Введение в философию грусти

                Эссе

                - Какая умная собака!
                - Между прочим, грустная.

                Сцена в подмосковной электричке

               
               
                Введение в философию грусти

         Всякая наука, даже если она выдумана пять минут назад и по сути еще псевдонаука, должна уметь ограничиваться.  Чтобы не заниматься вопросами, ею не прочувствованными как можно глубже.
        Поэтому предметом нашей науки не сделались те замечательнейшие натуры, о которых можно сказать «ни веселья, ни грусти». Знаю их только издалека и   побаиваюсь. Им, счастливчикам, внутри которых природа закрепила машину, заведенную на ровные отношения со всем, тайно завидую.
        Не о них речь идет.
        В детстве мне нравились грустные люди. И сам я не дурак был взгрустнуть, полагая, что у грустных это от большого ума и крутизны. Бледненькие такие, в глазах мировая скорбь. Раз вот ранней весной, во время ледохода, просидел я в грусти полдня на иве, склонившейся над нашей речушкой Шелдаис, она впадает в Каспийское море через Волгу. Ива была не просто старая, а даже и древняя. (Ей, может быть, около ста лет стукнуло. Помнила она, наверное, прадедушку моего. Как прыгал он, озорной мальчишка, с дерева в воду.) Льдины бились о дряхлый ствол – все дрожало, но я не сдавался и сидел, пока не стемнело. Сколько стихов было сочинено на той иве. В  каких только неведомых странах не побывал я с друзьям, среди которых был, конечно же, предводителем - суровым, но справедливым, отважным и в то же время добрым.  Особенно привлекало далекое место с загадочным названием Баб-Эль-Мандебский пролив, о нем я вычитал в учебнике по географии. Сколько великих людей повстречались мне тогда на дереве, сколько добрых дел переделано бескорыстно. Но тут уже стало совсем темнеть, а рабоче-крестьянская ладонь нашей матери, когда она отвешивала подзатыльники за всякие провинности, была очень тяжелой. Слез я с ивы с четким жизненным планом: обязательно в ближайшее время написать классическое стихотворение. «Я родился когда-то зимою…» Далее все в таком духе. Скажите, когда еще, кроме как не в детской грусти и не на иве над льдами, придет такое в голову?
       Время, однако, шло. И выяснилось, что грустные через раз нервный народ, только без буйства, а  ведь от грусти до буйства всего один шаг. Одно дело – грустная береза, она источник вдохновения. Даже свой  полезный сок береза дает , будучи в состоянии грусти, тяжело ей от  березовицы и набухающих почек. Иной расклад с  грустным человеком – он хуже алкоголика. С ним в разведку не пойдешь. Да он и сам не попросится. Ну куда там грустному бойцу за «языком» гоняться, если он и за собой еле-еле поспевает? 
       То ли дело весельчак. Алолицый, кровь с молоком, быка-трехлетку, как в кино говорят, с одного удара сшибает. За ним, как за каменной стеной. Голодным не останешься. И не замерзнешь. Была вот такая история в деревне. Во время пурги, а хозяйничала пурга в те времена по две недели, на молочно-товарной ферме совхоза «Октябрьский» закончились корма. Шутка ли, пятьсот голов дойного стада голодными оставить! Заведующий фермой стал снаряжать рабочих в поле за сеном. Те возмутились: «С ума сошел, в такую погоду?» Заведующий  хорошо разбирался в местных обычаях и сезонных надбавках к ставкам, поэтому сразу дал краткий ответ по существу: «Три трехлитровые банки.» Видимо, из расчета одна банка – по дороге туда, вторая  там, третья по дороге оттуда. Двинули в поле на ДТ-75 с огромными деревянными санями. Ехали – пили. Метали сено - пили, потом опять метали – и опять пили. Ни зги не видно в поле, и когда уже возвращались с сеном -  заблудились. Сначала грелись в кабине трактора. Потом, когда соляра закончилась, а мотор заглох, стали допивать третью банку крепчайшего мордовского самогона. Стемнело, а пурга не унималась. Рабочие совхоза «Октябрьский» не на шутку струхнули. Тогда тракторист, почетный механизатор района, поджег сено, которое они наметали на сани.   ДТ-75 отогнать не могли - он тоже геройски вспыхнул.  Зато люди спаслись. А почему? Да потому что тракторист веселый мужик оказался: когда огромный столб огня взметнулся в небо, на километр вокруг стало светло, и все увидели, что до деревни осталось не далее ста метров. Были разбирательства, рабочие отделались мелким денежным взысканием. В конторе директор совхоза спросил тракториста: «Технику тоже ты подпалил?» «Нет, - торжественно сказал почетный механизатор. – Он загорелся сам.»
            Еще один веселый парень встретился мне через много лет, в лихие девяностые. Он работал   следователем и длительное время получал премию за неукоснительное соблюдение сроков расследования. Правда, потом выяснилось, что сроки соблюдались в самых значимых для  начальства делах. Всякая мелочевка, недостойная руководящего контроля, просто-напросто сжигалась. В те годы везде царил Великий Бардак, тем не менее «сколь веревочка не вейся, а завьешься ты в петлю». Следователь перепутал нужное дело с ненужным, на этом веселье закончилось.
       Подводя промежуточные итоги, должен отметить:  примерно с того самого случая самовозгорания ДТ-75 долгое время  веселье и весельчаки стали у меня  ассоциироваться со спокойствием, жизнеспособностью, а то и с готовностью пожертвовать собой ради спасения жизни и здоровья других. Помните, как в «Поднятой целине» на вопрос Давыдова: «Что-то ты, Макар, сегодня веселый? Сидишь у меня пять минут, а уже три раза улыбнулся…» Нагульнов перед смертельной боевой операцией ответил: «На веселое дело идем, Сема, того и посмеиваюсь.»
          Время тем временем шло дальше. И выяснилось, что весельчаки зачастую ничего и не умеют, кроме как лыбиться да казенное имущество поджигать, чтобы согреться. Как по Толстому у Анны Павловны Шерер была обязанность заниматься общественным энтузиазмом в своем кругу, так и веселость, оказывается, может быть в нынешние времена общественной нагрузкой. Более того, хи-хи и ха-ха у иных неиссякаемый источник дохода. Ни рисков тебе, ни подоходного налога. Но самое главное: прямая выгода в поте лица чужого.  Причина в том, что у руководителя компании весельчак в особом почете. Кому он поручит встретить доблестных представителей проверяющих инстанций? Понятно, что весельчаку, ибо по нему  будут  судить о морально-психологическом климате в трудовом коллективе и о несомненных деловых качествах лидера компании.  А кто самый желанный гость на свадьбе? Опять  весельчак. За кормежку он искренне изобразит счастливого   родственника жениха или невесты. Грустному здесь делать нечего - только рейтинг семьи снижает унылым видом.
         …И теперь вот, когда я вдоволь насмотрелся на весельчаков, чьи пухленькие ручки чаще всего чужие труды любят, мне снова по душе  грустные люди. И опять я не прочь взгрустнуть, как в тот день на древней иве, склонившейся над рекой. Со спокойствием и жизнеспособностью у меня теперь ассоциируется не веселье, а грусть. Также и с естественностью. Нельзя выдумать грустное состояние. Зато веселое – запросто,  этому умению можно обучиться специально за деньги. Был у меня на старой работе один товарищ-весельчак, златоуст. Но все закончилось скандалом:в действительности он оказался грустнее, чем все остальные, взятые вместе. Неуемный оптимист и балагур на людях, тиран и деспот по сути своей. Притворялся искусно, подлец этакий.
         А ты, мой милый грустный человек, взаправду грустный. И знаешь что-то больше остальных. Только вот все молчишь. Как будто следуешь правилу не нарушать тишину, если нет уверенности, что будет лучше. Нельзя нам без тебя. Пожалуйста, не пропадай!

   Р.М.

   7 марта 2021 года