Художник И. Н. Никитин, Канцлер Головкин

    Это удивительно. И непостижимо.  А ведь только-только произошёл исторический перелом. Переход от живописи  религиозной к живописи светской. А это две большие разницы. Просто огромные.

      До Петра  Первого у нас другой живописи кроме как икона не существовала. Только иконы. А для перехода к светской живописи  нужны были иные условия, включая исторические. Да и живописная школа нужна, которой ещё совсем не было.
 
    Были пробные попытки изображать мир не библейский, а живой, земной мир. Вот,  к примеру, Симон Ушаков. Это семнадцатый век. Он родился в Москве в 1626 году.    Он в молодости писал образа и приобрёл славу лучшего иконописца в Москве. И при царе Алексея Михайловича создал целую школу иконописцев. До конца жизни жил в довольстве и почёте. И он создал много замечательных икон. Но не все они носят признаки настоящей иконы. В его творчестве уже чувствуется переход к новому восприятию мира.

  Иконография – это совершенно особый вид живописи. Ведь икона отображает мир потусторонний. Это мир духовный, который не имеет отношение к реалиям мира видимого, осязаемого, чувственного. А это задача ставит перед иконописцем совершенно иную технику письма, совершенно иной подход. Это живопись, которая создается не для глаз, а для души. Для самых потаённых её глубин. Она обращена к вечности.
 
Изображаемое на иконах призвано быть выше, чем пространство, выше, чем время, выше, чем сущее. И в этом письме нет места мирскому, обыденному.
 
    Слово "зритель" вообще неуместно по отношению к иконе. Созерцание иконы - это встреча со святым, это созерцание события. Это не имеет ничего общего со служением "идолу", это общение с изображенным святым.
 
    В иконописных сюжетах динамика и движение сюжета сведены к минимуму, а любое действие передаётся через символы и знаки.

   Повторяю, движение на иконе может выражаться символически. К примеру, наклон фигуры означает молитву, а если фигура подпирает лицо рукой, это символизирует горе.

   Но есть в мире даже и потустороннем  черные силы, бесовские. А как без них. Вспомним  искушение Христа.  Но нечисть вообще на иконах изображается крайне редко, и только в определённых сюжетах. Бесы на иконе никогда не будут смотреть прямо.

 А ещё икона - это плоскостное изображение  Икона всегда пишется как двумерное изображение - всякая иллюзорность изображения по сути является элементом фальши и в иконе недопустима.

Сегодня можно точно представить основные моменты, на которые следует основываться в иконописи. На иконе важно отображать не столько предмет, сколько раскрыть идею, изобразить святую личность в одухотворенном виде. Именно поэтому на многих иконах можно наблюдать несоблюдение пропорций, искажение лица, а также наличие обратной перспективы. Иногда в иконах можно увидеть отсутствие источника света. Это связано с тем, что свет считается символом святости.
                *****
 А вот с  XVI века постепенно начинается  обмиршение иконы. Под незаметным но постоянным натиском чуждой культуры -  западной цивилизации -  в икону вторгаются мирские мотивы. Появляется свето-тень, пропадает плоскостность изображения, появляется рельефность и глубина. Вот посмотрите на икону Спас Нерукотворной Ушакова, и вы увидите все эти признаки.   Иконы XVII века отмечены усиливающейся декоратив¬ностью. Иконы украшаются драгоценными окладами серебряными и золотыми, украшаются драгоценными каменьями.  А ведь икона создается для того, чтобы молитву перед ней творить, а не разглядывать рубины и сапфиры.

    Известный протопоп Аввакум был очень недоволен такой живописью. Он такое вольное творчество в иконописания  считал мерзким и богомерзким. Вот как он выразился на этот счёт:
 
    «Пишут Спасов образ Еммануила1; лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, тако же и у ног бедрь  толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не писано.  А все то кобель борзой Никон, враг, умыслил, будто живыя писать, устрояет все по-фряжьскому, сиречь по неметцкому . Якоже фрязи пишут образ Благовещения Пресвятая Богородицы, чреватую, брюхо на колени висит,- во мгновении ока Христос совершен во чреве обретеся!»

      Вот так вот! И что же получил протопоп за эти оскорбительные слова в адрес «кобеля Борзого» патриарха Никона? Известно что. Сожгли на костре Аввакума. 
                *****
А дальше – больше. Появились Парсуны. А это что такое? А это персона, или попытка создать настоящий портрет человека, но в технике иконографии. А других художников у нас в это время ещё не было. Не существовало целой школы светской живописи. Были только богомазы. Но благодаря им мы имеем хоть такие портреты людей минувших эпох.

  Более поздние парсуны характеризуются не только заметным стремлением к портретному сходству, но и пристальным вниманием к внутреннему миру человека, объемностью, естественными пропорциями человеческого тела (портреты царей Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, дяди Петра I Л.К. Нарышкина, Г.П. Годунова и другие.

   А потом во времена Петра и вовсе рухнул последний барьер. Окно прорубили. Светская культура с разрешения «антихриста» Петра ворвалась к нам, подчинив себе культуру  национальную. Ну не совсем, конечно. Но если все благородия заговорили вдруг  на французском, что можно сказать обо всём остальном. Нет, икона не исчезла. Она существует и поныне. Но сосуществует с живописью светской.  И это тоже  было, конечно неизбежно. Ну не рыть же огромный ров, или высоченную стену наподобие с  китайской стеной, что бы отгородиться от остальной Европы. Нет, не нужно. Хотя стена пусть и незримая существует и поныне. И у меня такое ощущение, что она становится всё только выше.

                *****
   А удивляет меня то, как необыкновенно быстро наши первые светские художники поднялись до высот европейского мастерства. Свидетельство тому вот этот самый чудесный портрет канцлера.

     Художник Иван Никитич Никитин. Его считают  основателем. русской портретной школы XVIII века.Он  родился в 1680-е годы в  Москве.   Родился в семье  священника. И брат Никитина тоже был священником,  позднее ставшим  протопопом  Архангельского собора в Кремле.

     Конечно, как художник он не выскочил неизвестно откуда. Чтобы создать такой портрет канцлера, кроме таланта художника, нужно было основательное образование в течении долгих лет. А еще и хорошие наставники-учителя. И всё это было у юного художника.

   Но сначала он был певчим в патриаршем хоре. Потом  он учился в Кремле, при Оружейной палате, а потом его перевели в Петербург, где он продолжил обучение под покровительством Иоганна Таннаура.  Видимо мальчик был способным. Иоганн был немецким художником. Сам Петр Великий  пригласил его переехать в Россию, чтобы учил наших недорослей искусству живописи. Вот и Ваня оказался  его учеником. А потом он стал, если можно так выразиться, любимым детищем немца. 
 Ваня писать портреты, судя по всему, выучился самостоятельно, изучая и копируя имевшиеся в России работы иностранных мастеров. Благодаря своему таланту  он  быстро занял прочное положение при дворе. Петр Великий заметил его способности.
 
    Ну а потом после нескольких лет обучения Ваню с его братом Романом послали в Европу. Послали в группе 20 человек. Бездарей в Европу не посылали.  Петр денег не жалел на благое дело. Иван  Никитин — «персонных дел мастер»,  ставший любимым художником  Петра I,  был предмет его патриотической гордости перед иностранцами. Петру так хотелось,  чтобы и в Европе знали, что не бедна Россия талантами и в живописном деле. А доказательство вот оно, художник с таким русским именем.

    Петр I пишет жене: «Попались мне навстречу Беклемишев и живописец Иван. И как они приедут к вам, тогда попроси короля, чтобы велел свою персону ему списать; также и протчих каво захочешь, а особливо свата, дабы знали, что есть и из нашего народа добрые мастеры».
 
   И Петр не ошибался: «живописец Иван» был первым русским портретистом европейского уровня и в европейском смысле этого слова.

   Учился   Иван в Италии, в Венеции и Флоренции.  Италия в те времена была такой Меккой для художников всей Европы. Побывал Ваня и в Париже. А потом он вернулся в Россию. Ранние работы Никитина ещё содержат следы   парсуны. Ну а потом и довольно быстро он стал отходить от традиционного иконописного стиля русской живописи. Он стал  писать картины с перспективой, так, как в это время писали в Европе. И так он стал основателем традиции русской живописи. И это очень важно. Сменилась целая эпоха в развитие русской живописи. Произошёл переход от иконы к воспроизведению красками видимого материального мира. Это же было целое потрясение для людей того времени.
 
   Иван Никитин тоже был «птенцом гнезда Петрова» Без него Никитин, как художник, никогда бы и не состоялся. Дальше парсуны он никогда бы не пошел. А тут он стал любимым придворным художником. Он оставил нам несколько портретов членов царской семьи и приближенных царя. Он же написал и последний портрет императора. Он изобразил Петра уже на смертном одре.

     Печальна судьба самого художника. В 1732 году он вместе с его братьями был арестован. Один из этих братьев был протопопом Архангельского собора Кремля. То есть он принадлежал к высшему слою, к элите иерархов православной церкви. Да и сам Никитин был заметной фигурой. Придворный художник, любимец Петра. Но Петр умер. Сменилась эпоха. Другая элита пришла к власти во главе с   некрасивой и злобной дамой, которую мы видим на портрете Каровака. Эта грубая, невежественная тетка, любящая лесть, совершенно случайно оказалась на троне. И наступили мрачные времена. Для понимания этого времёни надо, к примеру, прочесть роман Лажечникова « Ледяной дом»

  Это сегодня «Слово и дело» звучит не совсем понятно. А во времена Анны Иоанновны звучало, да ещё как.  Означало оно вероятные жестокие пытки и казнь.  Всякое словесное оскорбление величества  и неодобрительное слово о действиях государя были подведены под понятие государственного преступления, караемого смертью. Под страхом смертной казни установлена была обязанность доносить о преступлениях против Его величества. А чтобы донести достаточно было произнести магическое «слово и дело государево».

  Лиц, «сказывающих» за собою слово и дело, а также и тех, на которых «сказывалось» слово и дело, повелено было присылать и приводить изо всех мест в Преображенский приказ. А потом начинался допрос с пристрастие. На дыбу его – и он всё скажет!  Посылали на дыбу  тех, «о коих по расспросу подлинно окажется, что они знают нечто касающееся особы государя».  А далее следовала казнь. И надо было Богу помолиться, что «преступнику» просто голову отрубят. Слово и дело.
 
Вот так в  1732 г. Иван Никитин вместе с братьями Романом и Иродионом  попали под этот указ. Он  был арестован по обвинению в распространении пасквилей на вице-президента Святейшего Синода Феофана Прокоповича, кстати, тоже выдвиженца и сподвижника Петра. Возможно, этому косвенно способствовала неудачная женитьба художника и последовавший затем развод: родственники бывшей жены стремились всячески навредить Никитину.

   Да его и так многие не любили за прямой и независимый нрав. После пяти лет казематов Петропавловской крепости, допросов и пыток братьев отправляют в ссылку. Иван и Роман оказались в Тобольске. Они дождались реабилитации только после смерти императрицы Анны Иоанновны в 1741 г. Но пожилой и больной художник уже не вернулся в родную ему Москву. Он умер  на пути к ней. в конце 1753 г.

                *****
    Никитин – это удивительное явление в нашей истории и живописи. Поразительное. Как объяснить появление в условиях России тех лет, среди иконописцев такого художника?, Тогда, когда еще попросту не у кого и не на чем было учиться живописному мастерству. Как появился у нас  художник европейского уровня, виртуоза смелого и самобытного.

    Откуда появилось его умение увидеть и безошибочно наметить человеческий характер, почти настроение, передать сложнейшую игру светотени — то, к чему будут стремиться спустя полтораста лет импрессионисты. Он, тоже «птенец гнезда петров». Он любимец Петра I и в тоже время  ярый противник петровских реформ. Он же  портретист ряда европейских монархов и один из первых политических узников Петропавловской крепости, ученик Флорентийской Академии художеств и ссыльный в глуши Тобольска — такими крайностями определялась биография великолепного портретиста.
     Левицкий, Рокотов, Боровиковский -  это всё потом. А вначале был Иван Никитин. 

                *****
      Портрет канцлера Головкина  находится в самом  первом зале Третьяковской галереи, вся живопись которого знаменует начало светской живописи в России. Но сначала мы поднимаетесь по парадной мраморной лестнице к бюсту основателя галереи. Потом поворачиваем   направо – и вот мы в первом зале, не очень большом, как, впрочем, и все остальные залы музея.
 И первое во что упирается наш взгляд, это большой парадный портрет. Видим даму в роскошном платье, тончайшей дорогой материи с  кружевами. У этой  дамы некрасивое, неприятное, даже злое выражение на лице. Это вам скажет даже и ребенок.  А дама  - это  императрица Анна Иоанновна. Художник Каровак. Это французский художник. Как портрет попал в галерею, которую  основатель задумывал как исключительно сосредоточие художников России, непонятно.

       Луи Каровак тоже приехал в Россию по приглашению Петра за очень хорошее жалование. С условием, что он будет не только писать портреты императора и его родственников, но и обучать русских художников западному письму. Был подписан контракт на три года. Мотивация такого приглашения была следующей: «Взять в свою службу тех людей русского народу, которых его величество изволит ему дать для научения и обучения во всем, что касается до живописного художества.

   Каровак приехал к нам в 1716 году.  Сегодня его ни у нас, ни, тем более,  во Франции никто не знает. А него был дом на Васильевском острове вблизи  дворца Меньшикова , подаренном ему в 1722 г. самим  Петром Первым.

   А ещё он писал, представьте себе, иконы. Научился в России. Он писал иконы  для православных церквей.  Например, для церкви Зимнего дворца, для церкви Рождества Богородицы на Невском проспекте.
 
     У нас не мало его работ, особенно в Петербурге.  Одну из них мы видим в Третьяковке в первом же зале.  Художник он был, как пишут современники, не выдающийся,  так себе. Но портреты его отличались необыкновенным сходством. И скажем ему спасибо за его портреты Петра, Анны Иоанновны Елизаветы и не только их. А то, как бы мы их знали в лицо.

 Похоронен  Луи Каровак был в Санкт-Петербурге.  В родное отечество он так и не вернулся.
                *****
    Справа от творения Каровака находится так скоромно в углу размером гораздо меньшим портрет кисти Никитина канцлера Головкина. Вот тут любой скажет, что портрет исполнен настоящим мастером. Здесь не просто «схожесть», но тонко прописанное изображение государственного деятеля с глубокой психологической проработкой. Посмотрите вверху ещё раз на этот портрет.
 
   На полотне Канцлер Российской империи, государственный чиновник и дипломат Головкин Гавриил Иванович. В нашем понимании он был министром иностранных дел. Современники говорили, что в этом портрете художник добился  поразительного внешнего сходства.  Но не только. В этом портрете чувствуется  стремление отразить не парадный облик, а внутренний мир модели. А это уже высшее мастерство.

   Вот давайте внимательно всмотримся в это лицо.  Лицо, обрамлённое длинным французским париком. Оно преисполнено настороженного внимания. Колючий взгляд. Сила, ум, сдержанность и достоинство. Рука безмятежно и, вместе с тем нервно, теребит голубую муаровую ленту андреевского ордена. Он слыл аккуратистом и педантом. Здесь высокопоставленному вельможе 60 лет.
 
    Современниками его описывали так: «Высокий, худой, тем не менее, видный старик. Джентльмен, наделённый здравым смыслом, весьма благочестивый и вообще имеющий отличительные черты порядочного человека». Он славно потрудился на своём нелегком поприще. То есть защиты России. Родину он защищал. А это может быть и менее опасно, но не менее трудно, чем на полях сражений.   Он достойно нес миссию русского дипломата. Им было заключено 72 трактата с разными правительствами.

Нам полезно всмотреться в этот образ. Он один из тех, кто творил нашу историю.  И благодаря художнику Никитину мы можем достоверно знать,  каким и кем был этот человек. Это  идеальный образ энергичного государственного деятеля — человека эпохи Петра.

    Повторяю , он был не простым человеком. Это был сподвижник Петра Первого, первый  канцлер Российской империи, первый кабинет-министр.

   Гаврии;л  Ива;нович Головки;н. Как он пришёл к своему весьма высокому положению? Царь Алекснй Михайлович женился на Наталье Нарышкиной. Царица. А за ней целый род, который вдруг приблизился к трону. 
 В 1671 в  бояре  были пожалованы многие её родственники, включая  Головкиных. Малолетний  Гаврила также был призван ко двору как троюродный брат новой царицы.

Сначала был стольником, а  впоследствии верховным постелничим. Очень важные должности.  А потом был просто подвиг, снискавший особое доверие молодого царя.  Во время стрелецкого бунта он  увёз царевича в Троицкий монастырь, после чего пользовался постоянным его доверием.

   В 1709 году после Полтавской баталии царь поздравил Головкина с присвоением нового для России чина канцлера. Головкин до самой смерти Петра продолжал курировать русскую дипломатию.

   Конечно,   канцлер Головкин был и ловким царедворцем. Да и как было выжить не будучи таковым особенно после смерти Петра. Он ведь состоял  членом Верховного тайного совета. Это они, Верховники, двинули во власть ту самую дуру Анну Иоанновну. В надежде крутить ею, как куклою. А она оказалась хитрой бабой. Порвала все кондиции и стала всем править сама. И все Верховники, заставившие подписать будущую императрицу кондиции,  попали в опалу,  преследовались.

    Все пострадали, но не Головкин, Он искусно лавировал в хитросплетениях придворных партий и в отличие от большинства других петровских сподвижников смог не только сохранить прежнее значение, но и приумножить огромное состояние, включавшее подмосковный дворец в селе Коньково и целый Каменный остров в Петербурге , помимо многих других имений.
 
Анна Иоанновна не забыла содействия, оказанного ей Головкиным при занятии престола. В это царствование он занял первенствующее положение в  Кабинете министров. «Родившись сыном бедного дворянина, владевшего в Алексинском уезде  всего пятью семействами крепостных, Головкин достиг графского достоинства двух империй и сделался владельцем 25 000 крестьян», — так о нём отозвался  П. В. Долгоруков.

  А вот ещё одна любопытная характеристика этому канцлеру:  «Головкин — высокий, очень худой человек, одевающийся как можно хуже, почти как лицо низшего сословия; он чаще всего носит старый костюм серого цвета. Главным украшением его дворца был висевший на стене «огромный светло-русый парик , который канцлер из скупости надевал только по праздникам, рассказывая, что сын привёз его из-за границы вопреки отцовской воле. Можно бы ещё много рассказать про его скаредность и, если он не превосходит «Скупца» из французской комедии, то во всяком случае может с ним сравниться. У него старуха жена, которая ещё скупее его!»

                *****
     На обороте холста есть старинная надпись:
 
 «Представительным портретом является и изображение государственного канцлера графа Гавриила Ивановича Головкина, который в продолжении Канцлерства своего заключил 72 трактата с разными правительствами».  Не забудем, что Головкин был по существу нашим первым министром иностранных дел. Их будет ещё много. Очень разных. Великих и не очень. И даже просто ничтожных. Как, например,  Шеварнадзе и Козырев, который вопрошал у американцев, какой должна быть политика России в мире.
 
   Да, он был человеком своего времени, со всем присущими чертами героя своего времени. Он воплотил  ряд характерных черт своей эпохи. Вельможа и дипломат Головкин сумел в течение многих лет и при разных императорах оставаться на своем посту, выполнять сложные дипломатические поручения и, что было не менее трудным, лавировать между различными придворными интригами.