Алиса в стране

- Меня шегодня вечером шаберут, - вгрызаясь в выданное на полдник яблоко, прошамкала Надька.
Когда ей было десять, семья Вольцевых попала в автомобильную аварию. В результате ДТП Надежда лишилась не только родителей, но и нескольких передних зубов. Три года девочка беззубо скалилась в ответ на подначки детдомовцев, и лишь недавно у администрации нашлись деньги на то, чтобы Наде установили съемные протезы.
Привыкнуть к обновке она еще не успела, поэтому сейчас, пользуясь тем, что рядом никого, кроме подруги, не было, сняла мешающий пластик и жадно всасывала сладкое нутро яблока.
- Откуда знаешь? – спросила Алиса.
- Ребята подшлушали, когда Шветлана Боришовна по телефону рашговаривала.
- Жаль… То есть, нет, я рада, конечно…
Алиса погладила пригревшегося у нее на коленях Барсика. Старый детдомовский котище благодарно заурчал и вытянул от удовольствия лапы с распущенными когтями.
- Ты уже пятая, кого в этом году заберут. Все-таки Светлана Анатольевна хорошая, зря ты ей тогда клеем стул намазала.
Надька прыснула. Отбросив огрызок яблока в угол подвала, она вытерла руки о платье и вставила протез на место. Озорно тряхнула непослушной прядью светлых волос:
- Да ладно… Она первая начала, когда прям при мальчишках переростком меня назвала и приказала носить лифчик. Стыдно было - жуть. А я ж не виновата, просто организм такой. Ты вот всего на год меня младше, а ни титек, ни жопы…
Наверху прозвенел звонок. Шум, создаваемый  веселящейся во время перемены детворой, - топот, крики, прыжки через скакалку, - в считанные секунды затих.
Надя вскочила.
- Побежали, а то опоздаем на урок, снова заставят в столовой дежурить.
И добавила, уже поднимаясь вверх по скрипучей металлической лестнице:
- Не кисни. Если уж даже Ваньку Архипова взяли, тебя точно кто-нибудь заберет, скоро. Точно тебе говорю!

***

На уроке математики Алиса практически не слушала учительницу. Мысли ее бродили далеко.
«А ведь Надя права», - рассуждала девочка. – «За весь прошлый год, при старенькой Зое Павловне, из детского дома забрали в приемные семьи всего трех ребят. А при новой директрисе, всего за два месяца – уже пятеро. Даже Ваньку-Архипа, забияку и хулигана, забрали. А я что – хуже? Учусь на четверки и пятерки, не курю, не матерюсь, с учителями не спорю, нянечек не обижаю… Я же хорошая, Боженька! Пусть меня кто-нибудь заберет тоже!»
Алиса не помнила своих родителей. Они развелись, когда она была совсем маленькой: отец уехал куда-то далеко и не давал о себе знать, а мама сутками пропадала на работе, оставив дочь на воспитание бабушке. Потом произошел какой-то несчастный случай – и мамы не стало. А когда Алисе исполнилось восемь лет, умерла бабушка.
Подобную историю, с небольшими поправками, мог поведать о себе любой из девятнадцати воспитанников их старого детского дома. Точнее, из восемнадцати: Надю уже можно было не считать. Вот ведь везучая…
Подруга, ощущая на себе завистливые взгляды, сидела ровно, выпрямив спину, и старалась не смотреть по сторонам. Но в уголках ее губ то и дело проскальзывала торжествующая улыбка.

***

Вечером, когда забирали Надю, все детдомовцы прилипли к окнам.
Во двор, хрустя заледеневшей коркой мартовского снега, въехала большая черная иномарка с наглухо затонированными стеклами.
- Ты смотри, тот же самый джип, что и Архипа увозил, - толкнул Алису в бок Костя Глебов, невысокий юркий мальчишка. – Это что, всех одна и та же семья забирает?
Стоящий рядом Семен, пятнадцатилетний переросток, посмотрел свысока, хмыкнул:
- Дурак ты… Машина забирает одна, а семьи наверняка разные. Сначала в райцентр увозят, там документы оформляют.
От парадного входа, кутаясь в норковую шубу, на высоких каблуках засеменила к иномарке Светлана Борисовна. Рядом с ней, в стареньком пальтишке и вязаной шапочке, шла Надя.
Девочка подняла голову, поймала взгляд Алисы, ободряюще улыбнулась и махнула рукой.
Из машины неторопливо вылез высокий черноволосый мужчина в деловом костюме. Он забрал у Светланы Борисовны папку с документами, затем сел вместе с Надей в иномарку, и джип уехал.
- Вот так беззубая! – присвистнул, не скрывая зависти, Семен. – Не думал, что ее когда-нибудь заберут…
Ребята, оживленно обмениваясь мнениями, разошлись по своим комнатам.
Алиса долго лежала на кровати, изучая трещины на потолке. Постепенно девочка успокоилась, и сон забрал ее в свои объятья…

***
Утром в столовой было непривычно тихо: ни смешков, ни перешептываний, ни швыряния друг в друга скорлупой от вареных яиц. Поставив на поднос тарелку с надоевшей овсянкой, Алиса окинула взглядом зал, прикидывая, куда сесть, но вдруг увидела за столиком в дальнем углу Ваню Архипова.
Мальчик был старше Алисы на год. Говорили, что его воспитывал отец-военный, который погиб то ли в Сирии, то ли на Украине. Ванька был задирой, не раз дрался с местными пацанами, но девчонок никогда не обижал, и другим в обиду не давал. В детском доме его уважали, а некоторые даже побаивались.
Теперь же паренек сидел один, грустный и нахохлившийся, словно воробей: от былой бравады не осталось ни следа. Присутствующие в столовой словно делали вид, что не замечают Архипа.
Алиса слышала, что воспитанники детских домов иногда возвращаются обратно, если что-то в приемных семьях идет не так. Но в их детдоме это был первый такой случай.
Замявшись на секунду, она приняла решение и направилась к дальнему столику. Ребята проводили ее удивленными взглядами, затем снова уткнулись в свои тарелки.
- Привет!
Она села напротив Архипа. Тот вздрогнул и вскинул голову.
Алиса отшатнулась: на нее уставились рваные пустые глазницы. Губы мальчишки раскрылись в немом крике, а внутри рта, извиваясь, словно червь, задрожал обрубок языка. На серой форменной рубашке, на плечах и груди, набухли кровавые полосы – так, словно кто-то полосовал Архипа невидимой плетью.
Алиса вскрикнула и закрыла лицо руками. А когда, через несколько секунд, осмелилась открыть глаза – Ивана уже не было.
- Эй, припадочная, - донеслось от общего стола. Семен, кто же еще…
Подросток криво усмехнулся:
- У тебя что, кукушка поехала?
Кто-то из его приятелей угодливо хохотнул, потом смех подхватили другие.
Покраснев до корней волос, Алиса выскочила из столовой и побежала в подвал – единственное место, где она сейчас могла побыть в одиночестве.
Быстро спустилась по дребезжащим ступеням, уселась в угол и разревелась, давая волю эмоциям.
Ногу задело что-то пушистое и теплое.
- Барсик, хороший мой…
Она взяла кота на руки. Поглаживая жесткую шерстку, Алиса начала успокаиваться.
Это был Иван?
Или ей все почудилось?
Внезапно в темном углу, там, где трубы уходили вверх, раздался какой-то шорох. Показалось?
Шаркающий звук повторился. Кто-то шел в сторону Алисы. Кот зашипел и вырвался из рук девочки, оставив на запястьях длинные, сразу набухшие кровью, царапины.
Шорх… Шорх…
Сердце бухнуло и ушло в пятки. Распахнув, насколько возможно, глаза, Алиса пялилась в темноту.
Шорх… Шорх…
В полосе света, падающей со стороны пыльного подвального окна, появилась фигура.
Девушка в короткой, выше колен, комбинации. Светлые кудрявые волосы закрывали лицо, но Алиса сразу узнала свою подругу.
Надя шла в раскорячку, широко раздвинув ноги. По бедрам стекали струйки крови, и после каждого шага на бетонном полу оставались темные отпечатки.
Шорх… Шорх…
Плечи и руки девочки были покрыты синяками. По шее пролег рваный рубец, словно кожу вскрывали консервным ножом.
Надя замычала, широко раскрывая беззубый рот:
- ААА….ЛЛЛЛ….ИИИИ….ШШШШШ…
Последнее, что увидела Алиса перед тем, как потерять  сознание, были протянутые к ней руки с вырванными ногтями.

***

- Ну вот, слава Богу, очнулась…
Алиса приоткрыла глаза. Перед ней маячило взволнованное лицо няни.
- Говорила же сколько раз, не нужно ходить в подвал этот, нечего там детям делать, - ворчала женщина, заботливо уминая подушку под голову девочки.
- Ну, как она? – обеспокоенно спросила возникшая за спиной нянечки директорша. – Вы же знаете, у нас обязательства…
Любовь Михайловна как-то странно посмотрела на воспитанницу и опустила руки.
- Думаю, ничего серьезного. Могут приезжать…
Светлана Борисовна довольно улыбнулась:
- Ну, раз так, нечего и откладывать.
Она склонилась к Алисе и погладила ее по голове.
- Знаешь, малышка, тебе повезло. Завтра тебя заберут в хорошую семью, где ты ни в чем не будешь нуждаться. А пока спи, набирайся сил…
Алиса хотела сказать «Спасибо!», но почувствовала, что силы оставляют ее. И девочка провалилась в глубокий спокойный сон, в котором были красивые куклы, нарядные платья, бабушкины пирожки и тепло маминых ладоней…

***
Утром, за Алисой приехала черная иномарка.
- Смотрите, тот самый! – радостно закричал Костик, увидев, как во двор заехал знакомый джип.
Семен присвистнул:
- Везет же чокнутой, с комфортом поедет…
Шагая вслед за директрисой, Алиса чувствовала себя так, будто сон продолжался. Она уже забыла о вчерашнем кошмаре, словно ничего и не было.
«Не может быть… Так быстро… Кто они, моя новая семья? Светлана Борисовна сказала, что это хорошие люди, и что мне будет с ними хорошо…Неужели я уйду сегодня отсюда и больше никогда не вернусь?»
Она остановилась, чтобы посмотреть в последний раз на детский дом – ее дом на долгих четыре года.
В окнах маячили лица воспитанников. Они смотрели – кто с завистью, кто с грустью, а кто с ненавистью…
Алиса взмахнула рукой и остолбенела.
Что это? В окне столовой, где еще пару секунд назад никого не было, вдруг появились лица.
Иван...
Даша…
Они смотрели на нее, улыбаясь, - красивые, здоровые, почти живые.
И Алиса внезапно, до слабости в коленях, поняла: она еще вернется сюда. Потому что иногда ОНИ возвращаются…

***
 
- Ну, чего встала, садись давай, - Светлана Борисовна подтолкнула девчонку к джипу. Дверь распахнулась, и Алиса исчезла в темном чреве иномарки.
Высокий мужчина в деловом костюме раскрыл папку, которую получил от директора детского дома, бегло пробежался по страницам.
- Так… почки в норме… печень, сердце… роговица… группа крови… Неплохой экземпляр, заказчику понравится. Во всех смыслах…
- Извращенец, - лениво поморщилась Светлана Борисовна.
- Возможно, но о вкусах не спорят, - захлопнул папку мужчина. – Главное, что он хорошо платит.
Директриса оглянулась, окинула взглядом старое обветшалое здание.
- Надоело здесь… Пора убираться из этой дыры. Вот выполним программу по расформированию детского дома, получим федеральный грант, и можно будет в областной центр перебираться. Там сирот много.
И женщина хищно облизнула кроваво-красные губы:
- Заказчик будет доволен…