Сатори

Пробуждение было тяжёлым. Точнее, оно таким стало спустя пару минут, когда мозг проснулся и заработал. Есть подозрение, что в этом всё дело - в памяти. Если человек потеряет память в запое, то проснувшись и не испытывая внутренних переживаний, как и психологическую жажду алкоголя, он, скорее всего, не заметит похмелья. Но память была на месте, а вместе с ней - и похмелье, к которому нельзя привыкнуть. Так же, как нельзя привыкнуть приходить в сознание после ранения. Последнее, к счастью, со многими не происходит никогда, а вот с Фёдором четыре раза было. Два раза в армии и два - уже на гражданке. С годами и от того, и от другого становится только хуже. Гораздо хуже. Ты помнишь, как пил, но при пробуждении кажется, что это было в другом мире, при другой жизни. Особенно если десятилетку провёл в трезвости, а вот последние три недели - в шальном угаре, сложно различая явь от нави или прави*.
Открыв глаза, Федор обнаружил себя в автобусе. Вспомнилось, что собирался ехать к товарищу в посёлок. Приподнявшись и отодвинув шторку, он увидел знакомые с детства строения. Правда, от былого величия совхоза "Красный паномарь" не осталось и следа. После того, как совхоз закрылся, иссяк и поток пассажиров на местный автовокзал. В нем отпала надобность, и остановка стала транзитной. Видимо поэтому водитель, видя всего одного пассажира на выход, не стал заезжать на площадь и остановился по ходу движения. По закону подлости - прямо около лужи, и Фёдору пришлось прыгать с порога автобуса вдаль в попытке попасть на сухое. А тот сразу же поехал, обдав брызгами и выхлопом Фёдора.
 - Падла некомпетентная, - крикнул он вслед водителю автобуса. - Где вас, бля, на уродов тренируют, - добавил озлобленно.
Оглядевшись, он уловил какую-то нереальность окружавшего его пейзажа. Дело было даже не в том развале посёлка который произошёл паралельно
всей стране и не в том, что на фоне этого развала появились новые ветрины магазинов. Что-то неуловимое типо зародыша шизофрении сквозило в пейзаже.
Здесь было в избытке магазинов алкоголя и руин, на которые многие, обращая указующий перст, могли сказать, что когда-то здесь работали. Похмелье еще давало о себе знать, но в магазин он решил не заходить. Нужно было трезво мыслить, а то может случиться и не уехать. А отпуск скоро закончится, и надо будет сказать «здравствуй» работе.
За автостанцией Федор увидел сразу двух Мишек - Нужду и Вертикаль. Они сидели на бетонной плите, криво увязшей в земле, и пили из коробок вино редких сортов, типа "Моя Семья". Неспешно он побрёл в их сторону.
 - Ничего смотрю в этом плане не изменилось, как прежде сидят два пропойцы богатыря, кровные братья Гема и Тоген и встречают вновь прибывших, - произнёс подходя Фёдор.
- ****ь тебя в сраку, неужели это ты, Фёдор? – спросил, разводя руки в стороны для объятий, Миша-Нужда.
- Если в сраку, то нет, а так, может быть, и я, - ответил Фёдор, понимая, что друзья изрядно пьяны, и уходя от неприятных разговоров и объятий.
- Я к Долматинцу приехал так-то, - продолжил он. - Не знаете, где он сейчас?
- Ага знаем, он через старый выгон в ближайшей лесополосе шалаш возвёл. В нём опять внутренний Пришвин проснулся, -вступил в разговор Вертикаль. - Ушёл в ночь босиком однажды и пропал. Через две недели кто-то случайно набрёл на него. Обустроился он там. Не цивилизация, конечно, но для леса прилично. Можем проводить за магарыч. У него точно есть, и он тебе даст, нам-то не наливает, зараза пятнистая… А ты-то сам всё насухую живёшь?
- Не помню сам уже, как живу. За помощь спасибо, братва, но здесь я не турист, найду.

***
Через неполный час скитаний он наткнулся на поляну с шалашом в центре. Около костра сидел полуголый Долматинец. Долматинцем он был прозван за обилие пигментных пятен, которые сейчас в бликах костра даже при дневном свете выглядели зловещими метками. Федор или отвык, или это дурная болезнь витилиго прогрессировала.
С Долматинцем они впервые встретились во время учебы, тогда ещё тот был просто Женей. Он пришёл к ним в шестом классе. Вспомнилось, как первый раз увидел его после уроков на лавочке в сквере. В самой школе он с ним не успел познакомиться и пообщаться. После первого его появления в середине учебного года Федор заболел на неделю. Приходил к нему весь класс -  как навестить, так и на мандарины. А вот Женя был новеньким и потому в стеснении старался не появляться. Так это Фёдору казалось тогда. Да и правильно: к чему навещать незнакомый больной организм. Ведь в подобном нет сочувствия. Есть только жалость и чувство превосходства.
Задержавшись в школе после уроков он возвращался через сквер и увидел его. В надежде, что это просто показалось, он крутанулся вокруг себя, сплёвывая и приговаривая: «Фу-фу, нах-нах».
Новенький сидел вприсядку на одной ноге, забросив вторую на лавочку. Но не это было тем, что приковывает внимание. Он был без брюк, в ватнике на голое тело и, как сначала показалось Федору, в одном валенке.
 - Че это, бля, за херня? - задал вопрос Фёдор. Именно этот вопрос всегда он слышал от своего дядьки по любому поводу. И всегда хотел задать его сам. А здесь и ситуация обязывала.
 - Это я самосовершенствуюсь, - ответил новенький, даже не смутившись.
 - Давно?
 - Пять лет по часу - два в день, примерно, - ответил Евгений.
 - Пять лет по часу - два в день, это примерно три тысячи часов, - сказал математически образованный Фёдор и продолжил. - Даже думать не хочу, каким ты был до начала терапии.
Так они и начали сближаться, Фёдор приобрёл к нему интерес. Позже был ещё один случай, когда Фёдору открылась глубина, которой владеет Евгений. Гуляли раз в лесу всем классом на уроке биологии. В тот день одноклассницу оса за лицо укусила. Волдырь вздулся огромный. Тогда на эту припухлость Долматинец положил кал неведомого животного. И пока все остальные пытались понять, , что он изобразил, Женя сидел, держа её за руку, и приговаривал: «Это точно должно ей помочь».
- Зачем ты это сделал? - спросил его потом Фёдор.
 - Она мне нравится. Я хотел её лишить бед. Поэтому делай, что должен, а дальше *** с ним, - так девиз рыцарей звучит.
 - Звучит немного иначе, но суть в том, что ты не должен был так делать.
 - Но я про это и не думал, - начал Евгений оправдываться. – Может, как ты говоришь, и не должен, но это был правильный поступок.
И тогда Фёдор захотел понять или по-другому ощутить ту непринуждённость или, чёрт его подери, что бы то ни было, что даётся с лёгкостью этому новенькому, но сковывает его самого.

***
 - Здорово, старина! Кажется, дождик собирается, - выйдя на поляну, начал Фёдор.
- И тебе не хворать, путник. Только засуха грядёт, - услышал он в ответ.
- Что, не узнаёшь школьного другана? – спросил пришедший.
- Узнал, ещё когда ты в автобус садился, - ответил Долматинец, сплюнув на ладонь и старательно вглядываясь в результат.
- Эзотерика, экологическая астрология или водяра палёная попалась, что на этот раз? - спросил Фёдор.
- Федюня, не бредь. Кроме автобусов, сюда пассажиров ничто не привозит. А всё остальное - знание ежевики, и вот его не тронь. Космос-то цвета ежевики, согласен? Вот то-то и оно. Всё знание в этих ягодах. Ешь и понимай. И лес вокруг кроет аурой. Сечёшь?
 - А не до ***, я смотрю, ты понял? - спросил Федя, присаживаясь около Долматинца на бревно. - Личный транспорт и пешее прибытие отрицаешь…
И, почуяв запах перегара, продолжил:
- Ты чё, демон, теперь на ежевике самогон начал ебашить?
- Если нет самогону, Федя, за то утрата свободы грядёт. Мы люди оседлые, нам покой необходим. В этих ягодах дух свободы наших предков. А лес от участкового защищает. Вот то-то и что...
- Тебя здесь быстрее лесники отметелят за костёр. Участковый хоть один, а этих - трое. К тому же не знание - сила, а понимание и использование оного.
- Вот тогда и понимай, что костёр ведь не каждый видит. Пламя его лишь для тех, кто душой замёрз.
- Ну-ну, так в протоколе и запишут, а потом может ещё и санитарам лекцию прочитать удастся. Я к тебе по какому собственно делу приехал то....

***
Мозг застилал зелёный туман. Фёдор открыл глаза - тот же зелёный туман был вокруг. Самогон на ежевике сказался? Если зелень вокруг - это лес, то и на глазах сказалось сильно. «Пил ли я его вообще?», - подумал Фёдор. – «Если пил, то, что это что - дух свободы или белочка? Грёбаный, этот тупой хромакей в мозгу и вокруг, этот нелепый хромакей. Сквозь зелёную пелену в мозгу возникали знакомые образы. Похмелья вроде не было, но было странное его ощущение.
 - Так, спокойно, - сказал Федор сам себе вслух, пытаясь отделить реальность от...
Слова и мысли утонули в зелёном тумане, но им взамен пришло чувство успокоенности и безмятежности. Он задремал.

***
Проснувшись от резкого торможения, Фёдор понял, что уже на месте. Поднялся и направился к выходу. Спрыгивая из автобуса на сухое и уворачиваясь от брызг сразу пришедших же в движение колёс, он увидел двух Мишек, Нужду и Вертикаль. Они сидели на поваленном дереве и пили из коробок вино редких сортов, типа "Моя Семья". Обходя лужи, он начал движение к ним.
- Здорова, земляки!
- Хули надо, залётный? - спросил Нужда.
- Так, это вы чего? Мозг затуманили и земляка не признали? Фёдор я,- сказал он, подходя вплотную.
- Фёдор? Сумкин что ли? Ф Ё Д О Р! - прорычал зычно Нужда, показывая своё знакомство с «новинками» киноподелок. - Да ладно, признали, но на халяву не нальём. Самим не густо, и то еле наскребли. С работой сейчас не ага. Вот если угостить хочешь, то милости просим. Посидим, расслабимся.
- Да не затем я в посёлок приехал,- начал оправдываться Фёдор. - Не время для расслабления.
- Ёба-***ба, городской и в деревню не на отдых приехал, попырять с наше, видать, решил, - расходился Вертикаль. – Слышь, Нужда, базар пошёл как будто не местный. Нашу жизнь строить да нас учить будет, интеллигент приезжий. Агитатору такому же мой прадед в восемнадцатом годе прошлого века жизнь топором скоротал.
- Ты ваще охуел, Мишаня, забыл, ху кто ху, или перепорол? - Федор понял или вспомнил, что начать оправдываться – значит, заранее проиграть.
- Ты на кого батон крошишь, падла?! Тебе потом на эти крохи масла не намазать! - возмутился Вертикаль.
- Я на тебя, тварь, намажу и размажу, - крикнул Фёдор и ударом ноги в лицо Миши-Вертикали окончил разговор. Глядя на упавшее тело, про себя подумал, что от безделья народ совсем оскотинился.
 Нужда нелепо отреагировал на происходящие. Он сплюнул, сделал большой глоток из коробки, посмотрел на упавшего собутыльника и закурил.
 - За последние две недели третий раз такое, - произнёс он потом. - Складывается впечатление, что вы в посёлок приезжаете, чтобы Вертикаль положить.
 - Ну да, - Фёдор немного расслабился после этих Мишиных слов и продолжил. - А должно было сложиться впечатление, что ему за базаром надо следить. Но для этого пришлось бы проанализировать ситуацию, а не делать вывод по конечному результату. Я, собственно, Долматинца повидать приехал, дело у меня к нему.
 - Зря ты Мишу вырубил тогда, у него, может, и была бы информация для тебя. У них родители дружат. В посёлке Евгения точно нет. Как женился, к жене перебрался, а вот куда - не знаю. Миша должен знать, но он может воспринять удар как личную обиду, включить обиженного и молчать. Пузырь бы делу помог, но не больше, не позволяй ему наглеть.
 - Событие есть событие, можно воспринимать и трактовать его по-разному. Но само по себе оно просто есть. Оно уже случилось. Пойдём напиток выбирать и будем ждать откровений Михаила.

***
Было странно, очень странно. Зелёный туман вокруг, и внутри восприятие тоже странное. Уже точно не «белочка», а как будто господь оплеуху отвесил. Мозг лихорадило. Было странное ощущение открытых и одновременно закрытых глаз и непонимания - их надо открыть или закрыть для определённости? И кому надо? Пламя Прометей принёс для тех, кому, по его мнению, оно нужно было? Или оно стало нужным, когда он его принёс? Может, он вообще для себя его нёс? А хули нет? С****ил, просто до схрона не донёс, спалился, лохам скинул. «Спалился», забавное слово в контексте размышлений о пламени. Может, в этом и есть этимология?
В зелёном тумане кто-то был. Об этом говорило ощущение присутствия. Ощущение глубины. Как будто с похмелья «Чужой» прописался в твоём теле. Но похмелье было отнюдь не твоим.
- Эй, кто здесь?.. - крикнул он в туман.
 - Сохраняйте спокойствие!
Эти слова никто не говорил. Они просто появились в голове. Вернее, их туда вложили. Оставался осадок чужого присутствия в голове. Мягкого, бархатного, но чужого.

 ***
 
Садясь в автобус, Фёдор предвкушал встречу с односельчанами. Больше десяти лет он не был в родном посёлке. Много или мало - поди пойми. Просто отрезок жизни в десять лет. Десять лет «одиночки» на маяке - целая вечность, а запойные десять и вовсе не вспомнить. «Чего-то на лирику потянуло в предвкушении прибытия…Старый стал совсем», - подумалось ему. – «Или реальность взяла своё? Хотя как съехал и трезвый был прошли те самые года.
Перед отъездом он созванивался с Долматинцем. Узнал, как дела, и главное - не собирается ли он свалить в ближайшее время из посёлка. Нужно было приехать обсудить с ним один вопрос.
 - Говори давай свой вопрос, - Долматинец был явно в хорошем настроении.
 - Давай, я не буду объяснять тебе этого по телефону. Потому как придётся делать это снова при встрече. А это значит, мне придётся чувствовать себя неловко, повторяя всё второй раз. А ты будешь кивать головой - типа хули тут трудного, понятно и без слов. Такое же постоянно происходит. Хотя при первом ознакомлении ситуация иная.
Автобус на кочке подбросило, и кусок линолеума, лежащий под ногами, - тоже. Под ним оказалась дыра в полу, сквозь которую проглядывала дорога и проникал запах горелого бензина. Водки оставалось на донышке, что тоже вызывало уныние.
 - Алё, сарай, ты в нём водитель. У тебя выхлопуха перегорела и дно гнилое. Как тебя из гаража выпустили? Это ж ****ец: в салоне запах бензина, не говоря уж о шуме!
- Слыхал такую фразу? Мы все когда-то умрём и станем нефтью, а потому запах нефти преобладает повсюду. Как говорится, «a smell of petroleum prevails throughout», - усмехаясь произнёс водитель. - А шум - это ритмика жизни планеты.
 - Я смотрю, ты шансона переслушал.
 - Ты в пути к цели своей? Так не унывай, встречай будущее улыбкой! - парировал водила.
 - Слышь, Иван Демидов, рули и не выёбывайся!
Фёдору вспомнились девяностые. И, улыбнувшись своей шутке, он решил подремать, предварительно допив остатки. Заснул практически сразу, снился почему-то выпускной.
Автобус заглох, не доехав до посёлка метров триста. Фёдор проснулся и вздрогнул. Или наоборот, в данной ситуации было не важно. Напоролись на засаду, понял он. БМП подбит, и его так просто не вернуть к жизни. Вроде как было сообщение о подлёте двух вертушек… Но такой сигнал может отличаться от реальности, особенно когда ты - не в командном центре. Он снял «Калаш» с предохранителя, проверил патрон в стволе и поправив каску, ринулся наружу, осознавая, что засада с обоих сторон дороги и безопасной стороны нет. Вся надежда на близлежащие валуны. Повезло: быстро перебежав участок, он завалился в неплохое укрытие. С трёх сторон защита от пуль. Сплюнув набившуюся в рот пыль, решил прикрыть товарищей, которые вслед за ним покидали ставший бесполезным БМП. Бой ожидался долгим. Сквозь пыль и грохот он уже не видел и не слышал своих. Внезапно рядом рвануло, и он начал терять сознание.
На лицо плеснули холодной воды, и, потихоньку приходя в себя, он услышал:
 - Припадошный, всю дорогу по жаре водку пил да спал. А как автобус на камнях подбросило, так выбил заднюю дверь и выскочил. До колодца добежал и в лопухи упал. Живой хоть?
Фёдор открыл глаза. Сверху свешивались любопытные лица селянок. Приподнявшись на локтях, он сел, прислонившись к колодцу. В толпе заметил двух Мишек, Нужду и Вертикаль.
 - Ну всё, бабоньки, разбегаемся. Всем спасибо за участие и любопытство, - Фёдор старался быть вежливым. – Мишани, помогите подняться старому товарищу.

***

А, в принципе, было кайфово. Зелёный туман оставался, но тревожность затаилась и даже не пульсировала. «Это про пульсацию я придумал или на самом деле ощущаю?», - подумалось Фёдору. – «Как такое возможно? До пульсации или в отсутствии оной - что это было? Жизнь нелепая или ощущение жизни? В какой, нахер, жизни автобусной или прежней? И зачем я вообще начал разделять жизнь на «от» и «до». Это, господа, удел до потопа или после, до рождения первенца, это его чудачества. Нахер я вообще сел в этот автобус? Я не пил и мог за рулём сам поехать. Если мне вообще нужно было куда-нибудь ехать. Зачем - вот в чём вопрос. Вокруг зелёный туман безмятежности, здесь сбыться - самое то, здесь я и сбудусь», - решил Фёдор. Если, конечно, таинственное нечто, обитающее в глубине тумана, не помешает.
 - Ты здесь? – спросил Фёдор, вспомнив, что на этом месте была с «нечтом» беседа. Короткая, но беседа. Он, правда, не помнил о чём. Были слова, которые появлялись в голове. Они не звучали в голове, они мягко возникали там.
- Я всегда здесь, – слова проплывали сквозь собственные мысли Фёдора.
- А я здесь зачем? – спросил он и, не дождавшись ответа, решил понять, где это - здесь. Начав шевелиться, он почувствовал под собой что-то жёсткое. Возможно, пол. До этого негативных ощущений от жёсткого не было. Вполне вероятно, так все воспринималось под воздействием веществ, которые начали отпускать, когда тело пришло в движение.

***

Они сидели на окраине посёлка и пили водку, как когда-то давно, ещё в школе. Это было летом: на время каникул все устраивались помощниками комбайнёра. Кроме Евгения, тот другие урожаи собирал. Потом гуляли на первую зарплату
 - Я тебе вот чего, Фёдор, скажу, я тебя уважаю, - произнёс Миша-Вертикаль, глядя на него одним пьяным глазом. Второй глаз был заплывшим. - Я не обижаюсь, нет. Если ещё пузырь возьмёшь, то можешь опять врезать.
 - Успокойся, Миша, я сюда не тебя бить приехал. Мне Долматинец нужен, а ты мне всё про уважение и обиды. Ты мне скажи, где его искать.
 - А зачем он тебе? – вспомнив, зачем они здесь, всполошился Вертикаль. – Может, дело такое, что ещё магарыч необходимо приобрести.
После этих слов Нужда с сочувствием посмотрел на тёзку, а Фёдор с короткого замаха отправил его снова в нокаут. Нужда наполнил стаканчики, и они выпили. Фёдор, взмокнув от принятой дозы, расстегнул пару пуговиц на вороте.
 - Аж душно стало, десять лет в завязке был. Долматинец, колдун-самоучка, смог ключ к моему алкоголизму подобрать тогда, - Фёдор говорил, тяжело дыша. - Вот и сейчас, надеюсь, поможет.
При этих словах он соскользнул с бревна и начал заваливаться набок. Из расстёгнутого ворота рубахи у Фёдора свесился серебряный кулончик. Нужда смотрел на Фёдора и на кулончик.
- Это у тебя что за красота? - спросил он непринуждённо, но с любопытством.
- От нечистой силы, - с трудом промолвил Фёдор, поражаясь сумбурности ситуации.
- Оберег?
- Нет, бля, подгон. Ты под дурака всерьёз косишь или воистину не догоняешь? ***во мне, воды дай. Попить и умыться. Вам, я смотрю, вообще друг на друга по хую, - проговорил Фёдор и потерял сознание.

***

 Он пришёл в себя в зелёном тумане. В голову пришла мысль, что если двигаться, то дурман отступит и вернётся ясность мысли. В прошлый раз вроде так было.
 - Алё, хозяин, гость проснулся, - говоря это, Федор поднимался на ноги и вглядывался в зелёный туман в надежде разглядеть хоть что-нибудь. Но всё, что ему удалось разглядеть, это движение контура и начавшееся вслед за этим уплотнение тумана…

***

Он проснулся под стук колёс, с трудом управляя открытием век в попытке завести мозг. Не удивительно при пьяной поездке в поезде на четвёртые сутки. За время сна рядом нарисовался смуглый сосед.
- Проснулся, друг! А я уже «налито» сделал, - радостно произнёс попутчик. - Тебе сейчас лучше будет.
- Ты кто, бля, такой, зачем другом кличешь? - Фёдор охренел от нерязанской рожи в поезде, который едет по рязанщине.
- Сосед твой я, Баты Абдулла, Абиев Баты Абдулла.
- Заебись. Очередной Хуан Педро Гомес. Что из этих слов твоё имя?
- Я себя тихо вёл, пока ты спал, зачем обиделся? Я не будил. Пришёл, сел, жду, я твой гость. Ты спишь, - я сижу, жду. Глаза открыл - мой гость стал. Садись рядом с Баты, угощайся, - с улыбкой сказал новый друг.
- Извини, незваный гость, нелепое создание. Ты по жизни кто? – Фёдор по причине пробуждения не очень понимал ситуацию и в связи с этим задавал нелепые вопросы.
- С выставки еду из Епифани, искусствовед я, а национальность - советский азербайджанец.
- Вот правда, извини за грубость, без обид, но, судя по ****у, четыре ходки минимум прошёл. Что нового-то на выставках в Епифани?
- Я как культурный человек грубость не воспринял. За лицо в курсе. В то, что обидеть не хотел, тоже верю, - сказал новоявленный сосед. - С спросонья чего не скажешь. Выпьем? Вкусная настойка.
- Налито если и не дорого, давай примем, - Федор ощутил над собой власть поездки. - Я сейчас не настолько богат, чтоб отделять вкусное от невкусного. Для меня в моём положении ныне алкоголь делится на две группы: случайное моё и просто предложили. И затолкуешь мне, что там у вас нового.
Беря рюмку, Федор решил поднять планку выше просто выпивки.
- Я тебе одно могу сказать: искусство деградирует. Раньше как было? Когда некий маргинал ломал рамку ограничений, то другие, глядя на него и ощутив чуть больше свободы, начинали творить обширней. Пользуясь раздвинутыми границами, они вносили в появившиеся пространство что-то своё, насыщая искусство. Теперь -если человек вышел за рамки, то все с целью проверки, как это, купят. И если товар хорошо продался, то остальные «творцы» просто, как под копирку, будут рынок.
- Так это не про искусство ты говоришь, а про бизнес на искусстве. Он убил чистое искусство, заменил товаром. Хотя есть исключения конечно, а это - «Exceptio probat regulam in casibus non exceptis»* - сказал Баты Абдулла.
Выпив, они замолчали. Абиев, видимо, формулировал что-то, а Фёдору и так было хорошо.
-Так ты понял или нет? - нарушил молчание сын Абдулы.
- Ты полегче там. У тебя, по ходу, внутренний диалог с внешним переплёлся. Что я, на ментальном уровне должен был понять, как ты деньги зарабатываешь, - на хороводах или частушках? Малахит, может, подорожали и по творениям  Бажовасила рынка ударила?А то, гляди, ты в избе-рисовальне Репина неизвестного отыскал? Ты или дай мне знание, чтобы сформулировать ответ или отъебись с этим вопросом ни о чём.

***

 Фёдор открыл глаза. Вокруг опять был туман, и он начинал раздражать, несмотря на его успокаивающие свойства. Может, дозу перегнали и не действует более, подумалось ему.
 - Так. Кто ты и где ты там? Иди сюда, хорош наркотой меня травить и в прятки играть. Ты, бля, одно неизвестное, сюда иди, поговорим, как люди.
- Не надо суеты, успокойтесь. Всё протекает благополучно. Вы находитесь на борту космического корабля, и на вашем примере я пытаюсь изучать ваш мир. Физический или даже визуальный контакт предлагаю исключить. Две особи из вашего мира уже отключали свои сердца, чтоб избежать участия в эксперименте.
 - Ага, бля. Слышь ты, братья Гримм и башмачник Пасквиль в одном флаконе, не с тем связался! ****уй сюда, пока я добрый, иначе хуже будет, и ваще тебе ****ец! - крикнул пленник сам не понимая, чего такого «хуже» он может предложить. Тем не менее, продолжил:
- Может, мне и говорить не надо? Ты же мысли мои считываешь, понимаешь, на что нарываешься. Мне, конечно, могла бы помочь шапочка из фольги.
 - Нет, это действует немного не так. Я возбуждаю участки мозга и считываю производимые им образы. Все они чужды, незнакомы и непонятны. Многие выводы делаются на основе предположений, присутствует разница культур. Даже словарь пока не проанализирован мною до конца, много неясного. Сложно делать общение.
«Надо с этим кончать», - подумал Фёдор и начал продвигаться на четвереньках наощупь. Сразу вспомнилось, как во время боевой операции словил контузию. Контузия тогда вызвала потерю зрения, и ему три часа пришлось жить слепым. Здесь попроще должно быть: хоть видимость и плохая, но есть.
- У тебя тут куча места, а ты меня на полу разбросал. Хоть бы нары какие соорудил.
Немного продвинувшись, Федор увидел контуры похожих на стеллажи предметов с ящиками на полках. Он подполз ближе и коснулся их.
 Да тут у тебя то ли ящики, то ли коробки. Вспомнилось заморское слово “box”, у тебя тут всё боксами заставлено, - у Фёдора во время речи начала просыпаться догадка. - Ты, что, бля, животное, на складе меня хранишь?!
 - Все экспонаты хранятся в комнате естественного прибывания, там атмосферно и стерильно, - спокойный тон неведомого собеседника пронизал мозг насквозь, но успокоения не принес.
 - Я, бля, заведующий складом, скотина ты тупорылая… Вот это попадос, - пробурчал он, поднимаясь на ноги и продолжил, повышая голос. - Это не место моего обитания, это моя работа! Если тебе, конечно, знакомо такое понятие. Ты же получаешь вознаграждение за свои опыты? Или гестаповец-энтузиаст? Удовольствие тебе доставляет зубочисткой мозг точечно будоражить? Или кусок пирога перепадает за это? И, кстати, о пирогах. Ты меня кормить собираешься? Я в естественной среде обитания люблю пожрать. После армейки не один десяток лет миновал, а я всё наесться не могу. Такие дела. Ты как начальник порешай вопрос.
Силы к Федору, видимо, вернулись еще не до конца. Да и напряжение от монолога сказалось. Фёдор почувствовал усталость, присел на ближайший ящик и прикрыл глаза. Открыв их через пару минут, он заметил, что туман изрядно спал и продолжает исчезать. Вскоре он уже отчётливо видел стеллажи с ящиками на них. В тумане, когда не видно стен, помещение казалось большим. В реальности оказалось всего пять на четыре метра. В одной стене виднелся небольшой проём без двери, и за ним - соседнее помещение. Федор встал и направился туда. Но… что-то невидимое не давало преодолеть проход. Сразу за ним находился пульт управления, размещенный перед обзорным окном. За пультом стоял его похититель. Чудо с ручками, но, как показалось, без ножек. И тут оно повернулось. Инопланетянин как инопланетянин, может, в играх каких или в кино видал подобное. Светло-жёлтое цилиндрическое тело, похожее на твёрдое желе, плюс фиолетовые глаза на плоской роже.
- Нихуя ты, бля, не страшный. Не ссы, не буду сердце себе останавливать. У нас в глубинах океана пострашнее шушера водится, да и на подобное я через VR шлем уже насмотрелся. Так что попривык. Давай, отключай свою магию. Проходить буду. Порулить тоже хочу.
 - Рано сейчас, атмосфера не подготовлена. Моему организму из мне известного подходит всё, но с разными временными отрезками. В данный момент для меня выбрана наиболее комфортная атмосфера, а вот тебе от неё - ****ец.
 - Как заговорил, демон, я поражён! Понятно, готовь, давай, мне тоже комфортную, - произнёс Фёдор, возвращаясь, чтоб в ожидании посидеть на ящике.
Присев, он увидел, что помещение снова заполняется зелёным газом. «Значит ещё отдохну малость», -смирился он с ситуацией.

***

На берегу реки виднеется обустроенная поляна. Шалаш, костёр, вокруг костра - квадратом брёвна для сиденья. У самой реки сидит Миша-Вертикаль с удочкой и напряжённо следит за поплавком. В самом лагере над костром висит котелок, а над ним - Баты Абдула весь в дыму колдует над ужином. Рядом Нужда - занят колкой дров. Недалеко от стоянки на пригорке сидят Фёдор с Долматинцем и неспешно ведут беседу.
 - Вот ты понимаешь, Евгений, что ты в моей голове находишься сейчас лишь потому, что одно космическое создание на своём звездолёте держит меня в плену и тычет виртуальной вилкой в клетки моего мозга?
 - Интересная теория, но космическое создание предлагаю всё же исключить. Космолёты, пришельцы - это тебя заведёт в необъяснимое. Люди от этого с ума сходят весело, как раб с галеры, становясь свободным. И это не наш метод. Здесь важно сознание и определение себя в нём.
 - Я думал, что для тебя определить — значит, ограничить…
 - Только не в этом плане, и не суй в эту тему софистику. Определившись с платформой восприятия, ты сможешь, опираясь на неё, ринуться вперёд к расширенным знаниям. Она даст тебе стартовое место для толчка.
 - Жаль, что небесный гость не тебя заловил на опыты, меня бы лучше как зрителя пригласил. Ты бы от своего самопонимания дал бы толчок ему к его самопониманию. Такие образы обрушил бы на него, что наша планета для них табу стала бы.
 - Мне, кстати, и в своих образах не всё понятно. Ты как друг давно у меня на подкорочке записан, много связывает. Мишки, соседи, да и в школе на класс позже учились - тоже рядом были. Работали опять же вместе. Откуда сын Абдулы взялся, из каких глубин памяти? Если оттолкнуться от твоей платформы, что мы в этом сможем понять?
- Что если я захочу откопать большую флягу с самогоном, то могу копать в любом месте и непременно её откопаю.
 - Зачем же мучить себя, копать яму, - Долматинец говорил еле сдерживая смех. - Она, твоя фляга, вон, в шалаше лежит. А Баты Абдула - просто синтез ментальных образов. Какие-то ты произвольные коды активировал в сознании, или инопланетный гость, может, ткнул не туда. Но ты лучше упрости для начала задачу, исключив нелепых пришельцев и оставив чистый космос. Типа бритва Оккама. Самому себе будет легче всё объяснить. А потом усложняй, расширяй, погружайся в неведомое, но у тебя уже будет создана реперная точка, и если запутаешься - вернёшься и начнёшь заново. Всё, абзац! Машут нам, к столу зовут. Все уже подтянулись, и нам пора. Не забудь руки помыть и в шалаш заглянуть.

***

«Пробуждение в тумане - как пробуждение в тумане», - подумал Фёдор открывая глаза. – «Сколько их уже было… Сейчас туман, а потом и меня выпустят из комнаты».
 - Дружище, я отдохнул, тихий час всё! Выпускай меня, хочу в окошко уже поглядеть. Как там погода космическая, да и в целом. Ни разу в космос не смотрел.
 Фёдор встал, попрыгал на месте, разгоняя кровь, немного помахал руками и ногами с тем же умыслом. И заметив, что туман редеет, начал прохаживаться туда-сюда, разминая ноги. Потом опустился на пол и сделал несколько отжиманий.
- Всё, капитан, я в форме, готов сменить вас за штурвалом.
 От тумана не осталось и следа. Фёдор подошёл к проёму и протянул руку. Препятствия не было, рука и за ней - всё тело - проникли в соседнее помещение. Инопланетник стоял за пультом, даже не повернувшись в этот раз. Фёдор сразу направился к нему, поближе к «лобовому стеклу», чтоб наблюдать пространство. Инопланетный космолётчик никак на это не отреагировал.
 Фёдор прислонился к стене и стал наблюдать за ним. На пульте, кроме экранов с непонятной информацией, было две рукояти, которые инопланетный пилот время от времени перемещал.
 - Это типа как управлять квадрокоптером, любой сможет. Как два пальца. Хоть сейчас заменю пилота. А ещё я смотрю, заебись у вас система безопасности. Ты один, как перст, *** знает, где в глубинах космоса рыщешь - и ни помощи, ни общения. Залётный гость типа меня пером в бочину ткнёт - и посудину твою на чермет сдаст как здрасте. И где ты сгинул, мама не узнает. Вы что, вообще бесстрашные? У вас, что ни камер слежения, ни лучей, по врагам бьющих, типа свой-чужой, ничего что ль?
 - Мы не плодим агрессию, мы плодим знания.
 - Знание защищать иногда надо, знания - они ведь разные. Есть полезные хорошим людям, а есть полезные плохим пришельцам. Ладно, это типа шутка, но в целом не ты, так хоть один из ваших должен это понимать. Что там у вас за философия такая, что вы инстинкт самосохранения отринули? Ладно, как знаешь, - сказал он, резко выбросив руку в сторону хозяина корабля. Тот сделал движение, словно уворачивался.
 - Ну вот, реагируешь же на опасность. А в знаниях она бывает скрытая, в перспективе. И не всегда, заметь, далёкой.
 - Если пользуясь полученными о вашем мире знаниями сделать попытку рассуждения, то выходит, что на хорошее и плохое знание их разделяют плохие люди? Насколько верны мои выводы?
 - Так, всё, закончили разговор. Космос красивый, взор усладили. Теперь надо желудок насладить, где у тебя кухня?
 - В ящике есть живое тёплое мясо.
 - В каком ящике? Их тут немало. И я надеюсь, что живое ты, не разобравшись в значении слов, путаешь со свежим. Ведь вы не плодите агрессию, а живое превращается в свежее через акт условной агрессии.
 - Иди к ящикам, я укажу нужный.
Фёдор побрёл в сторону «своей» комнаты и, войдя, повернулся, смотря на пришлого. - Ты это, давай конкретнее, а не игру «холодно – горячо».
 - Вот рядом встал ты с ним.
Фёдор опустился на колени рядом с ящиком, пытаясь понять, как он открывается. Потом повернул голову в сторону инопланетника в надежде, что тот поймёт бессилие Фёдора и даст знак или указание, как справиться с возникшей проблемой. Но заметил, что тот уже сам приближается, перебирая тысячью -не меньше - мелких отростков, которыми заканчивалось его тело. Он отодвинулся, чтоб не мешать, и не успел заметить, что случилось, но крышка приподнялась, и из-под неё начал выходить зелёный туман.
Федор сидел рядом с ящиком, не решаясь убрать до конца крышку. После разгерметизации он предполагал найти там живое мясо. Иноплонетянин стоял рядом и ждал. Когда в ящике раздалось шевеление, Фёдор решился и сбросил крышку. Под крышкой сидел ёж. Он взял его в руки, тот свернулся калачиком. Фёдор посмотрел на ежа в руках, на своего нового диетолога и бросил одного другому со словами - сам бля жри это!
Тот отпрянул назад, но машинально всё же поймал ежа. Ежу такое обращение не понравилось. Развернувшись, он ощерился и впился пришельцу в руку. Фёдор смотрел на него, сожалея, что не понимает в инопланетной мимике ничего. Потом пришелец выронил ежа и упал сам.
 - Бля, - слово мягко и бархатисто вспыхнуло у Фёдора в мозгу и, не задержавшись, очень плавно ушло. И Фёдор всё понял.
- Охуеть ералаш, и от укуса ежа помер, вот неприятность. У них, по ходу, ничего не портится, плесени не знают, бедолаги, - проговорил Фёдор опускаясь на ящик. – Жаль, не успел узнать, как он меня сюда затащил, чтоб заднюю включить - и домой.
Не вставая с ящика, он поднял крышку и несколько раз ударил себя по лбу в надежде проснуться в более подходящей ситуации. Например, на вписке, пьяным под столом. Ситуация была бы знакомая и разрулилась бы махом. Чудо не произошло. Он встал, поймал ежа, положил его обратно в коробку и накрыл крышкой. Потом направился в рубку.
В рубке Федор встал за пульт и посмотрел в пространство. Космос был однообразен: лишь две точки привлекли его внимание. И теперь осталось решить - лететь направо и вверх к красной или налево и назад, к синей. Проклятый космос!.. Хотя и в автошколе ДОСААФ тоже не сразу всё понятно стало с направлениями по знакам. Но там рядом сидел живой учитель, и до дома можно было хоть пешком добраться в случае чего. Федор положил руки на рычаги управления и закрыл глаза.
 - ПОЕХАЛИ!

• Фраза такая)