Викинг Глава 12. Путешествие в прошлую жизнь

Сны мне и раньше снились, но до сих пор я во сне, как и наяву, был рыжим псом породы лабрадор. Но в этом глубоком, на грани жизни и смерти, сне я оказался человеком. Я лежал на кровати в маленькой и какой-то неуютной комнате с одним окном и крашеными стенами. Из моей руки торчала игла, соединённая шлангом со стеклянным сосудом на высокой стойке. Своего лица и тела под одеялом я не видел, но рука… Сероватая  в коричневых пятнах морщинистая кожа, худые скрюченные пальцы. Это была рука старого человека. На табуретке рядом с кроватью сидел старик в длинном чёрном одеянии, с большим крестом на золочёной цепи. Он что-то монотонно говорил на не совсем понятном языке, но большинство слов были всё-таки знакомы. Смотрел он прямо перед собой, но вдруг повернул ко мне голову и грустно улыбнулся:
- Проснулся, Лёха? А я уже не надеялся. Думал, так и не попрощаемся.
- Это что было, отпевание? – мой голос был слабым и хриплым.
- Нет, отпевают покойников, а ты ещё не ушёл в лучший мир. Это называется соборование.
- Как тебя в больницу-то пустили? Я думал, вам только в церкви разрешают обряды проводить.
- Не мог же я не проводить на встречу с Всевышним моего фронтового друга, даже если он не очень-то верит в эту встречу, - усмехнулся посетитель, – а среди персонала больницы имеются и мои прихожане.
- Серёга, а почему ты так уверен, что я, неверующий, встречусь с тем Господом, в которого веришь ты? А не с Аллахом, например, или с Буддой?
- Потому что Бог един, как бы Его ни называли. Каждая религия – только путь к Нему. А пути к одной вершине могут быть разные. Я выбрал свой, ты – нет. Но могу я хотя бы позвать тебя за собой?
- Куда? По твоей вере, я попаду либо в рай, либо в ад. По-моему, вечное блаженство ничем не лучше вечных мук. И то и другое невыносимо скучно.
- «Скучно» - это понятие из земной жизни, к Вечности оно отношения не имеет. И очень вероятно, что рай и ад – это одно и то же состояние в Вечности. И Бог даёт нам возможность подготовиться к нему в нашей земной жизни. И даже инструкцию дал, как это сделать. Священное Писание называется. Кто ею воспользовался, для того Вечность будет раем, кто нет – адом. Ну, признайся, неужели ты так твёрдо уверен, что после смерти – небытие, и даже в мыслях не допускаешь другой возможности?
- А кто тебе сказал, что не допускаю? Не только допускаю, я верю. Только моя вера сильно отличается от твоей.
Сергей взглянул на меня с нескрываемым любопытством:
- Так расскажи мне, в чём твоя вера, и как ты пришёл к ней. Может быть, и найдётся что-то общее?
- Не думаю. Моя вера пришла ко мне во сне. Это было, кажется, лет десять  назад, ну да, вспомнил, в шестьдесят восьмом году. Мне приснился совершенно невероятный цветной сон, всё было в нём, как наяву. Во сне я был матросом на большом пассажирском пароходе, который в этот момент терпел крушение. Я с товарищами спускал на воду спасательные шлюпки и помогал пассажирам грузиться в них. Вот уж нагляделся, как ведут себя разные люди в момент смертельной опасности! Шлюпок не хватало, и я видел, как здоровые мужики с безумными от страха глазами рвались к лодкам, расшвыривая женщин и детей. Одного такого мы просто выкинули за борт. А другие, наоборот, стояли и ждали в стороне, хоть и понимали – не дождутся. Когда пароход ушёл под воду, я остался плавать хоть и в спасательном жилете, но толку от него было мало. При такой температуре воды жить мне оставалось не более десяти минут, я это прекрасно понимал. Но в этот момент я проснулся.
- И какую же веру принёс тебе этот сон? – с нетерпением спросил мой собеседник.
Мне было почему-то трудно дышать, и пришлось немного отдохнуть, прежде чем заговорить снова:
- Понимаешь, во сне мне на глаза попался спасательный круг, на котором было написано название парохода. Это был «Титаник». До этого сна я знал только, что он в начале века утонул, столкнувшись с айсбергом. Потом я несколько лет собирал все доступные документы и заслуживающие доверия свидетельства очевидцев об этой катастрофе, и не нашёл ни одного, которое не соответствовало бы тому, что я видел во сне.
- То есть ты хочешь сказать, что ты был этим самым матросом в прошлой жизни, и твой сон - воспоминание о его последних минутах?
- А у тебя есть другое объяснение?
- Значит, ты веришь в реинкарнацию, в то, что твоя душа после смерти опять переселится в другого человека?
- Если Всевышний учтёт моё пожелание, я бы предпочёл, чтобы моя душа переселилась в собаку. Такую, каким был мой Чиф, помнишь его? Он был мне настоящим другом. А люди - они и предать могут. Нам ли с тобой не знать, как это бывает на войне?
- Какая собака? Ты в самом деле не понимаешь, что душа может быть только у разумного существа?
- Не уверен. У Чифа она точно была, я скорее поверю в отсутствие души у некоторых людей, чем у него. А разум… Я постараюсь сохранить его и в собачьем теле.
- Ты говоришь с такой уверенностью, - усмехнулся Сергей, - что того и гляди переманишь меня в свою веру. И я потом в каждой встречной собаке буду искать твои черты.
- Если найдёшь, возьми себе, глядишь, продолжим наш диспут. Только я бы хотел родиться снова лет через сорок-пятьдесят, посмотреть, каким станет наш мир.
- Ну что ж, хоть и не подобает мне, православному священнику, говорить такое, но Бог всемогущ, может, и воздаст тебе по твоей вере. Оно было бы даже к лучшему: не готов ты ещё войти в Царство Небесное, вот поживёшь в собачьей шкуре, может быть, лучше подготовишься. А Вечность – не поезд, она тебя подождёт.
Я хотел что-то ответить, но губы уже не слушались меня.
Я проснулся, но был не в силах пошевелить даже кончиком хвоста. Смог только чуть приоткрыть глаза, и увидеть размытое лицо человека в белом халате, склонившегося надо мной. Потом стали слышны звуки, и откуда-то сбоку раздался отчаянный, срывающийся голос Вовки:
- Доктор, он будет жить? Вы спасёте Вика?!
- Трудно сказать, - покачал головой врач. – Ранение очень тяжёлое, но мы постараемся, сделаем всё, что можем, для такого героического пса.
Я, конечно, тоже постараюсь выжить, чтобы не расстраивать моего друга. Но это не так уж важно теперь, когда я точно знаю, что смерти нет.

конец