупную ветку от лежащей на земле части дерева и, подхватив её на перевес, не без труда поднялся вверх и, присмотревшись, приложил её в заранее выбранное место. Самочка, заметив усердие главы семейства удовлетворённо произнесла своё традиционное  «кар...кар»... «Барон», благодарственно блеснув глазами на самочку, снова опустился на землю. С мыслями от человеческого: труд - всё перетрет вскоре у основания трёх разветвлений очертились признаки нового птичьего строения. Засуетилась, загомонила грачиная колония. С раннего утра до позднего вечера ежедневно восстанавливался птичий городок. В труде этим птицам было не отказать, хотя его могло быть меньше. Для нас, чёрные грачи  всё равно «братья».