Их выгнала песня в дорогу. Поэма

 Посвящается В.С.ВЫСОЦКОМУ и его верному почитателю и вдохновителю похода с Новороссийска до Торонто летом 1996 г. через 10 морей и Атлантический океан на малюсенькой яхте В.И. Корецкому, и, конечно же, всей его команде
      
        Пролог

Сказал один московский лежебока - он долго нянчил песни на руках,
что песня, к нам пришедшая от Бога,
была и в незапамятных веках...

Крутые песни написал Высоцкий.
И я ни с кем не затеваю спор.
Они на теле жизни, как высотки,
но есть и небоскрёбы до сих пор.

Блажен и счастлив, порождённый светом.
Ему и смерть нисколько не страшна...
О, сколько тьмы висело над поэтом!..
На них всегда охотится она...

Не всё тогда он получил от жизни. Как большинству, судьба недодала.
А у кого судьба была капризней,
нам оставляют песни и дела.

Всплывает пена гадостей и скверны.
Как водится, осядет каламуть...
Не много в жизни беспримерно верных,
кто смог собою за других рискнуть.

Я двадцать лет об этом думал много...
Яхтсмены, командор и сын его
остались живы только волей Бога,
чтоб утвердилось песни торжество.

Была за каждым жизни половина,
и дерево, и дом, и детвора,
но песня, словно жизни пуповина,
за горизонты гнала со двора.

Их только песня выгнала в дорогу.
Она толкала в спину и звала...
Не хочется прислуживать пороку,
когда так мало света и тепла.

Высоцкий много побродил по свету.
Не долго... Но, бывая тут и там,
он создал музыкальную планету...
Они пустились по его следам.

      Первая часть

Туман спадал обманчиво, росисто.
У моря седина была бела.
Их яхта вышла из Новороссийска
и трижды перекрещена была.

Препятствий было больше, чем подмоги.
Хватало негодяйства за глаза.
Но Божий промысел им открывал дороги
и дул им неизменно в паруса.

Их цель - достигнуть берега Торонто
на яхте метров около семи.
Маршрут их был куда опасней фронта
и предвещал трагедию семьи.

Но там когда-то выступал Высоцкий.
Там песня ярко осветила тьму.
Там градус песни более высокий
поднялся только от любви к нему.

Кому нужны тупые ротозеи
и чей-то примитивный интерес?
Пусть даже шёпотом о ком кричат музеи?
О людях, живших времени вразрез.


Попробуй на музей там поглазей-ка, - пусть это даже город-побратим...
Поход смертельный - хитрая лазейка...
Мы часто невозможного хотим...

Они рискнули, как герои песен, от силы песен
разума лишась.
Мир удивителен и тем уже чудесен, что он всегда предоставляет шанс...

На яхте были слабенький моторчик
и крепче крепкого шестнадцать парусов.
Зато их дух Высоцким был заточен
и был он тренированнее псов...

Неделю их терзала только качка,
опустошая бренное нутро.
От слабости себя и борт испачкав,
смывали бяки в моря серебро.

Осваиваясь или привыкая,
они втянулись в яхтенную жизнь.
Всем непривычна теснота такая.
Замучаешься - на корму ложись.

А если шторм затянется
на сутки
и от него не спрятаться нигде
все четверо в какие промежутки,
представьте как ходили по нужде!

Понятно в штиль: сидишь горбом сутулым,
держась за ванты, отвалив седло...
А у акулы нет проблем со стулом
и вкусненького хочется зело...

Они прошли Босфор и Дарданеллы,
дошли по плану до Святой Горы.
Они от красоты её пьянели.
Не зря же на Афон везли дары.

Само существование Афона -
свидетельство любви и высших сил.
Кто ощутил блаженство перезвона,
молитву про себя произносил

В миру, где попирают смысл исконный,
там похоть поклоняется Тельцу... В Афоне только вечности законы -
они лишь Православию к лицу...

Не всякий к настоятелю прорвется,
но их сердца настойчивей ветрил:
икону Николая Чудотворца
Иеремия в путь им подарил.

Всем от благословения бодрее...
Вдоль Греции мелькали острова. Душе тепло от ужина в Пирее.
Проникновенны добрые слова...

И снова были то шторма, то штили.
Их удивляла смены быстрота.
Ветра их часто не туда тащили,
но их тренировали неспроста.

Таранты ураган трепал с наскока
и холод за собою уносил.
Его сменял сплошным песком сирокко.
Казалось, он отнял остатки сил.
 
Ветра в душе надежду не убили, но жизнь от них качалась на весах.
А толстый слой мельчайшей рыжей пыли, как волосы, покрасил паруса.

Яхтсмены воевали с парусами.
Другие помогали, как могли.
И, севшими от крика голосами, шептали:
- Не земля ли там вдали?..

Встречала грозно в диких скалах Мальта.
Остался за туманами Тунис.
И волны чаще выполняли сальто.
Поднимешься и оборвёшься вниз.

На Мальте им наручники надели,
но, дозвонясь до
женщины-посла, она не в шутку,а на самом деле
из плена на таможне их спасла.

По морю беды ходят только стадно.
К ним тоже не пришла она одна.
Чуть напугала - будь она неладна,
но что-то передумала она.

Пираты были опосля Туниса.
Их удивил Высоцкого концерт.
И сброд их... духу песни поклонился,
дал денег и омары на десерт.

Пираты - откровенные мерзавцы (Сицилия была
не вдалеке),
но, если песней их души касаться, не будет жизнь висеть на волоске.

Видна была им сразу мера риска, чем и они пропитаны насквозь.
Жестокость их не съела до огрызка - живое в их сердцах отозвалось.

По-разному мы за успехи платим. Печаль и дерзость вдавлены в глаза...
Яхтсменам сумасшедшим, словно братьям, они давали близких адреса...

Везде в эфир летели позывные.
Как быть на море без координат?
А то их покровители земные
в большом головотяпстве обвинят.

Но лишь однажды совершилось чудо -
эфир способен на такую
прыть -
услышали:
-Привет!.. А вы откуда?.. -
и дали им совет, как дальше плыть.

На Корсике полиция марины
закрыла их, перевернувших флаг...
Автоответчик с голосом Марины
вернул им удовольствие от благ.

У полицейских лица подобрели:
Марина Влади - Франции звезда.
Им непонятны русские фортели,
но песни их поэта - это да...

Была повсюду песня, словно джокер.
Высоцкий проникал во все сердца!
Поющие и сами были в шоке,
всего не понимая до конца...

А дальше - вдоль Испании проходка.
Куда-то по пути на Гибралтар,
охота в теле разыгралась ходко
под звуки застоявшихся гитар.

Конечно, можно было отоспаться,
но хочется чего-то для души...
Гостеприимство свойственно испанцам.
Горячие испанки хороши.

Их весело встречали Картахены.
И полкоманды тут же запила.
Пришлось мокнуть... Вода встряхнула гены.
Остывшие берутся за дела.

Здесь можно было очень долго квасить:
когда ветра, - сидите по домам...
Полиция гнала их восвояси -
навстречу надвигавшимся штормам.

Течение их сразу подхватило
и на предельной скорости несло.
Бывает, крест Господний и кадило
полезней, чем надёжное весло.

Зловещие ветра антициклона
идут навстречу северной волне.
И сила перед силой непреклонна,
и морякам страшней, чем на войне.

Красиво это только в кинозале.
Какой восторг бывает от коррид.
А тучи здесь до паруса свисали
и каждой клеткой плакали навзрыд.

Откуда в небе столько изобилий?..
Пронзали стрелы молний каждый вал.
И молнии так плотненько лупили, как будто
кто-то "Градом" обстрелял.

От ветра парус накреняет яхту,
а киль её к воде обратно гнёт.
В шторма никто не покидает вахту.
Ножи тупее разъярённых нот.

И яхта стонет вся от деформаций,
и слышен переборок мат и скрип.
Попробуй устоять и не сломаться,
когда и парус порваный охрип.

От напряжения течёт по телу "мыло".
От ужаса - на выкате глаза.
Канатом привязавшись, чтоб не смыло,
от ветра нужно прятать паруса.

Тельняшки рвутся... Каждый - полуголый, молитвенно наполнен и угрюм... Ещё опасней волны-частоколы...
От них команда опустилась в трюм.

С такой волны летишь, как будто в пропасть,
и молишь Бога только об одном:
- Готов из тела выпрыгнуть, угробясь,
чтоб не перевернуться
к верху дном...

Погода поменялась милостИво.
Мадейра встала на пути у них.
Суда на них смотрели, как на диво:
- Как мамы отпустили их одних?..

- Немыслимо такое идиотство...
- Для разума совсем кишки тонки...
- С чего вам нынче дома не поётся?..
- Скорей опохмелитесь, мужики...

Но слава русских моряков нетленна.
И яхтой был пример достойный дан...
И станет перед ними на колено
седой американский капитан.

Он знает цену подвигу людскому.
Поверить трудно самому себе,
что можно мыслить как-то по-другому,
собравшись плыть на этой скорлупе.

Их распирала гордость за Державу...
Красиво звёзды прошлого пылят...
И свет от них достался им по праву
за маленький, но вдохновенный вклад...

А где-то в небесах (кто знает это?)
сияла всем, не ведая о том, звезда с великим именем поэта...
Найдёте ли?..
Мне верится с трудом.

       Вторая часть

Им слишком рано выдали награду -
здесь только начинался океан.
Он, словно приготовился к параду
и своевольно зол был, дик и рьян.

Безумны были воздуха порывы.
Циклон был, как большое колесо.
И отрывались бешеные гривы
и хлёстко били каждого в лицо.

Ревели ванты дьяволом пучины.
Стонала сталь от боли и потуг...
В таком аду рождаются мужчины
и проверяется на прочность друг.

Но только Боги вожжи отпустили
и дали передышку,
и покой - их нервы
не выдерживают штили
и каждый помогал грести рукой.

Неделю от безделия слабея,
им больше не хотелось выходных.
Стрелец, Юпитер и Кассиопея
ночами успокаивали их.

Бактерии и мелкие
моллюски - калейдоскоп природы в темноте.
Но это было как-то не
по-русски,
когда воды ни капли в животе.

И одному из них приснилась песня - не важно это правда или быль:
Высоцкий говорил, мол, с вами здесь я и вот моя вам
песенка про штиль...

         Штиль

От яростного шквала или бури
душа крутой волной вдохновлена.
А на тебя со всей вселенской дури
навалится покой и тишина.

И кажется, что нервы на пределе...
Но где он - человеческий предел?
А то, что мышцы пару дней гудели,
так сам пошёл и сам того хотел.

Три мили были пройдены за сутки.
Ну, день... Ну, два!.. А тут - десяток дней.
Трюм, как тюрьма...
И лагерные суки
тебя достать пытаются больней.

Безделие - огромнейшая сука.
Поменьше будут - скука и тоска.
Вокруг тебя ни облачка, ни звука.
Душа болит сильнее, чем бока.

Как не сойти с ума в таком покое?
О, как же давит эта тишина.
Не дай вам, Боже, пережить такое...
Ну, наконец-то первая волна.

О сколько сразу радости и крика.
Покой души - он всё-таки обман.
И тишина вселенская - безлика...
Ну, где ты, настоящий океан?..

У океана силы беспредельны,
но хочется сказать ему - посметь, что для морской души режим постельный -
всё та же неминуемая смерть.
..............…........

Нельзя болеть, сломаться и сорваться.
И нужно всё продумать по уму.
На море можно обратиться к святцам,
ко всем святым, а больше - ни к кому...

К утру никак на яхте не согреться.
В каморку одеял не наберёшь.
У русских есть проверенное средство -
в пути ему цена не медный грош.

Не баловала их погода злая
и зуб на зуб порой не попадал...
За Бога, Духа и Святого Николая
лилась на голову студёная вода.

И тело тут же сразу согревалось,
И было ощущение жары.
Но лишь на время уходила вялость,
усталость уходила до поры.

В который раз отвергнув мягкотелость,
мечтали все, немного погодя:
и пить, и есть им за троих хотелось,
хотелось им хоть капельку дождя.

От голода они не стали злее.
Возможно, волчье в них дремало до поры б...
Их как-то по-особому жалея,
Господь им в яхту посылал летучих рыб.

Когда ветра опять вернули влагу,
её в тельняшки собирали все.
Ценнее золота в руках держали флягу
и радовались утренней росе.

Вода во всё по парусам.
стекала.
Нужней всего среди воды вода...
Их море и кормило, и стегало.
И в души их врастало навсегда.

В минуты отдыха рыбачил юнга,
а у других всегда хватало дел.
То ветры севера, то ветры юга...
Неужто он удачу проглядел?..

Ловились барракуды, спинороги -
их целиком съедят они потом.
Но - подвели слабеющие ноги
и юнга оказался за бортом.

Пока на яхте паруса майнали,
от ужаса у всех росли зрачки...
Достали... Обогрели... И в финале
из тела были вынуты крючки.

Чуть угловатый и слегка сутулый
мальчишка был спокоен, как никто.
Ему потом мерещились акулы
и он запомнил это лет на сто.

Подъём на волнах, как на самолёте.
Провал - опаснее воздушных ям.
Но к яхте сами вы не доплывёте.
Ты ничего не сможешь сделать сам...

Их занесло куда-то на Бермуды.
Полиция встречала, как всегда.
И, как всегда, не верили паскуды,
что русские могли доплыть сюда.

Им, кроме денег, ничего не надо...
Им нипочём Россия и Москва...
Узнав,что это дети Сталинграда,
у них другие вырвались слова.

Они совсем забыли про конверты
и про другие важные дела...
А яхта в пекло урагана Берты
и тихо на Америку пошла.

Не передать, что Берта натворила...
Сегодня вспомнить что-то тяжелей:
известно, что её свиное рыло
перевернуло двести кораблей.

Охочие до сплетен и скандалов
останутся неверия полны.
И то, что ураган был десять
балов
для них - как будто новости с Луны.

А кто сегодня верит звездочётам?..

Америка стояла на ушах...
И собралось их посмотреть до чёрта,
мол, что же будет: мат им или шах?

Пускай живое сердце встрепенётся...
Но там, где яхта встала на причал,
она стояла у авианосца.
Её в упор никто не замечал.

Когда же всех в неё тыкнули,
носом,
период недоверия истёк:
из них, как будто полилось поносом,
и удивление, и ужас, и... восторг.

А русские и вида не подали:
всем почестям цена -
какой-то цент.
Ведь были цели по цене медали:
устроить здесь Высоцкого концерт.

Толпа англоязычная гудела,
а русские бы слушали до слёз...
Гитара надрывалась то и дело.
Но русский слово русское донёс...

Живут же люди, скучно доживая. Не нужно им
ни слов чужих, ни нот.
Но, если в песне есть душа живая, она другие души
всколыхнёт.

Их песни энергетика разбудит. Подкинет души прямо в небеса...
Скорее просыпайтесь!.. Вы же - люди!..
Без вас перевернутся полюса...

Ответственность - основа и причина
всего, что происходит
на земле.
Доводит дело до конца мужчина.
Никчёмные, - как миражи во мгле...

В Америке о них заговорили -
и в новостях, и в рамках передач.
Им где-то мясо жарили на гриле
на километрах немосковских дач.

Встречал их друг Высоцкого Шемякин,
и Шульман, и Майстренко их встречал...
От выпитого все цвели, как маки,
и снова возвращались на причал...

Они прошли красиво по Гудзону,
а в Кливленде встречал их даже мэр.
От Фрумкера их смех был ближе к стону:
премьер от смеха - больше, чем премьер.

Их смех закончился на
озере - на Эри,
Где шторм был много выше всяких норм. Он был,
как точка главная в карьере...
Но дал им ноги унести... последний шторм.

Чуть в стороне осталась Ниагара.
Онтарио. Торонто... Вот их цель...
Там откровенный запах перегара
не выветрился и живёт досель.

Их магия Торонто испытала.
Она их не держала взаперти...
Кто знает, что ещё им предстояло,
пока их не закончились пути?..

Высоцкого музей создал Цыбульский.
Он от Москвы - у чёрта на рогах.
Здесь песни, что космические пуски,
для человечества останутся в веках.

Высоцкого не меньше, чем в России,
и ценят там, и любят до сих пор...
Когда-то песни нашу власть бесили,
их даже ненавидили в упор.

Скажите, где сегодня люди эти?
А песня удивительно жива.
Большая правда в каждой песне светит.
Всегда красивы честные слова.

Высоцкий - мощный блеск метеорита,
дорожки лунной смертная свеча:
душа была, как парусник, пробита, - на камни налетевши сгоряча...

Поэты, как и большинство, не свЯты.
Не так-то просто полюбить святых...
Но если в чём они и виноваты,
так только в том, что мало любят их.


         Эпилог

Команду песня в дальний путь толкнула.
И с песней к песне все они пришли.
Был ураган страшнее, чем акула.
Но был куда сильнее зов земли.

Какие в теле спрятаны резервы,
не скоро можно будет осознать.
А слабости в душе... они, как стервы,
клюют на всё и на любую снасть.

Они прошли угар преодолений,
восстали каждый над самим собой...
Как многие не добралИ...
от лени
и разминулсь
со своей судьбой.

Другим не стоит плавать до Торонто, входить в его священный кабинет,
когда в душе снарядов и патрон-то
для разговора не было и нет.

Хранимы будут промыслом Господним
сынов благословенных имена.
Достойных и дела мы их запомним -
они нам освещают времена...

Один руно искал.. Другой - ловил жар-птицу...
И в этой жизни оставляли след... ...
Им путь был нужен, чтобы убедиться:
Высоцкий - это Пушкин
наших лет.

Ни ураган их не сломил, ни скалы.
И груз усталости не так уж и тяжёл.
Не важно стало, что они искали,
а то, - что каждый для себя нашёл.

Они шагнули в дальний путь в апреле
и долго шли по лезвию беды.
От испытаний все заматерели.
Они другими вышли из воды...

А песня будет, как и жизнь, нетленна.
Их разольётся целый океан...
..........
Я - перед лучшей - стану на колено,
как стал американский
капитан.

      Конец