Кто хочет стать человеком?

Ведущий ходил по кругу и то откашливался, то распевался, подготавливая голос к записи следующего сегмента. Людям в живой аудитории запретили приносить телефоны, и они, с непривычки не зная, чем себя занять, вполголоса переговаривались с соседями, и шуршали телами, и скрипели суставами.

Наконец съёмочная бригада задвигалась, все в студии замолчали и заняли свои места, директор дал отмашку и пошла запись. Для лучшей синхронизации с заставкой в пост-продакшне ассистент включил с колонок джингл с вокалом ведущего:


Огромный х** и королевская улыбка —
И вот он я, Валера Полежаев.


Под аплодисменты аудитории ведущий эффектно впрыгнул в кадр, установил визуальный контакт с потенциальным зрителем и оглушительно улыбнулся.

— Ну что тут сказать? Разве что: ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, добрый вечер, дообрый веееечееееер, ДООООБРЫЙ ДЕНЬ! С вами я: несравненный, несравнимый, бесподобный и непревзойдённый — да вы ж меня знаете, к чему эти представления!

Валера Полежаев рывком крутанулся к другой камере, в повороте жадно вглотнул полное горло воздуха и с такой же агрессивной восторженностью продолжил:

— В эфире новая — нигде такого не было! — передача. Называется... «Яйца». Ха!!! Шучу. Называется «Кто хочет стать человеком?». Правилы игры очень просты. Даже объяснять не буду, всё сами поймёте, вот увидите.

Директор дал знак оператору, тот навёл камеру на висящие в дальнем углу студии синие шторы, а Валера Полежаев вприпрыжку побежал их открывать. За ними на постаментах разной высоты стояли корова, попугай, лягушка и волк.

— А вот и наши участники! Представляться некогда, время, особенно эфирное, — деньги, сразу перейдём к вопросам. Итак! Вопрос первого тура: почему именно Вы достойны стать человеком? Начнём с Вас!

Ведущий поднёс микрофон к корове. Она понюхала его, немного подумала, затем пару раз лизнула мембрану и недовольно промычала короткое: «Му».

— Краткость — сестра таланта! Но оценят ли талант наши дорогие судьи? Не уверен. Они ж е***утые, им палец в рот не клади, откусят и ещё попросят, и тот откусят, а следующий я бы уже не стал класть. А что же скажите Вы?

Валера дал слово попугаю. Тот не был говорящим и слово не принял, зато микрофон его заинтересовал. Попугай радостно зачирикал, запрыгал, на секунду замолчал, повертел головой, исследуя микрофон то одним, то другим глазом, постучал клювом по металлу и снова зачирикал с утроенным удовольствием. Валере пришлось воспользоваться своими полномочиями ведущего, чтоб остановить его и взять слово обратно.

— Вот это да... Разделяю Ваш энтузиазм! Сможете ли Вы подкрепить свои слова действиями — мы ещё посмотрим, а пока...

С первого же «Ква!» стало ясно, что лягушка оперирует на совершенно ином уровне сознания. У неё не было осмысленности коровы или эмоциональности попугая, но в голосе её слышалась небывалая уверенность. Лягушка продолжала квакать, выдерживая паузы: каждый раз разной длительности, в них, тем не менее, чувствовался какой-то ритм. Несмотря на своё примитивное земноводное миропонимание, лягушка каким-то образом прочувствовала нормы человеческого этикета и перестала квакать за секунду до того, как директор почувствовал, что ей уделили достаточно эфирного времени.

— Вау. Очень... речь — говорю как опытный ведущий и диктор. Не завидую нашему последнему участнику — такое сложно будет переплюнуть.

Подошла очередь волка. Он огляделся по сторонам, будто не веря до конца, что его не перепутали с кем-то другим, понюхал микрофон, но не так нагло, как корова, скорее виновато, а потом протяжно завыл. В этом вое было всё: тоска по утраченной в погоне за телевизионной славой стае, ностальгия о жизни в лесу, надежда на светлое будущее и одновременно страх — этого же светлого будущего. И Валера Полежаев, и директор, и операторы прослезились — им были знакомы чувства волка, особенно часть про телевизор. А волк продолжал. Он всё выл и выл, и пусть он не был музыкальным виртуозом, у него получалось вместить столько эмоций в свой скупой тональный диапазон... Эфирное время на первый тур давно закончилось, но никто не смел прервать волка. Он остановился сам.

В студии на минуту воцарилась тишина. Первым из оцепенения вышел ведущий.

— Вот это выступление... Описывать что-то бесполезно — вы и сами всё слышали. Первый тур вопросов подошёл к концу, а вместе с ним и наше шоу. Это был пилотный эпизод, и, судя по реакции живой аудитории, на дальнейшее финансирование проект может не рассчитывать. С вами был... да вы меня знаете. До свидания.

К Валере тотчас побежал директор, уже на ходу что-то объясняя, а сам Валера уныло поплёлся к выходу. Микрофон ведущего отключить не успели, и все в студии слышали его бормотания:

— Что за шоу? Кому такая идея в голову пришла? В чём смысл?