Перестройка 21. Цветы жизни

   Олегу Сергеевичу воспитанием детей заниматься как-то не приходилось. Жене тоже. Ему не позволял ненормированный рабочий день, жене нормированный. Ненормированность руководителя предполагала круглосуточную работу, а нормированность медицинского работника – круглосуточную занятость.
   С неномированным рабочим днем особенно пояснять нечего.
   Нормированный же рабочий день, призванный стоять на страже здоровья работника путем ограничения его чрезмерной эксплуатации при умелом руководстве превращался в свою противоположность.
   Так было в ЦРБ, в которой работала его жена заведующей родильным отделением и женской консультацией. Уже из названия понятно, что заложены функции как больницы, так и поликлиники. Что подтверждалось перечнем обязанностей и графиком работы.
   Рабочий день начинался в восемь часов и заканчивался в четыре, так как являлся сокращенным в связи с особыми условиями труда. Казалось бы, чего лучше.
   Далее вступает в действие график работы учитывающий, что каждый врач обязан провести не менее двух дежурств еженедельно в стационаре.
   Если расписать рабочую неделю, то служба медом не покажется.
   Допустим, в понедельник человек отработал нормальный рабочий день. Во вторник он уходит на работу и остается на дежурство. После ночного дежурства в среду остается снова на свой рабочий день. Вечером попадает домой. В четверг обычный рабочий день. В пятницу снова с дежурством и домой попадает лишь вечером в субботу, так как день выходной и его нужно закрыть. Так выглядит сокращенное рабочее время медработников.
   При умелой постановке вопроса главврач умудряется эти дежурства делать неоплачиваемыми ввиду регламентированного фонда оплаты труда. Недовольство исполнителей пресекается призывами к сознательности строителей коммунизма, регулированием очередей на получение жилья, предоставлением путевок для отдыха и прочими пряниками и кнутами из арсенала руководителя.   
   Теперь один типовой день работы этого самого врача на примере жены Олега Сергеевича.
   Утро. Планерка у истеричного главного врача, который умеет задавать подчиненным нужный тонус на весь рабочий день. Некоторым до слез. Затем обычная работа. Роды, консультации, прием экстренных, травмированых и так далее. Все в штатном режиме. Иногда операции, о которых мало что известно обывателю. Он чаще знает о героических буднях хирургов ежечасно спасающих человеческие жизни. Мало кто знает, что гинекологические операции не менее трудны, за которые не возьмется ни один хирург, особенно экстренные. Хорошо, если это проводится в рабочее время, когда все вспомогательные службы на месте и можно пригласить ассистента, затребовать кровь, кислород и т.д.
   А если ночью и нет времени на подготовку, то надежда сплошь на самоотверженность и героизм, которые становятся обыденностью по причине частой повторяемости.
   Иногда врач стоит у операционного стола на ночном дежурстве по нескольку часов. При этом были случаи, когда, не прерывая работы скальпелем, приходилось отдавать свою кровь больному, так как группа редкая которой в запасах никогда не было. А утром опять планерка, разбор полетов, нервотрепка. И забота когда заняться писаниной, которой хватает у каждого врача, а у заведующего еще и отчеты.
   Не приходится говорить о потрясениях сопровождающих нестандартные ситуации вплоть до следственных действий. Расхожая фраза, «у каждого врача свое маленькое кладбище», для врачей не расхожая. Все это без отрыва от обязанностей.

   Так что родительские заботы отодвигались на дальний план, оставался единственный метод  – « делай как я».
   Жене деваться некуда, приходилось посещать родительские собрания. Надо сказать, что больших хлопот дети не доставляли.
   Случаи, когда Олегу Сергеевичу приходилось участвовать в их воспитании, можно пересчитать по пальцам. Если не принимать во внимание обычные повседневные вещи, из которых складывается быт любой семьи.
   Смолоду он увлекался спортом и старался приобщить к нему детей с детства. Девочек на борьбу и бокс не отправишь, оставалась легкая атлетика. Еще в армии пристрастился к марафону, и длинные дистанции были его потребностью. Каждое утро пробегал по нескольку километров. Живя на берегу моря, буквально в ста пятидесяти метрах, годами не загорал на пляже. Зато с апреля по октябрь купался каждое утро. Пока жена готовила завтрак, они успевали сделать пробежку, зарядку и искупаться. Рано пошли на танцы, гимнастику. В редкие выходные, когда удавалось семьей выбраться на пляж, удивляли своими трюками присутствующих, которые нередко думали,  что это очередная спортшкола приехала на соревнования. Потом появилась колли, которая не отставала от хозяев. Это уже был цирк. В море дети были как рыбы и быстро превзошли родителей в умении плавать.  Научились этому как-то незаметно.
   Старшую в четырнадцатилетнем возрасте однажды привезли пограничники на катере и попросили за ней строже смотреть, чуть не заплыла в нейтральные воды в погоне за дельфинами.
   Младшей было три года, старшей одиннадцать, когда произошел один из незабываемых случаев. Родители лежали, загорая. Дети плескались рядом на мелководье. Пошли искупаться, наказав старшей дочери смотреть за ребенком. Отплыли недалеко, когда их обогнала старшая.

- Ты куда? Почему бросила маленькую?
- Она с Эрмми! (собакой).

    Перепуганные развернулись. Навстречу плыла радостная малютка, временами цепляясь за длинную шерсть собаки.

   Дочь в два года выбила стекло у соседки шариком от подшипника – старшие дети подучили. Беда не в том, что выбила, а в том, что стекол  в советские времена в торговле не было. Совсем. Как и гвоздей, досок и прочей скобяной утвари. В хозмагах продавали шпагат и мыло. И не всегда одновременно, сказывался дефицит. Так что поговорка «хоть вешайся» не всегда была осуществимой. Во всем можно найти свои плюсы.
   Пришлось вынимать из рамы свои стекла, занавешивать окно одеялом и жить так до понедельника. Начальство на заводе вошло в положение и позволило взять (украсть) стекло.

   Младшая была лет четырех, когда наступил уже свирепый дефицит всего, включая продовольствие. В это время процветал блат, благодаря которому человечество на одной шестой суши сохранилось как вид. Блат был вездесущ и проникал даже туда, где его не хотели видеть.
  Однажды на работу позвонила жена и сказала, что привезли ящик сгущенки. Куда ее деть?
   Олег Сергеевич ничего не понял и сказал, чтобы поставили в сарайчик, приедет, разберется.
   Вечером приехал домой, и ему рассказали веселую историю.
   Пришла соседка с банкой сгущенного молока, сказала, что отобрала у сына, которому ее дала их дочь. И что по всему двору бегают дети с банками и сосут это молоко через проколы.
   Когда жена заглянула в сарай, то увидела, что осталось всего несколько банок. Сарай не закрывался, младшая дочь увидела молоко и раздала его друзьям, сказав, что у них его много.
   Олег Сергеевич понял, что кто-то, таким образом, сделал ему подношение. Хотел выяснить личность доброхота, вернуть подарок.
   Прожить, игнорируя существующие порядки невозможно и Олег Сергеевич тоже шел на ухищрения, чтобы прокормиться, но всегда платил при этом. Здесь же был явный подкуп, что не допустимо.
   В итоге дарителя не нашел, да и возвращать было нечего.

  В шестом классе дочь пришла из школы с фингалом. Оказалось, что на дежурстве одноклассник расшалился и стал грязной обувью оставлять полосы на стенах. Девочки ругались и вытирали. Когда он подвернулся под руку дочери, та смазала половой тряпкой ему по лицу. В ответ он навесил ей фонарь.
   Случай неординарный. Чтобы не повторилось, пришлось вмешаться. Поехал с дочерью к обидчику домой, намереваясь воздействовать на его отца. Отца в семье не оказалось. Трое сорванцов, на которых у замученной работой матери не хватало ни сил, ни времени. Поняв обстановку, вспомнил свое детство и предложил ей помощь в воспитании сыновей. Но предупредил всех, что церемониться не будет. Повлияло это на них или нет, неизвестно.
   Возвращаясь, сказал дочери, что она взрослеет, жизнь усложняется, и пора научиться выстраивать отношения со сверстниками. Не бегать же родителям смешить людей.
   Подобных случаев не повторялось. Дочь увлеклась спортом, пришлось доставать ей кимоно. Через некоторое время узнал, что у нее успехи в дзюдо. Тренер приходил отпрашивать ее на соревнования, хвалил за достижения.
   Однажды увидел того мальчика, спросил не ссорится ли она с ним. Ответила, что они не видятся, он перевелся в параллельный класс, и обходит ее десятой дорогой.
   Сходил в школу и выяснил, что дочь в авторитете у пацанов. После нескольких недоразумений с ней предпочитают дружить. Так она сняла проблему.
   В десятом классе получила первый взрослый разряд. Подготовка к институту и настояния матери остановили спортивную карьеру. Но навыки пригодились в жизни не один раз.
   На первом курсе, куда ее снаряжали с помощью портовых спекулянтов, чтобы одеть более-менее прилично, у нее в раздевалке утащили куртку. Поиски ни к чему не привели.
   Годы были голодные, когда студенты от недоедания падали в обмороки и Олег Сергеевич при каждом случае старался привезти в общежитие продукты. Жили в комнате втроем, но исчезали эти продукты в первый день. Однокурсники быстро вычисляли, у кого побывали родители и приходили в гости.
   Дочь невысокого роста, по сравнению со старшекурсниками ребенок. Да и было ей шестнадцать лет, в школу отдали рано.
   Олег Сергеевич старался быть на связи с комендантом общежития, чтобы не обидели.
   В очередной приезд комендант со смехом сказала, что ему не о чем беспокоиться.  Славе ваших девочек завидуют парни старших курсов. И рассказала, что этому поспособствовала история с кражей куртки.
   Над дочерью, видимо, решили посмеяться, и сказали, что куртку взяла вон та девушка.
   Девушка была пятикурсницей и баскетболисткой, лет двадцати пяти-шести, т.е. на десять лет старше. На обращение к себе не обратила внимания, разговаривая с подругами.
   Возмущенная дочь дернула ее за рукав. Та встала, оказавшись дородной тетей. Почти на полметра возвышаясь над «обнаглевшей шмакодявкой», решила ее проучить. Замахнулась и  к всеобщему изумлению сама растянулась на полу во весь рост, наделав немало грохота.
   Дочь помогла встать, сложила ей руки по швам и задрав голову сказала, чтобы в следующий раз разговаривала в такой стойке. Слава в институте расходится быстро.
   Эти навыки выручали ее в жизни и в более серьезных ситуациях. Однажды в Крыму отбилась от шайки малолетних грабителей, увидевших в ней легкую добычу.

   Школа жила параллельной жизнью пока кому-то не взбрело в голову привлечь в актив Олега Сергеевича. Его заочно избрали в родительский комитет. Об этом ему, извиняясь, сообщила директор. Сказала, что настояли родители на очередном собрании, мотивируя возможностями которые у него имеются.
   Как человек ответственный он целый год ходил на заседания комитета, стараясь оправдать доверие.
   Скоро этому не рада стала вся школа. Он слишком все принимал всерьез.
      Практика вызова для воздействия нерадивых учеников на родительский комитет, когда другие методы уже не действуют, существовала давно. Но никогда раньше не имела такого убийственного эффекта как при новом активисте.
   Проштрафившегося ученика приглашали с родителями, дабы всем воздать. Имея большой опыт воспитательной работы на производстве, Олег Сергеевич был к нарушителям беспощаден. На комитетах он пользовался навыками наотмашь, щедро делясь этим опытом с коллегами.
   Нередко после заседания рыдал не столько штрафник, сколько его мама с классным руководителем.

   Однажды, отчитываясь о проделанной работе, директор школы посетовала на малое количество выездов с учениками в столицу и другие интересные места для посещения музеев и другими целями познавательного свойства. Вся причина в отсутствии транспорта. Автобусов ни у кого не допросишься. Родители возмущались черствостью руководителей предприятий имеющими такую возможность, даже ради своих детей не желающими пойти навстречу. Олег Сергеевич проникся, посочувствовал и попросил подготовить график поездок, пообещав помощь.
   График ему принесли. Он быстро решил транспортный вопрос, но выявилась другая беда. За год вместо плановых одиннадцати поездок реализовали две. Причин много. Это нехватка учителей способных сопровождать поездку, трудности в согласовании с музеями, организацией ночлегов, питания, желания родителей и много чего еще.
   Когда в конце учебного года рассматривался вопрос исполнения, то учителя и родители согласно кивали головами, поддакивая завучу.
   Лишь один классный руководитель встал и заявил, что он в эти причины не верит, а видит одну, а именно нежелание лишний раз колыхнуть своим мягким местом всего педсостава.

- Мне еще ни разу не предлагали, я и не знал об этой возможности. На следующий год могу свой класс свозить во все эти поездки.

   Высказывание никому не понравилось. Олегу Сергеевичу сказали, что он может, но привезет ли всех в целости, большой вопрос.

- Что от него ждать, если он десятиклассника тычет головой в урну.
- Куда же смотрели родители этого ребенка?
- Правильно сделал. Мы ему спасибо сказали. Точнее это была корзина для бумаг. Он выше учителя на эту самую голову и на замечание об отросшей гриве и плохой учебе, отвечал при всем классе, что раньше надо было воспитывать, а теперь руки коротки. Зато сразу постригся, перестал опаздывать и не дерзил в школе весь год, - ответила мама пострадавшего.

   В классе этого учителя была дочь Олега Сергеевича. Он спросил у нее, как к нему относятся дети. Ответила, что девочки хорошо, а мальчики не любят и побаиваются. Не терпит вольностей и не повторяет два раза. Зовут за глаза фашистом, потому что он немец.
   Кстати, в его класс она попала по собственному желанию. Полтора года училась в параллельном с изучением английского языка. Не сошлись характерами с учительницей, попросилась в другой класс. Никто не возражал, но в нем изучался немецкий. Преподаватель и классный руководитель Артур Генрихович согласился при условии, что она за полгода наверстает программу. Договорились.
   В институте пошла на английский, в результате получила два рабочих иностранных языка.

   На следующий год Олега Сергеевича в родительский комитет не избрали, пожалели «учитывая загруженность». Он не переживал. Для них с женой большим сюрпризом оказалось награждение дочери серебряной медалью после окончания школы.
   На заключительном собрании классный руководитель сказал, что она не получила золотую медаль исключительно из-за упрямства.  Оказывается, учитель по математике намеренно занизил ей отметку в четверти, что и послужило препятствием. Возмущенные коллеги потребовали комиссионную переэкзаменовку. Дочь от нее отказалась. Сказала, что пойдут слухи об участии родителей в натягивании результатов.

   Этот учитель был интересным человеком. Олег Сергеевич после выпускного бала на прогулочном катере в ожидании рассвета беседовал с ним целую ночь.
   Идея встретить рассвет в море принадлежала ему. Актив ломал голову над вечной темой как оградить детей от нежелательных ночных приключений. Уследить трудно, удержать в одном месте под надзором тоже. Вот он и предложил романтическую семичасовую прогулку на двухпалубном катере. Все оказались на этих палубах как на ладони. Необходимость в надзоре отпала, дети дурачились, пели песни, взрослые общались между собой.

   Олег Сергеевич оказался рядом с Артуром Генриховичем и не пожалел об этом. Судьба этого немца, как и всех его соплеменников в России была непростой.
   Это было время, когда ФРГ объявила программу переселения немцев на историческую родину. Многие откликнулись, некоторым для попадания в нее пришлось пойти на ухищрения. Внезапно немки стали котироваться не ниже евреек, считавшихся до этого единственным «средством передвижения на Запад». Удивительным образом некоторые фамилии путем нехитрых упражнений приобретали немецкое звучание. Партийность, мешавшая попасть в страну идеологического противника, объявлялась вынужденной. Уезжали не только немцы.

   Малограмотные дьячки в давние времена записывали всех новоприбывших с запада немцами, от слова «немой», поскольку они не говорили по-русски. По их воле немцами стали германцы, голландцы, и многие приглашенные как Петром, так и екатерининские колонисты. Друг друга они различали, а для россиян все были немцами.
   Даже евреи, не имеющие прямых доказательств о происхождении по материнской линии, без чего Израиль не принимал, тут же, пользуясь созвучием фамилий, объявили себя немцами и поехали в Германию.
   Заодно на новой родине появились «арийцы» с ярко выраженными азиатскими признаками, « с раскосыми и узкими глазами». Это потомки высланных из Поволжья немцев в Казахстан. В первые годы своего пребывания они жили на социальное пособие, не желая адаптироваться, не изучая языка. Их целинные трудовые навыки здесь не пригодились, поэтому они оживили рынок автозапчастей, переправляя их  по дешевке на старую родину с разбираемых подержанных авто на свалках. Попутно съели всех уток в городских прудах.
   Мало кого смущало, что будущее большинства из них определяется восьмым параграфом, из которого не просто переместиться в число первостепенных граждан.

   Артуру Генриховичу, чистокровному немцу не требовалось доказывать принадлежность к великому народу. Его предки, много сделавшие для России во все времена, благодарность от сталинского режима получили сполна. Высылки, трудовые армии, репрессии среди уцелевших членов семьи не обсуждались, но и не забывались.
   И, тем не менее, он оставался в России, несмотря на почти поголовное исчезновение соплеменников.
   На вопрос Олега Сергеевича, почему так, ответил просто.

- Я не считаю это честным по отношению к Родине. Она нас не угнетала. Нас преследовал режим. Но он и своих исконно русских истреблял без жалости. А Родина меня вырастила, выучила и мой долг отблагодарить ее трудом. Вот выйду на пенсию тогда и поеду.
   Говорил он это, глядя на мерцающую в темноте воду за бортом ровным спокойным голосом без всякого пафоса. Чувствовалось, что искренне.
    Так и поступил через год.

   Вопреки легкомысленному отношению к родительским обязанностям, детям удалось достойно завершить свое образование. Хотя слово «завершить» вряд ли уместно. Век живи – век учись. В семье соблюдалась традиция получать красные дипломы. У всех их было по несколько. Метод «делай как я» иногда вовсе не плох.