Первая-вторая главы - Белая комната

«Белая комната»

От автора
 
  На создание книги меня вдохновила песня David Bowie “I Have Not Been to Oxford Town”. Сюжет этого произведения я придумала свой, в виде мистического детектива с очень необычным окончанием. Все персонажи и события в книги вымышленные.

Предисловие

Тюрьма Халл, седьмое декабря, тысяча девятьсот шестьдесят первый год.

-Святой отец, сегодня мне приснился очень странный сон.
-Что было странного в этом сне, сын мой? – поинтересовался священник.
-Скажите, сегодня же седьмое декабря, четверг? Правильно, если я не ошибаюсь? – спросил мужчина с волнением, и в тоже время горечью и страхом в голосе.
-Да, сын мой. Совершенно верно, сегодня четверг седьмое декабря тысяча девятьсот шестьдесят первый год. Но почему это тебя так интересует? – задал вопрос священник мужчине, хотя он понимал, почему он спрашивает его.
-Завтра уже пятница…, - с горечью в голосе произнес мужчина, обреченно опустив голову вниз. Он проглотил сухой ком, подступивший к горлу, и быстрым движением руки смахнул слезу со щеки. Вновь поднял усталые, покрасневшие глаза на священника, произнес. –Я не смотрел в окно, и не знаю, шел ли сегодня снег?
-Да, сегодня перепархивал крупный снег, сын мой, - ответил со вздохом священник.
-Знаете, святой отец. Я последние две недели не был на улице, и практически потерял счет дням. Но сегодня мне действительно приснился очень странный, и в тоже время, весьма реалистичный сон.
  Это был вечер…, - начал мужчина, тяжело дыша из-за душившего его кашля, - …наверное, часа четыре. Внезапно я… очутился на улице. На мне было длинное черное пальто, а вокруг шеи был повязан шерстяной шарф, - на секунду он остановился, откашлявшись, и стерев пот со лба. – Его колючие волокна больно натирали мне шею. Под моими ногами похрустывали сухие листья, которые частично сковала изморозь. …Было холодно. Я помню, что своим дыханием пытался согреть замерзшие пальцы рук…. Потом я повернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов, и пошел вперед. Местами перепархивал снег… . Я нашел небольшую тропинку, и она привела меня на старое кладбище. Пройдя его, я очутился возле дверей заброшенной церкви. Я тронул дверь… . Она слегка примерзла к земле. Но приложив небольшое усилие, я смог ее открыть…, и вошел внутрь. Там сидел темноволосый мужчина, повернутый ко мне спиной. Он был одет во все темное. И когда я приблизился к нему…, чтобы рассмотреть его лицо, то тут же проснулся…, - после этого рассказчик замолчал. Его усталый, изможденный вид и бледный цвет лица указывали на еще не прошедшую тяжелую простуду.
-Ну что странного в этом сне, сын мой? – поинтересовался священник.
-Святой отец, дело в том, что я уже не раз видел силуэт этого мужчины. И каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться к нему…, он исчезает…, и я просыпаюсь. Как вы думаете…, святой отец, кто это может быть? Почему он постоянно, будто дразнит меня, появится…, а потом исчезнет?
-Я думаю, сын мой, это твоя совесть, - ответил священник, посмотрев на поникшего духом мужчину. После этих слов Эдвард поднял голову, посмотрев на священника усталыми, полные боли глазами:
-Вы говорите о моей совести? На протяжении этих полутора месяцев все так говорят… . Но она чиста у меня, - тут он облизал пересохшие губы. – На протяжении этих полутора месяцев, проведенных здесь… моя благополучная жизнь, превратилась в ад. Вы не знаете, что здесь со мной делают. Иногда мне кажется, что от всего…, что здесь происходит…, я начинаю просто сходить с ума, - после этих слов Эдвард даже слегка с каким-то сарказмом усмехнулся, удрученно покачав при этом головой. – Или  кто-то хочет, чтобы я свихнулся в этих четырех стенах?! – возмущенно воскликнул мужчина. – Хотя, наверное, любой другой на моем месте был бы счастлив, сойти с ума…, для него это было бы лучше того…, что меня ожидает…, - почти шепотом произнес Эдвард, опустив голову и уставив глаза в пол. Он с огромным трудом сдерживал слезы.
-Сын мой, загляни в свою душу, может быть в ней, ты найдешь ответ, на все твои вопросы. И поторопись, у тебя осталось очень мало времени, - после этих слов священник покинул помещение, оставив Эдварда наедине со своими мыслями.

Глава первая

Юная жертва

  Англия, Оксфорд, тринадцатое октября, тысяча девятьсот шестьдесят первый год, пятница. Школа св.Марии. В этот теплый, осенний солнечный день три девочки, возвращались со школы домой. Они смеялись и шутили. Дойдя до перекрестка Мэри и Пегги  перебежали дорогу и оглянувшись назад, крикнули своей подружке:
-Бэтти, поторопись!
-Сейчас! – крикнула им девочка, помахав рукой. И только она ступила на проезжую часть, как вдруг у нее из рук выскользнул учебник грамматики.
«Вот незадача», - произнесла растерянно Бэтти, и наклонилась, чтобы поднять его. Но не успела она выпрямиться во весь рост, как вдруг на полной скорости из-за угла вывернул черного цвета легковой автомобиль, за рулем сидел мужчина.
«Бэтти, берегись!» - в ужасе закричали ей подружки с другой стороны улицы, но было уже поздно. Девочка даже не успела опомниться, как автомобиль ударил ее, отбросив на полтора метра вперед. После этого автомобиль марки Langonda V12 Rapide Saloon De Ville (1938) резко затормозил. Его дверь распахнулась, и из машины вышел высокий мужчина, худощавого телосложения. На вид ему было года сорок два. У него было бледное лицо, серо-синие глаза холодно смотрели вперед. Его русые волосы аккуратно уложены и зачесаны назад. На мужчине было темное пальто, и темно-серого цвета кашне на шеи. Он подошел к бездыханной девочке склонился над ней, слегка нахмурил брови, затем пощупал у нее пульс. И убедившись, что девочка действительно мертва, резко повернулся, и быстрыми шагами дошел до машины. Сел в автомобиль, дал по газам, и тут же уехал на приличной скорости, скрывшись с места преступления. В это время собралась толпа людей. Мужчины и женщины сочувственно смотрели на окровавленное тело девочки лет двенадцати.
  Через двадцать минут прибыла полиция. Когда полицейский подошел к собравшейся толпе, он задал вопрос:
-Кто-нибудь видел, как произошло это преступление?
Тут к нему подошла женщина в длинном кремового цвета пальто. У нее были светло-русыми волосы. С волнением в голосе женщина произнесла:
-Я видела, как черная машина сбила девочку, когда та переходила дорогу. Из автомобиля вышел мужчина лет сорока двух на вид, высокий в длинном черном пальто. Он подошел к девочке наклонился над ней, а потом с каменным выражением лица резко повернулся, сел в машину, и уехал. 
-Миссис, что вы еще запомнили? – спросил полицейский.
-Номер машины, - ответила женщина.
-Диктуйте, - сказал полицейский, доставая небольшую записную книжку.
-MG 6175, - ответила женщина.
-Хорошо, это уже лучше, будет легче найти преступника, - ответил полицейский. – Может быть, кто-нибудь еще что-то видел?! – обратился он к толпе. Как вдруг один мужчина в очках и светлом плаще подошел к полицейскому, сказал:
-Сэр, мое имя Дарнелл Бертт, и я тоже видел, как этот мужчина вышел из машины. Подошел к девочке…, наклонился над ней, потрогал ее шею. А потом резко поднялся,  развернулся, сел в машину и уехал, - он говорил это с огромным волнением.
-Дело  в том, что я узнал этого мужчину. Его имя Эдвард Келли…, я знаю его, потому, что живу по соседству с ним. Я здесь по делам приехал на два дня, - произнес мужчина, проглотив сухой ком, подступивший к горлу.
-Так…, очень интересно…, - протянул полицейский, - а откуда вы?
-Из Уитби, - ответил мужчина. – И я уверяю вас, что мистер Келли, живет там же, в двух кварталах от моего дома.
-Хорошо, сейчас мы с вами проедим в полицейское отделение, для дачи показаний. Вы будете у нас главным свидетелем. Вместе с вами мы составим фоторобот преступника, - ответил полицейский.
  После этого мужчина в очках сел к нему в машину для дачи показаний, и еще несколько человек проследовали за ними. Остальные остались на месте преступления, рассказывая полицейским о том, что они еще видели. 
  Понедельник, шестнадцатое октября, Уитби, графство Норт-Йоркшир, час дня. Шел мелкий, промозглый дождь. Серые, холодные, грозовые облака нависли над городом. И в одно небольшое кафе, прячась от дождя, вошел мужчина в темном пальто – это был Эдвард Келли. Он зашел внутрь,  свернул зонт-тросточку, отряхнув его. Он прошел вглубь зала, сел за столик возле окна. Мужчина заказал у приветливой официантки чашку кофе и ланч. А пока готовили заказ, мужчина снял с себя пальто, аккуратно повесил рядом с собой на стул. Эдвард Келли был высокий мужчина, худощавого телосложения, русоволосый с седыми прядями в них. Его волосы были уложены и аккуратно зачесаны назад. У него были миндалевидной формы глаза, с длинными, густыми светлыми ресницами. Серо-синие глаза смотрели из-под светло-русых, нависавших над ними бровями с изломом. На вид мужчине было года сорок два. На нем были надеты: темно-серого цвета костюм, а под ним похожего цвета вязаный жилет. Из-под него выглядывал черный, в серую полоску галстук, и белоснежный воротник накрахмаленной рубашки. На шее свисая по обеим сторонам, было темно-серого цвета кашне. Брюки со стрелкой, и светлые носки выглядывали из-под них. На черных кожаных туфлях поблескивали капли дождя. Рядом на стуле, где было пальто, Эдвард поставил небольшой из темно-коричневой кожи портфель, в котором находились бумаги о новых поставках рыбы в порт. Где Келли работал клерком в офисе. Мужчина взял в руки газету, достал из портфеля ручку, перелистывая страницы, он время от времени что-то помечал в ней. У него было такое спокойное лицо, что было сложно представить, что в эту пятницу две дюжины свидетелей видели, как похожий на него человек, сбил на машине девочку.
 В это время в кафе вошел полицейский вместе со свидетелем по имени Даррелл Бертт, видевший в пятницу преступление. Они застали Келли за чтением газеты. Полицейский обратился к свидетелю:
-Это – Эдвард Келли?
-Да, это он, - ответил свидетель. После этих слов полицейский проследовал в глубь зала, остановившись возле столика у окна, за которым сидел Келли.
-Мистер, ваше имя Эдвард Келли? – строгим голосом спросил полицейский. Мужчина оторвался от чтения газеты, свернув и отложив ее в сторону, поднял глаза вверх и посмотрел на полицейского:
-Да, чем я могу вам помочь? – спросил Эдвард приветливым голосом.
-Где вы были тринадцатого октября в прошлую пятницу, в два часа дня? – спросил полицейский.
-Я был на работе, заполнял бумаги, - ответил Эдвард, взгляд его изменился, он нахмурил брови, внимательно смотря то на полицейского, то на Дарнелла Берта, стоявшего рядом с ним. Эдвард, еще не понимая, к чему ему задают эти вопросы. – А в чем собственно дело?
-Мистер Бертт, утверждает, что видел вас в прошлую пятницу, в два часа дня в Оксфорде. Вы ехали на полной скорости на черном Langonda V12 Rapide Saloon De Ville (1938). Номер машины был MG 6175. На перекрестке этот автомобиль сбил девочку, - ответил настойчиво полицейский, внимательно посмотрев на Келли. Мужчина растерянным взглядом, выражавший недоумение взглянул вначале на свидетеля, а потом на полицейского. Потом усмехнувшись, ответил:
-Это какая-то ошибка. Я не мог быть в Оксфорде в прошлую пятницу. Тем более на машине!
-Но MG 6175 – это номер вашей машины? – спросил полицейский.
-Да, это номер моей машины, - ответил Келли.
-Мистер Келли, не отпирайтесь! – воскликнул Дарнелл Бертт, вмешавшись в разговор, - я видел вас в прошлую пятницу в Оксфорде, вы ехали на машине. И сбили ребенка, и уехали с места преступления.
-Это какой-то абсурд, мистер! – возмутился Эдвард, смотря на мужчину в очках. – Вы не могли видеть меня в Оксфорде в прошлую пятницу! Потому что я там не был. И тем более на автомобиле. Это просто невозможно! – воскликнул Келли.
-Почему? – спросил полицейский.
-Дело в том, что моя машина уже как две недели в ремонте, и я езжу на такси. Очень неудобно. Но что поделаешь. Вот как раз сейчас ищу автомастерскую. Может там починят поломку быстрее, - ответил Келли.
-Мистер Келли, я не знаю, говорите вы правду или нет. Но в прошлую пятницу в Оксфорде две дюжины свидетелей видели человека, похожего на вас. Они видели, как он скрылся с места преступления. И я настоятельно советую вам сейчас проследовать со мной в ближайшее полицейское отделение. Я советую вам не оказывать сопротивления, иначе мне придется применить к вам силу, мистер Келли, - ответил полицейский. Эдвард растерянно опустил глаза вниз, стал собирать свои вещи. Ему было очень неприятно, что его спутали с каким-то убийцей в Оксфорде.
-Это абсурд, - с горечью в голосе произнес он, надевая на ходу пальто, и забирая зонтик с портфелем. – А я и не собираюсь оказывать вам сопротивление, - спокойно ответил Эдвард. – Я уверен, что все эти люди видели совершенно другого человека. Я в этом абсолютно уверен. Все образумится, - Келли спокойно вышел за полицейским на улицу.
  Через некоторое время все трое были в корпусе тюрьмы Халл. Местная мужская тюрьма категории В, расположенная в Кингстон-апон-Халл в Восточном районе Йоркшира, основанная еще в тысяча восемьсот семидесятом году. Сюда же доставили для дачи показаний свидетелей, видевших преступление в Оксфорде. И когда началось опознание, две дюжины человек, как один сказали:
«Да действительно, тринадцатого октября в прошлую пятницу, в Оксфорде на месте преступления они видели именно Эдварда Келли. И он сбил девочку на своем автомобиле». – Мужчина был в шоке от таких обвинений. В свою очередь он утверждал:
«Что не был в Оксфорде, в прошлую пятницу». Келли знал, чем ему это грозит, если его действительно обвинят в убийстве. Но с Эдвардом долго не церемонились. И начались долгие и нудные часы допроса.
  В серой, неуютной комнате для допросов, где не было окон, четвертый час подряд следователь задавал один и тот же вопрос Келли:
-Я вас спрашиваю, в который раз, и надеюсь, что вы наконец-то, признаетесь в содеянном преступлении. Где вы были в прошлую пятницу тринадцатого октября в два часа дня?
Эдвард на секунду прикрыл глаза. Он невыносимо устал. В висках у него пульсировало, и сильно болела голова. Уставший и голодный мужчина с трудом сидел на стуле. Продолжая уверять в том, что он невиновен, и не был в Оксфорде в прошлую пятницу. Эдвард вновь посмотрел на следователя усталыми глазами и ответил:
-Скажите, сколько я еще должен вам повторять, чтобы вы наконец поняли. Я не был в Оксфорде в два часа дня в ту пятницу. И не мог сбить эту девочку. Потому что сегодня, и который день подряд я добираюсь на такси. Черт побери, сколько можно повторять! Я не убивал этого ребенка, и вообще я ее никогда не видел! – воскликнул возмущенно Эдвард. Следователь приблизившись к Келли, произнес:
-Послушай, ты! Я не знаю, что ты такое употребил или ты просто прикидываешься, что не помнишь?! Но двадцать четыре человека, как один признали в тебе убийцу, и сказали, что именно ты был там! Ты понимаешь, что ты убил ребенка? – со злобой в голосе, побагровев от гнева, произнес следователь.
-Во-первых, я ничего не употреблял…, - ответил Эдвард.
-А это мы проверим! – воскликнул следователь.
-А во-вторых, все эти люди меня с кем-то спутали. Я невиновен, и я докажу это. Вы можете позвонить ко мне на работу, и любой сотрудник подтвердит, что в прошлую пятницу я весь день был там, и никуда не отлучался, - после этих слов Эдвард устало опустил глаза вниз, грустно смотря перед собой.
-А знаешь что…,  я больше не буду с тобой церемонница. Ты все равно не понимаешь по-хорошему, что ж, будет по-плохому! И теперь ты мне все сам расскажешь, - после этих слов полицейский взял со стола резиновую дубинку. Он обошел вокруг стола, став позади Келли, задал ему вопрос, -…тебя когда-нибудь были по почкам? Знаешь, какого это…?
-Нет, не знаю, - ответил Эдвард, проглотив сухой ком, подступивший к горлу. Он понимал, его обвиняют в том, чего он не совершал, и сейчас этот человек будет выбивать из него показания.
-Сейчас узнаешь, - произнес полицейский, замахнувшись, и готовый нанести удар. Но в этот момент дверь в комнату допросов отварилась, и в нее вошел криминалист. Он произнес:
-Окровавленные следы пальцев на шеи девочки совпадают с отпечатками мистера Келли. Полицейский опустил дубинку, наклонившись, прошептал на ухо Эдварду с издевкой в голосе:
-Ну что ты теперь скажешь? И сейчас будешь отпираться и нагло мне врать, что тебя не было в тот день в Оксфорде? Видишь, все улики против тебя. Это значит, что твоя жизнь здесь превратиться в ад! Я тебе это гарантирую, «грешник»! Эдвард опустил голову вниз, с горечью в голосе произнес:
-С меня хватит. Это уже слишком… . Какие отпечатки?! …Вы что…?!  Я требую адвоката! Я больше ничего не скажу. Я устал…, - после этих слов Келли, положил руки на стол, уронив на них голову, - отведите меня в камеру. – Просьбу Эдварда удовлетворили. Двое охранников вывели его из комнаты для допросов, проводив Келли в одиночную камеру. Перед тем как он туда вошел у Эварда забрали личные вещи. Его даже заставили снять серебряную цепочку с крестом. Переодели его в тюремную робу и дали стандартный комплект постельного белья из двух серых простыней и наволочки, и шерстяного одеяло.
  Камера, куда поместили, Келли, была небольшой и очень неуютной. В типичном викторианском стиле, как и сама тюрьма. Темно-серые обшарпанные стены, местами покрытые плесенью. Холодный каменный пол. Железная ободранная кровать в углу с продавленным, местами вывалившимся матросом. На нем лежала старая пожелтевшая цвета истрепанная подушка. Так же здесь были грязные раковина и унитаз. Эдварду повезло, в его камере было небольшое окно с решетками на нем, которое выходило на задний двор. Несмотря на все неудобства, камера, хоть и плохо, но все же, отапливалась. В ней была облупившаяся местами поржавевшая батарея, где можно было посушить вещи.
  Эдвард подошел к железной койке, положив на нее пастельное белье. Железная дверь с визжащим лязганьем замка тут же закрылась за ним. Келли сел на койку обхватив руками голову, уставив глаза в пол. В этот момент он пытался собраться с мыслями и осознать, что сейчас произошло? И почему его обвиняют в том, чего он не совершал.
«Кто может на него быть так похож? Что это за человек? И почему он его подставил, а все как один твердят, что виновен именно он – Эдвард Келли. Мужчина не мог понять, почему именно с ним такое произошло?»  - эти мысли мучили Келли, не давая ему покоя. Но когда он заправил постель и лег на кровать, от усталости и нервного перенапряжения не заметил, как уснул.

Глава вторая

Эксперимент – «Белая комната»

  Два дня спустя, было слушанье в суде по поводу совершенного преступления возле школы Св. Марии, в пятницу тринадцатого октября, тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Медэкспертиза и свидетели, буквально все было против Эдварда Келли. Его же адвокат пытался оправдать своего подзащитного. В этот раз окончательный вердикт суд не сумел вынести, так как было, очень много нестыковок и странных, загадочных и даже местами мистических совпадений. Никто не мог точно сказать, действительно мистер Келли  был в момент убийства там или нет? Никто не мог сказать наверняка. Да, его опознали две дюжины человек. Но в тоже время коллеги по работе все как один говорили, что:
«Эдвард Келли был в пошлую пятницу на работе. На протяжении всего дня с семи утра до четырех часов вечера он не отлучался из своего кабинета. Лишь в час дня он отлучался на ланч». - Но и там его видели. И как оказалось,  Келли действительно не врал на счет своего автомобиля, который действительно был уже как две недели в ремонте. Сам же Эдвард говорил:
«Я не был в Оксфорде в прошлую пятницу». – Было, очень много сложностей и неточностей. Поэтому суд отложил слушанье дела на полтора месяца. Пока не появятся новые факты, подтверждающие или опровергающие вину Эдварда Келли в совершенном преступлении. А пока судья и присяжные решили:
«Мистер Келли все это время проведет в заключении под стражей, в тюрьме Халл в одиночной камере. И продлиться это до окончательного решения. Повторное слушанье будет через полтора месяца!» - Такой вердикт потряс Эдварда до глубины души. Он понимал, что эти полтора месяца ему придется провести в тюрьме с преступниками, грабителями, рецидивистами, убийцами… . И что его ждет там, только одному Богу известно. Но он все же еще надеялся, что ему удастся доказать свою невиновность, и выбраться из этой тюрьмы. В противном случае, его ждала казнь через повешенье.
  Двое тюремных охранников взяли Келли под руки и отвели обратно в камеру. Сев на железную койку Эдвард грустно посмотрел в окно. День близился к концу. За эти несколько дней, резко похолодало и начались бесконечные проливные дожди. Мужчина смотрел на струи дождя стекавшие, по стеклу погрузившись в глубокие раздумья.
«Я ведь ни в чем не виновен, - говорил он мысленно сам себе, - а меня обвиняют в преступлении, которое я не совершал… . И похоже, что раз я здесь…, значит все очень плохо. Все как сговорились, обвиняя меня в убийстве. А я ведь там даже не был… . А машина…? Но неужели могут быть две абсолютно одинаковые машины с одинаковыми номерами…? Тоже вроде абсурдно. Если бы я смог найти выход из этой, казалось бы, замкнутой, полной абсурдов и нестыковок ситуации». – Последние слова Эдвард произнес вслух, сложив руки как во время молитвы и подняв глаза к потолку. Келли лег навзничь, положив под голову руки. Он вновь уставил взгляд в потолок с желтыми, а местами черными пятнами из-за протекавшей крыши. За окном было слышно, как стучит промозглый ливень, а за дверью доносились голоса тюремных надзирателей, прогулявшихся по коридору и выкрикивая заключенных из других камер. Все эти посторонние звуки и череда не прерывавшихся потока мыслей вскоре погрузили Келли в сон. 
 На следующее утро по тюремным коридорам прогуливался директор тюрьмы мистер Иден в сопровождении двух надзирателей. Это был пятидесяти шестилетний мужчина, среднего телосложения в коричневом костюме, и в очках. У него было полноватое лицо, и редкие зачесанные волосы. Мистер Иден – был весьма неприятной личностью. Он каждый раз делал обход, когда в его тюрьму прибывали новые заключенные. Он шел вдоль по коридору, и вдруг мистер Иден остановился возле камеры с номером триста девяносто восемь. Эта была камера, в которую поместили Эдварда Келли.
-Кто здесь? – спросил он у одного из надзирателей.
-Здесь находится заключенный Эдвард Келли, - ответил надзиратель.
-Что совершил, этот Келли? – протяжно, немного с брезгливостью спросил мистер Иден
-Он сбил школьницу, и скрылся с места преступления, - ответил надзиратель, пролистав дело Эдварда Келли.
-Почему он находится в одиночной камере?! – удивленно спросил мистер Иден.
-Она была свободна, когда он поступил, да и этого требовал его адвокат, чтобы его оставили в одиночной камере, и суд пошел ему на встречу… . Дело в том, что его вина еще не доказана окончательно…, -  протянул надзиратель. – В его деле, очень много нестыковок. Вроде бы все свидетели опознали в нем убийцу. Но автомобиль, на котором он сбил девочку, две недели как в ремонте. Сам же он говорит: «что он не был там во время убийства. А в тот день был постоянно на работе».
-Все они так говорят, - ехидно усмехнулся мистер Иден, - ну ничего его же сюда не зря поместили. Время, что он здесь проведет не должно пройти зря. Я думаю, он признает свою вину, - продолжил директор тюрьмы.
-Его коллеги подтверждают его присутствие на работе, на протяжении всего дня в прошлую пятницу, - добавил надзиратель.
-Ну, все ясно…, - протянул начальник тюрьмы. – Я же говорю, нам нужно сделать так, чтобы он сам признался. А то он еще чего хуже, прикинется невменяемым, чтобы избежать наказания. А мы, этого не должны допустить. Открой камеру, - обратился мистер Иден к другому надзирателю, и отошел в сторону. После того, как надзиратель открыл дверь, начальник тюрьмы  вошел в камеру.
  На железной койке сидел мужчина лет сорока трех на вид. Среднего телосложения. Для убийцы, у него была весьма приятная внешность. Густые русые волосы, местами со светлыми прядями проседи, были слегка растрепаны после сна. Худощавое лицо, тонкий нос, слегка загнутый книзу. Широкие брови с изломом, нависали над миндалевидными глазами. Его серо-синие глаза смотрели на начальника тюрьмы и надзирателей из-под длинных, пушистых светло-русых ресниц. У мужчины были тонкие губы, и волевой слегка раздвоенный подбородок. Интеллигентная внешность заключенного сразу вызвало какое-то раздражение у начальника тюрьмы. В особенности он обратил внимание на его холеные руки, незнавшие тяжелого труда. Его длинные, тонкие пальцы, буквально взбесили мистера Иден.
-Мое имя Линус Иден, - обратился он с надменным взглядом к заключенному по фамилии Келли, - но все здесь меня называют мистер Иден, знаешь кто – Я? 
-Нет, - ответил Эдвард, внимательно посмотрев на начальника тюрьмы. – Я прибыл сюда совсем недавно, поэтому я не знаю, кто вы, - спокойным голосом ответил Келли.
-Я директор этой тюрьмы. Я очень спокойный человек. И требую от своих заключенных того же, смирения и покорности. Здесь мои приказы не обсуждаются, - произнес настойчивым голосом мистер Иден. В этот момент его взгляд встретился со взглядом Келли. В глазах Эдварда можно было прочесть все что угодно: негодование, возмущение из-за того, что он здесь; даже местами проскальзывала злоба. Все что угодно, но только не покорность и смирение - этого в них уж ни как не было.
  Ощутив этот взгляд на себе, начальник тюрьмы резко развернулся и вместе с надзирателями покинул камеру Эдварда Келли, заперев за собой дверь на железный засов.
-Я смотрю этот зэк, не такой уж простой! – возмущенно произнес мистер Иден, обратившись к надзирателям, - вы заметили, как он нагло на меня смотрел?
-Да, - ответили те в один голос, - мы это учтем.
-Надо бы с ним быть построже. Не сводите с него глаз, - сказал мистер Иден, и тут же обратился к одному из надзирателей, - сколько ты говоришь ему лет?
-Сорок восемь, - ответил надзиратель, вновь открыв его дело.
-А ему действительно именно сорок восемь лет? Выглядит он гораздо моложе. Я бы дал ему чуть больше сорока, - протянул начальник тюрьмы, внимательно посмотрев из-под очков на надзирателя.
-Так написано в его деле, - ответил тот. Тут директор тюрьмы на секунду замолчал, о чем-то задумавшись, он посмотрел вверх, а затем вновь на надзирателя, произнес:
-Я думаю, что для этого зэка лучше всего будет, если эту ночь он проведет в блоке Е, в нашей эксперементальной «белой комнате». По словам нашего тюремного психолога: «одна проведенная ночь без сна в абсолютно белой комнате, под ярким светом, развязывала языки и более матерым преступникам, чем он, заставляя сознаться в содеянном». Работать отправите его в обувной цех. Выполняйте!
-Хорошо, будет сделано, - ответил надзиратель.
  Этим же вечером, часов в десять, перед тем как в камерах должны были погасить свет, дверь в камеру Келли отварилась, и в нее вошел надзиратель. Увидев Келли, лежавшего на койке, он с усмешкой произнес:
-Что еще не спишь?! Поднимайся, пойдешь со мной, - после этих слов надзиратель вывел Эдварда из камеры. – Лицом к стене! – скомандовал он, с силой заводя руки Келли за спину, надев наручники. И как будто невзначай, ударив его увесистым, железными ключами по рукам. – Ох! Как бы я тебя сейчас приложил своей дубинкой, - шепнул он на ухо Эдварду, застегивая наручники, - зачем ты сбил эту девочку?
-Я не убивал этого ребенка, - ответил Келли, опустив глаза вниз, - я там даже не был.
-Ага, все вы здесь невиновны, - недовольно пробурчал себе под нос надзиратель, закрывая камеру, и грубо взяв под руку Келли, развернул его лицом к выходу из коридора.
– Шагай вперед! – сказал надзиратель. Они пошли по длинному коридору. Затем спустились вниз на два пролета, и очутились в блоке Е. В конце этого мрачного, освещаемого тусклыми лампами коридора, находилась железная дверь. Возле нее стоял мужчина в белом халате – это был тюремный психолог. Когда надзиратель вместе с Келли подошли к нему, психолог обратился к Эдварду:
-Сейчас вы снимете вашу обувь, и войдете в эту дверь.
-Что вы со мной будете делать? – спросил Келли, внимательно посмотрев на незнакомого ему мужчину в белом халате, в голосе Эдварда в этот момент проскользнули нотки тревоги.
-Не надо волноваться. Просто там очень чисто, а ваши ботинки грязные. Снимите их и заходите внутрь, - холодно ответил психолог.
-Снимай обувь, тебе говорят! - толкая в спину Эдварда, рявкнул надзиратель. Он взял его за руки, освобождая его от наручников. Келли наклонился, сняв ботинки и носки. Эдвард ступил на холодный бетонный пол босыми ногами. Психолог открыл дверь, и  на мгновение яркий, белый свет ослепил Келли. Он даже прикрыл глаза рукой. 
-Заходите внутрь, - сказал психолог, беря Эдварда под руку и заводя его в «белую комнату». После чего он, покинул помещение, закрыв дверь снаружи. Эдвард оказался в абсолютно белой комнате. Его ноги стояли на прохладной, очень гладкой, белой кафельной плитке. Стены тоже были идеально гладкие, выкрашенные в белый цвет. С этой стороны у входной двери не было ручки, и она была практически не заметна. Зазоры между дверными проемами и самой дверью были настолько малы, что казалось, что самой двери будто бы и не существовало вовсе. Потолок так же был идеально ровным и абсолютно белым. И по всему периметру под потолком были встроены галогенные лампочки. Они излучали очень яркий белый свет. От этого нахождение в этом замкнутом пространстве становилось практически невыносимым.
  Комната была абсолютно пуста, в ней даже не было табуретки, чтобы присесть, не говоря уже о койке для сна. Вытерев руками, слезящиеся глаза, Келли осознавал, что здесь ему наверняка придется провести всю ночь:
«Как хорошо, что я не страдаю клаустрофобией, тогда бы здесь можно было сойти с ума», - подумал он про себя, опустив глаза вниз, чтобы яркий свет не «резал» глаза. Он провел рукой по гладким стенам, обойдя комнату по всему периметру. Потом подошел в правую часть комнаты от двери:
«Хотя, если честно, здесь можно сойти с ума, - произнес Эдвард, вслух, и понял, что стены поглощают любые звуки. Он почти не слышал своего голоса. Наступила долгая всепоглощающая тишина. Мужчина сел на пол, согнул ноги в коленях, обхватив их руками, опустил голову вниз и закрыл глаза. Пытаясь тем самым создать хоть какое-то темное пространство. Надеясь, что он сможет в дальнейшем уснуть.
  Так прошел час. Эдвард так и не смог заснуть в такой позе. Его мысли и стресс не позволяли ему расслабиться. Как ему хотелось обратно в камеру. Он не понимал, зачем его сюда поместили? Хотя, как это не странно ответ пришел сам собой. Келли понял, что это психологический тест. Его поместили сюда специально, и будут издеваться над ним до тех пор, пока он не возьмет вину на себя.
«Ну, сколько человек может без сна? – думал про себя Эдвард, - дня три. Если больше, организм  начнет истощаться, и это может привести даже к смерти, или на крайней случай к психическому расстройству. А сколько смогу выдержать я?» – задал он вопрос самому себе. В этот момент ему стало очень больно и жалко себя. В груди все жгло. К горлу подступил сухой ком. Эдвард прикрыл глаза:
«Господи, но я же не виноват. Как мне доказать свою невиновность?! Почему, я должен страдать, за чужое преступление?!» - произнес он вслух, но стены поглотили его голос. Казалось, что он произнес это шепотом. Эдвард в отчаянье опустил голову на колени, уткнувшись в них лицом. Так прошло некоторое время. И все же не смотря ни на что, Келли удалось задремать. Но его разбудили странные непонятные вибрирующие звуки, наполнившие всю комнату. Вначале Эдвард думал, что это спросонья, и ему показалось. Но потом он понял, что они реальные, и находятся именно в этой комнате. Он действительно их слышит. Келли поднял голову и щуря глаза, стал вглядываться, пытаясь определить, где здесь встроены колонки и откуда доносится звук. Но так и не смог определить. Казалось, что непонятные звуки приходили откуда-то извне, потому что звукопоглощающие стены не мешали их распространению. Эдвард был немного в недоумении: «Как такое возможно?» - подумал он про себя. Но еще больше его удивило, когда он услышал свое имя:
«Эдвард», - позвал его приятный, мелодичный голос. И самое главное, что этот голос ему был знаком. Но Эдвард не мог вспомнить, где он мог его слышать?
«Что это такое?! – возмущенно спросил Келли. - Это какой-то чертов, психологический эксперимент?! Да?! Вы испытываете меня, чтобы я взял вину на себя за убийство этой девочки?! Но я не убивал этого ребенка! Я там даже не был!» - закричал Эдвард, но стены поглотили его голос. И в это время в центре комнаты из неоткуда стали появляться клубни серовато-голубоватого дыма, как от сигареты. Только здесь он крутился, образуя шар из дыма. Келли смотрел на этот серый дым в центре комнаты.
«Что это еще такое?! – подумал он про себя. – Неужели они хотят уничтожить меня…? – В этот момент ему было действительно страшно. – Или это будет своеобразная пытка? Когда я потеряю сознание, меня вытащат отсюда, приведут в чувства, и начнут снова?! А что потом? Что со мной будет потом? Господи за что?! Почему со мной это происходит? Почему именно я оказался в такой ситуации?» - подумал Келли, устремив взгляд вверх. Тут он стал принюхиваться, но запах газа не почувствовал. И через минуту серый дым коснулся пола и тут же растворился в пространстве, а в центре комнаты появился небольшой черный предмет, это был трех-пяти дюймовый кусочек угля, по форме он напоминал карандаш.
«Это еще как здесь оказалось?» - с удивлением произнес Келли, он не понимал галлюцинация ли это, или все-таки это реальный предмет. Эдвард поднялся с полу и подошел к нему, наклонившись, чтобы поднять его. Это был небольшой угольный брусок, напоминающий мел в учебных классах. Он был действительно реальным предметом. Келли даже выпачкал о него пальцы. Мужчина внимательно и в тоже время с недоумением смотрел на угольный карандаш, нахмурив брови, крутя его в руках.
  Эдвард подошел к стене и сделал несколько движений рукой, оставив на стене две черные линии. И в этот момент Келли, начал как будто погружаться в транс. Что-то давно забытое начало всплывать у него в голове. Он стал чертить на стенах по всему периметру магические знаки. Пентаграммы с надписями в них, различные колдовские печати - открывающие потусторонние двери, магические заговоры и заклинания.
  Ближе к утру все стены в «белой комнате» были исписаны различными магическими знаками, символами, печатями, заклинаниями. Все это Эдвард написал, находясь в каком-то, непонятном ему самому состоянии, подобном трансу. А когда все было закончено. Келли посмотрел на проделанную работу, и был мягко говоря, шокирован. Все печати и символы излучали золотой свет, они горели и мерцали будто бы, эти магические знаки были «живыми».
  Эдвард посмотрел на свои пальцы, они были все черные. Остаток угля  спрятал себе в карман синих тюремных брюк. Эдвард подошел к правому углу, тот, что был ближе к двери. Он сел на пол, опершись о стену, согнув ноги в коленях, обхватил их руками. Уронив от усталости на руки голову лицом вниз, и в таком положении тут же уснул. Сколько прошло времени с этого момента, Эдвард не знал. Но в пять часов утра дверь в «белую комнату» открылась, и в помещение вошел надзиратель.
-Хватит спать! – скомандовал он, грубым движением руки потрепав  Эдварда за волосы, а потом за плечи. Келли приоткрыл глаза, не понимая, что происходит? Где он? И почему его схватили за локоть, и куда-то тянут. Яркий свет больно резал ему глаза. От этого они снова заслезились. Келли закрыл их ладонью:
-Боже, где я? – произнес он спросонья.
-В тюрьме, пора бы уже привыкнуть, -  сказал тюремный надзиратель, с издевкой усмехнувшись, хватая Эдварда под локоть и с силой поднимая его с полу, - хватит дрыхнуть! Тебя сюда поместили не для того, чтобы ты здесь спал! Давай, живее шевели своими ногами! – скомандовал надзиратель, толкая Келли в спину, и ведя его к выходу. Тут Эдвард бросил взгляд на стены, они были абсолютно чистыми и по-прежнему белыми:
«Неужели мне все это приснилось?» - подумал про себя Келли, выходя из помещения пошатывающейся спросонья походкой. Тут его босые ноги вновь ступили на ледяной железно-бетонный пол.
-Быстро надевай свои, чертовы ботинки, и поворачивайся лицом к стене! – скомандовал тюремный надзиратель, заводя ему руки за спину и застегивая на запястьях наручники. – Я что-то не понял, в чем у тебя пальцы?! – с удивлением спросил у него тюремщик, обратив внимание на руки Келли.
-Значит это не сон, - произнес полушепотом Эдвард, опустив глаза вниз и слегка нахмурив брови, - а что же это тогда было?
-Что ты там бормочешь? – возмущенно спросил надзиратель, разворачивая Келли к себе лицом. – Я, кажется, спросил тебя, в чем у тебя руки? Почему ты молчишь? В глаза смотри мне!
  Эдвард поднял глаза и пристально посмотрел на тюремного надзирателя. В этот момент тюремщику показалось, что на него смотрит вовсе не человек, а будто бы сам дьявол. Пристальный взгляд холодных серо-синих глаз буквально испепеляли надзирателя.
-Я забыл помыть их, - ответил спокойным голосом Келли с легкими нотками сарказма. Он пытался держаться как можно увереннее, понимая, что здесь его всеми силами пытаются сломать. И если им это удастся, и он возьмет вину на себя за не совершенное убийство, то все кончено. Он это прекрасно понимал, поэтому и пытался держаться как можно уверенней, хотя сам буквально валился с ног от усталости. Как же ему хотелось спать!
-Так, взгляд попроще, - ответил надзиратель, разворачивая Келли лицом к выходу, - в следующий раз, если у тебя будут грязные пальцы, - тут тюремщик провел по рукам Эдварда дубинкой, - я тебе переломаю твои длинные пальцы, вот этой дубинкой. Ты меня понял? – спросил надзиратель.
«Какая же ты сволочь!», - стиснув зубы, подумал про себя Эдвард.
-Я что-то тебя не слышу, мне что повторить? – снова спросил тюремщик.
-Нет не надо, я все понял, - ответил Эдвард.
-Нет, не правильный ответ, - произнес тюремный надзиратель, - нет, не я все понял, а так точно сэр. Повтори! – приказал он ему с издевкой.
«Дерьмо ты - собачье, а не сэр», - подумал про себя со злобой, Эдвард. Но все же, с сарказмом в голосе ответил:
-Так точно, сэр.
-Ну, хотя бы так, - недовольно произнес надзиратель, провожая Келли обратно в камеру. Где он только добрался до железной койки, как тут же уснул.
  А через полтора часа небольшое отверстие в железной двери приоткрылось, и снаружи Келли окликнул мужской голос:
Заключенный, хватит дрыхнуть. Поднимайся на завтрак, - это был разнощик еды. Эдвард с большим трудом поднялся с койки, и подошел к двери. Разнощик протянул ему алюминиевую миску с едой, ложку и алюминиевую кружку. Когда Келли взял в руки миску, ее края были жирные:
-А вы что здесь посуду совсем не моете? – брезгливо вытирая пальцы, спросил Эдвард.
-Поговори, мне еще, - психанул тюремный разнощик еды, - не хочешь, есть, можешь не есть, раз тебя что-то не устраивает, - после чего захлопнул окошко, и поехал с тележкой дальше.
«Да все меня устраивает», - пробормотал Келли себе под нос, садясь на койку, держа в одной руке миску, а в другой кружку. Его завтрак состоял из: трехсот пятидесяти миллилитров какао  и двухсот тридцати грамм хлеба.
  После завтрака всех заключенных блока, где находился Келли, отвели на работу. Где им с утра до позднего вечера приходилось мастерить обувь.
 От усталости у Эдварда все буквально валилось из рук. Тут к нему обратился один заключенных, сидевший справа от него:
-Что с тобой? Ты как-то неважно, выглядишь? Что не выспался? Ты же, я так понимаю, новенький здесь? Что, твои мысли не давали тебе уснуть? В первую ночь здесь у всех так, - сказал он. Келли внимательно посмотрел на него, в начале у Эдварда промелькнуло в голове:
«Какое дело тебе до того, что со мной здесь происходит?» - но потом посмотрев на собеседника вновь, Келли понял, что человеку действительно не все равно его состояние. Это был мужчина лет пятидесяти трех, может быть шестидесяти. С карими глазами, смотревшими из-под широких нависающих бровей. У него был слегка искривлен нос, и небольшой шрам на левой щеке. Его темные волосы, были гладко зачесаны на пробор. Келли показалось, что этот человек искренен, и его действительно интересует состояние здоровья Эдварда, и его самочувствие:
-Я сегодня вообще почти не спал. От усталости, глаза закрываются сами собой, - ответил Эдвард, пытаясь вставить нитку в иголку, - у меня буквально все плывет и дрожит перед глазами. Не представляю, как я буду работать? – произнес Келли, потирая пальцами усталые, покрасневшие глаза.
-Я не знаю парень, что с тобой сегодня делала ночью? Но тебе нужно взять себя в руки. Если ты не будешь работать, они тебя изобьют, - произнес мужчина, и то этих слов у Келли все внутри сжалось. Он кинул испуганный взгляд на своего собеседника, принявшись за работу. – За что ты здесь? – вновь спросил мужчина. На этот вопрос Эдвард и сам не знал, что ответить. Его обвиняют в убийстве маленькой девочки, но он не совершал его, так как был в тот день у себя на работе в порту, сверял документы о поставке рыбы. А теперь попал сюда в тюрьму строго режима. Эдвард понимал, что его всеми силами постараются сломать, чтобы он взял вину на себя, сознавшись в убийстве которого не совершал. За это ему светит смертная казнь через повешенье. От этих мыслей Эдварду стало жутко и горько в душе. Он опустил глаза вниз, со вздохом произнес:
-Меня пытаются обвинить в преступлении, которого я не совершал.
-А почему ты тогда здесь? – спросил мужчина, внимательно посмотрев на Келли.
-Так решил суд…, возможно, потому что это была двенадцатилетняя девочка… . Какой-то подонок сбил ее на повороте… . Свидетели, как сговорились…! Все как один говорят, что тот человек похож на меня. Марка и номер машины совпадают с моим автомобилем, - с ироничной улыбкой на лице произнес Эдвард. – Но самое, что смешное…, мой автомобиль уже две недели как в ремонте. А я все это время, когда это произошло, был на работе в другом городе. …А потом в один момент очутился здесь…, - тут Келли на секунду замолчал, посмотрев на изумленное лицо собеседника, - еще с вечера меня вывели из камеры, и всю эту ночь я провел в «белой комнате» с безумно ярким режущим глаза светом. Там не было даже табуретки, чтобы присесть. Холодный белый кафель под ногами… . Я практически не спал сегодня. И я так понимаю, что это не последняя такая ночь, которая уготовлена для меня здесь. И как они еще будут истязать меня в этой тюрьме, одному только богу известно, что мне здесь еще уготовлено… . Меня пытаются сломать, чтобы я сознался в преступлении, которое не совершал, - Келли отложил в сторону прошитую им кожу для ботинок, взяв новую пару, при этом он как-то обреченно покачал головой, - я не знаю, сколько я еще смогу так выдержать.
-Если ты говоришь правду, а я думаю, что это так, - произнес его собеседник, - дело в том, что я много повидал на своем веку преступников, и ты мало, чем похож на них. Ты слишком интеллигентный, правильный…, возможно у тебя есть красавица жена и дети, ведь есть? – когда мужчина это произнес, на глаза у Эдварда навернулись слезы, он прикрыл лицо рукой. Эдвард, вспомнил свою семью: Маргарет и двое ребят Ален и Дарен. И от этого ему стало больно… . Келли понимал, что возможно он больше с ними никогда не встретится, если дела пойдут и дальше так.
-Что, задел за живое? – спросил собеседник, - постарайся успокоиться, здесь нельзя показывать своих чувств, иначе тебя уничтожат. Если этого не сделают тюремщики, то над этим поработают зэки. Кстати меня зовут Роберт, - представился мужчина.
-Эдвард.
-Тебе нужно выбираться отсюда. Что говорит твой адвокат? – спросил Роберт.
-Он говорит, что вытащит меня отсюда. Насколько он искренно ведет мое дело, я не знаю. Я думаю, что мне придется нанять частного детектива, пока вердикт моей вины не вынесен окончательно. Но учитывая, что я здесь. Я не уверен в своем адвокате, - ответил Эдвард.
  День близился к обеду, и всех заключенных вновь проводили в их камеры. После обеда, который состоял из: (ста сорока грамм мяса, четырехсот пятидесяти грамм картофеля и ста семидесяти грамм хлеба). В этот день к Эдварду пришла жена.
  Встреча проходила в небольшой комнате через стеклянное окно, которое разделяло ее на две половины. За спиной Маргарет стоял тюремный надзиратель. Когда Келли привели, тюремщик тоже стал у него за спиной. Маргарет было очень жалко видеть своего мужа здесь в сопровождении надзирателей в этой унылой темно-синей тюремной робе. Лицо у него было каким-то усталым, слегка покрасневшие глаза печально смотрели на нее. На лице появилась растительность. Хотя ему шла эта небольшая бородка и усы. Лицо Эдварда стало более мужественным.
-Здравствуй милая, - сказал он, садясь напротив жены, - рад видеть тебя, - на его лице появилась слегка усталая, но очень искренняя улыбка. – Как ты, как ребята?
-Спасибо Эдвард, у меня все хорошо, у мальчиков тоже. Я принесла тебе теплые вещи, их тебе передадут: теплый свитер и носки. За эти несколько дней резко похолодало, я волнуюсь, чтобы ты не застудил ноги, - сказала Маргерет.
-Я знаю любимая, нас сегодня выводили на прогулку. Шел мелкий дождь. Но если честно, я был ему даже рад, хоть увидел небо, такое серое дождливое. Но здесь это даже приятно. Я подышал свежим воздухом, - ответил Эдвард, смотря в глаза Маргарет, - спасибо тебе за заботу, я обязательно буду держать ноги и горло в тепле. Теплые носки и свитер, как раз кстати. Хотя у меня в камере вполне сносная температура, но теплые вещи не помешают, -  на секунду Эдвард задумался, устремив взгляд в пустоту. Потом посмотрел на жену внимательным и серьезным взглядом, произнес. – Дорогая, у меня не очень много времени. Я прошу тебя, найди мне частного детектива, - он облизал пересохшие губы. Было видно, что он волнуется, хотя Эдвард и скрывал это очень тщательно от жены.
-А как же твой адвокат, он что бездействует? – с волнением в голосе спросила Маргарет.
-Нет, он работает…, просто я хочу иметь альтернативную версию, того что сейчас происходит. Я хочу узнать, есть ли похожий на меня человек с таким же номером автомобиля. И если он есть, то кто он такой, где проживает? И почему он сбил эту девочку, кто она такая, кто ее родители…? Хорошо, ты сделаешь для меня это? И желательно, чем быстрее, тем лучше, - попросил Эдвард, внимательно смотря на жену.
-Да я подыщу тебе частного детектива, - ответила Маргарет. - У тебя усталый вид. Глаза покраснели, ты хорошо спал? – спросила женщина, она понимала, что такой вид у него был всякий раз, когда у него была бессонница. Он смотрел на нее усталыми, но любящими глазами:
-Да, я хорошо спал. Здесь не смотря на тюрьму очень тихо по ночам.
-У тебя появились бородка и усики, это так мило ты похож на кота, - произнесла Маргарет.
-На чеширского? Как у Льюиса Кэрролла в «Алисе из страны чудес»? – с улыбкой на лице спросил Эдвард, под глазами у него образовалась приятная сеточка из морщинок.
-Так хочется потрогать твою бородку, и прикоснуться к твоим морщинкам, - с грустной улыбкой произнесла Маргарет, а ее большие карие глаза наполнились слезами. Эдвард прислонил ладонь к стеклу, и она тоже, как бы соприкоснувшись с его рукой. От этого Эдвард проглотил сухой ком, подступивший к горлу. Он опустил глаза вниз, так как сам с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Пожалуй, эта была самая большая пытка для них обоих. Быть рядом с любимым человеком и нельзя даже прикоснуться к нему. А Маргатер не до конца знала, что здесь происходит с ее мужем, что если тюремщикам удастся сломать Эдварда, и он сознается, то его казнят. И она его больше никогда не увидит. Маргарет верила, что все будет хорошо и их не коснется жестокая реальность.
  Время вышло, и тюремные надзиратели взяли Эдварда под руки, уводя его из комнаты для свиданий. Он в последний раз кинул взгляд, на жену прощаясь с ней.
  В камере, Эдвард, вспоминал, воссоздавая образ Маргарет в своем воображении. Ее бледная кожа, большие карие глаза с длинными ресницами, дугообразные тонкие темные брови. Ее темно-каштановые локоны, заколонные по бокам шпильками. Эта милая шляпка, и приталенное темно-зеленое демисезонное пальто. От этих воспоминаний у него из глаз катились слезы, падая на серую подушку. Эдвард на мгновение закрыл глаза и тут же провалился в сон. 

Ирина Шибанова, 2020 год.