Обреченная. Наперекор судьбе. 8. Кража

Детдомовских детей не спрашивают, интересна ли им будущая профессия, а просто определяют туда, где есть свободное место, и где дают койку в общежитии.

После детского дома девочек-выпускниц направили в профессионально-техническое училище, осваивать профессии ткачих. Здесь в общежитской комнате жили уже не восемь человек, а всего четверо.

Им с Леной повезло – их не разлучили и не отправили по разным учебным заведениям.

Теперь нужно было привыкать к городской жизни, изживать детдомовские привычки драться и материться, и стараться ничем не отличаться от городских сверстников.

На жалкую стипендию особо не разгонишься, они обходились простыми и дешевыми блюдами. Варили супы из пакетов с макаронными звездочками или борщи и рассольники из стеклянных банок. Часто по очереди жарили картошку в обеденный перерыв.

У Лены картошка всегда получалась красивой, ровно прожаренной, а у Марины всё подгорало. Зачитавшись, она частенько забывала про сковородку или кастрюлю с супом на студенческой электрической плитке, а чайник постоянно выкипал раз за разом.

– Ты – настоящий синий чулок, – дразнила ее Лена, – когда ты уже будешь жить в реальности, а не в своих сказках и фантазиях? Хватит мечтать, спустись на грешную землю! Картошку хотя бы почисти, неумеха, а я пожарю! Все за тебя делать приходится!

В тот день соседки Зоя и Маша подняли переполох – они только что получили стипендию, и у обеих пропали из сумки деньги.

Лена первая узнала от соседок о том, что произошло. Она страшно возмутилась, развила бешеную активность, и даже пошла по соседним комнатам опрашивать студенток. Но никто не признавался в краже, никто ничего не видел и никто ничего не знал.

Лена сыпала ругательствами, изо всех сил стараясь отыскать общаговскую крысу.

– Да пусть руки отсохнут у вора! Пусть будет проклят тот, кто украл у девочек их жалкие гроши!

– В роль вошла, – подумала Марина. – Не зря репетировала.

Девочки изумленно смотрели на Лену – никто не ожидал, что эта красавица, королева красоты, душа коллектива, может произносить подобные ругательства. Наверное, она очень сильно переживает за девочек, у которых пропала несчастная мизерная стипендия.

Расследование ничего не дало – студентки клялись и божились, что денег не брали. К тому же, все учащиеся были на занятиях до того самого момента, как обнаружилась пропажа денег.

– Надо директору заявить, – сказала Лена, и пошла в кабинет к грозному директору училища.

Через час в их комнату пришли члены комиссии по расследованию кражи, назначенной директором.

Члены комиссии собрали четверых девочек из их комнаты вместе и объявили:

– Девочки, в вашей комнате произошел крайне неприятный инцидент.

Все четверо молчали и переглядывались. Учителя строго сказали:

– Лучше признайтесь по-хорошему, кто взял деньги.

Но никто не признавался. Время шло, все молчали. У педагогов от напряжения и злости покраснели лица.

Они укоризненно посмотрели на Марину.

– Мы знаем, что воровать нехорошо, – сказали они, – но вас можно понять – ведь вы живете в бедности с самого детства. Украсть – это еще полбеды, а вот для того, чтобы сознаться в своем некрасивом поступке, необходимо немалое мужество.

Девочки напрягали мозг, думая, есть у них мужество, или его нет совсем.

– Ну что ж, раз никто не сознается – будем делать обыск, – решили педагоги. Молчание уж слишком затянулось.

Всё, что было в ученических сумках девочек, было вытрясено на покрывала. Неожиданно деньги нашлись в сумке у Марины.

– Я не брала, – от неожиданности Марина залилась румянцем.

Она неловко пыталась оправдаться.

– Это не я!

Румянец предательски расползался по ее бледному некрасивому личику.

Педагоги были опытными преподавателями, изучавшими психологию по книгам Макаренко.

– Кто не виновен – тот краснеть не будет! Первый признак лгуна – покраснение!– сделали они выводы и тут же вынесли вердикт о виновности Марины.

– Немедленно к директору! – приказали ей тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Марина робко постучалась в кабинет, и после полученного разрешения тихо вошла.

Молодящийся директор Иван Михайлович, скрывающий свое огромное пузо под плохо сшитым пиджаком, поправил на носу очки в массивной роговой оправе и вкрадчиво спросил:

– Мариночка, почему ты это сделала?

– Я ничего не делала! – с отчаянием в голосе сказала Марина.

Ее била дрожь от сильного душевного волнения, а слезы предательски начали капать из глаз.

– Сознайся по-хорошему, – у директора в голосе появились металлические нотки, – возможно, тебе удастся избежать наказания. Мы не сообщим в милицию и не исключим тебя из училища.

– Я ничего не делала, – пыталась убедить его Марина, – это не я!

– Не ты – тогда кто?! Ты можешь показать на того, кто это сделал? Вас всего четверо в комнате. Зоя и Маша – неразлучные подруги, делятся всем друг с другом, у них практически общий кошелек на двоих. Остаетесь ты и Лена. Это Лена сделала?

– Нет, не Лена, – тихо сказала Марина. – Она не могла.

Лена постучалась и вошла в кабинет директора. Тот ласково на нее посмотрел, поправив галстук, и спросил, протирая уставшие глаза с красными прожилками:

– Леночка, у тебя есть, что сказать?

– Иван Михайлович, простите, пожалуйста, Марину. Она больше не будет! – просящим жалобным голосом попросила Лена, подойдя к директору вплотную.

Он почему-то смотрел на Ленкину грудь, а не на глаза. Ее высокая и красивая грудь производила неизгладимое впечатление на взрослых мужчин.

– Хорошо, Леночка, – погладил он ее по руке, – раз ты так просишь, мы забудем об этом случае. Тем более что деньги нашлись. Вы сейчас дадите мне клятву, что больше никогда в жизни не возьмете чужого, и мы на этом разойдемся.

– И не надо плакать! – строго сказал он Марине.

Марина старалась унять непрошеные слезы, самовольно льющиеся из глаз.

– Конечно, мы клянемся, Иван Михайлович! – сказала Ленка, и глаза директора заметно потеплели. Жестом он показал им, что они могут идти.

– Лена, ты мне веришь? Я не брала денег! – сказала Марина, как только они вышли из директорского кабинета.

– Успокойся, конечно, верю, – сказала Лена. – Мы обязательно найдем того, кто это сделал!

Но никого не нашли, и после нехорошего инцидента Марина стала изгоем в коллективе учащихся, а Ленкин авторитет в среде студенток вырос в геометрической прогрессии.

– Ты должна быть мне благодарна, – сказала Лена, – я спасла твое будущее. Что бы ты вообще без меня делала, такая некрасивая и безответная?

Теперь на Марину все показывали пальцем и перешептывались за спиной:

– Она воровка!

Не объяснять же было всем и каждому, что никогда Марина ничего чужого не брала.

В детдоме процветало воровство, но оно было скорее вынужденным и безобидным – стащить печенье из тумбочки соседки, взять одежду или книжку без разрешения. Все это было обычным делом, но Марина никогда себе такого не позволяла – она брезговала и чужими вещами, и продуктами.

– Да, во взрослой жизни все иначе, – подумала она.

Вопрос, откуда появились деньги в ее сумочке, не давал ей уснуть несколько ночей.