Зофья

(Комедь, по мотивам «Зофья», Иоси Бротского. Название рабочее).

Вступление: Все-таки осилил сию длинную глисту Иоськи. Прочёл, старательно, от строки до строки, - а и правильно, чего жалеет, когда подлец и предатель. Да уж, шел бы зону топтать, жизнь понюхал, истинную, русскую. Вкалывал бы грущиком в Питерском порту, (… я тоже когда-то в Ленинградском порту по вечерам мешки таскал…), - а уж в свободное время стишата крапал. Кричать, и водку лакать, мы все горазды. Строить из себя непонятого. Убёг Иоська! - за бугор, в США, и как результат: настоящёй, своей, кондовой поэзии у Иоськи нет, не дадено. Толи дело, другой Иоська, Мандельштам, - истинный, русский поэт!!! – хотя, конечно, оба яврея, - а что, явреи тоже люди, хоть и Христа распяли, сволочи!)

1.
Не ем я пирогов в сочельник,
И снегопад ежевечерний невпопад,
И форточка вихляется давно,
Не чую холод, - хоть разбей окно.

Трамваев нет, как впрочем, и депо,
И льдины не стучат, – снесли мосты давно,
Быки взорвали, на потеху нам,
В дореволюционный, яростный бедлам.  */… Тут был революционный ярости бедлам/, */…Ещё, до революции, Отцы/

Замёрзла намертво вода,
Заиндевели провода,
И не скрипел бревенчатый настил,
И пёс на перекрестке выл.   */… Которым мост, когда-то был/

Темно, - отсутствие столбов,
Как следствие, - на улицах потоп, -
Пурга кружит, и постовой,
Бездельник, трутень, и подвой.

Трамваи не ходили в темноту,
Молчали брёвна на мосту,
Такси не ездило сквозь мглу,
На перекрёстке маяло пургу.

Фонарь качался, сам, без ветра,
Должно быть постовой икал,
И от того, фонарь качал,
И тень в исподнем, - на чём свет ругал.

2.
Часы внизу, - в них время умерло,
И Спас главою кланялся смешно.
Должно быть в снежной кутерьме,
Спустился Ангел на коне.

На перекрёстке ветер не трубил,
Весь в белом конный Ангел вопросил:
«Смотрю, весь в новом ты – готов подняться,
Или решил пожить ещё, остаться…».

Не шелохнулись белые листы,
Не штопает мамаша мне носки,
И не было отца, который кем-то был,
И брат, давно истлел, не жил.

… а я на клиросе играл,
И азбуку в картинках изучал…
Я видел, как вокруг смешно,
Всё потому, что пошло и темно.

Все бились, - истязали друга-дружку,
Немая жёнушка, - почти что шлюшка.
И кот повешенный мычал,
Я, срезал шнур, и кот упал.

Не выжил кот, - сбежали блохи,
Кусались так! – что руки в боки!
И женка штопала бордовые носки,
И брат листал  журналы… если б жил.

3.
… и вот темно среди гнетущей тишины,
В моей квартире мы одни,
Моя жена, тоска, и я,
И кто-то третий… по ту сторону стекла.

… стояла стрелка на часах,
На подоконнике валялся брат, -
Его, по кончик носа, снегом занесло,
Но умер он, - ему должно быть всё равно.

… рубашка, шелест шелка, и носки,
Штаны в полоску – коротки…
И шляпа, и пальто в мороз,
И клин в спине, который в зеркале возрос.

Всё нескончаемо, - болит душа,
И в полумраке прыгает игла,
И кот под лампою лежал,
И я, в окно смотрел, … вздыхал.

… и вот опять, ветрило замолчало,
Застыла вьюга, словно жало,
И брат, как тень в окне стоял,
И я, кричал, кричал, кричал!!!

Я оказался слаб в коленях,
Всё потому, что хныкал… Время,
Не верил в силы Бытия,
И продал Родину, зазря, шутя.

04.03.2021