Мой голубой леопард

К истории появления Сказки о голубом леопарде

Бывают книжки и книжки.
Бывают сказки и сказки.
Писать сказки я начал в детстве.
И много-много лет мне казалось, что я уже все свои сказки написал.
А восьмого Марта с утра мне занедужилось.
И я наконец сел и заставил себя прописать именно эти несколько слов.
Так просто!
Несколько простых предложений.
И родил наконец-то самую философскую и самую высокую свою сказку.
Сказку всей моей жизни!
Реально, только завершая круг жизни писатель понимает, о чем следовало писать с самого начала.
Естественно никто не обратил внимания!
А ведь это фантастически красивая сказка!
Уникальная!
Я просто утонул в попытке её нарисовать!
Надо нарисовать небо в форме леопарда на леопарде со шкурой цвета неба! Бездонного голубого неба !


Благодаря чему возник голубой леопард

Эту сказку я придумал еще в 1962-ом году, когда была жива тётя Рона. Она умерла зимой в январе 1963-его года. С сентября 1961-го года я ходил во вторую школу. Школа была «английская» и мне, выпускнику Гулага попасть в неё не светило даже в самом светлом сне. Впрочем я и не мечтал о таком счастье. Даже не догадывался о её – английской школы – существовании. Но в нашем доме на двенадцать «квартир», из коих четыре размещались в полуподвале, проживала семья Калюжных. Папа у них был не ведаю кто, а вот мама… но сначала надо воспользоваться случаем и рассказать об Оле!
Оля уже после школы вымахала и была как и мать и отец высокой! Играла в баскетбол. Однажды мы прошлись по нашей улице Гоголя. И было в её поведении что-то неуловимое от меня!! Свободная! Умная! Интересная!  Обрадовалась мне очень и сама предложила прогуляться и пообщаться. Мы болтали о чём угодно но только не о нас! Ни я о себе, ни она о себе ничего друг другу толком так и не рассказали. Спорили о баскетболе, о городах, об Урале, о каких0то теориях научных… и ни словечка о собственной судьбе! Она была то ли с мой рост, то ли выше… говорили о переменах в Свердловске. А впереди нас ждали грандиозные перемены.
После того как мы серьёзно поссорились с Толиком Голомбом из-за моей безответственности и откровенной глупости, а Николаевы переехали со двора, Ольга оставалась единственным членом ГРИНКа – нашего детского города-государства. Г – Голомб, Р – Ратушный, и – союз, Н – Николаев, К - Калюжная. В 1994-ом году я разыскал её в Санкт-Петербурге. Нас было в группе трое: Саша, Аша и я. Мы добрались до квартиры профессора – но фамилия её по мужу в тот момент была уже Рерих. Она была психологом и вытаскивала из тяжелейших состояний суицидников и суицидниц. Встреча была невесёлая и крайне непродолжительная. Ассистент пригласила Ольгу к дверям и мы пообщались три минуты на лестничной клетке. Она ушла, а ассистент просто сказала: Вы же видите как ей сейчас тяжело и просто плохо.
А в 1961-ом году будущая профессор Рерих жила в одном с нами доме в угловой трёхкомнатной квартире и собиралась пойти в самый первый класс школы. Я уже готовился ко второму классу, был на год старше, да к тому же пошел в школу в семь с половиной лет! То есть был переросток. И мама Ольги = кандидат наук, автор грандиозного исследования райка полагала, что уж её дочурка никак не может пропустить этот шанса учиться в специальной английской школе! Лучшей школе города. Братик Оли учился со мной в шестьдесят пятой школе, директором каковой был молодой энергичный Авшуст Соломонович Белкин – будущий доктор педагогических наук и профессор нашего педагогического института. И вот встал вопрос: а как водить ребёнка в школу через весь город?
Это было около двух километров. Шестьсот метров до угла Радищева и 8-ое марта, затем на девятом или десятом трамвае до угла Московской и Ленина и наконец напротив стройки будущего Дворца молодёжи в Пестеревском переулке попадать в здание довоенной постройки – нашу вторую английскую! Дорога и не близкая и опасная!
И вот для меня это стало «социальным лифтом».
Мама не поверила. Рона засомневалась. Но Ольга Александровна – полная тёзка Ольги Калюжной – и моя родная бабушка поверила и воодущевлёнрно сказала: «Да!»Так я стал педагогом в возрасте девяти лет.
И с Первого сентября мы с Олей стали ежеднеквно совместно добираться до школы!!! Кто такой «педагог»? В древней Греции это раб, водивший ребёнка хозяина в школу! Переводится дословно как «ребенководитель». И первое полугодие я исправно водил Олю во вторую английскую по одному и тому же маршруту и туда и обратно!
А в январе 1963-его года Калюжные перебрались в Пермь, где профессор Калюжная получила место на кафедре в университете. Так окончательно рухнул и распался наш великий ГРИНК о котором я всё мечтаю написать хорошую книжку. О его крепостях, о его традициях, о его борьбе и бесстрашии, о его врагах и о его высочайшей внутренней духовной культуре. Но всё откладывается и откладывается и всё время что-то более важное не даёт даже толком начать! А между тем Швамбрания отдыхает! Что дала она миру кроме Кондуита? А ГРИНК дао миру Мерцающие шахматы, восстановленную Чатурангу, Surmico, Клиентеллу агрессора и всего меня, каким бы я там ни был!
Когда Калюжные уехали не стало Роны. Это была самая первая и самая страшная катастрофа моей жизни. Ни одну другую смерть близких мне людей я не переживал так страшно и долго, как эту. И не пережил еще до сих пор. Собственно о Роне написана большая часть моих текстов. Всю жизнь я по крохам собираю её биографию. И греет меня только одна идея великого русского философа Фёдорова:
- Совокупная цель жизни человечества – одновременное оживление всех когда-либо живших людей!
Вот кто действительно читал Библию, и слышал Столпников сердцем и душой!
Вот я и собирад интуитивно всё, что может пригодиться в момент оживления!
Сегодня, понимая в принципе весь процесс, всю процедуру этой «сборки» я уже спокоен. Да, именно так всё и будет! И моя Рона наконец обретёт покой и свет в Раю!
Но в 1962-ом году мы с Олей шесть раз вч неделю шли по этому маршруту и описать его Вам подробно теперь наиважнейшая моя задача. Потому что Голубой леопард родился как идея именно здесь!



Маршрут голубого леопарда

Улица именовалась до революции Крестовоздвиженская. Но Екатеринбург стал Свердловском, а улица стала улицей Кала Маркса.
Она была выложена булыжником!
Капитальная была мостовая!
И она круто спускалась к великой русской реке Исети, пересекавшей центр города точно посередине.
На низком противоположном берегу был разбит Городской Дендрологический сад! Гордость дореволюционного Екатеринбурга! Там где Крестовоздвиженская упиралась в русло реки, через оную был переброшен капитальный добротный широкий деревянный мост. С прочными перилами, с тротуарами приподнятыми над мостовой из бруса.
А за мостом по большой дуге шла автомобильная дорога, огибающая дендропарк с тыла. Именно рядом с мостом со стороны Дендропарка в реку Исеть впадал идущий из под Дендрария ручей.
Этот ручей был не простой!
В предвоенные годы вплоть до 1940-го года на этом ручье трудились старатели с лотками.
Потому что этот ручей был золотоносным и под Дендрарием пролегала золотая жила!
Недаром одна из версий герба города – установленная на городской Плотинке в центре города – золотой узел, как раз эту самую жилу и символизирующий среди всего остального прочего.
И каждый день в школу и из школы мы шли с Олей по этой дороге-дуге и над этим ручьём и по этому мосту.
Это было триста шагов по самому пустынному и страшному месту в центре города!
Не помню большого пешеходного потока здесь даже в дни всенародных гуляний и праздников. А уж в обычные дни, особенно по вечерам это была пустынная дуга.
А мы каждый день.
И если Оля оставалась дома по каким-то причинам, я шепл по этой дуге совершенно один. На ней я начал писать свою «Цефею». Но главной моей фантазией на этой дуге стала крадущаяся за мной по звёздному небу огромная чёрная кошка. Не домашняя кошка! Не мелкая! Не рысь! Не хаус – камышовый кот!
Нет! Рона водила меня в зоопарк и поощряла мои самостоятельные в него походы и я часами простаивал около клеток с гигантскими кошками!
Меня влекли к себе львы! Меня восхищали тигры! И я угорал от пантер, леопардов, ягуаров, ирбиса , гепардов. Это уже много позже я узнал от мамы, что мою Рону однажды порвала тигрица!
Не знал!
Не ведал!
Ни сном, ни духом!
А Рона оказывается работала в зоопарке после войны!
И зоопарк поехал в передвижной композиции в Сибирские дали. Предполагались экспозиции в Омске, в Тюмени, в Тобольске… Животных в клетках распределили по вагонам и Рону посадили присматривать за хищниками из кошачьих. Товарный вагон бросало из стороны в сторону и в какой-то момент Рону швырнуло на клетку с тигрицей. И та мгновенно поймала Рону на коготь за бедро. Тигрица тянула жертву к себе, Рона дико кричала и пыталась вырваться из смертельного зацепа. Никто её не слышал. Через четыре часа перегона в вагон ворвались сотрудники, потерявшие Рону. Она лежала в метре от клетки, Крови вытекло очень много. Её доставили в больницу. В сознание она пришла на третьи сутки. Всё-таки выжила, но к врожденному пороку сердца и второму пороку сердца приобретенному во время войны, добавился третий. В конце концов она умерла от сердечной недостаточности после обширного инсульта в возрасте сорока лет.
Но я этого не знал.
Я обожал кошек.
И потому чёрный леопард в звёздном небе крадущийся за мальчиком идущим по большой дуге над золотоносным ручьём, который этот леопард и охраняет – стал моей главной идеей.
К описанию которой я просто не знал, как подступиться Красивая грандиозная сказочная идея.
Но я писал сам себе военные песни и сложение сказок считал чем-то очень несерьёзным.
К сорока годам сложение сказок для малышей, которых я учил шахматам, стало очень важной составляющей моих педагогических усилий.
Но главного шага в превращении сказки про черного леопарда с огненными глазами на звёздном небе я никак не мог сделать.

Сказка о голубом коне

А параллельно во мне развивалась тема голубого коня!
Уже в пятнадцать лет, когда бабушка была ещё жива появилась первая версия песни:

Однажды бабушка зажгла в печи огонь
(Я рос за печкой и бабушка не дала её сломать, когда прокладывали трубы «центрального» отопления.)
И сердце внука сказкой растопила
(За всю жизнь бабушка не рассказала мне ни одной сказки… сказки мне рассказывали мама и Рона)
На свете есть чудесный синий конь
Сын голубой арабовой кобылы

Прожив еще совсем немного дней
Душой нередко в облаках витая
(Вот оно! Первое появление витания в облаках!)
Усвоил я, что голубых коней
На этом белом свете не бывает!

Когда я писал эту песню, слова обозначающие цвета еще не были испохаблены вражескими происками. «Цветные» атаки начинаются именно с искажения смыслов цветов. Достаточно испохавить один цвет и вся структура языка «плывёт»!! В этом и суть тотальной атаки. Оранжевым майданам предшествуют голубые искажения. Испохабить цвет неба – вот в чем цель попытки сломить волю народа к сопротивлению.

На красных, рыжих и гнедых конях
Пахали деды, в бой отцы скакали
Но голубых на голубых полях
Мы в школьные тетради рисовали!

На белом я приехал за тобой!
На вороном увёз тебя оттуда!
Но голубой! Мне снился голубой
Которым сам я никогда не буду.

Не стоит плакать! Сказке не конец!
Какой-то всадник этим утром рано
Умчался в степь на голубом коне
Я видел сам, и я вам врать не стану!

Когда слово голубой приобрело тот жуткий смысл, которое ему приписал чуждый нашей культуре вражина, я никак не мог прийти в себя от ужаса. И это затормозило естественное появление голубого леопарда на десятки лет!!!
Я просто стал избегать этогог слова в своих произведениях!

Голубой леопард вернулся!

Итак оставалось понять, что ночью все кошки чёрны!
А днём: А днём он не виден на небе, потому что он сам цвета неба!
Что мы имеем*
Голубого леопарда охраняющего золотоносную жилу – сокровищницк опорного края державы!
Откуда он на небе?
Разумеется из детства!
Все леопардята как леопардята, а это версия «гадкого утёнка».
В вольерах для молодняка в свердловском зоопарке иногда не было крыши.
Вот вам и простой перехрд: выпрыгецть из клетки!
«За флажки!» как поёт Высоцкий.
Вот оно чудо!
Прыгать всё выше и выше и олднажды запрыгнуть так высоко, как никто и никогда не прыгал ранее!
А было ли такое в нашей истории?
А ведь было!
И именно тогда, когда он рождался – мой голубой леопард.
Выше всех прыгнул на небо Гагарин!
И этот его прыжок оказал на моё становление огромное влияние!
Мне, родившемуся в Гулвге на уровне врожденного рефлекса привита идея прыгнуть выше крыши.
Это символ освобождения.
Символ спмого нглоавного.
Мудрая Этери выразила это одним словом:
Преодоление!
И потому именно Хрусталлятам я решил посвятить завершенную версию Сказки о голубом леопарде.
Я смог преодолеть в себе страх перед словом «голубой» вернувшись к его исходному прекрасному небесному смыслу.
Преодоление!
И мой голубой леопард вернулся на небо моих Сказок! Как самая главная сказка моей жизни!