Охота за Правдой I - Побег

Тысяча семьсот шестьдесят девятый год.

Над летней дачей Панкратовых, расположенной неподалеку от маленькой деревушки и на грани красивой березовой рощи, чьи листья громко шептали с каждым порывов ветра, висела темная ночь. Бледный серебряный свет округленной луны, высоко-высоко над землей, еле-еле освещал землю под собой. По сравнению с ней, звезды казались такими яркими, сия как бриллианты на фоне синего бархата. Ветер был легким и теплым, с трудом нарушая гробовую тишину, что как мягкое одеяло покрыла все вокруг.

Все обитатели дачи - слуги, хозяева, псы, и даже скотина - лежали на своих местах, погруженные в глубокий сладкий сон. Кроме неё.

Она лежала в своей узкой кровати, каждую секунду переворачиваясь с одного бока на другой. Её длинные волосы были разбросаны по маленькой подушке, а по щекам и по шее молодой девицы медленно текли капли пота. Сухие губы её приоткрылись, отчаянно втягивая столь необходимый воздух. Дыхание становилось всё чаще и чаще. Худые пальцы крепко схватили тонкое покрывало, словно это был её единственный способ удержаться за земной мир. - Нет, нет… нет, нет, нет!

С резким криком, что вырвался между её уст, она открыла глаза и села в кровати. Тяжело дыша, чуть ли не оглушена бешеным стучанием своего напуганного сердца, которое в любой момент грозило вырваться у неё из груди, девица с широко раскрытыми глазами оглянулась по комнате. Жара пылающего пожара, что она увидела в своем кошмаре, удушающий запах гари, и оглушающие крики умирающих с каждым мгновением становились все слабее. Наконец, она смогла успокоить себя. Её дыхание вновь стало умеренным и спокойным, а руки в конце концов отпустили простыню. 

Ей виделись кровавые руки с острым кинжалами, чьи клинки при красном пламени жестоко сверкали. Ей слышались пронзительные крики, в ужасе от хаоса, что творился вокруг них. Ей чувствовалась боль - сильная, головокружащая боль по всему её телу.

- Это… это всего лишь сон…. Всего лишь сон, - она прошептала самой себе. Ведь, завтра у неё была свадьба, а появление темных кругов под её глазами вызвало бы лишь ярость всего семейства жениха, в том числе и его самого. А именно этого она больше всего и боялась.

Сидя в темноте, плотно прижимая к себе свои колени, ей вспомнился ответ будущей тещи когда Мария впервые рассказала ей о своих ночных кошмарах: - Это все у тебя в голове. Просто не думай об этом. Это все из-за того что ты слабая и не умеешь сдерживать свои чувства!

Никто, кроме Марии самой, не замечал что, чем ближе к предстоящей свадьбе, тем чаще ей виделись ужасные, пугающие сны благодаря которым она потом долго не могла уснуть, боясь что они вновь появятся. Но, любая юная и полная жизни восемнадцатилетняя девица бы пала в отчаяния, зная что скоро ей предстоит стать своего женой неприятного тридцатилетнего шурина. Сергей Петрович Панкратов, старший брат мужа её старшей сестры, был человеком крайне неприятным. Он был весь длинный: длинное худощавое туловище, длинные сильные пальцы, и длинный орлиный нос.

Его темные глаза постоянно все высматривали, словно он всё рассчитывал и высчитывал. Каждый раз когда он смотрел на неё, его неприятный взор разглядывая Марию со всех сторон и чуть ли не раздевая её своим противным взглядом, бледная кожа молодой девицы покрывалась мурашками, а волосы стояли дыбом. Но, характер, Сергея Петровича, был еще сквернее чем его облик.

За два года проживания в доме Панкратовского семейства, ей часто приходилось присутствовать при самых жутких проявлениях его гнева, от которых у избитых слуг оставались темные синяки, а у неё на глазах были горькие слезы. А если она пыталась отвернуться или уйти, то ей доставалось еще больше. Один раз ей было так плохо что, если бы не вмешательство своей старшей сестры, она бы не стерпела.

Никто в семье Панкратовых, бывших соседей её родителей, кроме сестры и шурина, даже не думал о том, чтобы помочь ей. А зачем? Что она сделает и куда она от них денется? Вот именно - никуда.

Представляя себе злость которую круги под её глазами вызовут у Сергея Петровича, она быстро легла обратно в кровать и укрылась покрывалом, крепко-накрепко закрыв глаза.

***
Следующим утром, не успело выйти яркое солнце, окруженное легкими белыми облаками, как в её дверь громко постучали и, не дождавшись ответа, вторглись. Она еще лежала в кровати, в конце концов достигнув столь необходимого сна, со спокойном улыбкой на губах, когда над ней склонилась её будущая теща и легко ударила её по щеке.

- Мария. Мария! Мария, просыпайся уже! Хватит тебе бездельничать, надо к свадьбе готовиться, слышишь? Вставай.

Анна Гавриловна была женщиной с таким же сильным характером как её старший сын. Казалось что в её жилах текла не горячая, человеческая кровь, а раскаленная сталь от которой даже взгляд этой хладнокровной женщины был твердым и неуязвимым. Мария это быстро познала.

Утирая сон из своих еле открывшихся глаз, она медленно села в кровати, пальцами проводя по ударенной щеке. В этот раз было не больно.

- Доброе утро, Машенька. Как тебе спалось? - спросила у неё сестра, усаживаясь рядом с ней на кровати. В отличие от остальных, у неё было приветливое, кругленькое личико на котором часто присутствовала улыбка. Мария даже не успела задуматься над ответом, как Анна Гавриловна тут же ответила за неё со своей обычной резкостью.

- Разве не видно? Вон у неё какие здоровые круги под глазами, небось всю ночь занималась глупостью какой-нибудь, - сказала она, пальцем показывая на лицо Марии, которая молча сидела на кровати, не смея ей ответить. - Вместо того чтобы готовиться к собственной свадьбе, как верная невеста, дурью всякой маялась!

- Ничего, Машенька, это все поправимо. Сергей Петрович ничего не заметит, не волнуйся, - сестра её уверила, осторожно гладя её по спине, что вызвало на лице Марии слабую усмешку. Даже если б он заметил, ей уже было все равно.

- Извините меня. Я правда не хотела чтобы у меня были круги, но…, - Мария хотела ей ответить, но остановилась. Оглядываясь на Анну Гавриловну, которая была озадачена командованием горничной, сестра наклонилась поближе и шепнула ей на ухо: - Что, опять кошмар тебе приснился? О той… той ночи? - на что она в ответ молча кивнула. Она знала что, несмотря на её более-менее спокойный облик, сестра тоже видела кошмары о той ночи, когда они… когда их…
- Не волнуйся, я тебе с этим помогу. Я уверена, что лекарь знает как тебя излечить, и-

- Хватит болтать! - Анна Гавриловна неожиданно обернулась, нацелив свой пронзительный взгляд прямо на Марию. - Постоянно нелепые сны сняться! Могла бы чем нибудь полезным заняться, а не хныкать и ныть. Садись уже!

Мария тут же встала с кровати и осторожно уселась за свой маленький туалетный столик, где её со сложенными руками ожидала горничная. На столе были все нужные мази и крема, потом еще и алая румяна, белая пудра, и маленький пузырек духов. Все что нужно для прихорашивания будущей невесты, чья молодая жизнь будет отдана в руки своего мужа.

Принимаясь уложить русые волосы молодой невесты, горничная взяла в руки щетку и осторожно начала расчесывать все что за ночь запуталось. Не прошло и полминуты как Анна Гавриловна громко цокнула и покачала головой, нетерпеливо заметив как медленно все это происходило.
- Зачем с ней нежиться? Расчесывай её как следует, а то что больно это хорошо! Давай быстрее, а то свадьба в полдень.

Молча, взгляд Марии встретился со взглядом сестры в зеркале. Сестра слегка улыбнулась, но в этот раз она даже не попыталась изобразить что это её утешило. Сидя на стуле перед этим пыльным зеркалом, стараясь не морщиться от больного расчесывания служанки, Мария решила найти выход из этого ада. Пусть она сегодня и станет женой Сергея Петровича, но она постарается сделать так чтоб этот невольный брак длился как можно меньше. Любой ценой.

***

Прошло не меньше двух часов. Изящная куафюра на голове Марии требовала много времени и чуть ли не все заколки для волос, что у них имелись. К счастью, слой белой пудры скрыл от наблюдающих её темные круги, а румяна придала губам и щекам невесты жизнерадостный алый цвет. Затем, они приступили к свадебному платью, что тоже заняло немало времени. Платье было нежного голубого цвета, такое же как летнее небо на улице, на котором были вышиты серебряной тканью изящные цветы и вьющиеся листья. Куафюра невесты была уложена белыми и светло-голубыми цветами, а на шее у неё висели красивые ленты, вплетенные в её волосы.

Глядя на свое отражение в зеркале, Мария подумала что ей наверное следовало улыбнуться, но она не находила в себе сил изобразить притворную улыбку. Несмотря на свою красоту, на свою фарфоровую кожу, и дорогое свадебное платье ей было больно. Её волосы были затянуты и причесаны так, чтобы ни единый волос не высовывался из своего места, настолько сильно что ей было сложно даже повернуть головой, которая уже начинала болеть.

К тому же, новый корсаж - наверняка требование её будущего супруга - был чересчур туго затянут, благодаря усилиям Анны Гавриловны, которая не стерпела и, оттолкнув служанку в сторону, сама ухватилась за шнуры чтобы как можно сильнее их затянуть. Наверное чтобы она не смогла сбежать, удрученная своим корсажем.

- Ну как тебе, Машенька? Не слишком ли туго он тебе затянут? - спросила старшая сестра, взволнованно рассматривая лицо молодой невесты для признаков боли. Заметив как, со сложенными руками за ней бдительно наблюдала Анна Гавриловна, Мария покачала головой и сама встала на ноги. Даже если бы корсаж переломал ей все её ребра, туфли натерли каждый её палец, а голова от куафюры начала кружиться, она никогда бы не подала виду.

- Все хорошо, сестра, - Мария наконец-то ответила, отрывая свой взгляд от будущей тещи после того как та почувствовала себя достаточно удовлетворенной данным ответом. - Сегодня моя свадьба. Мне не стоит жаловаться по пустякам.
- Но, все же…
- Правда, не волнуйся, - она постаралась уверить свою сестру, становясь к ней лицом и легонько похлопывая её по плечу. Сестра хотела что-то сказать, очевидно не уверена в ответе Марии, но тут послышался резкий стук в дверь и она открылась. На пороге комнаты стоял сам Сергей Петрович Панкратов, жених и шурин Марии.

Как только она увидела своего старшего сыночка, тот который не мог ошибиться ни в чем, Анна Гавриловна решительно кивнула, взяла старшую сестру Марии за руку и вытащила её за собой из комнаты. Жених и невеста остались наедине.

Закрыв за ними дверь, на длинном лице Сергея Петровича появилась мерзкая улыбка. Мария почувствовала как волосы у неё на шее тут же встали дыбом. Его неприятный, липкий взгляд поскользил по всему её телу, прежде чем вернутся к её лицу. Несмотря на вызванную в ней неприязнь, молодая невеста не сдвинулась ни на шаг. Ей хотелось бежать далеко, далеко, как можно дальше от Сергея или спрятаться где-нибудь, так чтобы он её никогда не нашел. Чтобы она не чувствовала его взгляд на себе и не слышала его голос в её ухе.

Тяжело вздыхая, хотя у него на это не было причины, Сергей Петрович медленно подошел к Марии и разгладил голубую ткань собравшуюся на её плече. Ей тут же захотелось отскочить от него подальше, но она смогла удержать себя. Она молча глядела прямо ему в глаза, не выдавая ничего на своем лице.

- Такая красивая невеста, словно ты была сотворена для меня, - он наконец-то вымолвил, его взгляд нацелен на её тонкую шею. - Мой личный ангел, моя спасительница. - Еще раз тяжело вздыхая, как будто он еле-еле себя сдерживал, тридцатилетний жених в конце концов посмотрел в глаза своей молодой невесты.

Хотя она старалась изо всех сил казаться сильной и невозмутимой, её большие зеленые глаза тут же выдавали её искренние чувства. В них можно было с легкостью увидеть тот ужас, что она испытывала с каждым днем все больше и больше. Ужас, который прокрался в её юное сердце и растёк по всему её телу.

- С сегодняшнего дня, ты по закону будешь мне принадлежать, слышишь? Ты будешь моей, и только моей.
- Я что… корова чтобы вам принадлежать? - Мария осмелилась сказать ему в ответ.


Рука Сергея Петровича тут же застыла у неё на плече, и он во второй раз посмотрел ей прямо в глаза. Мария уже видела как его лицо бледнело, а и без того маленькие глаза щурились. Ни с того ни с сего, он крепко схватил её за подбородок своими длинными пальцами и больно дернул девицу к себе поближе.

- Запомни, ты будешь моей женой и ты будешь принадлежать мне! - он повторил сквозь зубы, его сильная хватка на ней не поддаваясь попыткам Марии заставить его отпустить. - Ты будешь моей собственностью и я буду владеть тобой! Ты поняла?
Когда Мария ничего не ответила, молча уставившись прямо на него, Сергей Петрович взбешенно вскричал от ярости и, отпустив её лицо, вовсю ударил её по нему, так сильно что она упала на пол от его удара.

- Ты меня поняла? - стоя над ней переспросил он, но Мария и в этот раз промолчала. Она чуть не потеряла сознание от мучительной боли в её лице, ей было настолько больно.

Вновь не получив столь желанного им ответа, Сергей Петрович громко цокнул языком, покачал головой, и круто развернулся, чтобы покинуть комнату. И он и Мария знали что ему не надо ни её согласия, ни любви. Ему было абсолютно наплевать.

Не успел он выйти в коридор, как в комнату забежала старшая сестра Марии. Увидев как она лежит на полу, нерешительно дотрагиваясь до своей ударенной щеки, которая уже к этому времени заметно покраснела, сестра бросилась к ней на помощь.

- Маша! Маша, что с тобой? Машенька, он тебя ударил?! - потребовала она, аккуратно подхватывая ударенную девушку и помогая ей встать с твердого пола. - Маша, тебе очень больно? - Мария покачала головой, но она от этого начала болеть и кружиться еще больше, так что она чуть не свалилась на кровать. - Он… он меня ударил…   он…, - она попыталась выговорить, однако горькие слезы на её глазах и невыносимая боль подавили её слова. Сестра тут же втянула Марию в свои утешительные объятия. У неё на глазах были такие же горькие слезы.

***

Наконец наступил час венчания. Собрались все званые гости, наряженные в свои самые новые праздничные платья, проходя через высокие французские двери чтобы побыстрее поздравить семейство не особо молодого жениха. Господин и госпожа Панкратовы с низкими поклонами и очаровательным улыбками приветствовали своих гостей, уверены в том что все будет именно так как им захочется. Рядом с ними стоял старший сын, жених, и наследник Сергей Петрович, который самодовольно принимал поздравления.

К счастью, день не испортился. Солнце продолжало светить, даже еще ярче, чем прежде, а легкий ветерок придавал полдню расслабляющую свежесть. Вдалеке слышался отдаленный грохот лошадиных копыт и приглушенный звон шпаг, но в доме Панкратовых их никто не слышал.

Стоя рука в руку со своей старшей сестрой наверху длинной лестницы, из красивого полированного дерева, что вела на второй этаж дома, Мария думала только об одном: Дыши. Дыши. Дыши.

Рука её крепко держалась за толстый деревянный поручень, так сильно что она её даже больше не чувствовала. Если бы она так за него не держалась и если бы не поддержка своей сестры, Мария наверняка уже скатилась вниз по ступеням. Она была настолько болезненного бледного цвета - её лицо, её руки - что у её кожа выглядела серой.

Казалось что ей в любой момент стошнит или у неё закружиться голова. Каждый вдох и выдох для неё был огромным усилием из-за затянутого корсажа, а от каждого поворота головы все вокруг неё долго крутилось и вертелось прежде чем в конце концов устаканиться. Шум от обрадованных гостей внизу в зале был еле-еле заметным для неё, все их разговоры, восклицания, и поздравления слились в один большой непонятный звук. Всё что она в этот момент слышала было оглушающие стучание собственного сердца. Тук-тук. Тук-тук.

Заметив страшное выражение на лице Марии, её сестра тяжело вздохнула и, взяв её за плечи, заглянула ей в глаза и сказала: - Мария, Машенька, что с тобой?

- Что… что со мной? - Мария в недоумении взглянула на свою сестру. - Меня силой отдают за… за это чудовище! Мне страшно, Таня, понимаешь? Очень страшно. - У Марии на глазах сверкали беззвучные слезы, но они были не от отчаяния, а от злости. От ярости, что она находилась в таком безутешном положении. От ярости, что она не могла себе помочь и что сестра - старшая сестра - которая должна была её опекать, тоже не могла ничего сделать.

- Машенька, послушай меня, - начала её сестра, взяв худое лицо Маши в руки и заглянув ей прямо в глаза. - Послушай, если ты этого захочешь, если ты действительно сможешь, то я-

Вдруг на ступенях послышались размеренные шаги Анны Гавриловны и вскоре она встала пред ними. Она тут же заметила слезы на глазах Марии и, закатив глаза, достала из своего кармана носовой платок, который она потом вручила своей будущей невестке. Мария, удивлена таким маленьким проявлением доброты, недолго колебалась прежде чем взять платок и утереть им свои слезы.

- Советую тебе не плакать, - неожиданно сказала госпожа Панкратова. - Ничего не изменится. Если по каждому поводу плакать, то ты всегда будешь слабой.

С этими крайне неутешаемыми словами, Анна Гавриловна развернулась и направилась обратно вниз, жестом показывая им чтобы они последовали за ней. Продолжая крепко держаться не только за поручень, но и за свою сестру, Мария медленно начала спускаться по ступеням, с каждым неуверенным шагом приближаясь к своей гибели. Держа голову высоко и с легкостью поддерживая молодую невесту, старшая сестра шепнула ей на ухо: - Если ты действительно готова на побег, если ты правда сможешь, я тебе любым способом помогу. Слышишь? Я спасу тебя.

Мария ничего не ответила и просто покрепче сжала руку сестры. Она с трудом услышала её голос поверх шума собравшихся гостей и биения собственного сердца. Вдруг, болтовня гостей прекратилась и они все повернулись к ним, их взгляды повернуты на невесту. Некоторые из них смотрели на неё с сочувствием. Некоторые осуждали свадебное платье, а некоторые, брезгливо взглянув, быстро отвернулись, озадачены собственными заботами.

Но, бедной Марие, чья голова кружилась с каждым шагом и у которой ноги были в адской агонии от узких туфелек, казалось как будто все смотрели на неё. Как будто за каждым её шагом и дыханием наблюдали все присутствующие. Однако, никто не наблюдал за ней более внимательно чем Сергей Петрович. Выглядело так, как будто у него в любой момент слюни потекут. Мария чувствовала, как его мерзостный взор продвинулся по всему её телу.

Топот копыт и звон шпаг становился все громче и громче, проезжая через одну деревню за другой, безостановочно приближаясь к дому Панкратовых.

Дойдя до конца ступень, Мария нехотя отпустила руку сестры после того как она увидела злостный взгляд Анны Гавриловны и протянула её своего жениху. Он поторопился принять её и, намертво схватив за руку, не отпускал.

Поворачиваясь к молодым, изображая на своих морщинистых лицах радостные улыбки, родители жениха начали толкать речь.

- Мы бы хотели, дорогие гости, сказать несколько слов прежде чем мы отправимся в церковь, - начал Петр Панкратов, усатый старик с удивительно мозолистыми руками и маленькими глазами. - В этот радостный день, свадьба нашего старшего сына и младшей дочери наших самых близких друзей. Ах, как жаль что Господь отнял их у нас, ибо по сему они не могут быть здесь с нами на свадьбе. - Панкратов на мгновение остановился, отображая на своем широкоскулом лице почтение к усопшим родителям невесты. - Хочу сказать я молодым, что мы с Анной Гавриловной так рады, так счастливы заполучить такую невестку, как нашу Марию Алексеевну!

Мария не слышала его слов. Её пристальный взгляд смотрел в недалекое будущее - сегодняшнюю ночь. Она ничего полностью не знала, но она могла представить себе какие ужасы её ожидали в брачной постели. Сергей Петрович, самодовольно ухмыляясь, вовсе не обращал внимание на свою юную невесту, которая становилась все бледнее и бледнее.

- А теперь, дорогие гости, просим вас последовать за нами в церковь!
- Мария, идем, - сказал ей жених, ведя девицу вслед за собой и своими родителям. Старшая сестра, внимательно наблюдая за лицом Марии, которое было сложно разобрать под белоснежной фатой, поспешила последовать за ними из зала в прохожую с собственным мужем, сильно нахмурена. Невеста ничего не сказала. У неё голове была лишь одна мысль. Дыши. Дыши. Дыши.

Выходя во двор, свадебная процессия остановилась у трех карет-кабриолет что стояли прямо у передних дверей. Старшие Панкратовы уселись в одну карету, а затем Сергей Петрович помог своей молоденькой невесте забраться во вторую, и уже сам хотел последовать за ней, как вдруг во двор въехала группа всадников. Все ни, за исключением господина, что возглавлял их отряд, были одеты в синюю с темно-красным форму полицмейстерской канцелярии. На поясе у них висели сабли, а на плечах у каждого из них болтались заряженные пищали.

Вся свадебная процессия тот час же замерла, ведь никто не ожидал отряд из полицмейстерской канцелярии в столь праздничный день. Мария, уже залезшая в карету, впрочем, как и все женщины, с волнением наблюдала за тем как всадники проехали через ворота и направились к праздничной толпе у дома. Присутствующие мужчины заметно встрепенулись, готовые доказать свое бесстрашие.

Отряд всадников подъехал прямо до порога дома, после чего их глава легким прыжков спустился с лошади на землю и, в сопровождении двух надзирателей, решительным шагом направился к главе Панкратовского семейства, который неохотно вылез из кареты.

- Вы ли господин Петр Васильевич Панкратов, городской глава города Заразской? - отдав честь, спросил частный пристав у главы семейства.
- Да, я он. Что вам надобно, сударь? - в ответ потребовал Петр Панкратов, самоуверенно одергивая свой кафтан. Он был уверен в неприкасаемости своего звания. - По какой причине вы врываетесь ко мне, сюда во двор, и мешаете свадьбе моего сына?

- Именем Императрицы, я арестовываю вас, господина Панкратова, за присвоение и растраты доверенных вам денег, - деловым тоном заявил пристава, достав из внутреннего кармана приказ об аресте. - Прошу вас последовать за нами, господин Панкратов.

- Что… что вы такое говорите? Да-да как вы смеете? Кто вы такой чтобы его арестовывать?! - сразу же возразил Сергей Петрович, его лицо то бледнея, то краснея от злости. Мария уже знала что будет дальше - она видела по его сверлящему взгляду, от которого в любой момент, казалось, пристава воспламениться и исчезнет.         
               
Следуя за женихом, все остальные мужчины тоже начали возмущаться о происходящем, злостно грозя приставу кулаками и требуя узнать какое он имел право на совершение ареста. Дамы, исключая ошеломленную Анну Гавриловну, громко шептались между собой о всем что они видели. А Мария - она просто не верила своему огромному счастью.

До сих пор сидя в карете-кабриолете, восемнадцатилетняя невеста не верила своим глазам и ушам. Сам Бог видимо послал этого пристава со своим арестом ей на спасение. При одной только такой мысли, Марие становилось значительно лучше - у неё не кружилась голова, не болели ноги. Но, самое главное, она могла думать о чем либо другом помимо своего дыхания и её взгляд вернул себе свою прежнюю остроту. Теперь, надо было лишь воспользоваться подаренной возможностью.

Продолжая наблюдать за суматохой, Мария даже не заметила как её старшая сестра незаметно обошла карету и забралась в неё рядом с невестой. Когда казалось что шум и возмущение достигли своей вершины, она наклонилась к Марие поближе и шепнула ей на ухо: - Маша, ты… ты готова? Давай, пока они отвлечены, мы с тобой… согласна?

Поворачиваясь к сестре, Мария недолго задумываясь кивнула. Она была готова на побег, теперь когда к ней вернулся её было дух. Дух, который чуть ли не всё семейство Панкратовых изо всех сил попыталось истребить, истоптать, и полностью уничтожить. Наверняка, если бы не этот арест, им бы это всё удалось.

Сестра взяла в руки поводья, не отводя взгляд с возмущенных Панкратовых, в исключении её мужа который делал вид что он не видел что она делала. Затем, когда выглядело так что все были отвлечены, она цокнула языком, взмахнула поводьями, и лошади бросились бежать. Гости и штабные были настолько увлечены своими угрозами и криками, что они отвлеклись лишь когда беглецы достигли ворот.

- Стойте! Держите их! Стойте! Мария! - Мария услышала, поверх прочего шума, как вслед за ними вскричал Сергей Петрович. Она оглянулась назад, с трудом дыша от волнения, и увидела как её немолодой жених, со своим красным лицом, запрыгнул в ближайшую карету. Петр Панкратов, желая последовать за своим сыном, тоже хотел было броситься бежать к карете, но его за шкирку оттащил частный пристав, пользуясь мгновением хаоса.

Сергей Петрович, в сопровождении своих близких друзей, приглашенных быть гостями на их венчании, подогнал лошадей и поскакал как можно быстрее вслед за Марией. Но, было уже слишком поздно. Старшая сестра Марии, в своей молодости увлекавшаяся лошадьми, с легкостью вывела украденную ими карету через ворота на улицу, а оттуда они поскакали вниз с холма на котором стоял дом и в даль.

Слева от них уже стояла березовая роща, светлая и стройная, над которой сияло летнее солнце и красовалось голубое небо. Легкий ветерок нес на себе сладкий пьянящий запах свободы, от которой хотелось смеяться и кричать, радоваться собственному везению.

Мария широко развела руками. Чувствуя как охлаждающий ветер обдувал её лицо, её уложенные волосы, губы Марии растянулись в широкую улыбку. Первую настоящую улыбку за последние два года, улыбка радости и несдержанного счастья.
- Ура-а! Я свободна, слышите? Свободна! - она взревела изо всех сил, довольна, что своими ликующими криками она вызвала на лице своей старшей сестры. За последние две недели у неё появились темные круги и новые морщины, ведь не одна Мария была удручена своей несостоявшейся свадьбой. - Свободна-а!

Вдруг, когда они уже проехали мимо Заразской, с её деревянными домами и узкими улицами, посчитав что они уже в безопасности, Мария услышала мужские крики. Высовывая голову и оглядываясь назад, она увидела к своему огромному ужасу как за ними гнался краснолицый Сергей Петрович, а за ним и его товарищи. Как только он увидел Марию, старший Панкратовский сын лукаво ухмыльнулся и крикнул так, чтобы она его услышала:
- Никуда ты не уйдешь! Слышишь меня, Мария? Я не дам тебе уйти!

- Что нам делать? Они нас так догонят! - Мария воскликнула, поворачиваясь к своей сестре, которая смотрела прямо вперед и уверенно держалась за поводья. Ничего не отвечая, она подогнала лошадей чтобы они скакали как можно быстрее, чуть ли не взлетая с земли с каждым семимильным шагом. На мгновение потеряв погоню, они мчались вдоль по дороге пока старшая сестра Марии не заметила маленькую поляну межд березовых деревьев слева от них, куда она тут же направила карету. Притормозив лошадей, сестра стянула у себя с головы шляпку и повернулась к Марии.
 
- Снимай фату, - сказала она, протягивая ей руку.
- Что?
- Снимай фату, - повторила старшая сестра, оглядываясь по сторонам. - Я их отвлеку, так что снимай.

Слушая что ей говорили, Мария поспешила стащить с себя белую свадебную фату и торопливо надела её на голову сестру. Шпильки выскальзывали из её ослабленных рук, а пальцы от волнения тряслись так сильно что она боялась ошибиться, но она смогла прицепить ей фату.

Затем, сестра, стараясь прикрыть свое узнаваемое лицо как можно лучше, вручила Марии поводья и уже собиралась спрыгнуть с кареты, как вдруг Мария не сдержалась и обняла её. Изо всех сил она держалась за сестру - свою кровинушку, - обвивая дрожащие руки вокруг неё, как будто время сможет остановиться ради них и дать им насладиться хоть одним мгновением. На глазах у Марии были слезы, больные слезы через которые из неё вытекала вся обида, которую она когда-либо на неё держала. За то что она не заступилась за неё сегодня утром или вчера, за то что не могла уберечь её от Панкратовых. За все, Мария её прощала и отпускала.

- Мне пора, Машенька, - наконец вымолвила сестра, заставляя Марию насилу отпустить её.
- Что они с тобой сделают-то? Ведь они тебя накажут, из-за меня.
- Я знаю, Машенька. Но, я их не боюсь, правда не боюсь. И ты не бойся, - сестра сказала ей, выбираясь из кареты и спрыгивая на мягкую траву. Хотя, фата была достаточно толстой чтобы лица полностью не было видно, Марие показалось что она увидела слезу, текущую по лицу сестры. - А ты беги, слышишь? Беги. Аж до самого Петербурга, беги отсюда! Беги, Маша, беги! - провопила сестра, выбегая на дорогу и оглядываясь на неё, махая рукой чтобы та уехала. - Беги!

Еле видя сквозь слёзы, Мария взялась за поводья и, подхлестывая ими лошадей, помчались прочь без оглядки. Старшой сестре недолго пришлось ждать: вскоре погоня выехала из-за угла и, убедившись что они её заметила, она бросилась бежать в противоположную сторону, через березовую рощу. Сергей Петрович, как только он увидел на ней белую фату, тотчас же последовал за ней, торжествующе свистя, а за ним и его приятели.

Мария ехала дальше по дороге, как можно подальше от Заразской и Панкратовых, от гибели родителей, от собственной свадьбы, и от своей прошлой жизни. Теперь, когда не было рядом сестры, она была совершенно одна в этом жестоком мире. Но, так же как ветер высушивал льющиеся слезы на её лице, Мария была уверена что она сможет позабыть свои волнения и начать новую жизнь. Но, ей этого не хотелось. Ах, если бы не этот проклятый пожар!

Скача на Москву, Мария сама и не заметила как руки её перестали дрожать, слезы прекратились, а взгляд окаменел. Уж больше не светило солнце на Заразской - над ним теперь были тучи и серое небо. Солнце сияло над Москвой теперь, своими яркими лучами осветляя каждый закоулок и переулок города который с нетерпением ожидал Марию.