Уровень культуры

В провинциальном Егорьевске тяжкие преступления – редкость: в сводках, в основном, грабежи да наркота. Поэтому сообщение из торгово-развлекательного центра о пропаже ребенка произвело на начальника службы уголовного розыска Александра Татаринцева двоякое впечатление.
С одной стороны, была четкая уверенность в том, что это какое-то недоразумение: ребенок вовсе не пропадал, вскоре все образуется, и с минуту на минуту поступит сигнал «отбой тревоги».
С другой стороны, майор понимал, что грудничок из детской коляски сам убежать не мог. А раз так, придется искать…
Выбирать, кого с собой брать, особо не пришлось: большая часть отдела полиции была в усилении на футбольном матче.
Заглянув в кабинет к операм, Татаринцев увидел там лишь стажера – лейтенанта Коржикова, корпящего за столом над бумагами.
- Игорь! – окликнул «писателя» майор. – Поехали, прокатимся.
- Есть!
Парень с энтузиазмом бросился к дверям, на ходу облачаясь в потертую кожаную куртку.
- Держи ключи, поведешь. Только аккуратно, машина хоть и казенная, но, ежели что, за ремонт сам платить будешь, - предупредил Татаринцев.
Конечно, он мог бы и сам сесть за руль служебного «Форда», но пусть лучше лейтенант баранку покрутит. А товарищ майор отдохнет: как никак, тридцать лет в органах, со дня на день на пенсию…
- Александр Сергеевич, разрешите спросить, а вы сами - почему на футбол не поехали? – не отрывая взгляда от дороги, спросил стажер. – Не увлекаетесь?
Татаринцев пожал плечами.
- А что там интересного?  Не, это не для меня. Другое дело – с супругой в театр сходить. Она ж у меня актриса, я всю местную театральную тусовку знаю… Ну, или книгу хорошую прочитать. Ты читал, например, Булгакова, Цвейга или Ремарка?
Коржиков  замотал головой.
- Не, я больше фантастику люблю.
- Фантастику… - поморщился майор. – Эх, молодежь… А преступления ты как, в стиле Бэтмена раскрывать собираешься? Прилетел такой, в трусах поверх трико, врагов бац-бац, и все злодеи повержены? Нет, стажер, я тебе так скажу – повышай уровень культуры, пригодится.

***

У закрытого входа ТРЦ полицейских встретил охранник – мрачный высокий парень, одетый в стандартную черную униформу с надписью на спине «Бастион».
Проверив служебные удостоверения, он буркнул в трубку: «Андрей Геннадьевич, полиция приехала, пропускаю».
Внутри, возле выхода, столпилась небольшая группа покупателей.
- Гражданин полицейский, а что происходит? – раздался чей-то голос. – Когда нас выпустят?
- Разберемся, - как можно увереннее, произнес майор. И поспешил  на второй этаж, пресекая дальнейшие расспросы.
В помещении охраны их встретил директор ЧОП «Бастион» Андрей Усачев.
- Привет, Андрюха! – Татаринцев крепко пожал руку бывшему начальнику службы участковых уполномоченных. – Где родители?
Усачев кивнул в сторону комнаты отдыха.
- Там. Папаша держится. А мамаше, похоже, совсем нехорошо, бред какой-то несет…
Татаринцев приоткрыл дверь, из-за которой раздавались приглушенные рыдания.
Первое, что бросилось ему в глаза – неуместная здесь, среди казенной обстановки, ярко-красная детская  коляска.
На продавленном диване, обнявшись, сидели родители. Мужчина лет тридцати успокаивал плачущую женщину. Той на вид можно было дать от двадцати до сорока: размазанная косметика и зареванное лицо не способствовало более точной идентификации.
Уткнувшись в грудь супруга, убитая горем мать что-то говорила, перемежая слова всхлипываниями.
Майор прислушался. 
- Да, конечно, - во всем, что случилось, - вина не твоя. Но чья же? Почему это всегда случается с нами, ведь мы никому не сделали ничего плохого... – Женщина еле справлялась с волнением. - То, что произошло... тебе этого не понять, нет, Женя, тебе не понять, для этого надо родиться женщиной. Годы, годы мечтаешь... и вот... и вот теперь... ужас, мерзость... Нет, когда все рушится, это невообразимо, невозможно... ведь если все осквернили, замарали, этого уже ничем больше не поправить, никогда... Господи, если б я знала, что все получится так ужасно...
Татаринцев аккуратно закрыл дверь. Он выглядел несколько озадаченным. Вытер ладонью лицо, словно избавляясь от наваждения, повернулся к Усачеву.
 - Так, давай рассказывай, только по существу.
- Говорят, что местные, но документов при себе нет. В торговый центр выбрались за покупками. Когда пропал ребенок, отец был в «Монетке», затаривался продуктами. Мать, по ее словам, отошла всего на минутку в «Эдем», это магазин косметики. А когда вернулась – в коляске ребенка уже не было.
- Видео смотрели?
- Обижаешь, майор! И знаешь, что самое фиговое? – начальник «Бастиона» потянул Татаринцева за рукав, приглашая к столу, где светились мониторы системы видеонаблюдения. Поколдовал над пультом управления. На одном из экранов движение пошло вспять. Затем картинка остановилась.
- Вот, смотри, это «Эдем», - ткнул антенной рации в монитор Усачев. – Это мать заходит в магазин. А вон там, за углом, стоит коляска. Но ее не видно – ни с этой камеры, ни с соседней. Либо преступник знал, что мы его не увидим, либо ему просто очень повезло. Свидетелей нет – в это время в торговом центре покупателей немного.
Майор на секунду задумался. Уточнил:
- Пленку мотали? Может, кто выходил со свертком на руках, или с коляской?
- Нет,  с момента пропажи не было такого. Да и мои парни быстро подсуетились, двери закрыли.
- Так, ладно, - Татаринцев повернулся к стажеру. – Игорь, ты видел, на выходе народ собирается. Пока не шумят, но скоро начнут бузить. Вместе с чоповцами проверь там, только аккуратно, сумки и пакеты, - вообще все, куда ребенка можно спрятать. Если все нормально, выпускайте людей. Только опроси каждого, не видел ли кто чего подозрительного.
- Саша, погоди! – вдруг вскрикнул Усачев. - Нельзя народ выпускать. Извини, я еще не все тебе рассказал.
Татаринцев демонстративно закатил глаза к потолку:
- Ну, что еще? Колбасу в продуктовом отделе украли? Или хозяева кошку потеряли?
- Если бы кошку… - Андрей Геннадьевич кинул взгляд в сторону комнаты отдыха и понизил голос до шепота. – Четыре с половиной килограмма золота! Слышал, наверное, про магазин «Золотой ларец»… Так вот, он съезжает, договор аренды через неделю заканчивается. Сегодня инкассаторы должны были забрать украшения. Но не успели. Кто-то вломился в кабинет директрисы, баул опустошил и исчез.
Лоб майора покрылся испариной.
- Когда?
- Примерно полчаса назад.
- А как же…
Татаринцев не закончил фразу, но Усачев его понял.
- Нет, никуда не сообщали. Любовь Валерьевна, это которая директор «Ларца», попросила меня полицию не привлекать. Сам понимаешь, неучтенка, черный нал и прочее… Налоговая давно на нее зуб точит. Пообещала, если найду золотишко, двадцать процентов – мои. Поможешь – поделюсь. Саня, выручай!
Майор покосился на стажера. Тот старательно делал вид, что ничего не слышал.
- Коржиков! Сходи, проверь родителей…
Проводив стажера взглядом, майор повернулся к Усачеву. Начальник «Бастиона» ждал ответа.
Золото? Почему бы и нет? Добавка к пенсии не помешает.
- Согласен, - кивнул Татаринцев. – Но сначала найдем ребенка.
Усачев довольно потер ладони.
- Разумеется.
Скрипнула дверь. Стажер, заметно волнуясь, вышел из комнаты отдыха.
- Как они? – спросил майор.
Игорь пожал плечами:
- Мамаша ревет. Муж пытается утешить. Мне показалось…
- Что показалось? Говори, лейтенант, не тяни!
- Похоже, папаша из сидевших. Говорит на жаргоне. Я когда заходил, успел услышать фразу. Хватит, говорит, шакалить, а то залепуха получится…
- Как ты сказал? – вскинул брови Татаринцев. – Залепуха?
- Да, дальше я не расслышал.
- Интересно, однако… - майор хотел что-то добавить, но в этот момент из комнаты отдыха стремительно вышел отец пропавшего ребенка. Пригладив взлохмаченные волосы, мужчина обратился к Усачеву.
- Нужно искать. Я еще раз должен все обойти. Можете дать мне человека, для сопровождения?
Майор кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Уголовный розыск, Татаринцев, - развернул он удостоверение. – А вы?
- Иноземцев, Женя… То есть, Евгений, - поправился мужчина.
- Вы знаете, где искать? – прищурился майор.
 Евгений развел руки в стороны:
- Нет. Но правую часть центра мы с охранниками уже осмотрели, теперь надо левую осмотреть.
- Левая – это та часть, где «Золотой ларец»? – повернулся Татаринцев к директору «Бастиона». Тот кивнул.
Майор поправил «Макаров» в подмышечной кобуре.
- Тогда я с вами, гражданин Иноземцев… А ты, Игорь, все-таки проведи опрос свидетелей, вдруг всплывут какие-нибудь детали…

***

В коридорах торгового центра было пустынно, лишь изредка попадались посетители, в основном женщины.
Возле стеклянной витрины «Золотого ларца», за которой чернели бархатом пустые прилавки, майор на секунду остановился, но Иноземцев пробежал дальше, и Татаринцеву пришлось проследовать за ним.
Папаша с встревоженным видом заглядывал во все закоулки здания, дергал закрытые двери.
Возле служебных помещений Евгений притормозил.
- Надо жене позвонить, - он достал мобильник и ткнул в кнопки. – Волнуется…
Майор кивнул.
- Не отвечает… - Евгений подождал несколько секунд и сунул телефон во внутренний карман.
В этот момент где-то рядом послышался детский плач.
- Дочка!
Майор еще не успел сообразить, что к чему, как Иноземцев, выбив дверь плечом, уже ворвался в подсобку. Внутри что-то загремело, зазвенело, посыпалось на пол. Через мгновение мужчина выбежал обратно, держа в руках сверток, из которого доносился истошный крик ребенка.
- Нашлась!
И мужчина со всех ног бросился бежать.
Когда майор, запыхавшись, добрался до комнаты охраны, малышка уже успокоилась. Мать, крепко прижимая к груди найденное дитя, сидела на стуле в углу и размеренно покачивалась. На ее лице, грязном от размазанной туши,  расплылась робкая улыбка. Рядом, поглаживая супругу по плечу, стоял светящийся от счастья отец.
- Ну вот, - Усачев хлопнул по плечу майора. – Ребенок нашелся. И добавил вполголоса:
- Осталось только золото найти…
Дверь распахнулась, и в комнату охраны ворвался Игорь:
- Александр Сергеевич, говорят, малышка нашлась. Отпускаем людей?
- Мы бы тоже пошли, - подал голос Иноземцев. –Перенервничали, да и дочку надо переодеть, накормить…
Отец осторожно забрал у матери конверт с малышкой и положил его в детскую коляску.
Усачев махнул рукой – мол, идите, чего уж там.
- Евгений, - попросил Татаринцев. – Дайте мне ваш телефон.
Иноземцев засуетился:
-Да, конечно, сейчас запишу. Можно ручку или карандаш?
- Вы меня не так поняли.
Майор сделал шаг к коляске и заметил, как тревога скользнула в заплаканных глазах матери.
- Дайте мне ваш телефон, - повторил Татаринцев, повышая голос. – Будьте добры!
Мужчина растерянно посмотрел на жену, пожал плечами:
- Не  понимаю, зачем? Но если вам он так нужен – то пожалуйста!
Даже не пытаясь скрыть раздражение, он сунул телефон в подставленную ладонь майора.
Татаринцев удовлетворенно кивнул.
- Андрей Геннадьевич, – подошел он к начальнику охраны. – Пусть ваши люди отпустят покупателей по домам, только перед этим принесут извинения за причиненные неудобства.
Усачев впился пятерней в плечо майора, горячо задышал в ухо:
- Саня, ты что?! Как отпускать? А как же золото?
- Расслабься, дружище, - Татаринцев похлопал по спине остолбеневшего шефа «Бастиона». – Я его уже нашел.
Он встал напротив замерших у коляски родителей.
- Шакалите, господа артисты! – зычно громыхнул майор. - Думали, сопли с медом покажете – и пипл в провинции схавает? Вы бы еще болты в томате продемонстрировали… В-общем, как ни крути, но залепуха у вас получилась. Дедушка бы точно сказал: «Не верю!».
Женщина, охнув, опустилась на стул. Лицо мужчины вытянулось и побледнело.
- Саня, поясни, я что-то ничего не понимаю, - пробормотал Усачев.
Майор улыбнулся:
- Как я уже говорил сегодня, настоящий полицейский должен непременно повышать уровень своей культуры. Вот что ты, Андрей, услышал, когда зашел в комнату, где находились несчастные родители? Какой-то бред из уст потерявшей рассудок матери? Я же услышал немного измененный монолог главной героини из романа австрийского писателя Стефана Цвейга «Кристина Хофленер». Блестящее исполнение, должен признать.
Татаринцев галантно поклонился уже пришедшей в себя женщине. Та яростно сверкнула на него глазами.
- А потом ты, Игорь, - повернулся майор к стажеру, - сообщил о странных словах «залепуха» и «шакалить», которые принял за уголовную феню. И для меня картина начала складываться. Это же театральный сленг. Шакалить – значит, играть с пафосом, без переживаний. Залепуха – плохой спектакль. А это уже от меня: болты в томате - производственная пьеса, сопли с медом – что-то сильно сентиментальное.
- А дедушка?
- Это, стажер, сам Станиславский!
Татаринцев потер подбородок, собираясь с мыслями.
- Признаюсь, момент обнаружения дочери был весьма трогательным. Но знаете, Евгений… Когда вы якобы звонили своей супруге, на экране телефона высветилось не имя, и не какое-то слово вроде «супруга», «жена, «любимая», - высветился просто  номер, что показалось мне странным. А затем вы, не нажав кнопку сброса, положили телефон в карман. Так может, проверим, куда вы звонили на самом деле?
Иноземцев, до этого стоявший неподвижно, бросился на майора. Стажер успел поставить нападавшему подножку, навалился сверху.
- Все, все, сдаюсь, - прохрипел мужчина.
Майор выбрал последний набранный номер, нажал на кнопку вызова. Несколько секунд ничего не происходило, и в какой-то миг Татаринцеву показалось, что все, что он напридумывал – полный бред.
«Уволят с позором» - мелькнуло в голове.
Вдруг из детской коляски раздался плач ребенка. Звук становился все громче, но мать даже не пошевелилась, чтобы подойти к дочери. Это сделал сам Татаринцев.
Майор заглянул в коляску, откинул угол одеяльца. Вместо лица малышки он увидел телефон, из динамика которого раздавались истошные крики.
Он нажал кнопку сброса. Звуки прекратились. Майор отодвинул в сторону край пеленки – блеснули драгоценные камни в золотой оправе…

***

- Так что, вот просто взял и отпустил? – уставился Усачев на Татаринцева.
Спустя несколько дней после событий в торгово-развлекательном центре, они сидели в ресторане, отмечая получение крупной суммы вознаграждения от владелицы «Золотого ларца».
Майор развел руками:
- А что с ними делать? Официально драгоценности не пропадали, заявления в полицию не было. Супруги Иноземцевы, действительно, актеры, работают в одном из столичных театров. Я с ними пообщался потом – интеллигентные люди. Это было их первое преступление. И, надеюсь, последнее. Просто задолжали банку крупную сумму за ипотеку… Евгений случайно узнал от одного из своих знакомых в Егорьевске о предстоящем вывозе драгоценностей. Подговорил супругу: мол, дело верное. Придумали-то неплохо. Кто же заподозрит несчастных родителей, которые чуть не потеряли ребенка, в краже золотых украшений?
Усачев поднял бокал с коньяком:
- За тебя, Саня! За последнее дело майора Татаринцева! А может, за первое дело частного сыщика Татаринцева?
Майор потер подбородок.
- А что? Может быть. Но сначала отдых. Мы с супругой запланировали съездить в Москву, там пару интересных спектаклей играют. Я еще для Игоря билетик приобрел, по его просьбе. Говорит, что будет работать над повышением культурного уровня. А что, вдруг пригодится…