Вера в гостях у пожилой актрисы - 3 часть

(отрывок из романа "Когда с неба упадёт звезда" про Костю, его сестёр - Веру, Юлю)

Вера бодро вышагивала по мостовой, постукивая каблучками. На улице стоял май — самая лучшая пора. И хотя моросил мелкий дождик, девочку это ничуть не расстраивало. Медленно покручивая зонтик в руке, она даже что-то напевала, думая о предстоящем визите. Внезапно дождь закончился, и выглянуло солнце. Вера подивилась чудесам погоды и подумала, что это добрый знак. Пусть же все их неприятности, наконец, закончатся, а сегодняшняя встреча пусть будет не началом, но хотя бы предпосылкой изменений к лучшему. А шла Вера к актрисе Надежде Александровне Ждановой, той самой о которой ей как-то рассказывала Лидия. Она всё же решилась к ней пойти, преодолев все свои предрассудки, ибо старые женщины, особенно актрисы, часто наводили на неё ужас своей эксцентричностью, и она их попросту боялась. Но Надежду Александровну рекомендовала Лидия Берестова, а к её мнению Вера старалась прислушиваться.
Девочка подошла к старому дому, её всегда интересовали подобные дома, потому что в старинных интерьерах квартир таких домов всегда кроется какая-нибудь тайна, а тайны Вера любила. Однако на этот раз она бы предпочла обойтись без тайн — ей просто хотелось поговорить по душам с опытным и мудрым человеком, и желательно способным понять её.
Вера легко поднялась на третий этаж, почему-то она ожидала увидеть открытый лифт-клетку, как показывают в кино, сверившись с бумажкой, позвонила в нужную дверь. Дверь почти сразу открылась, и девочка даже не поняла, кто же её открыл, только позже она догадалась, кто это был. А пока в прихожую навстречу Вере вышла пожилая женщина, возраст которой сразу определить было очень сложно, но то, что она была пожилой, это точно. Потому что только так выглядели актрисы прошлых времен. Поначалу Вере она показалась очень грозной, но стоило ей заговорить, и все страхи развеялись:
— Здравствуй, Вера. Я — Надежда Александровна Жданова.
— А я — Вера, Вера Колосова, — зачем-то добавила девочка, хотя старая актриса и так знала, кто к ней пришел.
— Проходи сразу в гостиную. Обувь можешь не снимать, — заметила она, что Вера уже нагнулась к обуви.
Вера зашла в большую комнату, которую хозяйка именовала гостиной. Она почти мгновенно оказалась рядом и, не дав Вере опомниться, спросила:
— Что ты будешь пить: чай (и какой), кофе (какой), морс, сок, что-нибудь ещё?
— Да, я не знаю… — растерянно пролепетала девочка, подивившись такому разнообразию.
— Тогда на моё усмотрение — чай, — решила Надежда Александровна.
— Да, я не возражаю.
— И пирожок с яблоками у нас к чаю, — сообщила гостеприимная хозяйка.
И тут Вере, наконец, представилась возможность увидеть ещё одного обитателя квартиры актрисы Ждановой: в комнату вошёл высокий стройный молодой человек. Его прозрачные голубые глаза прекрасно контрастировали с тёмными волосами. Он нёс медный поднос, на котором стояли две чашки, блюдо с пирогом и заварочный чайник. Именно он и открыл Вере дверь в это богемное жилище.
— Это мой внук — Кирилл, — представила незнакомца Надежда Александровна.
— Вера, — быстро проговорила Вера, которой уже надоело целый вечер представляться — она ждала, когда же начнётся настоящий разговор.
— Очень приятно, — благовоспитанно ответил Кирилл. — Бабушка, чайник сейчас согреется, принесу.
— Сколько раз я тебя учила всё делать вовремя, — строго проговорила пожилая хозяйка дома.
Вера не знала, что её больше удивило: красота внука Надежды Александровны или то, что он выступает слугой при собственной бабке. Да, конечно, она не могла не оценить его чарующей красоты. «Наверняка, у него есть подружка. У таких красивых мальчиков всегда есть подружки», — пронеслось в голове у Веры. «Ой, что это я?! Я же не свататься сюда пришла!» — спохватилась девочка. Хотя зачем-то же Лида рекомендовала ей сюда прийти улучшить свою жизнь, может быть, именно за этим. «Какая ерунда, — решила Вера, — ведь мне всего семнадцать, о каком замужестве может быть речь?!»
Но эти мысли не покинули Веру, а наоборот усилились, когда Кирилл принёс чай, и она с разрешения хозяйки опустилась в диковинное кресло, в каких не сидела ни до, ни после. Вера сразу же окунулась в атмосферу 19 века — века героев романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир», который Вера не так давно проходила в рамках школьной программы.
— Расскажите немного о себе, — попросила её Надежда Александровна, отхлебнув чай. — Я не буду задавать Вам вопросы о том, как Вы живёте, в Вашей ситуации и так всё понятно.
Веру немного коробило обращение к ней на «Вы», но она смирилась с тем, что попала в «толстовскую атмосферу», и твёрдо произнесла:
— Мне семнадцать лет, брату — пятнадцать, сестре — восемь.
— Стоп, стоп, Вы же не анкету заполняете. Меня не интересуют эти данные. Я хочу узнать, о чём Вы мечтаете, думаете, переживаете, за что у Вас болит душа.
Веру немного смутил такой подход к разговору, но она храбро произнесла:
— Сегодня мне почему-то особенно хочется лета, погода такая тёплая.
— Что, ж, хорошо, что Вы замечаете погоду за окном, значит, горе ещё не совсем раздавило Вас.
Опять возвращение в действительность — Вера почти потеряла нить, связующую её с волшебным миром Толстого.
— Вам понравился мой внук?
Вера едва сдержалась, чтобы не подавиться куском: вопрос был не в бровь, а в глаз (снова возвращение магии прошлых веков). Вера понимала, что просто не сможет уйти из этого дома, не увидев Кирилла ещё хоть один раз.
— Не отвечайте, я и так всё поняла, — насмешливо взглянула на неё актриса. — Ни одна не может устоять. А я его учу хорошим манерам, а самое главное — учу правильно жить. Семнадцать лет уже как-никак.
«Ровесник, — промелькнуло в голове у Веры помимо воли, — хорошо».
— Родители его ничему не научат, они у него другим заняты, — Вера пропустила эти слова Надежды Александровны мимо ушей и только впоследствии о них вспомнила.
«Я должна его увидеть», — звенело у Веры в мозгу, и тут как будто в ответ на её мысленные молитвы в комнату зашёл Кирилл:
— Бабушка, тут тебе звонили и просили перезвонить по этому номеру, — он передал старушке бумажку.
— Но это, я надеюсь не срочно: никто не умрёт, и пожар не случится, — недовольно проворчала Надежда Александровна. — Сколько раз тебе говорила: не беспокоить меня, когда я общаюсь с гостями.
Вера почувствовала в последнем слове оттенок покровительственности, что ей польстило. Она была благодарна Богу, который дал ей этот шанс увидеть красавца Кирилла. Да, жалко, что бабушка его ругает, но Вере зато повезло. Она попыталась так извернуться в кресле, чтобы он обратил на неё внимание. Девочка опять вспомнила бессмертный роман Толстого: себя она вообразила Наташей Ростовой, а Кирилла — Анатолем Курагиным, когда он в театре встречает Ростову. Но, в отличие от Анатоля, Кирилл не собирался тратить своё время и внимание на Веру, а, вот, она сегодня вряд ли сможет спокойно заснуть. По всей видимости, Кирилл не способен на отчаянные поступки. Он не похитит Веру из родительского дома, потому что и похищать было неоткуда. Вера сейчас там главная хозяйка.
— Кстати, как ты, можно я на «ты» — это как-то нас сблизит, я надеюсь, справляешься с братом и сестрой?
«Да, давно можно», — про себя подумала Вера. Кирилл уже вышел, можно вернуться к разговору с Надеждой Александровной.
— Да, ничего, потихоньку.
— Я тоже думаю, что справляетесь — ты производишь впечатление ответственной девочки.
Вере была приятна это похвала от постороннего человека, хотя она так бы о себе никогда не подумала…
— А что всё-таки тебе нравится? Ты мне так и не ответила.
— Ой, — смущённо замолчала Вера. — На самом деле много таких вещей. Я сейчас очень впечатлительна, как и все подростки.
— Интересно ты говоришь про себя — в третьем лице, — заметила артистка Жданова. — А всё же: чем бы тебе хотелось заниматься?
До этого момента Вера полагала, что Надежда Александровна ведёт разговоры, подобные тем, которые велись в гостиных времён «Войны и мира», но теперь она изменила своё мнение. Пожилая актриса просто хочет подвести её к разговору о том, что ей пора идти работать, о чём с ней уже неоднократно пытался заговорить Костя.
— Мне нравятся цветы, растения, всё живое, — неожиданно ответила девочка.
— Как интересно! — проявила интерес к её словам Надежда Александровна. — Тогда ты могла бы пойти работать в салон цветов, или хотя бы попытаться пойти учиться на помощника флориста, тебе ведь уже семнадцать.
— Да, я рассматриваю такие варианты, — уклончиво произнесла Вера. Ей не хотелось разговаривать на эту тему с малознакомой женщиной, которая, живя в такой атмосфере, никогда не сможет понять Веру.
— А ты знаешь: у меня была ситуация, подобная твоей, когда у меня мама в войну пропала. Все уже праздновали Победу 9 мая, а она только осенью вернулась.
Вера подняла глаза на Надежду Александровну: что она имеет в виду.
— Все праздновали Победу, а я не знала, что думать про маму: жива или мертва. Неизвестность — хуже потери. Там есть свершившийся факт, а здесь нет ничего, просто пустота, которая давит ужасно. Это как состояние между адом и раем. Понимаешь?
— Да, — еле слышно пролепетала девочка, она не понимала, что хочет донести до неё этими словами многоопытная актриса.
— Скажите, а где Вы с дедушкой познакомились? — осмелевшим голосом спросила Вера.
— Это давняя история, — махнула рукой Надежда Александровна Жданова. — И я за давностью прошедших лет помню не все детали. Но хочу сказать тебе, Вера, что отношу твоего дедушку к уникальным людям, дружбой с которым я бесконечно горжусь. Как он сейчас поживает?
— Он приезжал к нам на несколько дней, в Пасху, оставил пластиковую карточку с деньгами, — зачем-то поспешила сообщить Вера, как будто Надежда Александровна готовилась обвинить Аркадия Ивановича в скупости.
— Я и не сомневалась, но не это главное в вашем дедушке.
— Вы знаете: у него новая жена, очень молодая, — не подумав, доложила Вера старой знакомой дедушки.
— За ним всегда водился этот грешок: любил красивых женщин, — хихикнула Надежда Александровна.
«Так, вот, откуда это у меня, наследственное», — пронеслось в Вериной голове.
— Он правильно сделал, что оставил вам карточку с деньгами, без денег в наше время никуда… Но я хочу сказать тебе, Вера, ты на дедушку не обижайся, что он не остался здесь с вами, или вас не взял к себе в Сочи. Он не мог поступить иначе: наука для него очень много значит. Я думаю, и для вас, его внуков, то, чем он занимается, тоже принесёт пользу, со временем вы это поймёте.
— Мы и не обижаемся, — робко заметила Вера, хотя и сама на все сто процентов не верила в правдивость своих слов.
Вера поставила кружку из-под выпитого чая на стол. И тут же была вознаграждена суровым взглядом Надежды Александровны:
— Вера, не ставь посуду на полированный стол, для этого существует поднос.
Девочка сию минуту переставила кружку на указанный поднос: в её окружение входило не так много людей, для которых вещи значили больше, чем люди.
— Скажи мне, пожалуйста, на что ты здесь, прежде всего, обращаешь внимание? — как ни в чем не бывало, задала вопрос хозяйка квартиры.
Вере пришлось покрутить головой, чтобы удовлетворить любопытство Надежды Александровны, она не слишком ещё освоилась в не знакомой для неё обстановке.
— Мне очень нравится эта картина, — девочка указала на картину какого-то западного художника прошлых веков, на которой была изображена группа людей.
— О, да, интересное полотно, — произнесла пожилая актриса. — Примечательно, что ты обратила внимание на него: значит, тебе не хватает общения с людьми.
Вера широко раскрытыми глазами взглянула на Надежду Жданову — почему та сделала подобные выводы.
— Я тебе рекомендую, как можно больше общаться с людьми, с разными людьми. Никого не отталкивай от себя, пусть даже тебе не захочется общаться, а человек будет к тебе тянуться.
— Да… я… — Вера хотела сказать, что и она и так старается, но потом передумала: обо всём у хозяйки этого дома есть свое собственное мнение, против которого не пойдёшь.
— Ладненько, заболтались мы с тобой, — заёрзала в кресле Надежда Александровна.
— Да, я не буду больше Вас задерживать, — тоже начала шевелиться на своём месте Вера.
— Прости, если что не так сказала, слишком резко, откровенно.
— Нет, всё в порядке, я к Вам не в претензии.
— Что мы с тобой говорим так, как будто великосветскую беседу ведём? — посмотрела в упор на девочку пожилая актриса.
«В основном Вы ведёте», — подумала Вера, но от комментариев вслух воздержалась.
— Скажи, а мама твоя, Ольга, в автокатастрофе ведь погибла? — этот вопрос произвёл эффект разорвавшейся бомбы для Веры.
— Она разбилась на машине, скорость была большая, машину занесло на скользкой дороге в лесу, машина тут же загорелась, от неё почти ничего не осталось, — Вера проговорила всё это автоматически, не вслушиваясь в смысл слов, потому что они для неё уже потеряли всякий смысл.
— Прости, я понимаю, тебе тяжело это вспоминать — времени ещё прошло очень мало.
— Нет, всё в порядке, я почти смирилась с потерей, — неожиданно заявила Вера.
— Нет, ты обманываешь себя и меня, — лукаво взглянула на неё актриса. — Смирение слишком сложная наука, чтобы так легко ей овладеть, особенно в твоём возрасте, и с такой ужасной трагедией.
— Но нельзя же всю жизнь убиваться от горя, — резонно заметила девочка. — Мне многие так говорили.
— Правильно говорили. А ещё правильнее, вообще, поменьше на эту тему говорить. Нужно только помнить. Память — это самое разумное, что ты можешь дать своей маме в такой ситуации.
Вера молча кивнула, кажется, они теперь с Надеждой Александровной на одной волне — вне времён и литературных эпох.
— И ещё обещай мне: никогда не водить машину, это очень опасное и не женское занятие. Сейчас столько машин на дорогах и столько нарушителей, а что будет лет через десять…
— А я и не собираюсь, меня это как-то не привлекает, — откровенно сказала девочка, которая об этом даже не думала до сегодняшнего дня.
— Скажи, а тело Ольги так и не было найдено? — поднимаясь с кресла, спросила Надежда Александровна, давая понять, что встреча закончена.
Вера в унисон с хозяйкой квартиры начала было подниматься с кресла, но последний вопрос усадил её обратно.
— Да, но там ведь взрыв был огромной силы, — у Веры к горлу подкатил комок. Зачем эта старая женщина спросила об этом, как будто желая потешиться над тем, что молодые женщины погибают в автокатастрофах, а она до сих пор жива, сидя в своей роскошной квартире. — Летом суд объявит маму умершей, это необходимо, чтобы мы смогли оформить наследство.
— Да, все эти бюрократические заморочки, но мы живём по этим законам. Ещё раз прошу прощения за моё старческое любопытство, — Надежда Александровна подала Вере руку, та немедленно поднялась из кресла. — Пойдём, провожу тебя.
Пока они шли по коридору под завязку заставленному разнообразным антиквариатом, Вера пыталась понять, что же лично ей дал этот визит.
— Я смею полагать, тебя не разочаровала наша встреча? — осторожно поинтересовалась Надежда Александровна.
— Нет, всё прошло хорошо, мне у вас очень понравилось. Я даже не знала, что у дедушки есть такая знакомая, как Вы.
— Спасибо за комплимент, если это, конечно, комплимент, — хитро улыбнулась пожилая женщина.
Вот, они в прихожей. Вера потянулась к вешалке, на которой висел её плащ. Надежда Александровна крикнула куда-то вглубь в квартиры:
— Кирилл, выйди, попрощайся с гостей.
«Зачем, если ему совершенно не хочется?» — Вера уже утвердилась в мысли, что Кирилл к ней совершенно равнодушен.
— Надеюсь, ты не обиделась, что я не дала тебе денег? Но ты, я думаю, и сама понимаешь, что ко мне не за деньгами ходят, а за советом, — заявила пожилая актриса.
— Конечно, нет, мне просто было приятно с Вами общаться.
— И правильно. Судя по тебе, твои брат и сестра — тоже умные детки, и вы найдёте способ выкрутиться в этой жизни. А за советом всегда обращайтесь.
— Спасибо.
В прихожую вышел Кирилл. Вера как следует его рассмотрела: сомнений больше не было. Именно его она видела в театре на премьере «Чайки»: тот таинственный красавец с орлиным профилем. Теперь он уже не казался ей таким красивым.
— До свидания, Кирилл, — первой попрощалась Вера.
— До свидания, — без всякого выражения ответил ей внук Надежды Александровны. И Вера была уверена, что для него она останется всего лишь мимолетным воспоминанием, как, наверное, все его девушки, если они у него были, или что-нибудь ещё. Так даже лучше — не надо питать никаких надежд. А недавняя встреча в театре просто придала его облику излишнюю помпезность, которую сегодняшний день полностью снял.
— Я надеюсь, что до свидания, — встряла в их диалог Надежда Александровна. — Ты не забудешь нас и навестишь как-нибудь ещё. А, может, даже приведёшь познакомить брата с сестрой.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Вера и вышла из актерского жилища, не раздумывая, переступит ли его порог когда-нибудь ещё.

На улице Вера вдохнула свежий воздух и посмотрела на часы — времени много, но по улице этого не скажешь: светло и народу много. Спасибо маю. Да, и вообще, спасибо за сегодняшний день, всё прошло не зря.
«А всё же интересно: где она с дедушкой познакомилась? Явно не через маму, тогда бы она знала о ней больше, — оскорблённо размышляла Вера. — Интересно, а что было бы, если бы она стала моей бабушкой. Нет, ни за что!»
«Что за мысли лезут мне в голову?! — одёрнула себя девочка. — И, вообще, меня Костя с Юлей дома давно дожидаются».
Вера твёрдо решила больше не думать на эту тему: у неё на руках двое малолетних детей, она должна думать, как обеспечить их будущее. И всё-таки её любимая героиня «Войны и мира» — Марья Болконская, а не Наташа Ростова. Нужно брать с неё пример, как она самоотверженно посвятила жизнь отцу, брату, племяннику. Вот, подвиг настоящего христианского самоотречения! И, в конце концов, и она обрела счастье. Может быть, такое, о котором можно только мечтать. С твёрдой верой в то, что ещё встретит своего Николая Ростова, Вера Колосова зашагала домой.