Мариам отрывок из повести цель удара Ракка

Вот уже и подбитая машина. Мариам замерла, пытаясь отдышаться. Ей очень хотелось откашляться, столько пыли попало ей в носоглотку, но она боялась, что Борис не узнает ее и станет стрелять. А может он ранен? И эта мысль сразу вышла на первое место в сознании девушки. И сразу все остальные опасения отошли на второй план.
- Командир! - позвала она в темноту по-русски. - Борис, командир! Это я, Мариам! Не стреляй.
Русский не отвечал и девушка решилась. Она оперлась руками о камни, а потом бросилась бежать вперед. Несколько метров она преодолела за пару секунд и почти головой вперед бросилась под гусеницы машины. Мины уже шелестели над головой, готовясь взрыть камни вокруг.
Она упала на его стильное большое тело и испугалась, что сделала больно, что Борис мог быть ранен. Он наверняка ранен. Русский застонал и пошевелился. Мариам удержала его руку, в которой был зажат пистолет.
- Боря... - позвала она и провела ладонью по щеке русского офицера. - Боря, это я, Мариам.
- Ты? - мутная наволочь в глазах исчезла, и он теперь смотрел на девушку внимательно и чуть насмешливо. Грязное, небритое лицо, губы потрескавшиеся, а глаза у Котова были живые-живые.
- Я, - отвеивала Мариам и улыбнулась.
- Слушай, меня немного зацепило. Ты не могла бы своим сказать, чтобы они придавили минометную батарею. Тут ведь два шага осталось. Обидно, если не дойду.
Со стороны Сурума вдруг полетели с шелестом мины. Котов прислушивался, чуть морщась, а девушка осматривала его тело. Она не видела больших ран. Кроме небольших ссадин. Наверное, его просто оглушило, когда он выбирался из подбитой машины.
- У тебя воды нет? - спросил Котов.
Мариам спохватилась и стала стаскивать с ремня фляжку. Русский принял ее, встряхнул и неторопливо стал пить. Пил он так, как пьют в пустыне. Набирал в рот не очень много воды и держал там, пока слизистая оболочка не увлажнится. Завинтив крышку он посмотрел между гусеницами..
- Темнеет. И стрелять перестали.
- Да, - ответила девушка, машинально поглаживая русского по грязному плечу.
- Слушай, а мои все добрались, ты не знаешь?
- Все, все добрались. Я знаю только, что четверо ранены, но никто не погиб.
- Молодцы, - кивнул Котов, - и Сашка молодец. Всех вытащил. Слушай, - Котов замолчал, прислушиваясь к тишине, которая вдруг установилась вокруг. - А ты мне обещала рассказать, откуда ты так хорошо знаешь русский язык?
- Так я же русская. - засмеялась Мариам, которой вдруг стало хорошо и спокойно на душе. - Ты так смешно говоришь все время слово «слушай».
- Как это русская? - не понял Котов.
- Ну, на половину. Мой отец учился в военно-морской академии в Санкт-Петербурге. Там он познакомился с моей мамой. Женился на ней, и она уехала с ним сюда. Так что я по маме русская. Я два года жила в России. А потом еще у нас дома принято было разговаривать по-русски, чтобы ни мама, ни я язык не забыли.
- Интересно, - улыбнулся Котов сквозь боль и головокружение.
- А как ты оттуда выбрался? Ведь тебя все считали погибшим, Борис. Говорят там мощными ракетами все разбомбили.
- Это да! - засмеялся капитан. - Разбомбили там на славу. Ну, как-то выбрался. Тихо!
Мариам прислушалась и медленно вытащила из кобуры свой пистолет. Котов повернулся на бок и стал смотреть в сторону сирийских позиций. Потом он посмотрел в другую сторону и поднес палец к губам. Девушка замерла. Между гусеницами сзади вдруг появилось что-то совсем темное. Котов мгновенно дважды выстрелил туда и, схватив девушку в объятия, прижал к себе, привалившись к правой гусенице машины. Раздались проклятья по-арабски, хруст камней. И рядом выстрелили. Пуля угодила в то место, где только то лежала Мариам. Капитан снова дважды выстрелил, а потом освободил руку. Девушка увидела в ней гранату.
Взрыв больно отдался в голове Котова, которая и так буквально раскалывалась после последней контузии, а потом еще после безумной гонки на последнем этапе. Он вытолкнул Мариам из под гусениц и вывалился следом. В два движения он дополз до канавы и втянул туда Мариам. Еще две фигуры появились слева. И два пистолета почти одновременно выстрелили. Тела попадали, зашевелились в темноте и затихли. Установилась странная тишина.
- Помоги мне, - Котов ухватил девушку за шею и стал отталкиваться ногой.
Он вдруг почувствовал, что истратил остатки сил и до сирийцев ему не доползти. А здесь оставаться нельзя. Боевики будут еще стараться захватить его. В темноте у них получится. Или захватить или убить. Девушка стонала, но тащила. Котов помогал, как мог. Или ему уже казалось, что он помогает.
Потом появился свет. Потом его понесли, и это было ужасно тошнотворно. И Котову не хотелось, чтобы его вырвало при Мариам. Неприлично как-то. А потом лицо Сашки Белова... это уже бред! Откуда он тут. А вот это точно бред! Откуда тут взяться подполковнику Сидорину. Брежу, подумал Котов, пытаясь не провалиться в мутную бессознательность.
- Боря, ты! - Сидорин схватил Котова за голову и прижался лбом к его лбу. - Борис, живой, стервец!
- А что ему сделается, - ответил совсем рядом голос Белова.
- Мариам, - тихо прошептал Котов с улыбкой, понимая что сейчас потеряет сознание.
Последнее, что он услышал, это довольный голос своего заместителя:
- Ну, если про баб говорит, значит жить будет! Куда он денется...