Рынок в Новом Уренгое

— Еврей всегда ощущает себя не эксплуатируемым пролетарием, а временно бедствующими миллионером. Тебя санитары уже обступили (см. картинку над текстом)?
Ну и слава слава Аллаху! «Действительно, действо не для слабонервных», — я хотела сказать. Впрочем, в меня это вселяет определенные надежды.
— Если нельзя принять мир таким, какой он есть, кукла Лена, то тебе приходится принимать его таким, каким его нет и быть не может. Иначе навлечешь на свою красивую попу большие приключения.
— Да я понимаю. Как говорит наш гендир: «Самые действенные законы — это законы неписанные. Именно по ним мы и живем». Такое опасное социальное явление, как арабская весна, мутировало как коронавирус и поразило тебя в самое сердце в Новом Уренгое. Христопродавец...
Дело тут вот в чем. По субботам я с куклой Леной ездим на рынок покупать продукты. Я вообще люблю с ней показываться в людных местах, так как своей красотой она льстит моему самолюбию.
Чтобы ни у кого не было предрассудков — рынок в Новом Уренгое очень богатый.  По ценам, конечно, повыше, чем в Москве. Но, по выбору товаров — тоже самое. Рынок, естественно, крытый (так нашептала погода), двухэтажный. На первом этаже продаю продукты, на втором — одежду.
На Новоуренгойском рынке меня хорошо знают как человека набожного и уважаемого. Ну, уважаемого, это понятно почему — я являюсь счастливым обладателем молодой красивой женщина в лице куклы Лена.
А набожного потому, что я, публично и неоднократно, в негативном свете отзывался о плачевном качестве преподавания канонов ислама в учебных заведениях Нового Уренгоя. Особенно в младших классах школ нашего города. И страстно призывал что-то делать, что это положение срочно изменить к лучшему...
Обычно кукла Лена, в моменты моего очередного проявления гражданской активности, шепчет мне на ухо что-то вроде:
— Ну, что тут скажешь? Шедевр. Опора на устои — основа стабильности, кто бы спорил!  С какими бы идиотскими идеями человек ни выступал, он, в первую очередь, будет требовать к себе уважения. Смотрю на тебя — и невольно любуюсь.
— Это правильно, — говорю я в ответ, мягко прижимая ее к себе —Уважение пусть и не сразу, но переходит в почтение.  А независимо от формы носа и цвета кожи человек не существует, кукла Лена, если он принадлежит умме. И мы не можем с этим не считаться...
Но, видя эту беседу, чисто внешне, она очень достоверно изображает полагающиеся моменту покорность и смирение. А также безграничную безропотность.
Торговцев не мусульманского вероисповедания на Новоуренгойской рынке нет. Ни на первом, ни на втором этаже. Я придирчиво проверял лично. Кроме того, на втором этаже, хозяин магазина женского белья держит в помещении магазина ну не мечеть, но что-то вроде. Так, чтобы у людей была возможность намаз совершить в спокойной обстановке. Тем более, что там и окно примерно в сторону Мекки выходит...
Я много лет жил в Израиле, где работал в отделении судебно-психиатрической экспертизы. Израильский уголовник — это главным образом араб. Израильский еврей — он, в целом, законопослушный. Так что от своих криминальных пациентов я поднабрался знаний в теологических вопросах ислама более чем. Могу преподавать законы шариата в младших классах запросто. Более того, в результате общения с ними в душе я и стал практически ваххабитом. А ведь в годы комсомолкой юности я таким не был! Ну да ладно.
Кроме того, во мне, как в каждом еврее, сидит потребность быть ближе к народу. Среди которого ты живешь... Так что призывы соблюдать законы шариата на рынке в Новом Уренгое выглядят в моем исполнении очень органично. Тем более, что и черты лица у меня более чем семитские.
А кукла Лена приучена мне подыгрывать. Поэтому:
— А эта баранина халяльная? — придирчиво спрашивает она у продавца, невинно хлопая длинными ресницами своих огромных голубых глаз.
Не ожидавший этого вопроса от женщины такой внешности, один молодой, неданно приехавший из-поп Махачкалы торговец, однажды даже закашлялся. На что моя кукла Лена безжалостно продолжила, — Мой господин в этом вопросе очень строг. Если на столе будет стоять что-то не халяльное — я буду наказана... Шок, который испытал от этих слов тот юный дагестанец, невозможно описать словами. Даже выходя за рамки нормативной лексики.
Я же к халяльной пище отношусь по-доброму. Исламский халяль — это, практически, тот же еврейский кашрут. Пророк Мухаммед, в свое время, взял его целиком из иудаизма, как и обрезание. От себя он добавил только запрет на употребления алкоголя.
Но, главное, я люблю куклу Лену. И, когда мы закупим продукты на Новоуренгойском рынке, я всегда называю ее Айша. Так звали любимую жену пророка Мухаммеда.  Когда они скрепили свою любовь узами брака Айше было 7 (семь) лет. Может быть поэтому пророк Мухаммед, которому к тому моменту было под сорок, просто носил ее на руках...
А моя кукла Лена на Новоуренгойском рынке уже стала не только его украшением, но и достопримечательностью. Я, за нее, испытываю законную гордость!