Коняка

(про  жизнь)

   Меня зовут коняка. Но у меня еще есть и имя. «Чубчик», так меня, еще жеребенком, назвал Колька, сын моего хозяина - Василия Николаевича.
   Я был маленьким и бегал повсюду следом за моей мамой. Василий Николаевич запрягал мою маму в бричку, а я бежал рядом и радовался жизни.
   Колька меня увидел (он был старше меня) и назвал меня Чубчиком. Как потом выяснилось, он имел ввиду мой хвост, а не гриву.
  Так и повелось: с тех пор я – Чубчик.
Я часто катал Кольку на себе, потому, что хоть я и младше Кольки, но я больше его. Колька меня приучил к уздечке: это было не страшно. Так я хорошо стал различать «направо – налево». Колька очень бережно одевал на меня уздечку и никогда не застегивал мне мундштук.
   Мама состарилась, и ее не стало. Я стал рабочей лошадкой, как говорят кругом.
Василий Николаевич меня очень сильно бил, когда я первый раз не давался себя запрячь в бричку.
   Я все понимал, ведь я каждый день видел, как запрягают мою маму. И знал, что меня ждет то же самое. Такая же жизнь, с бричкой и хомутом.
   Но мне очень не понравился тогда, в первый раз, хомут на моей шее.
Потом я уже привык к этому хомуту. Я его сейчас почти не замечаю.
   Хомут и моя жизнь. Жизнь моя и хомут. Жизнь и мой хомут.

   Я стал философом. В дальних поездках (Василий Николаевич едет, а я иду) надо же о чем–то думу думать.
   Кстати, когда мне тяжело, Василий Николаевич спрыгивает с брички и идет рядом. Иногда он даже подталкивает бричку, когда мне уж совсем невмоготу. Мы в таких случаях как две рабочие лошадки.
   Василий Николаевич, сидя в бричке, рассказывает моей задней части про свои жизненные наблюдения. Это еще больше нас сближает.
   Он говорит о том, что мы незаметные винтики машины мироздания. Таких как мы - великое множество.
   Есть коняки, которых кормят только отборным овсом и кормят всякими витаминизированными добавками. Они катаются по жизни как сыр в масле. Люди тоже такие бывают. Эти люди, как правило, в своей жизни не выкопали ни одного кубометра земли, не сложили ни одного кубометра кирпичной кладки, не сколотили ни одной пары досок, не держали в руках инструмент. Но у них все есть. Почему так устроено мироздание, Василий Николаевич не понимает. Он не уверен, что это правильно, но он знает, что все это суетно.
   После отборного овса с витаминами тем конякам достается безрадостная старость или еще хуже- живодерня. Поскольку, они нужны только красивые и крепкие.
   И у обеспеченных и благополучно устроившихся людей тоже когда–нибудь наступит смерть. И другие люди не всегда их любят и часто бывают с ними неискренними, редко говорят о них с уважением и теплотой. Благости и богатства затмевают сущность отношения. Зависть других всегда рядом с обеспеченными и благополучно устроившимися людьми.
   Я только пряду ушами и молчаливо соглашаюсь с доводами Василия Николаевича.

   Как–то зимой мы с Василием Николаевичем попали в сплошную метель. Ничего не видно. Уже темно, поле, степная дорога все в переметах. На небе не видать звезд.
   Становится все холоднее и холоднее.
Василий Николаевич попросил у меня прощения, за то, что, судя по всему, он загубил сегодня свою и мою жизнь.
   Он соскочил с саней, прижался к моей голове своей щекой: Чубчик, только на тебя вся надежда. Я заблудился...

   Он опять сел в сани, опустил поводья и сказал: Выручай, Чубчик. Иди с Богом.
Я не решался идти дальше, а Василий Николаевич сошел с саней и сказал: Не стой, Чубчик, надо идти. Я тоже буду идти следом. Иначе мы замерзнем.
   И я пошел. Куда я шел, я сам не знал. Снег проваливался, и идти было трудно. Меня же беспокоил вопрос: Правильно ли я иду? Ведь Василий Николаевич мне поверил. Сейчас от меня зависели обе наши жизни.
   Мы шли очень долго. А я твердил про себя: Хомут и моя жизнь. Жизнь моя и хомут. Жизнь и мой хомут.
   Так идти было легче, хоть дул ветер и было холодно.

   Блеснул огонек уличного фонаря, а вот уже и весь поселок. Мы дошли!

   После того, как меня распрягли, Василий Николаевич подошел ко мне и сказал: Спасибо, Чубчик. Спасибо, друг.
 
   Я видел у него настоящие слезы на глазах.
С тех пор он меня постоянно подкармливает морковкой, Он подходит ко мне, а я слышу ее запах и начинаю тыкаться по его карманам, Он достает морковку и меня угощает.
   Это очень здорово - такие моменты в жизни.

   Потом у нас появился друг – Булик. Это произошло тоже зимой, года через два. Мы возвращались домой, и мне вдруг стало страшно: я почуял запах смерти.
- Стой, Чубчик, - Василий Николаевич натянул вожжи, - кажется, волки.

   Поперек дороги, по направлению к нам стремительно приближалась стая степных волков. Четыре особи. Один волк был чуть больше других и он бежал немного впереди.
   Василий Николаевич схватил веревку, привязал к ней что-то тяжелое, кажется, молоток, застегнул свой полушубок и в левую руку взял нож.
 
   Волки приближались молча, и это было очень- очень страшно. Я чуть не бросился бежать, но рядом стоящий Василий Николаевич попридержал меня за уздечку:
- Спокойно, мой друг, спокойно. Тихо –тихо, тихо.

   Передний волк прибавил ходу и помчался прямо на нас. Трое немного замедлили свой бег.
   Подбежавший волк ткнулся носом о валенок Василия Николаевича и ощетинился в сторону остальной стаи.
- Хорошо, Булик,  молодцом. Не бойся, мы рядом.
 
   От Булика пахло собакой, значит, у нас появился еще один друг!
Стайка волков приближалась, они перебегали с места на место, но кольцо все же сжималось. Они уже совсем рядом. Я поднялся на задние ноги и передними копытами старался попасть по волкам.
   Василий Николаевич схватил Булика за шею и пригнул под себя. Показалось даже, что он даже упал сверху на Булика. Но вдруг Василий Николаевич страшно закричал и вскочил на ноги.
   Его рука была вся в крови, а один из волков, смертельно раненный, пытался уползти от нас.
   Булик перекусил горло раненому волку и опять оказался около нас.

   Василий Николаевич начал раскручивать веревку с молотком и волки отступили.
   - Булик, марш в сани, - приказал Василий Николаевич и показал на сани жестом, а сам пошел рядом.
   Волки совсем отстали и оставили нас в покое. Василий Николаевич запрыгнул в сани.
   - Чубчик, как тебе наш новый друг? Пойдет ему это имя – Булик, как ты думаешь?
Я кивнул головой, и Василий Николаевич меня понял.

   Булик оказался большущей степной собакой, их у нас называют волкодавами. Он быстро поправился, и мы стали очень дружны.

   Сегодня мы опять задержались, уже смеркается. Метет поземка. Мы втроем поднимаемся по этому длинному подъему.
   Это у людей называется тягуном. Он длинный, около двух километров. Этот тягун - кусочек автотрассы. Мы движемся по обочине, и нас обгоняют автомобили. Местами нет снега, и полозья скрипят по асфальту. Прогулочка - совсем даже – не очень.

   Нам дорогу перебежал заяц. Он на нас посмотрел очень презрительно. Задавака.
Булик посмотрел в сторону зайца и захотел устроить ему трепку, чтобы не задавался.
- И не думай, - остановил его Василий Николаевич.
- Я зайцу не завидую. Зачем он живет, это не жизнь, а прозябание. И холодное к тому же прозябание. А у нас с вами есть дом!

Р.S.
   За рулем обгонявшей санки фуры водитель – дальнобойщик обратился к напарнику: А здорово все же, что я не та лошадь, которая тащит эти санки. Холодно.Бррр.
   - Ты смотри, что он делает, дальнобойщик резко затормозил фуру, пропуская обгонявшего их Ленд-крузера, так как по встречке спускался на большой скорости другой автомобиль.

   - Учись дядя водить машину, недобро усмехнулся водитель Ленд- крузера. Тебе вон те санки водить, а не машину. Он еще добавил скорость машине.
   И тут произошло касательное столкновение с другой встречной машиной, по  вине водителя Ленд- крузера.
   Водителям повезло: они были без пассажиров и отделались ушибами. Машины пострадали много больше.
   
   Экипаж фуры очень переживал, что не разъехались эти две встречные машины.
Водитель с напарником оказали посильную помощь пострадавшим, дождались скорую и поехали дальше.
   Километров через пять у фуры спустило переднее колесо.  Пришлось на морозе и на ветру его переустанавливать.

   Задаваку зайца поймала лиса и съела.

   Василий Николаевич, Булик, Чубчик и их сани благополучно доехали домой в тепло. Им радовались остальные члены семьи. Их покормили.
   Булик и Чубчик спали рядом в сарае. Им было очень уютно.

Василий Николаевич еще немного поделал домашние работы и тоже лег отдохнуть.

   Вот такая у них дружная совместная жизнь.
Может, не всегда веселая эта жизнь. В ней есть и трудности. Но эта жизнь счастливая, потому, что она дружная, потом, что у каждого из них есть настоящий друг.

                Март 2015г (k)