Это, милая Идойа, Вергилий

                Моей любимой Идойе Дуранте
     Войдя в широкие двери Кремлевского Зала всех концертов в этот очередной историзмом раз не юрким колобком, а достойно и чотко, как подагрически скрипевший суставами чуть сзади Каганович, схожий с предметом местечковой мебели ( о, эти гнутые венские стулья и чорные кожей жесткие валики неудобных диванов ! ) массивностью и функциональностью вечного приспешника интернациональной кромешности, заставляющей новоявленных Тицианов проклятых дудлов  " Гугла" вшибать штангой в белую ручку женщины черную длань явного ниггера, забывая о поздравлениях с Кларой Цеткин пидарасов, что, видимо, грозит очередной поправкой к решению Сената США, проклятой Империи зла, навязывающей потусторонние ценности белому человеку, натуралу, язычнику, даже не общественнику с несогласием, обыкновенному маленькому человеку цилиндрястого Болванщика, не испугавшегося грозной Королевы, приказующей отрубать головы голосом визгливым, но мудрым, словно ушной тембр тети Вали Матвиенки, например, советский премьер Хрущев сразу махнул рукой пришипившемуся за портьерой вишневого цвета кулис Любимову, давая сигнал начинать. Режиссер вытолкнул на сцену хрупкого мужика в сероватой простыне, то ли сбежавшего из новогодней комедии с пролетарским Невинным и интеллектуалом Калягиным, где здорово восхищался событиями у людей носастый и глупый Евстигнеев, то ли срулившего прямиком из помывочного комбината бытовых услуг населению, открывшегося в ознаменование побед на всех фронтах волеизъявлением прелестной трансгел Софи Бан, в чьем наименовании, возможно, и крылось что - то, раз уж культурная яма Куприна стала безразмерной и вмещающей всех нежелающих. Мужик забросил небрежно свисавший к полу кусок простыни решительным жестом человека, которому все надоело, что не преминул отметить блокнотиком Любимов, поделившийся этой идеей в Лондоне спустя год с Мартином Скорсезе, себе за спину и громко продекламировал :
     - Земную жизнь прожив до половины,
     Он очутился на брегу пруда,
     Кудой уже бегит графиня
     И с изменившимся лицом
     Сует подмышку градус
     Из тридцати и шесть.
     Хрущев недоуменно взглянул в опасно отсвечивающие в полутьме просмотрового прогоном зала, отгороженного ширмами и какими - то плюшевыми ковриками, очки режиссера, но ничего не сказал, понимая право на творчество любого, кто с нами, а Любимов был именно с ними, это премьер сидел, ерзая, на неудобном креслице против него, тет - а - тет, как говорят французы, или виз - а - ви, как мыслят они же.
     - И бочки апельсинов торгует Свидригайло,
     И князь Витовт ведет народ туда,
     Куда тогда, когда, бывало, всё, понимаешь,
     Горби, Риган и Лиза вечна цифрой дуос
     Решали сообща, кому костыль, кому п...дец.
     - Не бывать ! - вскипел неусидчивый Хрущев, вскакивая в междурядном пространстве зала и размахивая короткими руками знающего, как надо. - Ложили мы с прибором на всех Горби и Риганов. Но Лизавета, - и глаза его замаслились, - помнится, в сорок втором под Бобруйском спосылал меня товарищ Сталин утрясти поставку  " Студебеккеров", а у их мотор втрое.
     - Втрое, Владимир Ильич ! - подтвердили Любимов и Каганович, вставая за спиной Хрущева несокрушимыми символами смычки итээровской пристяжи и хозяйствующих субъектов парадигмы, мать вашу так.
     - Не хватает Хазина, - заметил мужик со сцены, закуривая  " Казбек". - Тоже знак.
     - Извечного говноедства, - смеялся Хрущев, катаясь по залу Всех Концертов, найдя заглавность внутри своего сознания. Это несложно, вообще - то. Любой может убедиться вот хотя бы на примере фетишизма Идойи и перьевой чепухи фон Тиз. Это как хер с пальцем или Хизер Суит и Анита Блонд, но называться будет иначе, потому как сдулась моя любимая Бэйли навязываемым пидорством, а навязывать ничего не нужно, нехай Мэтта хренова Тархуна поучит щи приготавливать из боржча братов Стругацких, а знакомить с бриллиантами мировой культуры можно и кудрявую красотку с некоторым привкусом мавританской крови, что и сделала во времена до Сида из Испании истинную жемчужину средневековой Европы, в чем также может убедиться любой : достаточно скачать пару книг о халифатах, Альгамбре и непреклонной королеве Изабелле Арагонской, да святится имя Католички, изгнавшей нечисть иудаизма в высокую соленую воду, во веки веков. Аминь.