В заколдованном диком лесу. Глава 15

Глава 15 (продолжение сказки Стругацких "Понедельник начинается в субботу")

Старшему магистру Ойре-Ойре понадобилось ещё два дня, чтобы его научная группа выехала для проведения эксперимента в папоротниковой лощине Задлеса. Задержка возникла совершенно неожиданно. Камноедов, которого только что утвердили в должности директора НИИЧАВО, ни с того, ни с сего проявил интерес к эксперименту и пригласил к себе руководителя научной группы.

– Тут эта, Роман Петрович, такое дело… Звонили мне, понимаешь. Просят, чтобы на вашем эксперименте присутствовали наши партнёры, так сказать, друзья. Аспиранты из Стэнфордского университета. В порядке обмена опытом. В таком вот аксепте…

Ойра-Ойра слегка опешил:
– Модест Матвеевич, я даже не спрашиваю, кто звонил! Мне кажется… Да что там кажется, я уверен, что это провокация. Вероятно, пользуются тем, что вы в должности недавно, не во все темы вникли. В отделе Оборонной Магии все темы либо секретные, либо совсекретные, либо особой важности. Эксперимент с папоротником к последним и относится. Нужна первая группа допуска. Кроме сотрудников моей научной группы,  я привлекаю только Брута и Привалова. А вы говорите, пригласить иностранцев! Для этого нужен ваш письменный приказ. А если вы его подпишете, то положите голову на плаху.

Теперь пришла очередь Камноедову прийти в замешательство. Кто звонил, он говорить не хотел, начал трясти щеками:
– Вот как, вот как… М-да, да…Ну вы эта, пока готовьтесь, занимайтесь. А я созвонюсь, согласую решение, то есть – нерешение, отказ, в общем, согласую. А то, понимаешь, как бы чего не вышло.
– Что нам готовиться? Всё давно готово. Дело за транспортом. Нужен автобус для людей, и крытый грузовик для транспортировки установки. Мы хотим выехать сегодня. Нам важно время не упустить.

– Ещё день, Роман Петрович, ещё день, пока согласую… Завтра будет транспорт. Завтра обязательно поедете.
Ойра-Ойра был один из немногих сотрудников, с кем Камноедов не мог обходиться бесцеремонно. Модест его побаивался. У него была своего рода идиосинкразия к авторитету Романа и его компетентности, не только как учёного, но и как администратора.

Чтобы не терять времени, старший магистр дал задание своим сотрудникам ещё раз проверить всю документацию, подготовить бланки отчётов по эксперименту. Хома Брут проверял установку.
 Александр Привалов не проверял ничего. Он рассчитывал, что сегодня уже будет в Папоротниковой лощине, потому в институте никаких дел не планировал. Он скучал и томился, как «моряк, выброшенный на берег с разбойничьего брига». Время от времени заходил к Стелле попить кофе или к Роману – покурить, отвлекая их от работы.

– Как ты думаешь, Роман, кто мог дать Модесту такое бредовое указание? – раскачиваясь на стуле, рассуждал Привалов. – Не могли же из министерства позвонить и предложить поучаствовать американцам в разработках секретного отдела?
– Конечно, нет. Я думаю, скорее всего, одна из тех многочисленных негосударственных структур, с которыми сотрудничает наш институт, стремясь вписаться в рыночную экономику и заработать деньги. Сначала они нам предлагают читать лекции на модные темы, тем, кому они совсем не нужны, и за эти пустые лекции платят хорошие деньги. А потом уже звонят со своими «просьбами». Всё это и называется «рыночное сотрудничество». Может быть, сам Камноедов там увяз. Теперь не знает, как выкрутиться. Посмотрим, что он завтра скажет.

На следующий день Камноедов, снова пригласив Ойру-Ойру, сказал следующее:
– Ну всё, Роман Петрович, компромат найден… Или нет, этот, как его? Компромисс! Компромисс найден. Никого, конечно, к эксперименту допускать нельзя, никоим образом. Категорически. И вы это возьмите на контроль. А ещё возьмите с собой журналиста ихнего. Оставите его в правлении. Пусть там посмотрит, что можно, пока вы работаете. С Кащеевым пообщается, туда-сюда. На площадку он всё равно не попадёт, а у нас все овцы с волками будут сытые и довольные. В таком вот аксепте.
У Романа уже не было ни времени, ни желания спорить с Модестом, он махнул рукой, подумав: «Высажу этого журналиста в правлении, столкну его Кащееву, пусть выкручивается, как хочет».
 
Старший магистр поехал на грузовике, который вёз излучатель. Привалов, Брут, Стелла и остальные сотрудники уселись в автобус. Журналист, появившийся минут за пятнадцать до отправления, оказался сухощавым высоким человеком лет под пятьдесят, в джинсовом костюме и тёмных очках. Александр приготовился с ним общаться на английском, но оказалось, тот неплохо владел русским, правда, с характерным акцентом. Звали американского гостя Джозеф Хэлл. Так его называл Роман. Сам американец представился проще: «Джо Хэлл». Сел он на переднее сиденье, рядом с Хомой Брутом, Привалов устроился на заднем, со Стеллой.

– Какие у него странные глаза, – сказала она про американца.
– Разве? – удивился Привалов и подумал, что у Стеллы-то точно странные. Разглядеть под чёрными очками глаза, это надо уметь. А впрочем, она и не то ещё умеет. Он спросил:
– А что, всё-таки, в них странного?
– Зрачки вращаются, как окуляры. И кажется, что не всегда синхронно.
– Болезнь, наверное, какая-нибудь. Вот и не снимает очков…
Наконец, пришёл водитель. Хлопнул дверкой кабины, посмотрел в зеркало на пассажиров, и автобус отправился в Учнаучфирму Задлес